Дипломатическая победа

Небо за окнами зала было окрашено заревом далекой войны. Всполохи отражались на аристократичном лице римского императора, на которого сыпались обвинения. -Это все ты начал, ты его натаскивал, — Вашингтон едва не переходил на крик. -Я? Я всего лишь разделял и властвовал. — спокойно ответил Октавиан. -Властвовал? Все твои вассалы с огнем и мечом заявляются к тебе во дворец? , — Дидона не пыталась скрыть презрительной улыбки. -Если бы не твоя жадность, Август, я бы смог ему что-то противопоставить, — сказал Гайавата, довольно долго оборонявшийся от технологически превосходящего противника, — Но тебе стало жалко куска земли, на котором я основал новый город. -Это объявление войны было всего лишь отвлечением Атиллы от желания аннексировать мои земли, — в глазах императора Рима мелькнуло сожаление, — Я понял свою ошибку, когда он выжег Сонгай. -По твоей просьбе, недоносок, — Аския, правитель Сонгая, был зол, — По твоей просьбе он разграбил мои земли. Ты предложил гуннам союз против меня и первым объявил мне войну, но я так и не увидел ни одного из твоих легионеров. А сейчас ты сидишь, как будто не виновен в гибели тысяч людей! -Зачем мне было тратить своих солдат на эту войну? Я с самого начала понял, что Атилла придет и в мою империю, и надеялся, что кто-нибудь ослабит его достаточно для уничтожения, — Октавиан повернулся к собранию, — Разделяй и властвуй, мой друг. Так, Рамкхгахенг? -Твоя правда, Август. Только вот странно, что я твою тактику реализовал лучше, чем ты, да? — правитель Сиама, покоривший свой континент, подмигнул Боудикке, которой так и не дал развить государство. -Ты так гордишься победой над женщиной? — язвительно спросила вождь кельтских племен. -А не ты ли сама считала себя равной мужчине? — парировал Рамкхгахенг, и после этих слов за столом собрания воцарилась тишина. Спустя несколько минут она была нарушена Елизаветой, королевой Британии: -Не мы ли вручили этому варвару победу в руки, проголосовав за него? — сказала она, обводя взглядом присутствующих. -Я предпочел закончить игру дипломатической победой гуннов, — ответил Сулейман, — Это лучше, чем обрушить на себя их военную мощь. -Да у нас тут трус, или мне кажется? — Джордж Вашингтон нагнулся над столом, пристально рассматривая турецкого султана. -Трус? Я, в отличие от тебя, трезво смотрю на вещи! — щеки над пышной бородой Сулеймана начали краснеть от оскорбления, — Бросить копейщиков на танки — определенно решение великого полководца. -Я не собирался смотреть, как горят мои города, и ничего не делать! -И потому ты, видимо, решил посмотреть, как горят твои города, усеянные трупами твоих солдат? — захохотал султан, откинувшись на кресло. Вашингтон предпочел промолчать и тоже сел. Заговорил Рамкхгахенг: -Я тоже голосовал за гуннов. Я и так потерял несколько городов в войне с ними, и не хотел потерять все. -Я голосовала, но не из трусости, подобно вам, — Боудикка сверкнула глазами, — Атилла пришел освободителем, отбросив варваров и войска Сиама от моих границ. За кого мне еще было голосовать? -Великие Боги, неужели я единственная, кто предпочел не голосовать за этого убийцу? — Дидона нависла за столом, с ненавистью оглядев собравшихся, — Лучше уж погибнуть, чем признать власть грязного и неотесанного гунна. -Спешу напомнить, что почти все голоса — это союзные Атилле города-государства, — устало заметил Октавиан Август, — Он награбил достаточно, чтобы купить их лояльность. Сколько из них проголосовало за него? Пятнадцать? Двадцать? На момент голосования гуннам противостояло всего пять государств. Ваши голоса ничего бы не решили. Как и ваши жалкие войска. Дидона хотела возразить, но скрип открываемой двери остановил ее. -Господа. Дамы. Следующая игра через несколько минут, прошу занять ваши места. — лицо дворецкого не выражало никаких эмоций до тех пор пока он не закрыл за ушедшими дверь. Закурив сигарету, он сел у камина и улыбнулся начавшему изменяться за окном ландшафту.