Решает сердце

      Время течёт, как река. Всё идёт своим чередом. Время не остановить, и это знают все. Но они даже не догадываются каково мне жить с этим быстротечным временем. Я потерялся в нём, потерял всё, что есть. Потерял себя. Человек без цели, без мечты и вовсе не человек. У меня нет ничего. Кто я в этом круглом, бесконечном мире? Каждое утро я просыпаюсь с мыслью, что опять окажусь в каком-то чуждом мне месте, под дождём или снегом. Неважно. Я уже привык. И нет, я не бомж, если вы так подумали. Я – «путешественник»… если меня можно так назвать. Я не помню когда и как это началось, лишь чувство страха преследует до сих пор. Не каждый мне поверит, не каждый меня поймёт. Ежедневно, утром, в разное время я перемещаюсь из одного места в другое, это может быть балкон старой дамочки из Австралии, водосточная китайская канава, полноводная река, пляж, роскошный склад наркоторговца… всех мест не перечислить. Я побывал в такой заднице, в которой вы уж точно ещё не бывали и не будите, скорее всего. Хотя признаю, были и красивые места, где я наслаждался видом и был безумно рад увиденному. Но мне уже 36 лет, и как же мне это всё достало. Я не могу это регулировать, не могу остановить, ничего не могу. Можно ли это назвать телепортацией? Не знаю. Сейчас я лишь слепо следую судьбе. И вот я погружаюсь в сон и проснусь совсем в другом месте, потом буду долго разбираться, в какой я стране и как найти путеводитель всего лишь на грёбанные 24 часа.       Уже утро? Но почему так темно? Медленно, открыв глаза, я огляделся. Маленькая ванная комната, тусклый коридор, с тёмными стенами, ведущий в небольшую комнату. Окна и шторы фиолетового цвета были закрыты, еле слышно я прошел в эту комнату. Жутко пахло алкоголем и перегаром, невольно кашлянув, я кого-то разбудил. - Кто ты? – пробормотал тяжёлый голос в темноте. - Новый сосед, - сказал уже отработанную отмазку. Хозяйка встала с пола, где сидя спала, облокотившись на потрёпанный пуфик. - Лилия Александровна, - женщина указала на стол, мол садись, не стесняйся. Я повиновался. Вспомнив о времени, я пригляделся к стенам в поисках часов. Висело несколько картин с изображением харизматичного мужчины. У него были темные волосы, орлиный нос, и немного сжатые губы. Фон был светлым. Я не ценитель искусства, но мне очень понравилось его выражение лица. Художник очень чётко передал ревность любящего человека. - Понравились? – прервала меня дамочка, сделав маленький кроткий шажочек. - Да. - Не хотите купить? - Извините, - пошарившись в кармане брюк, я заметил несколько купюр, - у меня нет денег, - соврал я, всё равно мне некуда их девать. - Тогда, хотите чаю? – не дождавшись моего ответа, она поставила чайник и бросила заварку в быстро найденную кружку. - Только без сахара, - успел крикнуть я до того, как она достала небольшую миску с рассыпчатым сладким песком. Себе же она достала быстро растворимый кофе в пакетиках. - Извините, что не могу ничего лучше предложить. Как только чайник вскипел, горячая кружка чая была подана, а хозяйка села на пуфик. Она не спешила что-то говорить, смотрела в свою кружку с кофе и ждала, когда он немного остынет. - Ах, точно, - вспомнил я, - я ведь даже не преставился, Шум Святослав Александрович, можно просто Свят. - Раз вам так удобно, то просто Лиля, - слегка улыбнулась она. На вид ей не больше 40, красивая, но уж очень усталая женщина. Русые волосы заплетены в шишку, губы пухлые и слегка покусаны, небольшие синяки под зелёными тусклыми глазами. Одета в темные джинсы и серую свободную майку. - Мне 39, и можете так долго не смотреть на меня, - вдруг произнесла она, заметив, как я не скромно осматриваю её. Эх, проницательна. - Мне 36, да я и не смотрел, - она слегка улыбнулась, но настаивать не стала. Допила свой кофе, достала из тумбочки пачку сигарет и зажигалку. - Я закурю? – спросила она, не поднимая глаз. - Конечно, - хотя сам я не курящий, но как-то было бы неудобно, запрещать ей курить в собственном доме. Она медленно сделала затяжку, наслаждаясь никотином. - А ведь курить вредно, - пробормотал я, сам не зная зачем, она вновь слегка улыбнулась и продолжила своё занятие. - Вы не собираетесь уходить? – подняла глаза, когда выкинула бычок к остальным. - Можно я побуду ещё немного? – нагло напросился я. - Да хоть вечность, только не мешайте мне, - сказала она и удалилась из комнаты. Странная женщина. Я ещё раз посмотрел на стены, в поисках часах, но так и не нашёл. Увидев на столе пульт, я решил включить старый телевизор. Сначала появилось шипение, потом искривлённое изображение. Было трудно, что-то понять, поэтому я сразу выключил. Следующим моим шагом был туалет. Плиточный пол и стены светлого цвета. Возле крана на полочке лежал маленький кусочек мыла, я его взял, слегка намылил, если это можно так назвать. Вымыв руки, я постучался в дверь, в которой по-видимому находилась она. Голоса не было слышно, поэтому я зашёл без приглашения. Вы, наверное, думаете, что слишком наглый, нет, слишком любопытный. Иногда я за это получаю кулаков, а иногда и деньжат. Дверь открылась всего лишь небольшим толчком, немного скрипучая и обшарпанная. Окна и шторы были закрыты, она сидела на полу и опять курила. Боже, что эта женщина делает? Сначала я опять же глянул на стены, в поисках часах, но заметил, что они были все в разноцветной краске. Переведя на неё свой взор, я присмотрелся: она сидела и держала кисть в руке, перед ней холст, руки её дрожали, и она не могла докоснуться кистью до бумаги. Её рука постепенно приближалась на миллиметры, а когда кисть коснулась, то получилось размазанное пятно. В одну секунду художница схватила стакан с красной водой и с огромной силой бросила в стену. Стакан пролетел мимо меня. Мои зрачки расширились, она судорожно стала рвать холст. - Лиля, - прошептал я, - услышав мой голос, она повернулась и, наконец, заметила меня. - Уходи, - чуть прикрикнула она, закрывая лицо ладонями. Я медленно подсел к ней и приобнял. Что-то подсказывало, что это сейчас просто необходимо для неё и для меня. Моё тело пронзила дрожь, которая исходила от неё. Я приобнял чуть сильнее, дабы заглушить её. Она уткнулась в мою пыльную рубаху лицом, и я почувствовал, что она промокает. Холодные руки Лилии коснулись мое спины, как будто пытаясь удержаться от падения в неизбежную пропасть. Упадём ли мы вместе или… Тишину нарушают лишь еле слышимые всхлипы, дрожь закончилась, ещё пару минут и я отпущу её. Она уже не та молодая леди, которой не стыдно показывать свои чувства. Она вытрет все слёзы грязными руками, попросит мою рубашку, чтобы постирать, а я соглашусь. Уходить совсем не охота, да и не куда. - Позволь, я постираю твою рубашку, - как я и думал, - а пока можешь походить в этой, - она протянула мне белую рубашку моего размера. Она пахла обычным стиральным порошком, но так приятно одеть, чистую одежду, хоть и чужую. - Спасибо, - благодарю я и возвращаюсь в зал. - Извини, я сейчас не могу тебе её постирать, - говорит она и отводит глаза, - машинка сломалась, совсем старая. - Может, мне посмотреть? - Нет, не стоит. Мой сосед, Витька, мне должен, поэтому придёт и сделает всё завтра, - слегка улыбнулась Лилия, и вновь достала сигарету. - Хорошо.       Близился вечер, Лиля неторопливо мыла посуду, что-то мне подсказывало, что это она совсем не любила или же не делала. Я хотел бы помочь, но боюсь задеть её гордость домохозяйки. Подойдя к окну, я отодвинул шторы по краям и впустил воздух, в эту зачахшую квартиру полной пули и краской. Напротив нас были другие окна с не менее убитыми стенами. Этим домам давно бы пора сделать ремонт, но жителям это походу не надо, а государству и подавно. Их бюджетный план на год давно запланирован, и возможно израсходован на чужие нужды этого городка. - Лиля, а можно немного глупый вопрос? – я только сейчас понял, что до сих пор не знаю, где нахожусь. - Нет, - отрезала она, - не люблю глупые вопросы. Я с отчуждённостью притупил глаза. Почему у неё такой холодный голос? - Говори, - выдохнув, сказала она. - Уже ничего, - немного удручённо ответил я и вновь вгляделся в небо. В одном окне зашевелились шторы, и оттуда выглянула пожилая женщина. Она осторожно поправила очки и приглянулась. Увидела меня, я слегка улыбнулся, но она похмурилась и небрежно задёрнула шторы. На улице вроде тепло и солнце, а люди здесь холодные, как и Лиля. Почему то, именно в этом городе мне так захотелось тепла и чего-то ещё. Что-то такое, что-то что я давно не испытывал. - Закрой окно, - опять приказала хозяйка. - Зачем? - Слишком светло. - Ты в ныре живёшь? – я знаю, что неправильно себя веду, но не могу терпеть, когда со мной так разговаривают. Женщина подошла к окну и хотела зашторить, но я схватил её руку. Она недовольно посмотрела на меня. Пару секунд и она отдёрнула руку, не прерывая зрительный контакт. - Садитесь ужинать, если, конечно, хотите. Мы ели молча, лишь лёгкие постукивания вилкой прерывали тишину. - Я уйду первая, в этот раз не беспокой меня, - Лиля вышла из-за стола. Я доедал спагетти, они были немного приторные, также она разогрела магазинные котлеты, но внутри они были не очень прожарены. В любом случае, выбирать мне не приходится. Это опять же напоминает мне, что нет места, куда бы я мог вернуться. Нет того, кто бы не дожаривал котлеты или не досаливал спагетти. Я один. Это всё, что я знаю. И я вроде как смирился с этим, но всё же. Слегка улыбнувшись, я вышел из квартиры, не забыв, запомнить номер и здание. На улице холодало. Солнце опускалось всё ниже и ниже. Оно умирает каждый вечер и воскресает каждое утро только ради того, чтобы освещать и согревать нас. Тех, кто холоден, как лёд. Тех, кто закрывает свои окна шторами и не даёт солнцу проникнуть внутрь комнаты и в душу. Солнце уже совсем теряет свои свойства. Луна заменяет его, помогает тем, кто не спит по ночам или не может заснуть и старается изо всех сил не потревожить чужой сон. Луна и солнце, добро и зло, жизнь и смерть, мужчина и женщина – две стороны одной медали. Они одинаковые и разные в одно и тоже время. Потерявшись в своих мыслях, я оглянулся по сторонам: жилые незнакомые дома, вечно спешащие люди. Куда все идут? Куда иду… я? Меня охватила паника, я старался вспомнить её дом, но всё тщетно.