Кровь королей

Ниэмару часто снились хорошие сны, но этот был приятнее прочих. Наверное, из-за своего невероятного сходства с реальностью. Рыжеволосый аристократ не видел ничего, кроме темноты, но ощущал прикосновения на своих ключицах, шее, губах… Лёгкие, прохладные и слегка щекочущие прикосновения казались действительно приятными, и Ниэмар слегка запрокинул голову, позволяя неведомому существу из сна гладить себя. Пальцы скользили по лицу, будто некто был слепым и ощупывал его, запоминая каждую черту. В какой-то момент на лицо упала прядь волос – и её тут же бережно откинули назад, продолжая мягко скользить ладонью по лицу спящего эльфа. Прохладные прикосновения постепенно становились тёплыми: незнакомец из сна согревался чужим теплом. Ладонь бережно скользнула по ключицам вниз, на грудь, и Ниэмар прерывисто выдохнул. Слишком ярко, чтобы быть просто сном. Слишком приятно. Ещё одно бережное прикосновение – на этот раз почти невесомое. И тёплое дыхание на лице – совсем близко. Кажется, будто это неведомое существо из сна пытается приласкаться, согреться… и подарить хоть немного своего собственного тепла рыжему эльфу. Узкая ладонь с длинными пальцами легла на щеку, другая всё ещё упиралась в грудь. Дыхание становилось всё горячее и порой нервно прерывалось: незнакомец приближался. Ещё немного, и… Ниэмар резко открыл глаза, сообразив, что для сна это уж слишком. И тут же почти в упор уставился в светящиеся глаза склонившегося над ним Рахеля. Уж на что рыжий эльф ожидал чего-то подобного, но в душе ведь надеялся, что это неправда. Теперь же его передёрнуло от омерзения. - Отойди! – отпихнул от себя любопытную химеру Ниэмар, брезгливо отряхиваясь. Всё тело горело, и теперь отнюдь не от удовольствия. Этот… этот дхаллас посмел трогать его! Воспользовался тем, что гость спит, и принялся изучать его лицо и тело так, как это делают его сородичи друг с другом. Кстати, получается, они и до чужих жён спокойно могут дотрагиваться?! Чудовища. У сородичей Ниэмара за одно только случайное прикосновение к любой девушке, не являющейся супругой трогающего её как бы то ни было человека, можно быть приговорённым к тюремному заключению. Конечно, это не мешает порой заводить любовниц – из числа не равных себе, разумеется, а из девиц низшего круга. А этот… Этот возомнил, что может трогать ясно сказавшего не прикасаться к нему эльфа! - Я же просил: не трогай меня! Мне противно, когда до меня дотрагиваются такие, как ты, понятно?! С каждым словом Рахель лишь съёживался, бормоча про себя: - Хотел ближе смотреть. Красивое создание. - Если ты считаешь меня красивым, это не повод меня трогать! – выкрикнув эту фразу, Ниэмар перевёл дыхание. Гнев постепенно остывал, чего нельзя было сказать о мерзком чувстве, будто его снова окунули головой в мусорную кучу. Рыжий аристократ остервенело тёр свои щёки, губы и шею, словно пытаясь стереть с них следы прикосновений. - Сделал плохо? Больно? - Мерзко, - в тон Рахелю ответил Ниэмар, вновь передёргиваясь. Нет, однозначно нужно поскорее искать работу и уходить отсюда. Чего доброго, его тут заставят расплачиваться натурой за гостеприимство. Или сделают из него эдакий экспонат, на который будут любоваться все местные химеры. Почему-то сердиться на Рахеля долго не получалось. Оставалось только омерзение и желание едва ли не стереть кожу до крови, только больше не чувствовать эти поганые прикосновения. Надеясь хоть немного остудить кипящую то ли от ярости, то ли от каких-то иных чувств кровь, Ниэмар бросился к дверям дома. Рахель тенью следовал за ним, но лишь до тех пор, пока рыжеволосый эльф не выбежал из огромного, но столь пустого здания. Он бежал к реке. Не раздеваясь, Ниэмар вошёл в воду и шёл до тех самых пор, пока вода не оказалась ему по пояс. Вздохнув, он наклонился к реке, умываясь и смывая с себя грязь чужих прикосновений. Его, эльфа, трогал какой-то дхаллас. Химера. Омерзительное существо, которое, родившись, походило не на ребёнка, а на червя. И пусть оно выглядит разумным – разве нормально для разумного существа трогать незнакомца?! Даже пялиться в упор на кого бы то ни было – не самое приличное занятие. А уж трогать этого самого кого-то руками – действие, достойное животного, а не воспитанного существа. Смыть, смыть. Жаль, нельзя содрать кожу и отрастить вместо неё новую. Хотя, химеры-то как раз это могут. Они вообще многое могут. Помнится, когда-то представители властей хотели не отбирать у химер самок и сжигать кладки, а всего лишь оскоплять самцов. Но даже мужские половые органы у них отрастали заново, как какие-нибудь хвосты у ящериц. Они и есть, по сути, такие же ящерицы. Или собаки. Но у них нет присущего нимрас ума, нет чувств. Они – просто чудовища. Так думал Ниэмар до тех самых пор, пока неприятные ощущения от чужих прикосновений не стихли. Если подумать, химеры могут принимать любой облик, какой пожелают. Почему же они не пытаются скрыть своё происхождение, и все, как один, выглядят бледными и тощими уродцами?.. Нужно будет спросить у Рахеля. Может, он ответит на этот вопрос. Окончательно успокоившись, Ниэмар побрёл обратно к дому парня-химеры. С одежды лилась вода, и она неприятно липла к телу. Но по пути она успела относительно высохнуть. Вздохнув, рыжий эльф вошёл под своды чужого дома. Первым же, что он увидел, был улыбающийся Рахель, воскликнувший: - Красивое создание. Не ушёл? - Нет, не ушёл, - вздохнул Ниэмар. Куда ему, в самом деле, деваться? Придётся терпеть. Но, может, этот дхаллас по крайней мере поймёт, что не стоит прикасаться к «созданию». Каким бы красивым оно не казалось. Одно хорошо: похоже, в этом доме его не собираются пожирать. Хотя, мало ли, чего там хотелось этому парню сегодняшней ночью?.. Сегодня трогал, а завтра вцепится зубами в беззащитное горло.