Игры разума (Mental)

Джон Ватсон знает о паранойе всё. Знает, насколько плохо заканчивают те, кто представляет несуществующие взаимосвязи между случайными событиями и совпадениями. Потому, когда второй по счёту телефон-автомат начинает звонить как раз рядом с проходящим мимо Джоном, он решительно не останавливается, не ищет скрытого умысла в происходящем. Просто идёт дальше (ладно, хромает) и игнорирует звонок. В третий раз он всё же останавливается. Три случайности – уже система, и Джону не надо быть параноиком, чтобы определить себя её центром, но всё же... Всё же, поднося к уху телефонную трубку, он отчасти ожидает подтверждения обратного. Логичного объяснения, не подразумевающего, что его кто-то преследует. Логичного объяснения, из-за которого он почувствует себя глупцом за подобную мысль (потому что кто станет преследовать его?). Этого не происходит. Наоборот, небольшая демонстрация возможностей собеседника на другом конце провода вызывает равно тревогу (от возможной угрозы) и, удивительно, облегчение (потому что если они и вправду тебя преследуют, это не паранойя). Чёрная машина с затемнёнными стёклами подбирает его и доставляет к пустому складу; пустому, за исключением одного стула и стоящего напротив него высокого человека, опирающегося на зонт. На мужчине надеты костюм-тройка и безобидная улыбка, говорящая Джону, что он совсем не безобиден. Джон бросает последний взгляд на великолепную брюнетку, всю дорогу молчаливо сидевшую рядом, и, когда она так и не поднимает лица от мобильного телефона, хмыкает и выбирается из машины. - Присаживайтесь, Джон, - предлагают ему, указывая на стул. Джон, не глядя, проходит мимо и останавливается в нескольких футах от преследователя. - Знаете, у меня телефон есть, - произносит Джон. – В смысле, очень умно и всё такое, но… вы могли просто позвонить мне, на мой телефон. Мужчина вежливо улыбается: - Нога, должно быть, беспокоит вас. Сядьте. - Не хочу я садиться, - огрызается Джон и хмурится от того, как по-детски это звучит. - Вы не очень-то боитесь, - замечает его собеседник, продолжая улыбаться. - Вы не очень-то пугаете. Его слова вызывают смешок. - Да, храбрость солдата. Храбрость – самый мягкий синоним глупости, вам не кажется? Джон решает, что для одного вечера бесцельных разговоров ему достаточно. - Кто вы такой? - Заинтересованная сторона. - Заинтересованная в чём? - В вас, конечно. Как прошло ваше сегодняшнее собеседование в больнице Святого Варфоломея? Джон облизывает губы, остро ощущая собственное невыгодное положение. Что этому человеку известно о нём? Как давно за ним наблюдают? - Я могу ошибаться, но это не ваше дело. - Но может им стать. - Ни в коем случае. Мужчина чуть наклоняет голову. - С сожалением сообщаю вам, что на ту позицию возьмут другого терапевта. К счастью для вас, с ближайшего понедельника вы начнёте работать в иной должности, которая обеспечит значительно более высокий доход. Мужчина достаёт из кейса папку и протягивает Джону. После секундного сомнения Джон берёт её. Пока Джон просматривает содержимое, мужчина молчит. Название учреждения заставляет Джона замереть. Зимняя Бухта. Разумеется, слухи до него доходили – место, где богатые и знаменитые проходили очередной цикл лечения от наркотической зависимости или от тягот бытия – но он не подозревал, что у них было закрытое отделение. Его брови ползут вверх от названия должности и практически достигают линии роста волос, когда он видит годовой заработок. Бессмыслица какая-то. Он поднимает глаза на стоящего напротив человека, лицо которого, впрочем, ничего не выражает. - Вы ошиблись. Я психиатрией больше не занимаюсь. - Действительно, - натянуто улыбаются ему. – Уже довольно давно. Четыре года на полную переподготовку по иной специальности, ещё шесть лет в армии. А теперь вы ограничили поиск работы вакансиями в области оказания экстренной медицинской помощи. Однако я уверен, что вы решите сделать исключение ради лучшей психиатрической клиники в стране. Джон смотрит на него в упор, совершенно сбитый с толку, качает головой. - Я… почему я? - Вы продемонстрировали несколько нетрадиционных методов лечения в прошлом, - произносит мужчина и кивает Джону едва ли не одобрительно. Джон хмурится. С каждой минутой их беседа становится всё непонятнее. - Да, и если вы об этом осведомлены, то вам также известно, что меня за это уволили. Дважды. Незнакомец отворачивается, и Джон видит, как его лицо искажается. Всего на мгновение, и когда он вновь смотрит на Джона, выражение его лица опять нейтрально. Но Джону не требуется психиатрическое образование, чтобы распознать промелькнувшие эмоции. Горе. Боль. Когда мужчина снова начинает говорить, его тон мрачен. - Доктор Ватсон, за прошедший год три эксперта стояли на том же месте, на котором сейчас стоите вы. Я надеюсь, вы преуспеете там, где они потерпели неудачу. Джон вдруг начинает подозревать, к чему клонит его собеседник. - Неудачу? Вы имеете в виду… вы говорите о каком-то конкретном случае? Лицо мужчины вновь становится бесстрастным. Джону кажется, что, скорее всего, ответа на свой вопрос он не получит. Мгновение спустя незнакомец указывает на кого-то, стоящего у Джона за плечом. - Советую вам отдохнуть, доктор. Уверен, вы захотите чувствовать себя посвежевшим и полным сил к грядущему понедельнику. Джон понимает, что разговор окончен. Часть его желает настоять на более полном объяснении или просто отказаться, но подошедшая Великолепная Брюнетка обезоруживающе улыбается ему. - Едем? – она кивает в сторону машины, и Джон следует за ней раньше, чем успевает это заметить. *** Джон всегда проходил интернатуру в больнице Модсли, так что в Зимней Бухте раньше не был ни разу. Занимающее почётное место среди самых впечатляющих эскотских домов учреждение оказывается именно таким аристократическим, как и ожидал Джон, и больше напоминает спа-курорт, а не больницу. Закрытое отделение находится на четвёртом этаже, и в течение часа после прибытия Джон приходит к нескольким любопытным выводам. Первый: причиной его найма ни в коем случае не стала нехватка рабочей силы. При восемнадцати пациентах, в настоящий момент проходящих стационарное лечение, круглосуточно работают четыре команды врачей. Старший врач – Консультант психиатрии доктор Кармайкл – острит на тему абсурдности соотношения доктора-пациенты, но никак не объясняет, зачем на самом деле наняли Джона. Всё же он упоминает, что финансирование и распоряжение о принятии Джона в штат сотрудников пришли извне, так что лишних вопросов никто не задавал. Второй вывод: если и есть какая-то определённая причина для его нахождения в Зимней Бухте, специфический пациент, за которым он должен будет наблюдать, прочим сотрудникам она неизвестна. В надежде найти хоть какую-то подсказку, он спрашивает о своих должностных обязанностях, но Кармайкл в ответ лишь интересуется, как Джон относится к работе в ночную смену. Закатив глаза, Джон говорит, что совсем не против. И это действительно так: цикл его сна настолько непостоянен, насколько это вообще возможно, да и возвращаться домой в конце рабочего дня ему не к кому. Третий вывод он делает, когда молодая, чуточку стеснительная медсестра по имени Молли Хупер показывает ему его кабинет. Этот вывод в основном состоит из охёбтвоюмать. Забудьте о ночных сменах, думает Джон, оглядывая огромные окна от пола до потолка, большой стол и плюшевые диваны, расставленные в пространстве, вдвое превышающем его нынешнюю съёмную квартиру. Кому захочется уходить? Молли хихикает, пока он глазеет на прелести работы в частном секторе, и предлагает показать ему остальной этаж, когда он немного отходит от шока. *** Первый час первой ночной смены Джон проводит за чтением медицинских карт пациентов в алфавитном порядке. Молли, в основном, показала Джону, где что находится, и рассказала о распорядке дня. Она говорила о пациентах туманно и лишь в общих чертах, заметив, что только двое из них появились здесь по решению суда и всего шестерых по ночам пристёгивают к кроватям. Медицинские записи информативны и детальны, и, хотя Джон иногда несогласно хмурится, читая определённые диагнозы и курсы лечения, ничего плохого или противозаконного в первых семи папках он не находит. Его веки тяжелеют, когда он заканчивает дело Гейтса, Джейсона (суицидальные наклонности, большое депрессивное расстройство), так что он решает прерваться и размять больную ногу. Последний раз Джон проводил ночь в закрытом отделении больницы более десяти лет назад. Он успел позабыть атмосферу таких мест: пустые, тускло освещённые коридоры, жуткая тишина сна пациентов, накачанных психолептиками. Молли он находит на посту медицинской сестры, она сосредоточенно читает книгу. Когда он подходит, она почти подпрыгивает от неожиданности и смущённо улыбается. - Привет, доктор Ватсон. Он улыбается в ответ: она располагает к себе, и этому сложно сопротивляться. - Молли. Хорошая книга? – он указывает на отложенный роман. На обложке мускулистый мужчина с оголённым торсом страстно целует красивую женщину в белом, с оборками, платье на фоне яркого заката. Молли краснеет. - Неплохая. Я как раз чайник поставила, хотите чаю? Мысль о чашечке горячего чая очень соблазнительна, и он кивает в знак признательности. Молли исчезает в кухоньке за перегородкой и спустя пару минут возвращается с двумя чашками. Он благодарно улыбается и говорит «спасибо», делает аккуратный глоток – и едва не выплёвывает напиток. Видимо, на его лице отражается испытываемый им ужас, потому что Молли сочувственно улыбается. - Сегодня с перечной мятой. У нас есть только травяные чаи: внутренняя политика Зимней Бухты включает макробиотическую диету. Никакого кофеина. Джон проглатывает чай. Еле-еле. - Он. Ну. Не так уж ужасен. - Вы привыкнете, - обнадёживает она. В этот момент интерком на её столе начинает настойчиво пищать. Она бросает взгляд на мигающий огонёк и вздыхает. - Шерлок, ему опять не спится, - смиренно говорит она. – Пойду, узнаю, что ему нужно. - Хотите, чтобы я составил компанию? Она пожимает плечами. - Как пожелаете. Они идут по южному коридору. Сделав несколько шагов, Молли приостанавливается и бросает смущённый взгляд на его трость, так что Джону приходится побороть зародившуюся волну раздражения. Они входят в 404 палату. На первый взгляд оба её обитателя, чьи запястья обвиты широкими мягкими ремнями, прикреплёнными к полозьям кровати, кажутся спящими. Левую постель занимает молодой человек примерно двадцати лет со светло-рыжими волосами и веснушчатым лицом. Джон узнаёт имя, написанное на табличке: Давенпорт, Стенли, чью медицинскую карту он прочитал не далее, чем полчаса назад. Он помнит, что Стенли двадцать два года и его госпитализировали три месяца назад с приступом зрительно-слуховых галлюцинаций и острыми паническими атаками. Два случая устойчивой к лечению шизофрении в семье Стенли привели к безрадостным прогнозам, и Джон чувствует укол жалости в груди, рассматривая хрупкое тело и невыразительное, почти детское лицо. На постели справа лежит мужчина чуть старше, ему около тридцати, возможно. У него тёмные волосы, которые свивались бы в кудри, если бы им позволили отрасти дальше нынешних нескольких сантиметров, и очень бледная кожа. Именная табличка гласит: «Холмс, Шерлок», - и с его историей болезни Джону ещё предстоит ознакомиться. - Молли, - приветствует Шерлок, не открывая глаз. – Новые кеды? Хм… давно пора… - он говорит невнятно, словно вот-вот провалится в сон. - Шерлок, - ворчит Молли, но в её тоне Джон слышит нежность. – Засыпай. Шерлок, моргнув, открывает глаза. Мягкий свет ночника придаёт им поразительно бледно-голубой оттенок. Поначалу его затянутый наркотической пеленой взгляд расфокусирован, пока он не сосредотачивается на Молли, а затем – на Джоне. - Ещё один, - вздыхает Шерлок, оглядывая Джона с головы до ног. – Далековато вы от Ирака. Или Афганистана? Джон замирает, неприкрыто пялясь на него. Что? Как…? - Не обращайте на него внимания, - говорит Молли. – Иногда по ночам он так делает. - Какая ирония, да? – бормочет Шерлок. – Психиатр с психосоматической хромотой. Стоит поменяться местами… - …Шерлок, - громким шёпотом обрывает его Молли. – Стенли спит, и я была бы безмерно рада, если бы так и продолжалось, так что, пожалуйста, не шуми. Ты чего-то хотел? Два часа ночи. Джон всё ещё смотрит на Шерлока в упор, обдумывая внезапные слова, но тот переключает внимание обратно на Молли. Шерлок хмыкает, качает головой. Его лицо морщится на миг, будто он собирается чихнуть. - Думал, вам пригодится фора до того, как Стенли случайно самовоспламенится. Собирался позволить ему, интересно понаблюдать, но тяжёлое дыхание надоедает. Слова промямлены необычайно быстрой очередью. - Ты говоришь какую-то бессмыслицу, - терпеливо отвечает Молли. – Не бывает случайных самовоспламенений. Хочешь, я помогу тебе снова заснуть? Шерлок безрадостно смеётся. - О, теперь ты предлагаешь? Джон подходит к кровати Стенли, проводит костяшками пальцев по щеке молодого человека. - Молли, - зовёт он, обеспокоенный высокой температурой чужой кожи, и кладёт ладонь мужчине на лоб. – У него жар. Захваченная врасплох Молли оборачивается. Она ощупывает шею Стенли: - О боже. Да, сейчас же сезон гриппа, - и отступает. – Я принесу термометр. Джон слегка бьёт Стенли по щекам. - Стенли. Открой глаза, пожалуйста. Молодой человек с тихим стоном отворачивается. - Давай, парень, посмотри на меня. Стенли наконец чуть приподнимает веки. Он бормочет что-то неразборчивое. Молли возвращается с термометром, быстро измеряет его температуру в ухе. - 39,6. - Так. Начнём с парацетамола, но дай мне знать, если в течение часа температура не спадёт, - распоряжается Джон, беря в руки карту Стенли. – Есть свободная палата, куда его можно перевести? Эпидемия нам не нужна. Молли кивает: - Я этим займусь. Джон заканчивает писать свои инструкции, Молли забирает карту и уходит оформлять перевод. Он поворачивается, вновь смотрит на Шерлока. Его глаза опять закрыты, но Джон чувствует, что тот бодрствует. - Э… спасибо. За фору, в смысле, - произносит он. Единственным ответом ему становится тихое «Хммм». «Как ты узнал? - хочет спросить Джон. – Про лихорадку. Про Афганистан. Мою ногу». Однако время для вопросов не самое подходящее. Он берёт карту Шерлока у изножья кровати, его глаза расширяются от увиденных цифр, и он силится понять, как мужчина может бодрствовать и разговаривать с таким количеством клоназепама и хлорпромазина в крови. Он переводит взор на Шерлока, но тот не подаёт признаков сознания, так что Джон возвращает его карту на место и уходит. *** Сказать, что дело Шерлока красочно, - не сказать ничего. Джон находит старые записи, явно сделанные частным врачом. Состоятельное происхождение Шерлока не удивляет: само его присутствие в Зимней Бухте подразумевает это, но вереница частных докторов, наблюдавших Шерлока до шестнадцатилетия, в любом случае впечатляет. Видимо, его родители денег не жалели. Любопытная же часть заключается в том, что ни один ранний диагноз (три штуки в общем), поставленный предыдущими психиатрами, не является причиной его нынешней госпитализации. Вполне вероятно, Шерлок страдал определённой формой аутизма или диссоциального расстройства личности, однако до недавнего времени он прекрасно и самостоятельно функционировал. В медицинской истории Шерлока Джон не находит ничего, хотя бы частично объясняющего причину первичного транзиторного психоза незадолго до его тридцать четвёртого дня рождения. Джон продолжает читать уже более свежие записи трёх консультантов, лечивших Шерлока на протяжении десяти месяцев его пребывания в Зимней Бухте. Одним из них, каким бы нелепым это не казалось, был доктор Дональд Мэттьюз, бывший преподаватель Джона. К концу медицинской карты Джон больше сбит с толку, чем в начале. Остаток ночной смены Джон проводит за компьютером, изучая результаты поиска информации о Холмсе в интернете. *** Поездка домой, пять часов благословенного сна без снов, и Джон снова в отделении на двойную смену. Вечернее солнце светит сквозь французские окна, расчерчивая полы жёлтым и оранжевым, тёплые тона временно сглаживают жёсткость флуоресцентного освещения. Джон борется с искушением подтащить стул к квадрату света и понежиться в нём, пока есть возможность. Молли тоже вернулась на работу и делает ему чашку травяного чая, который Джон всё же выпивает, пусть по вкусу на звание чая это претендовать не смеет. Доктор как раз направляется в свой кабинет, однако решает остановиться у входа в комнату отдыха. Шерлок Холмс сидит за маленьким столом у окна, и не в одиночестве. В расположившемся напротив него мужчине Джон мгновенно признаёт своего «похитителя» и, позже, работодателя. Что ж, хотя бы одна тайна раскрыта. Манера поведения у посетителя, однако, полностью противоположна той, с которой столкнулся Джон на складе. Нет ледяного невыразительного взгляда, вежливого фасада, скрывающего расчётливый взор. Лицо мужчины преображено беззащитным состраданием, а направленный на Шерлока взгляд нежен, печален. Сначала Джон предполагает в них (бывших) любовников, но передумывает, замечая сходство в линиях их профилей. Ничего очевидного стороннему наблюдателю, но точно что-то общее есть: в линии челюсти, скулах. Родственники. Стало быть, это Майкрофт Холмс, если Джон правильно помнит подпись на документах Шерлока. Беседы между ними нет: Майкрофт заговаривает несколько раз, но Шерлок будто борется со сном, односложно отвечая короткими словами. Джон молча наблюдает какое-то время, пока Майкрофт не встаёт со стула, не берёт портфель и зонт и, бросив последний взгляд на брата, разворачивается к выходу. Он кивает Джону, проходя мимо. - Доктор Ватсон, - не приветствие, скорее узнавание, перед тем, как направиться к лифту. Джон смотрит ему вслед, пока он не скрывается из виду, затем – на всё ещё неподвижно сидящего на пластиковом стуле Шерлока. Приближения Джона Шерлок будто не замечает, поднимая на него расфокусированные глаза, только когда Джон говорит: «Привет». Нет даже проблеска узнавания в его лице, словно Шерлок вовсе не помнит прошлой ночи. - Я Джон. Доктор Джон Ватсон. Мы… э… встречались прошлой ночью? Шерлок отворачивается, видимо, найдя что-то интересное за окном. Джон прослеживает его взгляд, но видит только деревья и скрывающиеся за ними последние солнечные лучи. - Как ты себя сегодня чувствуешь? – спрашивает он. Какое-то время ответа он не получает. Джон начинает думать, что Шерлок вообще не понял его вопроса, когда тот, наконец, открывает рот. - Устал, - тихо произносит Шерлок, всё ещё смотря в окно. Джон кивает: - Что ж, эм. Скоро будет ужин. После сможешь поспать. Шерлок молчит. - Ты… помнишь, что говорил мне прошлой ночью? Когда я заходил в твою палату? Тишина растягивается на минуты, хотя в реальности проходит всего несколько секунд. В конце концов, Шерлок поворачивается обратно к нему. Уголки его губ опускаются, и спустя миг он закрывает глаза. - Я устал, Джон, - едва шепчет он. Покорный, смиренный тон его слов заставляет что-то внутри Джона болезненно сжаться. Он вдруг вспоминает, почему бросил эту работу. Смесь ужаса и возбуждения от вскрытия грудной клетки пациента в кабинете травматологии, чтобы отчаянно бороться и всё-таки вернуть его к жизни, никогда не привлекала его так, как сейчас. - Ясно, - выдыхает он. Не дождавшись никакой реакции от Шерлока, Джон оставляет его одного. *** Кармайкл лишь закатывает глаза, когда днём позже Джон приходит к нему с предложением изменить курс лечения Шерлока. Похоже, тенденция всех вновь нанятых специалистов обращать внимание на одного и того же пациента сделала просьбу Джона крайне предсказуемой. - И вы, да? – покачав головой, спрашивает он. Затем Кармайкл пускается в двадцатиминутную лекцию о том, как долго приходится стабилизировать Шерлока после вмешательства в его курс приёма лекарств, как нынешнее положение – единственный способ хоть как-то сдерживать его во время приступов. Джон с самого начала знает, чем закончится их беседа, и продолжает настаивать, кивая в нужный момент, пока Кармайкл не доходит до той части, где даёт Джону разрешение попробовать, если он готов взять на себя полную ответственность за возможные последствия. В отличие от Кармайкла Молли, глазом не моргнув, забирает у Джона новые предписания для Шерлока, в которые входит только снотворное. Джон благодарит её и переговаривает с остальными работниками ночной смены: дородным блондином-медбратом по имени Джейкоб Митчелл и доктором Стивенсон, вторым врачом. Он просит их звонить ему, если произойдёт что-то неожиданное, и уезжает домой. *** Той ночью он почти не спит, ворочаясь с боку на бок, часами пребывая в состоянии полусна, неспособный заткнуть собственные мысли на достаточно долгое время, чтобы уснуть. Он просыпается уставшим и думает, что стоило остаться в Эскоте и прикорнуть на диване в своём кабинете. Как ни удивительно, но его день поразительно улучшается, стоит ему переступить порог отделения. *** - Доброе утро, - говорит Джон, садясь на стул напротив Шерлока в комнате отдыха. Он прислоняет трость к подоконнику, пальцами оплетая кружку. Шерлок не поднимает глаз от газетной статьи, подчёркивая в ней текст. - Джон, мне нужно послать сообщение. Могу я взять твой телефон? – спрашивает он, протягивая левую руку. Кружка Джона замирает на полпути к губам, и, поразмыслив, он ставит её обратно на стол. - Эм. Ладно. Наверное. Он достаёт сотовый из кармана, протягивает его вперёд. Здравый смысл приходит в себя спустя мгновение и предоставляет объёмный список причин, почему давать собственный мобильник психически нездоровому человеку не самая удачная идея. Разумеется, уже слишком поздно: Шерлок выхватывает телефон из его пальцев ещё до того, как они разжимаются, набирает сообщение с ужасающей скоростью и кладёт устройство перед Джоном. - Спасибо, - коротко благодарит он и вновь утыкается в газету. Джон бросает взгляд на статью, прочитывает вверх ногами заголовок о похищенной из собственной спальни десятилетней девочке. - Я… хотел проверить, как ты себя чувствуешь, - произносит Джон через две минуты, в течение которых его совершенно игнорируют. - Я испытываю небольшую головную боль, головокружение, тошноту и постоянный тремор в руках. Типичные признаки абстинентного синдрома после приёма хлорпромазина, за которые, уверен, я должен благодарить тебя, - Шерлок наконец откладывает ручку и смотрит на него ясным, пронизывающим взглядом. Какое-то время Джон лишь может с отвисшей челюстью пялиться в ответ. Мужчина напротив пугающе сознателен и будто видит его насквозь. Отличие от вчерашнего дня не могло бы быть более разительным. - Эм. Ясно, - Джон прочищает горло, берёт себя в руки. – Новая тактика, никаких лекарств. - Тебе следует знать, что три месяца назад из-за уменьшения дозы пострадал доктор: сломанная рука и сотрясение мозга, - спокойно говорит Шерлок. Джон приподнимает бровь. На самом деле, этот факт ему хорошо известен из анамнеза Шерлока. Вопрос в том, почему Шерлок считает необходимым ему рассказать? Пытается напугать? - А я рискну, - улыбаясь, отвечает Джон. Вопрос о сохранности собственного здоровья его не беспокоит, и даже сейчас он не видит в своём пациенте серьёзной угрозы. Шерлок усмехается: - Тебя это не волнует. Твоя армейская подготовка даёт тебе уверенность в собственных силах в драке. А вот это… жутко. Он внимательно разглядывает Шерлока, гадая, может ли этот человек читать его мысли. - У тебя есть вопросы, - откидываясь на спинку стула, утверждает Шерлок. Ну, да. Джон не представляет, с чего начинать. - Как ты угадываешь такие вещи? Армия и то, что ты сказал мне той ночью? Шерлок качает головой: - Я не угадываю, я замечаю. Стрижка и выправка военного. Лицо загорелое, но дальше запястий загара нет, так что был за границей, но не загорал. Ты сильно хромаешь при ходьбе, но почти не опираешься на трость, когда стоишь, словно забыл о ноге, так что боли отчасти психосоматические. Это означает, что обстоятельства ранения были травматичны, стало быть, ранен в бою. Ранен в бою, загар: Афганистан или Ирак. - И всё это после одного взгляда? – изумлённо спрашивает Джон. - Большего мне не требуется. К примеру, твой брат имеет проблемы с алкоголем и недавно ушёл от жены. Джон настолько шокирован, что не способен даже сформулировать вопрос. Этого, видимо, и не требуется. - Телефон. Дорогой, однако по твоей одежде заметно, что после возвращения в Англию ты живёшь исключительно на армейскую пенсию. Ты бы такого не купил, это подарок. Царапины. Не одна, много. Лежал в кармане с ключами и мелочью. Ты так к предмету роскоши не относился бы, так что это предыдущий владелец. Дальше просто. Сам уже знаешь. - Гравировка? - Гарри Ватсон. Член семьи, отдавший тебе свой телефон. Не отец, вещь молодёжная. Возможно, двоюродный брат, но ты ветеран войны, который живёт один в плохой съёмной квартире, судя по твоему желанию работать в ночную смену. Не похоже, чтобы у тебя была большая семья, или вы не близки. Так что родной брат. Итак, кто же тогда Клара? Три поцелуйчика говорят о романтических чувствах. Жена, не подружка, о чём сообщает цена телефона. Подарок новый, не больше шести месяцев. Видимо, брак в опасности: шесть месяцев, и он отдаёт телефон тебе. Если бы она его бросила, он бы оставил телефон себе – сантименты. Однако он захотел от него избавиться. Он бросил её. Он отдал телефон тебе, значит, хочет оставаться с тобой на связи, но ты предпочитаешь жить в квартире-студии, а не обратиться к нему за помощью. У тебя с ним разногласия. Возможно, тебе нравится его жена, возможно, тебе не нравится его пьянство. - Как ты вообще узнал про пьянство? – не мог не спросить Джон, всё равно их разговор давно уже перешёл все границы логики. - Выстрел наугад. Однако удачный. Гнездо для зарядки: небольшие царапины вокруг. Каждый вечер он ставит его на зарядку, но его руки трясутся. На телефоне трезвенника такого не увидишь, в отличие от телефона алкоголика, - заключает Шерлок победно. Следующие несколько секунд Джон изо всех сил старается не глазеть на него. Он сидит напротив одного из гениальнейших людей, с которыми его сводила удача, и совершенно не может подобрать правильных слов для выражения своих чувств. - Это… просто невероятно, - наконец произносит он. Шерлок кажется удивленным, будто ожидал совсем другого ответа. - Думаешь? - Разумеется. Совершенно невероятно… потрясающе. - Люди обычно не так говорят. - А что обычно говорят люди? Шерлок колеблется, бросает на него косой взгляд прежде, чем ехидно ответить: «Отвали». Джон смеётся, потому что – ну конечно! – именно так они скажут. Шерлок ухмыляется в ответ: - Я прав? Джон качает головой. Обычно он личной информацией с пациентами не делится, но этот случай явно можно отнести к особым обстоятельствам. - Мы с Гарри не ладим, никогда не ладили. Клара и Гарри разошлись три месяца назад и сейчас разводятся, и Гарри вправду пьянчужка. - Точно в цель. Не ожидал, что окажусь прав во всём, - самодовольно отвечает Шерлок. - Гарри… сокращённо от Гарриет, - усмехается Джон, радуясь возможности чуть-чуть сбить с Шерлока спесь. - Гарри – сестра. Сестра! Всегда что-то упускаю. Джон не позволяет ему зациклиться на своей ошибке. - Значит, ты этим занимаешься? В своих… расследованиях? Джон понимает, что только что сказал, – и хочет забрать слова обратно, стоит им слететь с языка. Идиот! - Занимался. До того, как попал сюда, - ровным голосом поправляет его Шерлок. – Больше никогда не смогу, если верить трём твоим коллегам, но ты явно либо сомневаешься в их выводах, либо считаешь себя лучше их, иначе я бы не проходил сейчас через абстинентный синдром. Опять. - Я не говорю, что они неправы, - поясняет Джон. Слишком рано, и он не хочет давать Шерлоку ложных надежд. – И не скажу, пока сам не оценю степень отклонений, а для этого мне нужно определить некую норму. Шерлок хмурится: - Этим мы сейчас занимаемся? Определяем норму? - Ты мне скажи. Насколько нынешнее состояние для тебя нормально? Губы Шерлока растягиваются в улыбке: - Насколько возможно, пока я вдали от своей… среды обитания. - А какова обычная среда обитания? – Джону и в самом деле любопытно. Шерлок задумывается на мгновение. - Немного более стимулирующая. Джон оглядывается, рассматривает людей в комнате. В дальнем углу двое пациентов смотрят телевизор. Через два стола от них один из старейших пациентов, Маржори Симмонс, вяжет нечто, похожее и непохожее на шляпу, а в другом конце комнаты санитар Джейкоб всеми правдами и неправдами пытается убедить Стенли доесть завтрак. Когда Джон вновь поворачивается к Шерлоку, он понимает, что оба думают об одном и том же. - Более стимулирующая, чем вот это? – серьёзно спрашивает он и пытается изо всех сил не рассмеяться вместе с Шерлоком. - Ещё она включает в себя вкусную, нездоровую пищу и чай, не напоминающий по вкусу яд, - добавляет Шерлок. Джон улыбается, глядя на свою наполовину полную кружку. - Не знаю, я тут четыре дня и вроде привыкаю. Шерлок морщится. - Это отвратительно. *** Большую часть дня Джон проводит с новой пациенткой. Лидия Мэнсон ещё не достигла девятнадцати лет, но уже трижды пыталась свести счёты с жизнью при различных обстоятельствах. Судя по зрелищу под снятыми с её запястий повязками, последняя попытка почти увенчалась успехом. Два часа он в своём кабинете беседует с её матерью, записывая любую полезную информацию, составляя наиболее подробный анамнез. Слова матери представляют всю картину как последствия переходного возраста, ничего необычного. Джон чувствует, что женщина чего-то недоговаривает, опускает какие-то детали, но все наводящие вопросы никак не проясняют ситуацию. Девушка же в свою очередь хранит молчание. Разговор, который он пытается с ней завязать, снимая швы, в результате оказывается односторонним. Закончив, он взвешивает различные варианты, на время решает обойтись без смирительных браслетов и сажает её в кресло в комнате отдыха. Он просит Молли присмотреть за ней пару часов. По пути в собственный кабинет Джон замечает мужчину в длинном пальто, поднявшегося на их этаж и демонстрирующего удостоверение секретарю. Нахмурившись, Джон направляется к ним. Секретарь с облегчением смотрит на него и указывает рукой на мужчину. - Доктор Ватсон. Я как раз объясняла инспектору Лестрейду, что часы посещения закончились пятнадцать минут назад. Лестрейд бросает на неё раздражённый взгляд и поворачивается к Джону. - Уверен, Вы сделаете исключение для полиции, доктор. - Кого Вы хотели навестить? – спрашивает Джон. - Шерлока Холмса. Сомневаюсь, что наше дело займёт больше пяти минут. Джон хмурится, внезапно на него накатывает необъяснимое желание защитить пациента. - Я его лечащий врач. Не знаю, в чём дело, но чего бы он не натворил, Шерлок не в состоянии нести ответственность… - Воу. Успокойтесь, доктор, - Лестрейд поднимает руки. – Ничего подобного. Мне просто нужна его консультация, вот и всё. Шерлок сегодня утром прислал мне сообщение, и я так понимаю, что вы его не в смирительной рубашке тут держите… Джон резко выдыхает, смущённый своей реакцией. Он забыл, что у Шерлока было что-то вроде рабочих отношений со Скотленд-ярдом. - Ясно, - отвечает он и закатывает глаза от собственной глупости, миролюбиво улыбаясь Лестрейду. – Простите, нам сюда. Джон спрашивает о местонахождении Шерлока на посту медицинского персонала и Джейкоб отвечает, что в последний раз его видели избивающим любимую боксёрскую грушу в спортивном зале. Лестрейду это кажется крайне забавным, и Джон рассказывает, как дойти до зала, заодно просит напомнить Шерлоку, что через полчаса у них назначен сеанс, раз инспектор всё равно ищет его пациента. Пять минут Лестрейда растягиваются почти на час, что неудивительно. Шерлок опаздывает на приём к Джону, но, услышав его объяснения, Джон оказывается неспособен злиться. - Ты вычислил, где прячут ребёнка, только по материалам в полицейском отчёте? – несмотря на утреннюю демонстрацию возможностей Шерлока, Джон не может сдержать скептицизма в голосе. - Было до абсурдного просто, - скучающим тоном отвечает Шерлок. – Это можно считать интересным только в сравнении с моей нынешней ежедневной рутиной, иначе бы я даже не взялся за это дело. Шерлок подходит к дивану, резко меняет решение и вместо этого располагается в кресле. Джон переносит чай и записи с рабочего стола и садится на диван, со вздохом утопая в мягких подушках. - И что же дало подсказку? - Пропавшая пара обуви. Если кто-то вломился в дом, чтобы среди ночи похитить девочку из постели, он бы унёс её и уж точно не остановился бы по пути захватить её туфли. Нет, она сама пошла, следовательно, похититель был кем-то, кого она знала и кому она доверяла. Учитель был наиболее возможным подозреваемым. - Это… поразительно, - Джон не может удержаться от комплимента. – Ты же понимаешь, насколько это потрясающе? То, что ты делаешь? Что-то тёплое светится в глазах Шерлока от похвалы. Будто он гордится собой. Через мгновение это исчезает, прячется за его обычным равнодушием. - Потрясает точно, поражает иногда, причиняет неудобства всегда. - Какого рода неудобства? - Я всегда всё замечаю. Я не могу это выключить по собственному желанию. Джон задумывается, пытается представить постоянное давление слишком большого количества информации. - Полагаю, это и вправду может быть чересчур. Шерлок кивает: - Например, я предпочёл бы не знать, что доктор Мэттьюз, твой предшественник, на этом самом диване занимался сексом с Молли. Джон закашливается, давится чаем. - Что? Как…? - Два мазка её любимого блеска для губ, один на подлокотнике, другой – поверх подушек, говорят о том, что сначала он перегнул её через… - Ладно! Хорошо. Я тебе верю, не надо посвящать меня во все детали, - перебивает Джон до того, как услышит что-то, после чего уже никогда не сможет смотреть Молли в лицо. Шерлок закатывает глаза: - Как я и сказал – неудобства. - Ты потому начал принимать наркотики? Джон видит, что Шерлок не ожидал вопроса. На миг он выглядит удивлённым, затем прищуривается. - Отчасти, - осторожный ответ. Затем Шерлок добавляет: - Уверен, в моём деле есть вся необходимая информация. В его голосе сквозит презрение. - Предпочитаю сам делать выводы на основе сведений от первоисточника, - говорит Джон. Некоторое время Шерлок сверлит его взглядом. Под конец уголок его губ изгибается вверх: - Ты не согласен с диагнозом Мэттьюза, - замечает он. Джон подумывает всё отрицать, но решает, что это бессмысленно. - Я не могу понять. Я имею в виду, что теоретически вполне возможно… - …совершенно нелепо. Джон качает головой: - Шизофрения может проявиться после тридцати, а кокаин может послужить причиной… - И ты всё равно ни на йоту в это не веришь, - утверждает Шерлок. Джон выдыхает через нос, на мгновение прикрывает глаза. - Пока у меня не будет версии надёжнее, моя вера во что-то ничего не значит. Шерлок открывает рот, но не издаёт ни звука. Затем закрывает его, склоняет голову набок, заставляя Джона задуматься. - Что? Шерлок изучает его недолго, молча. Наконец, он отводит взор. Джон знает, что его умения в области дедукции ни в какое сравнение не идут с умениями Шерлока, но он далеко не глуп. - У тебя есть собственная версия, - решает он. Шерлок снова смотрит на него, коротко улыбается. - Неважно. - Как это может быть неважным? – хмурясь, спрашивает Джон. - Это не повлияет на курс лечения. - Удиви меня, - настаивает Джон. Язык тела выдаёт смятение Шерлока: быстрая дробь пальцев по подлокотнику кресла и взгляд, хаотично мечущийся по комнате, но не останавливающийся на Джоне. Джон ждёт, не настаивает. Он умеет ждать. А ещё он абсолютно уверен, что станет первым врачом, услышавшим собственное мнение Шерлока. Когда Шерлок всё же заговаривает, он запинается, взвешивая каждое слово, совершенно не похоже на скоростную очередь, которая у Джона уже ассоциируется с этим потрясающим человеком. - Существуют… определённые компоненты, - начинает Шерлок. – Субстанции. Токсины. Вызывающие психоз. Некоторые чаще иных причиняют непоправимый ущерб. Эффект необратим. Джон обдумывает услышанное, снова прокручивает его в голове. - Ты считаешь, что… подвергся воздействию такого токсина? Это не невозможно. - Я ничего не ел и не пил в день первого приступа. Джон кивает, приходит к самому вероятному выводу. - Кокаин? - Новая партия. - Думаю, сторонние примеси. Уличные наркотики часто разбавляют сахаром или… Шерлок отрицательно мотает головой. - Нет. Нет. Ты не… - он замолкает явно расстроенный. – Моя подготовка была идеальной, Джон. Каждый раз. Концентрация в семь процентов, очищенный, стерильный и запечатанный. Я мгновенно распознал бы подмену. Джон вспоминает, как читал: Шерлок изучал химию в Оксфорде. Ужасное приложение его образования. И всё же, Джон качает головой, не понимая, не в состоянии докопаться до глубинного смысла слов Шерлока. - Я не понимаю. - Разумеется, ты же идиот. Джон открывает рот, возмущённое «Эй!» готово сорваться с его языка, но Шерлок пренебрежительно машет рукой: - Не смотри так на меня, практически все идиоты. Суть в том, что я не смог распознать подмешанный компонент, потому что он был медицински чист. Он также был достаточно незаметен, чтобы не проявиться в анализе крови, сделанном в госпитале. Прибавь тот факт, что о похожих на мой случаях в то время доложено не было, и вывод очевиден. На самом деле нет, хочет ответить Джон, но молчит. Он не хочет, чтобы Шерлок опять назвал его идиотом. К счастью, Шерлоку совершенно неинтересны его соображения на данную тему. - Это предумышленная атака, точная, продуманная до мелочей и личная. - Погоди-ка, - Джон смаргивает раз, другой. – Ты считаешь, что кто-то сделал это… специально? - Я нажил много врагов в последние несколько лет. Ожидаемо, принимая во внимание род моей деятельности. Потребовался бы всего один из них, один достаточно умный, чтобы угадать слабое место, и достаточно изобретательный, чтобы использовать полученные знания к своей выгоде. Теперь Джон знает, почему никому из предыдущих врачей Шерлок не рассказывал о своих догадках. Не потому, что подобный сценарий, скорее всего, не повлияет на курс лечения (хотя тут он прав). А потому, что это слишком походит на изощрённую теорию, изобретённую параноиком в приступе бреда. Тот факт, что теория вполне правдоподобна, большинством докторов учитываться бы не стал. - Видимо, никаких доказательств у тебя нет? Шерлок отводит взгляд. - Нет. День был довольно хаотичным, как ты понимаешь. Мою бутылку с кокаином так и не нашли, как и человека, продавшего мне наркотик, несмотря на все старания Майкрофта. - Твой брат. Он верит в эту теорию? Лицо Шерлока искажает нечто, что Джон затрудняется определить. - Мой брат не занимается теориями. Его, однако, крайне не устраивает нынешняя… ситуация. Я предполагаю, твоё присутствие в данном учреждении – прямое следствие его неудовольствия. Джон задавался вопросом, известны ли Шерлоку обстоятельства его найма. Он получил свой ответ. - Похоже на то, - говорит Джон. Шерлок подаётся вперёд в своём кресле, пронизывая Джона взглядом. - Вопрос в том, Джон, на какой именно исход он надеется? Джон бы сам хотел знать. *** После вчерашней ночи в своей паршивой квартирке Джон решает спать в кабинете на диване, предварительно захватив из дома необходимые вещи. Сумка со сменной одеждой у него с собой, и он без зазрения совести просит Молли найти ему чистую простыню (в конце концов, отчасти её вина в том, что лечь на диван просто так он теперь не может). Утром он чувствует себя отдохнувшим, обрывчатые воспоминания о бессвязных снах почти вылетают из головы. Ему снился Афганистан, но подробности смазались. Учитывая, что Джон не проснулся в панике на мокрых от пота простынях, ничего страшного там не происходило. Был ещё другой сон, более приятный, а последний из подобных ему привиделся ещё до ранения. Его детали также расплывчаты, маячат на границе сознания: Джон помнит только тёплую кожу под пальцами, горячее дыхание у члена. Остатки этого сна приятно тянут внизу живота, и он приходит к выводу, что воду в душе для медицинского персонала надо сделать холоднее, иначе день начнётся со смущающего инцидента. За завтраком он читает свежую газету, качает головой в восхищении, пробегая глазами статью о деле, раскрытом вчера Шерлоком. Девочка целая и невредимая вернулась домой. В десять Джон встречается с доктором Стивенсон, чтобы обсудить лечение Лидии. Лидия с момента поступления в их отделение не произнесла ни слова. Стивенсон предлагает изменить её курс антидепрессантов, Джон не возражает. Его беседа с Шерлоком назначена на час дня. Шерлок появляется точно вовремя и сразу же направляется к «своему» креслу. Садясь на диван, Джон замечает небольшой синяк на скуле Шерлока. - Что случилось? Шерлок на миг смущается и отводит взгляд, бормоча под нос нечто, очень напоминающее: «Боксёрская груша нанесла ответный удар». Джон изо всех сил старается скрыть улыбку, но, судя по отразившемуся на лице Шерлока явному раздражению, у него это выходит из рук вон плохо. - Не смешно, - обидчиво фырчит Шерлок. – Большую часть времени вы тут накачиваете меня лекарствами до одурения, не удивительно, что я стал медлительнее, слабее и жирнее. Джон считает, что Шерлок сейчас бесконечно далёк от таких понятий, но зная, что его мнение на данный счёт к делу не относится, решает промолчать. Он также молчит о том, что целью лекарств является удержать Шерлока от причинения вреда кому-то из окружающих; в конце концов, Шерлок достаточно умён и сам это понимает. - Хочешь, могу лёд дать? – предлагает доктор. - Нет, всё в порядке, - Шерлок внимательно изучает ноготь на большом пальце, рассеяно подносит его к губам. Джон прослеживает его движение глазами. Внезапно становится трудно дышать. Вот чёрт. Джона с головой захватывает ощущение чего-то интимно знакомого. Его взор на миг замирает на губах Шерлока прежде, чем торопливо скользнуть прочь, совершенно точно не вспоминая эти самые губы, дарившие ему великолепно приятные ощущения. Всё хорошо, уверяет Джон сам себя, хотя уже чувствует, как краснеет. Середина сеанса психотерапии не лучшее время для осознания, что совсем недавно тебе снился эротический сон с участием твоего пациента, но Джон профессионал. Он справится. Всего лишь сон, в самом деле. Его подсознание прорабатывало вопросы, скорее всего связанные с восприятием Джоном гениальности Шерлока и не имеющие никакого отношения к сексу в любом его проявлении. Это не значит, что его возбуждает Шерлок, и точно ничего не говорит о сексуальной ориентации Джона. Он точно не представлял Шерлока (да и любого прочего мужчину, кстати) в неподобающем виде во время бодрствования, и из-за одного сна не стоит расстраиваться. Когда он вновь смотрит на Шерлока, тот разглядывает его с любопытством. Джон понимает, разумом, что Шерлок не способен читать его мысли, но этот взор вдруг заставляет его подобраться, выбивает из колеи. Он громко прочищает горло и берёт в руки планшет с записями: - Итак. Головокружение и тремор прошли? *** Той ночью у Джона дежурство. Два часа утра застают его развалившимся на диване с последним номером «Британского журнала о Психиатрии». Он даже не замечает, когда успел заснуть, пока что-то его не будит. Сначала он не уверен, что же изменилось, но стоит ему повернуть голову, как становится очевидным чужое присутствие в кабинете. Шерлок сидит на полу, скрестив ноги, и наблюдает за ним. - Шерлок…? Как ты сюда попал? – Джон хочет подняться, но его руки и ноги расслабленно отяжелели. Шерлок наклоняет голову: - Я вижу, Джон. - Что ты видишь? - Всё. О чём ты думаешь. Что чувствуешь каждый раз, когда смотришь на меня, - Шерлок плавно встаёт и залезает на диван, опускается на его колени. – Я чувствую то же, - добавляет он, близким горячим дыханием лаская губы Джона. Джон широко распахнутыми глазами смотрит на него. - Шерлок, я… что… Шерлок целует его. Мужские губы прижимаются к нему, а Джон против всякого здравого смысла даже не шевелится. Он позволяет этому происходить. Губы Шерлока, мягкие и тёплые… Они сладковатые на вкус, если провести языком по ним, между ними, нырнуть в рот Шерлока, и это – о Господи – это означает, что Джон отвечает на поцелуй, это неправильно, потому что Шерлок… Шерлок же… Вес Шерлока давит на его бёдра, и когда Джон толкается вверх, он ощущает что-то твёрдое. Это божественное ощущение. - Джон, - выдыхает Шерлок ему в губы. - Джон! Джон просыпается, сердце заходится в груди. Он промаргивается от резкого флуоресцентного света, замечает пустой кабинет, соскальзывающий с его груди на пол журнал. Ещё никогда он не чувствовал одновременно такого облегчения и недовольства от того, что его разбудили. - Джон! Он поворачивается к двери, видит Молли, её бледное лицо и руку на выключателе. - Ты нужен в 404. *** Изменения настолько невообразимы, что Шерлока практически не узнать. Острый расчетливый взгляд полон первобытного ужаса и ярости, как у загнанного в угол дикого зверя. Прижавшись к стене спиной, Шерлок стоит, чуть согнувшись в защитной позе, и прижимает к груди стул ножками наружу. - Спокойно, парень, - ровно приговаривает Джейкоб. Он стоит в нескольких футах от Шерлока, подняв перед собой раскрытые ладони. – Тебе никто не причинит вреда. - Назад! – орёт Шерлок, делая выпад стулом. – Я вам не позволю! Открывшееся ему зрелище Джон оценивает от двери, подмечает болезненную бледность лица Шерлока, покрывающую его испарину, быстрое дыхание. - Шерлок, - ласково зовёт Джон. Взгляд Шерлока дёргается в его сторону, но присутствие Джона только ещё больше распаляет Шерлока. - Ты! – взвизгивает Шерлок. – Это ты начал. Ты привёл их прямиком ко мне! - Шерлок, пожалуйста, - вновь пытается Джон, контролируя голос. – Я пытаюсь помочь, помнишь? Ты можешь мне доверять. Сейчас ты не способен думать рационально… - Чёрта с два, ещё как способен! – Шерлок делает неожиданный выпад стулом вперёд, задевая Джейкобу локоть. Джейкоб шипит и отходит назад. – Не подходите! Вы все участники заговора! Джон делает шаг вперёд. - Шерлок, я понимаю причины твоего страха, но здесь ты в безопасности, клянусь. Пожалуйста, поставь стул и поговори со мной. - Закончил я с тобой разговаривать, – рычит Шерлок. – Ты шпион. Ты передаёшь им каждое моё слово, все вы, строите козни. Хотите выдать за самоубийство. Молли тихо подзывает его из коридора, и Джон подходит к ней, благодарно кивает в ответ на двадцать миллиграммов галоперидола, которые он просил. Он прячет шприц из виду перед тем, как войти в комнату. Шерлок, разумеется, сразу всё вычисляет. - Яд! – кричит он, взглядом уперевшись в нагрудный карман Джона. – Я тебе не позволю! - Это не яд, Шерлок, просто кое-что, что поможет тебе успокоиться. Если ты опустишь стул и поговоришь со мной, я не буду это использовать, - Джон заранее знает, что, скорее всего, впустую тратит время: помешательство искажает лицо Шерлока, и Джон понимает, что смысл его слов до Шерлока не доходит и не сможет дойти. Взор Шерлока начинает метаться по комнате, явно ища пути к отступлению. Джон решает воспользоваться подвернувшимся шансом, кивает Джейкобу и делает два шага вперёд. Шерлок предсказуемо поворачивается к нему вместе со стулом. Джейкоб видит прореху в защите, удачный угол для атаки, и обеими руками хватается за ножки стула. Очередная попытка Шерлока оттолкнуть его ни к чему не приводит, Джейкоб больше его и сильнее. Он выдёргивает стул из рук Шерлока и отставляет себе за спину. - Ну же, Шерлок, - говорит Джейкоб, а Шерлок вжимается дальше в угол. - Нет. Нет! – вскрикивает Шерлок, резко мотая головой. Джон прислоняет трость к койке и делает ещё несколько медленных, осторожных шагов к Шерлоку. - Шерлок, пожалуйста, позволь мне помочь. Джейкоб снова пользуется отвлечённым на Джона вниманием Шерлока, резко бросаясь вперёд. Он без особых усилий валит Шерлока на пол, одной рукой обхватывая его грудь, чтобы смягчить падение. Шерлок кричит, брыкается, однако Джейкоб коленом нажимает на его поясницу, ловко перехватывает запястья Шерлока и прижимает их к полу. - Шерлок, хватит! Прекрати! – просит Джон, опускаясь на колени рядом с вырывающимся мужчиной. Он достаёт шприц, зубами снимая с иглы защитный колпачок. Приспускает резинку пижамных штанов Шерлока. Вонзает иглу в ягодичную мышцу, быстро нажимая на поршень. - Нет! – Шерлок орёт, пытается увернуться. Он вырывает одно запястье из захвата Джейкоба, но Джон рефлекторно перехватывает его, крепко держит. Борьба продолжается ещё несколько минут, пока движения Шерлока не слабеют, не теряют скоординированности. Крики Шерлока постепенно становятся рыданиями, а затем превращаются в тихие, задушенные всхлипы. Когда запястье в руке Джона обмякает, он даёт сигнал Джейкобу слезть с него. Шерлок вяло пытается вытащить запястье из его пальцев, и Джон отпускает его, смотрит, как Шерлок вновь откатывается к дальней стене. Шерлок садится, прижимает колени к груди и обхватывает их руками. Взгляд, которым он обжигает Джона, тяжел от ненависти и отвращения. Джон впитывает вид расчерченного слезами лица, начинающих проявляться синяков вокруг запястий Шерлока, и чувствует себя последним ублюдком. Он вздыхает, ладонью проводит по лицу. - Прости, - надтреснувшим голосом говорит он Шерлоку. – Скоро тебе станет лучше. - Враньё, - хрипло и вязко отвечает Шерлок, его веки уже опускаются. Джон качает головой, пытается подняться и обнаруживает, что нога не желает его слушаться. Уверенная рука появляется рядом, и Джон с благодарностью опирается на неё. Молли протягивает ему трость, он кивает, хочет улыбнуться ей, но не может. - Переложите его на постель, хорошо? Он ещё не скоро встанет и будет ходить, но на всякий случай пристегните его. Он не остаётся посмотреть, как Молли и Джейкоб укладывают Шерлока. Выйдя из палаты, он останавливается, закрывает глаза и просто глубоко дышит в течение минуты, сосредоточившись на движении воздуха внутри лёгких. Когда он уверен, что его ноги не подогнутся, стоит ему сделать хоть шаг, он возвращается к себе в кабинет. *** Словно по мановению волшебства кружка с чаем появляется на столе, Джон вскидывает голову. Он даже не заметил, как вошла Молли. - Мне показалось, что тебе пригодится, - сочувствующе улыбается она. - Спасибо, Молли, - он машинально улыбается в ответ, потирая шею. – Тяжёлая ночка выдалась. Она кивает, смотрит под ноги. Через какое-то время она скрещивает руки и глубоко вдыхает. - Моя ошибка, - жалобно причитает девушка. – Он… Шерлок. Он хотел поспать непривязанным. Он умеет уговаривать. Я… ему сложно отказать. Я не думала, что всё будет настолько плохо. Джон качает головой: - Нет, это не твоя вина. За последние два дня его состояние стабильно улучшалось. Думаю, все мы надеялись на лучшее. - Ты снова начнёшь давать ему лекарства? - Пока что нет. Приглядывать за ним придётся отныне тщательнее. Молли закусывает нижнюю губу, согласно кивает. Она поворачивается, чтобы уйти, но перед дверью останавливается. - Это хорошо, что тебе не всё равно, - говорит она. – Другие врачи… Для них Шерлок был всего лишь очередным пациентом, но я вижу, он тебе нравится. Джон удивлённо смотрит на неё, пытается определить, не подразумевает ли она чего-то лишнего, но выражение её лица честно, а взгляд добр. - Да, - подтверждает он. Она улыбается, кивает в очередной раз и уходит. *** Джон навещает палату Шерлока в конце своей смены. Он в сомнении останавливается перед дверью, понимает, что готовится, но сам не уверен, к чему же именно. Шерлок ещё в постели. Он смотрит в потолок наполовину прикрытыми глазами и вроде не замечает вошедшего Джона. Джону приходится сглотнуть несколько раз перед тем, как заговорить. - Доброе утро, Шерлок, - тихо произносит он. Никакого ответа не следует, и Джон не может понять, игнорирует ли его Шерлок специально или нет. Он проводит рукой перед лицом Шерлока и с облегчением выдыхает, когда Шерлок смаргивает и переводит взгляд на него. - Был в чертогах, - бормочет он, снова упираясь взором в потолок. - О. Ясно, - отвечает Джон. – Хотя нет, на самом деле не ясно. Шерлок глубоко вдыхает. - Потому что ты идиот, - выдаёт он. Джон улавливает нотку юмора в его тоне, и ком в его горле понемногу уменьшается. Похоже, разум к Шерлоку вернулся. - Да, видимо так, - чуть улыбается он. Шерлок перекатывает головой по подушке и вновь смотрит на Джона, туманно, но сознательно. - Скоро мне позволят встать с постели? Джон кивает: - Если ты считаешь, что можешь находиться рядом с другими людьми, я провожу тебя на завтрак. - Только если без имбирного чая и постных каш, - ворчит Шерлок, пока Джон расстёгивает ремни на мягких манжетах. - Молли ещё здесь. Уверен, ты сможешь с ней договориться. Кончики пальцев Джона нечаянно проводят по горячей коже у запястья Шерлока. Короткое касание разносится по его телу неожиданным электрическим разрядом, дыхание перехватывает. В тот же миг он с болезненной чёткостью осознаёт их положение, близость. О, да во имя Господа. Только не сейчас. Лицо Джона начинает гореть, он против всякого здравого смысла надеется, что Шерлок ещё недостаточно пришёл в себя и не заметит его возни с застёжкой. Тот чёртов сон (точнее, сны – во множественном числе, поправляет он себя) станет его погибелью, думает Джон, пока он заставляет себя сосредоточиться, опуская полозья койки и помогая Шерлоку сесть. Шерлок осторожно соскальзывает с кровати, ещё недолго держится за перила. Он проводит рукой по волосам и морщится. - Забудь о завтраке, мне нужно в душ. - Ты ещё не слишком хорошо стоишь на ногах. Может, через пару часов? Шерлок принюхивается, на его лице отражается отвращение: - Сейчас. Всё будет в порядке. Он, пошатываясь, делает шаг, Джон следует рядом, поддерживая его под локоть. Из-за галоперидола движения Шерлока замедленны, но через несколько долгих секунд его походка становится твёрже, и он больше не выглядит как человек, в любой момент готовый упасть ничком на пол. Шерлок подхватывает с крючка махровый халат и с ним направляется в сторону душа. - Если услышишь крики, можешь спокойно заключить, что я упал и сломал шею, - весело говорит он, захлопывая дверь у Джона перед носом. - Дай знать, если тебе потребуется рука помощи, - говорит Джон. - Не потребуется, - отвечает Шерлок с другой стороны. И добавляет спустя пару секунд: - Если ты предлагал руку именно в помощь, а не для чего-то ещё. Джон пялится на дверь. - Нет! – выпаливает он. Однако сразу же уточняет: - В смысле, да. Э, я про помощь. Он с силой зажмуривается, раздражённый собственной реакцией. Замечание Шерлока было шуткой, доходит до Джона. Но в памяти ещё слишком свежи картинки недавнего сна, и даже от капли небрежных поддразниваний его с головой накрывает смущением. Ответа от Шерлока нет. Через какое-то время Джон слышит звук льющейся воды. *** - Можешь рассказать, что творится в твоей голове во время приступов? Ты что-нибудь помнишь? Джон вновь сидит на диване лицом к расположившемуся в кресле Шерлоку. Он размышлял о том, чтобы перенести их приёмы в другое место, где его сознание не будут бомбардировать картины того, как Шерлок садится к нему на колени, касается его, целует. В результате он решил, что это совершенно глупо, приказал себе Перестать Думать Об Этом. - Я всё помню. Могу точно сказать, о чём думал. Я не могу сказать почему. Джон молчит, позволяя ему продолжить самому. Лицо Шерлока абсолютно спокойно. Он говорит отстранённо, словно речь о ком-то другом. - Дедукция основана на использовании моих органов чувств. Что я вижу, что слышу, что обоняю – всё вместе формирует моё восприятие реальности. Первая часть неизменна: что я наблюдаю, что слышу. Как я это воспринимаю – вот в чём проблема. Словно я смотрю на мир сквозь кривое зеркало. Всё становится… угрожающим. Джон кивает, делает пометку в блокноте. - И твоя логика также искривляется. - Неизбежно. Последующие выводы, разумеется, ложны. - Что все хотят причинить тебе вред? - Хуже. Представь чувство, когда ты находишься во всецело враждебной среде, со всех сторон приближаются враги с единственной задачей уничтожить тебя, и смерть настолько неотвратима, что высшая мозговая деятельность отключается, оставляя только основные бесконечно зацикленные инстинкты, которые подтверждают наихудшие опасения, что приводит к неминуемому… срыву. Джону не нужно представлять подобное. Он месяцами переживает это в своих кошмарах. Конечно, при Шерлоке он об этом не заикнётся. - Звучит ужасающе, но ты… рассказываешь сейчас так, будто тебе всё равно. - Разумеется, - огрызается Шерлок. – Это ненастоящее. Бояться страха бессмысленно, и в данный момент я отлично осведомлён, что мне ничего не угрожает. Джон разбирает его слова, пытается решить, как перейти к собственному предложению. - А если бы был способ помочь тебе обрести такое же ощущение безопасности во время приступов? Шерлок хмурится, но Джон видит его заинтересованность. - Как? - Нечто вроде лёгкого гипноза. Если коротко, тебе надо будет выделить это ощущение безопасности и затем связать его с чем-то материальным. - Определи материальное. - Нечто, не имеющее негативного подтекста даже в твоём изменённом сознании. Любая вещь, мелодия или фраза. Шерлок обдумывает его предложение. - И с чем конкретно я буду ассоциировать этот объект? - С чувством спокойствия. Знанием, что ты в безопасности, что пугающее тебя нечто нереально. Гипноз усилит эту связь до такого уровня, что вида объекта будет достаточно для преодоления ложных инстинктов. - В прошлом у тебя получалось так делать? Джон медлит. - Получалось… в менее тяжёлых случаях. Долгое время Шерлок молчит. Счастливым он не выглядит. - Какова альтернатива? – наконец спрашивает он. - Альтернатива? Шерлок ёрзает в кресле, смотрит куда-то влево от Джона. - Какова альтернатива в случае провала? – резко и раздражённо уточняет он. Джон хмурится. - Ты расстроен. Не хочешь сказать почему? - Очевидно, не так ли? Джон открывает рот и замирает, удерживая на кончике языка слова «нет, не для меня». Он пытается встать на место Шерлока, понять ход его мыслей. Он решает рискнуть и высказать догадку: - Ты надеялся на лечение, которое полностью прекратит твои приступы? Шерлок прикрывает глаза, слабо кивает. - Немного наивно с моей стороны, наверное. Десять месяцев, три доктора и дюжина различных комбинаций лекарств уже доказали свою полную несостоятельность. - Это не наивно, - твёрдо отвечает Джон. – Гипноз неинвазивен. Безопасен. Он облегчит твоё состояние, но другие способы лечения могут оказать более действенный эффект. Я знаю, что доктор Мэттьюз упоминал ЭКТ… Шерлок хмыкает, закатывая глаза. - После чего сразу же остался без работы. Джон приподнимает бровь. Данный факт ему был неизвестен. - О? Что произошло? - Он настаивал на электроконвульсивной терапии. Я отказался. Тогда он попытался получить согласие моего брата провести её против моего желания. - Ничем хорошим это не кончилось? - Майкрофт не подвергнет меня процедуре, теоретически способной уничтожить мой разум. Не против моего желания. Как бы ни был утомителен и надоедлив мой брат, этой черты он не переступит никогда. - Шерлок, поступок Мэттьюза мог быть… неверным, но плюсы этой терапии часто перевешивают побочные эффекты. Может получиться не настолько плохо, как ты думаешь. Повреждения памяти обычно малы или временны… - Джон. Мой разум – самый ценный для меня инструмент. Ты должен был уже понять. - Большую часть года твой разум провёл в анабиозе, - убеждает его Джон. – Если выбор между рисками электроконвульсивной терапии и остатком жизни в лечебнице… - Я не собираюсь оставаться здесь дольше года, - уверенно утверждает Шерлок. Только слова слетают с его языка, как рот его с силой захлопывается, и на секунду он выглядит так, будто очень жалеет о сказанном. Джон смотрит на него, старается поймать его взгляд, но Шерлок намеренно отворачивается. - Шерлок? – Джон облизывает губы, пытается успокоить внезапно пустившееся вскачь сердце. – Шерлок, что ты имеешь в виду? - Ничего, Джон, - Шерлок посылает ему очень неискреннюю улыбку. – Честно, не представляю, что я сказал. - Думаю, прекрасно представляешь, - не мигая, Джон сверлит взглядом лицо Шерлока. Шерлок закрывает глаза и вздыхает. Мгновение спустя Джона пронзает ледяной взор. - Вряд ли мне надо тебе объяснять, - холодно говорит Шерлок. – Ты видел, на что я способен. Как долго, с твоей точки зрения, я протяну, влача это жалкое существование? Как долго, с твоей точки зрения, я позволю этому продолжаться? Джон болезненно сглатывает и не смеет произнести ни слова целую минуту, знает, что голос предаст его. Ему следовало предусмотреть, что у Шерлока есть что-то вроде… выходной стратегии. Опустошающая мысль, особенно учитывая его уверенность, что если Шерлок решится осуществить задуманное, то остановить его не получится. Он не сомневается: у Шерлока всё выйдет с первого раза. Хуже всего, что, невзирая на бесконечные логичные доводы у Джона в голове, он не может не сочувствовать Шерлоку в глубине души. Он помнит те первые недели после возвращения из Афганистана, помнит, как часто сам подходил к опасной черте. Он честно признаёт, что в случае Шерлока не продержался бы так же долго. Джон прочищает горло несколько раз перед тем, как заговорить вновь. - Как последний возможный вариант рассмотри ЭКТ, хорошо? До того, как ты… - он не может вслух закончить фразы. Шерлок обдумывает его слова. В конце концов, он пожимает плечами: - Хорошо. Джон кивает, убеждает себя, что до такого не дойдёт. Он весь подбирается, когда Шерлок наклоняется вперёд и забирает его записи. Сначала ему кажется, что Шерлоку нужны именно они, но тот переворачивает страницу, даже не взглянув на написанное, и что-то записывает сам. Закончив, он возвращает блокнот Джону. Джон читает предложение, хмурится, поднимает взгляд на Шерлока. - Это… мило. Шерлок улыбается в ответ. - Это что-то вроде личной шутки, но подойдёт. - Подойдёт для чего? Шерлок закатывает глаза. - Никакого негативного подтекста. Давай, загипнотизируй меня, наконец. *** Три ночи кряду, и Джон начинает подозревать вселенную в больном чувстве юмора. Неужели его подсознание на самом деле не способно перебраться через Шерлока Холмса и найти иные темы для снов? Ситуация уже знакома: Джон дремлет на диване, просыпается, обнаруживая материализовавшегося в его кабинете Шерлока. В этот раз Джон не удивлён, когда Шерлок усаживается на него сверху. И они целуются, Шерлок трётся об него, будто твёрдо намерен продолжить с того места, на котором их так грубо прервали прошлой ночью. Джон со стоном отрывается от его губ, смотрит на его раскрасневшееся лицо. - Нам не стоит, - шепчет Джон. – Ты пациент. Я. Я не должен… - Шшш, - Шерлок касается его губ пальцем. – Никто не узнает. И это… не должно сделать ситуацию более приемлемой, с точки зрения Джона, но Шерлок вновь целует его, медленно и чувственно, и возбуждение волна за волной прокатывается по его телу, оседая тяжестью между ног. Рука Шерлока пробирается вниз, расстёгивает молнию на джинсах доктора, забирается внутрь. Джон громко рычит, когда длинные пальцы обхватывают его член, сжимают, начинают ленивые движения вверх и вниз. - Шерлок, Господи, Шерлок, - он хватает ртом воздух. Его руки безрезультатно скребут пояс пижамы Шерлока, пока тот не приподнимается и не позволяет Джону стянуть с себя штаны. Шерлок отстраняется ровно настолько, чтобы полностью сбросить их, и снова устраивается сверху, его горячий член прижимается к Джону. - Джон, - вздыхает Шерлок, придвигаясь ближе, толкаясь бёдрами вдоль него пару раз. Джон подаётся вверх, хочет большего, не знает, чего же он хочет: он ни разу не был с другим мужчиной. - Трахнешь меня? – шепчет Шерлок ему в губы. Да, думает Джон, именно этого он хочет. Он согласно кивает, проводит руками по спине Шерлока, по изгибу его ягодиц. - Я готов для тебя. Хочу почувствовать тебя в себе, - выдыхает Шерлок. Пальцы Шерлока опять оплетают его член, и Джон не может говорить, не может думать, с трудом может дышать, а затем Шерлок поднимается на колени, подползает чуть вперёд и медленно опускается. Ловкие пальцы направляют член Джона к горячему влажному отверстию. Джон не в силах осознать происходящее, не верит, что они занимаются этим, даже когда Шерлок садится на него, и он вдруг оказывается в жарком плену, удовольствие, от которого пальцы на ногах поджимаются. - Джон, Джон… - Шерлок повторяет и повторяет его имя, насаживаясь на него, и Джон закрывает глаза, потому что это слишком, так ярко, ослепляюще ярко и… Тррррррррр… Джон просыпается в своей постели, задыхающийся, рука на автомате тянется к будильнику. Неловкий взмах затыкает его трель, сбрасывая на пол. Джон морщится и промаргивается от луча яркого утреннего солнца, пробравшегося в тонкую щель между занавесками. Он переворачивается с откровенным рычанием, зарывается лицом в подушку и натягивает на голову одеяло. Его вставший член пульсирует, зажатый между матрасом и его телом, и волна жара внизу живота кажется злой насмешкой. Он несколько раз двигает бёдрами, но когда давление и трение лишь усугубляют дело, он тяжело вздыхает и берёт член в руку. Намеренно ни о чём не думать сложно, но Джон концентрируется, сосредотачивается на ощущениях, а не образах: мокрое скольжение крайней плоти по головке, давление собственных пальцев, большой поглаживает как надо, ещё немного – и готово. Тело Джона содрогается, он резко вдыхает, вжимаясь лицом в подушку, когда оргазм накрывает его, горячая влага изливается в кулак. Благословенная апатия длится тридцать секунд, после чего внезапный приступ клаустрофобии заставляет Джона скинуть одеяло на пол. Он лежит на спине, переводит дыхание, пока пот остывает на его коже. Картины из сна, которые он уже не может сдержать, заполняют его разум, яркие и сокрушительные. Джон пытается абстрагироваться, анализировать их с научной позиции. У него катастрофически не получается. Логика подсказывает ему, что сны часто трудны для понимания (даже сны такого рода): не обязательно они подразумевают, что он увлечён Шерлоком. Поскольку последние сорок лет Джон неплохо чувствовал себя, будучи гетеросексуалом, данный факт должен бы его успокоить, следовало бы цепляться за него, как за спасательный трос. Он больше не может заставить себя: он знает, что это будет самообманом. Он уже понял, что его сны – лишь малая часть происходящего, он не может игнорировать собственные отклики на физическое присутствие Шерлока. Если бы всё ограничивалось этим. Ведь сексуальное влечение не объясняет всего, что чувствует Джон: как жизнь наполняет его, стоит им с Шерлоком оказаться в одной комнате, как ужас сковывает его от спокойного замечания, что Шерлок собирается лишить себя жизни, если его состояние не улучшится в скором времени. И в этом-то вся проблема, на самом деле. Не в том, что Шерлок абсолютно неприкосновенен, пока он пациент Джона – Джон достаточно доверяет собственному самоконтролю и не допускает мысли о подобном развитии событий… Ладно. Очевидно, он допускает (уже не раз) такие мысли, но и только. Не больше, обещает себе Джон. Проблема в том, что впервые с того момента, как он стал врачом, Джон не в состоянии отделить личное от профессионального. Он знает, что если его эмоции влияют на его суждения, вмешиваются в принятие решений, то Шерлоку в результате придётся за это поплатиться. В любом другом случае Джон бы попросил какого-нибудь коллегу забрать пациента себе, однако он точно знает: ныне это не вариант. Он пытается представить сценарий разговора с Майкрофтом Холмсом, если он заявит, что не может лечить его брата ввиду скрытой жажды обладать им. Одна мысль заставляет Джона содрогнуться. *** В следующий раз Джон лично наблюдает происходящее. Он сидит в общей комнате, вновь рассказывает что-то Лидии, пытаясь уговорить её съесть кусок морковного пирога. В его должностные обязанности это не входит, но день тянется бесконечно долго, и он хочет заняться хоть чем-нибудь полезным. Тон его слов лёгок, будто совершенно нормально разговаривать с кем-то, кто уставился в стену и совершенно его игнорирует. - Впервые я попробовал его в Калифорнии, - сообщает он ей. – Никогда бы не подумал, что морковь в пироге мне понравится, но там ещё были инжир и мускатные орехи, так что аромат меня соблазнил. Подробности о том, что в то время у него был жёсткий отходняк, и он мог съесть что угодно, он опускает. Делиться с пациентами личным опытом употребления лёгких наркотиков не самая удачная идея. Он замечает входящего в комнату Шерлока и кивает ему. Шерлок не обращает на него внимания, видимо, впав в очередное мрачное настроение, его губы сжаты в тонкую линию. Он садится перед одним из общественных компьютеров спиной к Джону. Джон переключается обратно на Лидию. - Так что вот. До сих пор, когда я думаю о Калифорнии, сразу вспоминаю запах того морковного пирога. Как и вкус дешёвого алкоголя, и вонь многолюдных вечеринок студенческого братства, однако об этом он также предпочитает умолчать. Тот год всё ещё похож на калейдоскоп из солнечных ожогов, похмелья и слишком большого количества секса. Джон честно готов признать, что программа обучения по обмену практически ничего не привнесла в его медицинское образование. - Возможно, со взбитыми сливками было бы вкуснее, но я сомневаюсь, что здесь их достанешь, - продолжает он. Лидия моргает несколько раз, принюхивается, и это наибольшая реакция, которую Джон смог вытянуть из неё с того момента, как сел рядом. – Если хочешь, я могу протащить немного, - улыбается он ей. - О, да Господи! – восклицает Шерлок из своего угла. Джон резко оборачивается к нему. Как и Лидия. Шерлок раздражённо смотрит в упор на Лидию. - Возможно, смущение твоей матери от того, что подумают соседи, и нельзя считать самой адекватной реакцией, но она точно знала, что делает, когда скрыла твою беременность и заставила отдать ребёнка на усыновление. Джон вскакивает на ноги прежде, чем успевает осознать это. - Шерлок… - предупреждает он. Шерлок продолжает, не удостоив его и взглядом: - Последующие три провальные попытки самоубийства доказывают твою несостоятельность, поскольку ты психически нестабильна. Ребёнку явно повезло. - Шерлок, хватит! Мёртвая тишина тянется около десяти секунд. Затем тонкий вой, становящийся всё громче, звучит со стороны Лидии. Она смотрит на Шерлока широко распахнутыми глазами с выражением ужаса на лице. Обе её руки закрывают её рот, когда она начинает всхлипывать. Джон поворачивается к ней, но доктор Стивенсон, видимо, наблюдавшая всю сцену от двери, успевает раньше. - Шшш… Лидия, всё в порядке, - шепчет Стивенсон, положив руку на спину девушки. – Пойдём туда, где потише, хорошо? Стивенсон поднимает Лидию на ноги и уводит, оставляя Джона с Шерлоком наедине. - Это было так обязательно? – резко бросает Джон. Шерлок фыркает, встаёт и начинает нервно расхаживать. Джон замечает его порывистые движения, тик пальцев. Его злость очень быстро сменяется волнением. - Ты должен быть мне благодарен. Она должна быть мне благодарна. Теперь она начнёт говорить, душу изольёт Стивенсон и выйдет отсюда на следующей неделе, счастливая и довольная. Я чуть ли не жизнь ей сейчас спас. Вам теперь времени не хватит, чтобы добраться до неё. Отравить её своей едой, и своим чаем, и своими лекарствами, - он выплёвывает слова так быстро, что Джон едва поспевает. Джон облизывает губы, взвешивает дальнейшие действия. Через стеклянные панели он замечает Джейкоба в коридоре. Их взгляды пересекаются, и Джон наклоняет голову в сторону Шерлока, надеясь, что Джейкоб его поймёт. - Шерлок, ты не сядешь обратно, пожалуйста? – тихо просит Джон. – Я опасаюсь, что ты не в себе в данный момент. - Разумеется, - ядовито замечает Шерлок. – Я наконец раскрыл твои истинные мотивы, что может быть проще, чем списать мои выводы на бред сумасшедшего? – он остановился, и Джон видит, как ритмично сжимаются руки смотрящего на него Шерлока, как белеют костяшки. - Я не считаю тебя сумасшедшим, Шерлок, и я бы никогда не причинил тебе вреда, - заостряя внимание на своих словах, он отступает на пару шагов, пытаясь не спотыкнуться о собственную трость. Глаза Шерлока сужаются, но напряжение, похоже, отчасти покидает его. - Ты пытаешься меня обмануть, - с сомнением заявляет он. Джон качает головой, лезет в карман и достаёт сложенный лист бумаги, вырванный из его блокнота. - Нет. Я хочу, чтобы ты взял это. Ты знаешь, что это. Взор Шерлока замирает на листе в вытянутой руке Джона, он хмурится. - Давай. Я ничего не буду делать. Я просто хочу, чтобы ты это прочитал. Шерлок сглатывает, начинает переступать с ноги на ногу, но всё равно остаётся на месте. Джон делает шаг к нему, записка всё также лежит в его руке, но останавливается, когда Шерлок отступает назад, ударяется о компьютерный стол. - Не смей! – предупреждает он. - Хорошо. Хорошо, - Джон поднимает руки. – Я не двигаюсь. Давай, я прочту её тебе вслух? – предлагает он. Шерлока это не обнадёживает: - Это ловушка. Джон трясёт головой, разворачивает лист. - Не ловушка. Ты сам это написал, помнишь? – он смотрит на слова, бросает короткий взгляд на Шерлока перед тем, как прочитать их вслух. - Среди суеты и шума иди с миром по жизни своей; и помни о том, что можно покой в тишине обрести. Он задерживает дыхание, не сводит глаз с Шерлока, ищет любую подсказку, что слова возымели какой-то эффект. Шерлок смаргивает несколько раз. Колеблется с секунду. - Я не… - начинает Шерлок и трясёт головой в растерянности. Неприкрытая враждебность, кажется, покидает его. Джон глубоко вдыхает, пытается сохранить зрительный контакт. - Шерлок, всё хорошо, - говорит Джон. – Ты в порядке. Ты в безопасности. Он делает маленький шаг вперёд. Шерлок опять моргает, но не шевелится, он всё ещё напряжён и неподвижен. Джон делает ещё один медленный шаг к нему, и это становится его ошибкой. Шерлок вскидывается, пытается отойти, снова натыкается на стол. Его рука хватается за ближайший объект, который оказывается компьютерным монитором, и тот летит на пол, разбиваясь вдребезги. - Убирайся из моей головы! – орёт он на Джона. Джон останавливается, сердце молотит изнутри по рёбрам. - Шерлок, успокойся. Боковым зрением он улавливает движение, знает, что это Джейкоб с галоперидолом. Джон начал надеяться, что в этот раз он не понадобится. Шерлок тоже это замечает, поворачивает голову, чтобы держать в поле зрения и Джона, и Джейкоба. Шерлок смотрит вниз, отводит назад ногу, и раздаётся тихий звук, когда он задевает что-то на полу, часть сломанного монитора. Джон прослеживает его взгляд по направлению к источнику шороха и буквально перестаёт дышать, когда видит длинный осколок стекла. Достаточно длинный, чтобы его схватить. Достаточно длинный, чтобы покалечить. Он на долю секунды опережает движение Шерлока. Джон бросается вперёд – позабытая трость падает на пол – и умудряется отпихнуть стекло дальше прежде, чем его касается пальцами Шерлок. Джейкоб уже тут, мускулистые руки обхватывают согнутое тело Шерлока. Следующая часть так же отвратительна, как и в прошлый раз. Удерживать Шерлока, пока игла входит под кожу. Прижимать его к полу, пока не подействует наркотик. Когда всё кончено, Джон готов к тому, чтобы его уложили в койку как Шерлока. В этот раз он остаётся, а не прячется в своём кабинете. Сидит у кровати Шерлока и слушает его бессвязную речь, пока тот не устаёт и не забывается сном. Даже тогда Джон остаётся, смотрит, как он спит, задаётся вопросом, когда Шерлок снова станет самим собой. Он понимает, что прошло несколько часов, только когда входит Молли: очевидно, началась ночная смена. - Я слышала, - тихо говорит она. – Мне жаль. Джон качает головой, пытается заговорить, но голос его не слушается. Он прочищает горло, пробует снова. - С утра начну давать ему хлорпромазин. Мы больше не можем допустить подобного. Молли согласно кивает, смотрит под ноги. - Джейкоб сказал, ты тут давно сидишь. Может, принести тебе что-нибудь? - Я сейчас сам приду на чашечку чая, - отвечает Джон с усталой улыбкой. Она кладёт руку ему на плечо, бросает последний взгляд на Шерлока и выходит. Шерлок издаёт тихий звук, не громче вздоха. Джон встаёт, подходит ближе, охватывая взором всё неподвижное тело Шерлока. Он берёт Шерлока за руку, ласково оплетает пальцами его ладонь, большим пальцем задевая толстую коричневую кожу наручника, удерживающего запястье Шерлока. Веки Шерлока медленно приподнимаются. Его взор рассеяно скользит по комнате, пока не фиксируется где-то на потолке. - Как ты себя чувствуешь? – тихо спрашивает Джон. Глупый вопрос, он знает, но он честно не представляет, что сказать. Врачебная практика Джона насчитывает более пятнадцати лет, он лечил пациентов с самыми запущенными случаями, видел, как некоторые из них умирали. Он не помнит, чтобы хоть когда-нибудь чувствовал себя настолько беспомощным, как сейчас. - Разрушены, - бормочет Шерлок. Джон хмурится. - Что именно? - Мои чертоги, - произносит Шерлок и вздыхает. – Хаос, обломки, дебри. Ничего не осталось. Его глаза зажмуриваются, и капля влаги цепляется за длинные ресницы. Джон рвано вздыхает. - Прости. Шерлок поворачивает голову, смотрит на Джона безжизненно остекленевшими глазами. Несколько минут они просто хранят молчание. - Джон. - Да? Шерлок тяжело сглатывает. - Думаю, с меня хватит. *** Снаружи льёт как из ведра уже десятый час подряд, Джон продрог до костей от влаги. Он знает, что это невозможно: в Зимней Бухте температура и влажность регулируются, однако ощущение никуда не девается. Они снова в его кабинете, и Шерлок молчит десять минут. Лекарства замедлили Шерлока едва ли не до заморозки, эффект настолько очевиден, что Джон не может приспособиться. Теперь он не пытается угнаться за Шерлоком, он колеблется, ожидая каких-либо перемен. Он вспоминает, что в детстве у него был кот, который самозабвенно гонялся за мухой, а после удачной охоты сидел и смотрел на безжизненное насекомое, обижаясь на него за неподвижность. - Я всё вижу, Джон, - шепчет Шерлок. Джон вздрагивает, переводит взгляд на пациента: - Что ты видишь? - Всё. О чём ты думаешь, когда смотришь на меня. Джон замирает, хмурится от неприятного ощущения дежа вю. Он вспоминает свой сон с ужасно похожим разговором, знает, что на этот раз Шерлок, скорее всего, не окажется у него на коленях. - Я не… - …представляешь, что делать. Ты думал, что что-то произойдёт, но ты не… представляешь, как помочь мне. Джон облизывает губы и глубоко вдыхает. - Это не значит, что я сдался. Это не значит, что ты должен сдаваться. Шерлок отводит глаза. - Я неизлечим, - говорит он тихо, спокойно, и от его голоса у Джона по спине бегут мурашки. Джон качает головой. - Шерлок, я знаю, ты сейчас устал. Я понимаю, но не нужно делать настолько… - Хватит, Джон. Просто… хватит! – перебивает Шерлок. – Моё состояние не улучшилось с тех пор, как я тут. И не улучшится. Джон сжимает губы от бессилия. Он точно знает, что следует говорить в такие моменты: слова, в которые он сам не верит, но которые смогут или не смогут дать ему немного времени. Он не способен заставить себя их произнести. Он вздыхает через какое-то время. - Ты обещал дать ЭКТ шанс. На крайний случай. Если ты уже всё решил, то терять тебе нечего. Шерлок в раздражении отворачивается и ничего не отвечает. - Шерлок, помоги мне Господи, я тебя помещу под круглосуточное наблюдение как пациента с суицидальными наклонностями… Шерлок издаёт сухой смешок: - Хотелось бы на это посмотреть. - Пожалуйста! – говорит Джон. Он хочет подойти к Шерлоку, встряхнуть его, заставить понять. – Дай мне последний шанс. Его голос дрожит, он сам его едва узнаёт. Шерлок долго смотрит на него в упор. В конце концов, он недовольно трясёт головой: - Когда? Прилив облегчения настолько силён, что Джону требуется несколько долгих мгновений, чтобы собраться с мыслями. - Могу записать тебя на завтрашнее утро. Шерлок моргает, смотрит в сторону. - Хорошо. - Мне потребуется согласие твоего брата. Шерлок протягивает руку: - Дай телефон. На этот раз Джон без тени сомнений передаёт ему мобильник, наблюдает, как Шерлок медленно набирает длинное сообщение перед тем, как нажать отправку. - Он подпишет всё, что требуется, - говорит Шерлок, возвращая телефон. Джон кивает: - Спасибо. *** Той ночью Джон не может уснуть. Его смена, он попросил Молли позвать его, если что-нибудь случится, но план прикорнуть чуть-чуть на диване полностью разрушен беспокойными мыслями. Он признаёт поражение в три утра и идёт к комнате персонала в поисках компании и чашки чая. Молли не разочаровывает, и пусть чай оказывается ромашковым, а его запах вызывает у Джона тошноту, он улыбается и благодарит её. По пути к кабинету с тростью в одной руке и кружкой в другой он останавливается у палаты Шерлока. Он намеревался только заглянуть внутрь, убедиться, что Шерлок мирно спит, но в результате входит в комнату, обнаружив Шерлока бодрствующим и, видимо, разговаривающим с самим собой. - Не можешь уснуть? – тихо спрашивает Джон. Шерлок в замешательстве смотрит на него: - Джон. Где ты был, когда это произошло? - Когда что произошло? - Я упал с крыши. Джон хмурится, ставит кружку на поднос у кровати и подходит ближе. - Когда это случилось? - Только что, - отвечает Шерлок, собственные слова его смущают. - Думаю, это был просто сон, Шерлок, - ласково говорит Джон. - Нет. У меня до сих пор болит голова в том месте, где мой череп размозжился о тротуар. Джон морщится от описания и тянется к голове Шерлока. Он медленно пропускает волосы Шерлока сквозь пальцы, касаясь почти нежно. - Не-а. Твой череп явно цел. Шерлока передёргивает, и он издаёт тихий огорчённый стон. - У тебя болит голова? Шерлок кивает, и Джон проводит костяшками пальцев по щеке Шерлока, затем измеряет его пульс. Он щиплет кожу на обратной стороне его ладони и хмурится. - У тебя лёгкое обезвоживание. Ты пил что-нибудь во время ужина? Он оглядывается, замечает чашку с чаем на столике у окна, почти полную. Видимо, Шерлок принёс её сюда, а затем позабыл о ней. - Яд, - бормочет Шерлок. Джон закатывает глаза: - Вообще-то ромашка, но я понимаю твои сомнения. Тебе нужно пить, иначе ты будешь не в форме для завтрашней процедуры. Хочешь воды? Шерлок упрямо отворачивается. - Её они тоже отравят, - раздражённо отвечает он. Джон вздыхает, немного радуясь тому факту, что Шерлок сказал «они», а не «ты». Он выходит в коридор к столу с медицинским оборудованием и возвращается с капельницей и пакетом физраствора. Он поднимает пакет, чтобы Шерлок мог его рассмотреть. - Хлорид натрия, девять десятых процента. Запечатан. Никакого яда, - он знает, что ему не следует поощрять паранойю Шерлока, но он устал и сейчас хочет только, чтобы Шерлок был достаточно подготовлен к ЭКТ. Спустя миг Шерлок согласно кивает, не сопротивляется, когда Джон отстёгивает его левое запястье, чтобы ввести иглу. Закончив процедуру, Джон пристёгивает его обратно. - Скоро тебе станет лучше, но это временное решение. Тебе придётся пить рано или поздно. Если хочешь сока… - Всё отравлено. Джон раздражённо подходит к подносу и берёт нетронутый чай Шерлока. - Тогда поменяемся, - предлагает Джон, кивая в сторону своей кружки. – Моя вполне безопасна, угощайся. Он сомневается, что такая мера – выпить остывший чай Шерлока – успешно убедит другого мужчину в том, что опасности нет: это рациональное опровержение в нерациональном споре, но Шерлок, кажется, готов поверить Джону на слово. Так почему бы нет? Джон убеждается, что Шерлок следит за его действиями, и делает глоток. И мгновенно выплёвывает его обратно в чашку. Ха. Шерлок начинает смеяться: - Я предупреждал. Этот… вкус. Мир переворачивается с ног на голову и задом наперёд, а затем выравнивается, но совершенно иначе, и всё это за долю секунды. Джон шокировано взирает на чашку. Слабый горький, кислый привкус остаётся у него во рту. Слабый, но не настолько неразличимый, чтобы целиком слиться с ромашкой. Невозможно, совершенно невероятно, но он знаком, напоминает о другом времени, очень далёком месте и круглом, иссохшем куске растения, которое он поклялся больше никогда не брать в рот. Даже ему собственный голос кажется далёким, когда он произносит: - Шерлок, это… не яд. *** Всё сводится к большой отвёртке, использованной в качестве лома, и пятнадцати минутам, проведённым в раздевалке со шкафчиками, в которых хранятся личные вещи персонала. Джон начинает с мужской стороны, потому что там его присутствие вызовет меньше вопросов, но он точно готов перейти на женскую, если его поиски не увенчаются успехом. Маленькая бутылочка, которую он, конечно же, находит, ещё наполовину полна, ненадписанное коричневое стекло с крышкой-пипеткой. Джону хватило здравого смысла надеть перчатки перед тем, как взять её и убрать в небольшой пластиковый пакет. По сравнению с этим объект, обнаруженный им в тайнике на дне того же шкафчика, и вполовину не так интересен. Далее следует звонок. Палец Джона замирает над цифрой 9. Он передумывает, открывает исходящие сообщения и находит отправленное на той неделе, гласящее: Неверно, как обычно. Ты знаешь, где меня искать. Принеси фотографии с места преступления. ШХ Он набирает этот номер. Голос мужчины на том конце звучит сонно и недовольно, но как только Джон представляется и выкладывает цель звонка, сон исчезает из голоса детектива-инспектора. Затем Джон сидит на кухоньке и ждёт. Не проходит и пятнадцати минут, когда входят Молли и Джейкоб, болтая о ком-то, кого выгнали с какого-то телевизионного шоу, которого Джон ни разу не смотрел. Он молча разглядывает их, чувствует, как с каждой проходящей секундой возрастает его ярость. Лестрейд сказал «не высовываться» и «не предпринимать ничего, пока я не приеду», но Джон всерьёз сомневается, что выдержит. - О чём задумался? – спрашивает Молли, наливая воду в чайник. Джейкоб сел за один из небольших столиков с мобильником в руках. Джон встаёт со стула, подходит к столешнице и опирается на неё, перекрещивая руки на груди. Он взвешивает все «за» и «против» пару секунд, потом задаёт вопрос: - Ты веришь в судьбу, Молли? Молли кажется застанутой врасплох. - Эм… Я никогда об этом не думала. - А я – нет, если честно, - провозглашает Джон. – По крайней мере, не верил час назад. Молли хмурится и поворачивается к нему, позабыв про чай. - А что произошло? Джон качает головой, аккуратно подбирает слова. - Ты знала, что меня нанял сюда на работу брат Шерлока? Он… обнаружил несколько необычных отчётов, которые я публиковал довольно давно, и решил, что я смогу найти магическое исцеление для случая Шерлока. Молли пялится на него широко распахнутыми от удивления глазами. Слева от них Джейкоб положил телефон и тоже внимательно слушает. - Я… я не знала, - отвечает она. Джон хмыкает, колючий смешок, не имеющий ничего общего с юмором, ведь ирония всего происходящего ему понятна. - Дело в том, что…он переоценил меня, Майкрофт Холмс. И так распорядилась судьба, что он не нашёл специалиста с готовым лечением, - говорит Джон и облизывает губы. – Однако он нашёл того, кто может узнать незабываемый вкус пейота. Только слова слетают с его губ, как Джон готов к любому повороту событий. К его огромнейшему облегчению Молли продолжает смотреть на него, совершенно сбитая с толку. - Пе… чего? Джон надеялся, что она не при чём. Её реакция подтверждает это, небольшое утешение, хотя Джона едва ли не трясёт от необходимости выместить ярость на ответственной стороне. Громкий скрежет ножек стула слева подтверждает, что долго ждать ему не придётся. Джон и Молли одновременно оборачиваются, видят, как Джейкоб выбегает через дверь. - Я ничего не понимаю, - жалобно произносит Молли. Джон знает, где искать Джейкоба. Он ухмыляется Молли, гладит её по спине и срывается с места. Только через два часа Джон заметит, что оставил позади свою трость. *** Джон делает три шага в мужской раздевалке прежде, чем замечает смотрящее ему в лицо дуло пистолета. Он останавливается в нескольких футах от Джейкоба, облизывает губы, сосредотачивается на руке санитара, сжимающей пистолет. Мужчина, вероятно, стрелял раньше, но его стойка, сомнения на его лице говорят о том, что он плохой стрелок. Джон достаёт из кармана своего врачебного халата небольшую коричневую бутылочку. - Не хочешь рассказать, что там внутри? Джейкоб трясёт головой. - Не делайте глупостей, доктор. Джон вздыхает. - Экстракт пейота, это понятно, но, судя по симптомам, я думаю ещё и амфетамины. Или, может, вторично переработанный эрголин? Джейкоб выглядит так, словно эти слова ему не знакомы. Джон наклоняет голову, переосмысливает прежние выводы. - Не ты это смешивал. Однако ты и не на улице это купил. Кто-то дал тебе это, чтобы ты мог… что именно сделать? Ноздри Джейкоба трепещут, он сверлит Джона взглядом. Его пальцы, держащие пистолет, дёргаются. - Он не может выйти отсюда, - наконец выдаёт он. Звучит логично, думает Джон, сопоставляя в уме все известные ему факты. Все кусочки и догадки складываются в общую, ужасающую картину. - Сначала его кокаин, именно поэтому он сюда попал. Затем ты наливаешь несколько капель этого дерьма в его чай время от времени, и все думают, что его болезнь постоянна. - Я ничего не имею против него самого. Я делаю, что мне говорят, - пожимает плечами Джейкоб. Джону вдруг хочется выдавить мужчине глаза и распотрошить его, медленно и болезненно. - На кого ты работаешь? – его удивляет, как спокойно звучит его голос, даже сейчас. Джейкоб расправляет плечи: - Простите, доктор, правда. Против вас я лично тоже ничего не имею. Джон неподвижно наблюдает, как палец Джейкоба сжимается у курка, давит на него. Молоточек ударяет по пустому капсюлю, Джон чуть ухмыляется Джейкобу и указывает на пистолет. - Его я тоже нашёл. Джейкоб с тихим проклятьем бросает пистолет Джону в голову и кидается вперёд. Джон готов к драке, вообще-то, уже целый час он ждал этого момента. Он уклоняется, слышит стук ударившегося у него за спиной об пол оружия, а затем отступает в сторону, спиной прижимаясь к шкафчикам. Он использует инерцию движения и рост Джейкоба против него. Джон умудряется повалить противника и впечатать его лицом в крепкую скамейку. Джейкоб на несколько мгновений теряет ориентацию от силы удара, достаточно, чтобы Джон коленом прижал один его локоть, выкрутил другую руку Джейкоба за его спиной жёстко и настолько высоко, что мужчина орёт от боли. Джон опускается на уровень с лицом Джейкоба, тяжело дыша через нос. - Давай попробуем ещё разок. На кого ты работаешь? Джейкоб жалобно хнычет. - Я не… Я не могу! Он убьёт меня. - Из-за тебя Шерлок потерял год жизни. Всерьёз полагаешь, что тебя не убью я? Назови мне имя! Джон почти готов привести угрозу в исполнение, когда открывается дверь и входит инспектор Лестрейд в сопровождении двух офицеров. Джон замечает их, зажмуривается от недовольства и садится на корточки, со вздохом выпуская из захвата руку Джейкоба. Время вышло. - Что случилось с «не высовываться»? – осматривая раздевалку, спрашивает Лестрейд. Особо рассерженным он, однако, не выглядит. Джон фыркает, окончательно слезает с Джейкоба. - Видимо, я разучился следовать прямым приказам, - он отталкивается от пола, делает несколько шагов по направлению к Лестрейду и указывает на растянувшегося на полу мужчину. – Вам следует арестовать этого человека, - добавляет он. Он достаёт из кармана запечатанную в пакет бутылку и отдаёт её, - а это использовать в качестве улики. Лестрейд кивает офицеру справа, осматривает бутылочку, пока офицер надевает наручники на Джейкоба и поднимает его на ноги. - Господи, - бормочет Лестрейд, в неверии качая головой. – Значит, всё это время… Джон сглатывает, кивает. Это он уже осознал. - Кто, чёрт возьми, способен на подобное? - Кто-то, кто хотел убрать Шерлока. Я не знаю. Опоздай вы на пару минут, я мог бы назвать вам его имя, - отвечает Джон и пожимает плечами. Лестрейд оценивающе смеряет Джона взглядом. - Мы справимся, - заверяет он. Спустя миг его губы дёргаются, и он отворачивается, добавляя: - Напомните мне в будущем никогда вас не злить, доктор. *** Когда двадцатью минутами позже Джон входит в палату Шерлока, тот спит. Джон стоит рядом несколько минут, рассматривая его. Он не уверен, хочется ему плакать или смеяться, скорее всего, и то и другое одновременно. Он не знает, что сказать Шерлоку, как ему сказать. Предпочёл бы подождать до утра, когда у Шерлока прояснится сознание, но кто-то из судмедэкспертов ждёт его снаружи, чтобы взять образцы крови и волос. Шерлок не шевелится, когда Джон отсоединяет уже пустую капельницу, даже когда Джон расстёгивает связывающие его запястья ремни. Джон берёт руку Шерлока, массирует его пальцы. - Шерлок. Звать приходится неоднократно, но в результате Шерлок открывает глаза. - Эй, - говорит Джон, пытаясь выдавить улыбку. – Голова больше не болит? - Голова…? – озадаченно хрипит Шерлок. Джон мотает головой. - Неважно. Я… - как начать? Шерлок поднимает руки, вопросительно смотрит на них. - Мои руки свободны. Джон кивает. - Да. - Почему? Джон пытается глубоко вдохнуть, но воздух застревает где-то в горле, и ему приходится попытаться снова. Его голос, когда он отвечает, звучит поразительно ровно. - Потому что ты совершенно здоров. *** Как выясняется, влияние Майкрофта Холмса не распространяется на порядок выписывания больного пациента в Зимней Бухте. Джон крайне счастлив не присутствовать при разговоре, во время которого доктор Кармайкл сообщает Шерлоку, что, несмотря на особые обстоятельства, ему придётся провести под наблюдением дополнительные трое суток. Последующий спор настолько оглушителен, что обрывки фраз слышны даже в кабинете Джона сквозь закрытые двери. Кроме впечатляющего разнообразия изощрённых оскорблений Джон почти уверен, что расслышал, как Шерлок заявил, что сойдёт с ума по-настоящему через три дня в отделении без своего черепа (?) и скрипки. Предсказуемо Шерлок появляется у Джона в кабинете через час всё ещё расстроенным, но его настроение явно улучшается, когда они начинают разговаривать. - Секретная служба каким-то образом добралась до Джейкоба Митчелла прежде, чем Лестрейд доставил его в Ярд, - говорит Шерлок, его спокойный тон не совсем скрывает его удовлетворение. - Предположу из твоих же слов, что тут замешан твой брат. - Такая мысль мне в голову приходила. Я ожидаю, что очень скоро Майкрофт представит тебя к рыцарскому званию, - усмехается Шерлок. Джон думает, что он шутит. Он очень на это надеется. - За то, что я попробовал твой чай? Шерлок трясёт головой, долго смотрит на него. - Я могу распознать на вкус более двух сотен различных ядов и токсинов, ты же понимаешь, - сообщает Шерлок. – Я дотошно изучил их все. - Ну, ты ведь настаивал, что он отравлен, - замечает Джон. - Нет, то действительно была паранойя… Побочный эффект нейролептиков – приглушение органов чувств. Я ничего не распробовал. Тот факт, что ты узнал его,… интригует. Джон прочищает горло. - Ничего такого, чем стоило бы гордиться. Я был молод, глуп и вдали от дома. - Программа обучения по обмену в медицинском колледже. Где-то на юго-западе Северной Америки, если судить по естественному распространению кактусов-пейотов, - без труда заключает Шерлок и сужает глаза. – Калифорнийский Университет в Лос-Анжелесе? Нет… Южно-Калифорнийский университет, - произносит он. Джон со смешком выдыхает, не утруждает себя вопросом, как Шерлок смог это вычислить. - Выходит, тот год всё же на что-то сгодился, - вместо этого говорит он. – Хотя сомневаюсь, что подобного рода знания мне ещё когда-нибудь пригодятся. - Время покажет, - как-то загадочно отвечает Шерлок. Между ними повисает пауза, Шерлок выглядит задумчивым. - И чем ты займёшься, когда выйдешь отсюда? – спрашивает Джон. - Найду ответственного, разумеется. Кем бы он или она ни были, этот человек умён. Подозреваю, скучной моя жизнь некоторое время не будет, - говорит Шерлок, и его лицо озаряет нетерпеливое предвкушение. – Очевидно, продемонстрированные тобой умения пригодятся, особенно теперь, когда твоя досадная хромота осталась в прошлом. Джон смаргивает, пытается понять, как он вписывается во всё это. - Мои… погоди-ка. Что? Шерлок, я, конечно, очень хочу знать, чем дело кончится, но я минимум десять часов в день провожу здесь. Шерлок пренебрежительно машет рукой, вставая и подходя к окну. - Ты ненавидишь это место. Тебя наняли из-за меня. Раз я ухожу, тебе тоже нет смысла здесь оставаться. - Нет смысла? Как насчёт денег? – Джон уж точно не собирается спорить с первым утверждением. Он знает, что его шансы полюбить свою работу в лучшем случае бесконечно малы. - Несущественно. Ты вернёшься со мной в Лондон. Мне бы пригодился сосед по квартире. Всё будет в порядке, достаточно оплачиваемых дел. Ты знаешь, как пользоваться оружием, это полезно. Джон присоединяется к нему у окна. - Стоп. Теперь мы ещё и стреляем? Шерлок усмехается ему. - До такого доходит редко, но так обычно интереснее. Джон хмыкает, потому что подобное предложение звучит нелепо, и безумно, и захватывающе в равной степени. Шерлок, видимо, читает его мысли, наклоняется ближе, его улыбка постепенно исчезает. - Разумеется, я пойму, если ты откажешься. Это будет разумно, учитывая, что… может быть опасно. Джон отворачивается, пытается привести в порядок разбегающиеся мысли. Внизу он замечает подъезжающую к главному входу чёрную машину. Мгновение спустя задняя дверь открывается, и из неё выходит Майкрофт Холмс. - Похоже, к тебе посетитель, - говорит Джон Шерлоку. Шерлок выглядывает наружу и усмехается. - Как раз вовремя! – он поворачивается, чтобы уйти, но делает лишь полшага перед тем, как резко остановиться и вновь посмотреть на Джона. Он открывает рот, колеблется, чуть переступая на месте. – То, что ты сделал для меня вчера… это было. Эм. Хорошо. - Оу, - на секунду удивляется Джон. – Я не… В смысле, конечно, я… Его слова обрывает Шерлок, бросающийся к нему и прижимающийся губами к губам Джона. Это лёгкий поцелуй: тёплый, мягкое давление на закрытый рот Джона, оканчивающийся спустя пару секунд. Но даже так он лишает Джона воздуха. Судя по его неспособности сказать хоть слово, когда Шерлок отступает, он также лишает его возможности связно мыслить. - Спасибо, - тихо выдыхает Шерлок. Он смущённо улыбается Джону и исчезает за дверью. *** Заключение Джона о лечении Шерлока должно оказаться у Кармайкла на столе по истечении трёх дней, а это значит, что Джон обязан продолжать ежедневные приёмы с Шерлоком. Он считает это совершеннейшим идиотизмом, конечно, он напечатал заявление об увольнении ещё в первый день. Шерлоку эта идея также явно не по душе, потому как на следующий день он появляется в кабинете Джона к семи часам вечера. Его внешность на миг выбивает у доктора землю из-под ног. Он привык видеть Шерлока одетым в пижаму, иногда в джинсы. Похоже, ожидая приближающуюся выписку, Шерлок решил, что с него достаточно, и надел тёмный, сидящий точно по фигуре костюм. Джон не может оторвать от него взгляд. - Ты опоздал на четыре часа, - сообщает ему Джон в основном потому, что ему следует это сделать. - Игра началась, Джон. Всё остальное подождёт, - отвечает Шерлок. Он едва ли не светится, замечает Джон, его переполняет энергия. В руке у него мобильный телефон, в котором он что-то печатает. - Вижу, твой брат неплохо тебя… снабжает. Шерлок усаживается в кресло, не отрывая глаз от экрана: - Не та модель, которую я просил, но пока сойдёт. - Шерлок, - Джон мечтает, чтобы Шерлок убрал чёртову штуку и посмотрел на него. - Ммм? – он всё ещё печатает, большие пальцы поразительно быстро скользят по клавишам. - О вчерашнем. Шерлок бросает на него короткий взгляд, снова утыкается в телефон. - Что? - Ты, эм. Поцеловал меня. - Не понравилось? - Шерлок, нам стоит… поговорить об этом. Шерлок закатывает глаза. - Ты имеешь в виду «утверждать очевидное»? Я тебя сексуально привлекаю, но ты, вероятно, был бы против более интимного действия ввиду твоих строгих моральных принципов и уважения к профессиональной этике, даже учитывая тот факт, что ты уже решил оставить своё место здесь и вернуться со мной в Лондон. Джону кажется, что к настоящему моменту ему пора бы перестать глупо пялиться на Шерлока каждый раз, когда тот так делает. Шерлок вздыхает, наконец-то убирает телефон в карман и смотрит на Джона. - Ты положил конверт с заявлением об увольнении у принтера, поскольку собираешься передать его лично. Любое иное письмо можно отправить по электронной почте или убрать в папку с исходящей корреспонденцией. Терапия окончена, Джон, не отставай. Разве что ты бы хотел поменяться местами, и мы могли бы обсудить твой кризис сексуальной идентификации, однако в таком случае не особо рассчитывай на мою жалость. Джон вычёркивает «аутизм» и «диссоциальное расстройство личности» из той части своего сознания, что занята Шерлоком, и заменяет их словом «засранец», написанным заглавными буквами в неоновых огнях и с подсветкой. - Я, пожалуй, воздержусь, но спасибо за предложение. - Я играю на скрипке, когда думаю, иногда молчу днями напролёт. Это тебя не побеспокоит? Потенциальным соседям следует знать друг о друге худшее. Моя старая знакомая ищет новых жильцов, милое местечко в центре Лондона. Мы вполне сможем его себе позволить. Встретимся там завтра вечером, когда меня официально выпишут. Тебе следует знать, что секс никогда меня особо не интересовал. Я считаю себя женатым на работе, и хотя я, в общем, не против сексуальных отношений с тобой, моя нужда в подобных занятиях обычно отсутствует. Джону кажется, что ему, вероятно, стоило бы обеспокоиться тем фактом, что Шерлок перечисляет правила в отношениях, на которые у Джона ещё не было возможности согласиться. - Это… сойдёт, - в конце концов, отвечает он, потому что понятия не имеет, что ещё мог бы сказать. Он спрашивает себя, такой ли впредь будет его жизнь: захваченной ураганом по имени Шерлок Холмс, лишённой какой-либо стабильности. Ему, наверное, должно быть страшно, но Джон не может вспомнить, когда в последний раз чувствовал себя настолько живым. Телефон Шерлока оповещает о входящем сообщении. Шерлок читает его, и лицо его озаряется ликованием. - Наш друг Джейкоб решил всё рассказать, - объявляет он и поворачивает экран к Джону. Джон читает единственное слово и хмурится: - Мориарти? Это что? - Без понятия, - отвечает Шерлок. Он усмехается Джону, в его глазах горит азарт. – Но я собираюсь это выяснить.