***
Тот день я не забуду никогда. Все начиналось вполне обычно. Небо над Вольной Гаванью, как и всегда, было голубым, без единого облачка. Солнце, которое, по ощущениям жителей гавани, почти никогда не исчезало с неба, сияло все так же ярко, желая юным героям удачи в путешествии, а опытным бойцам продвижения по карьерной лестнице. Я определенно знала, что многие думают, что солнце в Вольной Гавани действительно не садится, но, поверьте, если вы никогда не видели эту огромную луну, что появляется над Великодолом, то можете считать, что приехали зря. Когда я впервые увидела эту луну, меня охватил детский восторг. Она не была похожа на то небольшое пятнышко, то было видно через листву пышных деревьев Листвилля. Это был огромный диск, черный по краям, но отсвечивающий кровавым светом зашедшего солнца. Для меня это было секретом из разряда вечных. Как эта луна умудрялась становиться кровавой, когда солнце давным-давно зашло? Даже Назариус отказывал мне в ответе, считая, что однажды я все пойму сама. Сегодня Центральная Площадь была особенно заполнена жителями. Возможно был какой-то праздник или же распродажа какой-нибудь продукции, произведенной блестящими мастерами с одноименной улицы гавани. Среди этого огромного столпотворения приезжих людей, эльфов, вампиров и других иногда были заметны коренные жители гавани, которые говорили с присущим им акцентом, имели типичный для них внешний вид и черты лица. Да и сам город был для них родным и абсолютно знакомым. Здесь было нереально потеряться. Самым центром Вольной Гавани являлась как раз-таки эта самая Центральная площадь, вокруг которой строились все остальные улицы города. Многие по ошибке считали Вольную Гавань городом-портом, но, если прогуляться по всем улочкам, то можно сделать вывод, что этот город, скорее похож на какого-то рода крепость среди леса, ведь у северных ворот был прямой выход в лес, где обитали гоблины, дикие животные или кто-нибудь в этом роде. Единственной значимой морской точкой города была таверна. Сколько помню себя в Вольной Гавани, этот корабль с его никогда не унывающим владельцем Чарли был забит существами, которые имели сомнительное гражданство. Помню, Чарли мне рассказывал, что таверна — это то самое место, где можно платить за убийство и тебе за это ничего не будет. Еще он приводил яркие примеры обмена, финальным звеном цепочки которой была душа: «если нет души, то жди меня в аду». Звучало смешно и, поверьте, не знаю, чем я тогда руководствовалась, что согласилась на подобное сотрудничество. Но, все же, авантюры в таверне были значительно интереснее заданий того же Генри, что определенно преследовал цель сбагрить кому-то всю самую ненужную работу, пока он наслаждается видом на Центральную площадь. К слову, задания Генри были несложными и вполне быстрыми к выполнению. Заключались они, в основном, послушать истории или что-то купить и ему отдать. Однажды отдавая очередной эликсир маны, я задалась вопросом куда он все это девает, ведь его просьбы выполняю не одна я. Я шла по улице Мастеров. В отличии от Центральной площади, здесь было немного народу. Это объяснялось тем, что приезжие обычно возвращались в город на пару дней, после чего вновь отправлялись в путь сражаться за мир и справедливость. Более того, здесь находились люди, что занимались разными профессиями, начиная травничеством и заканчивая ювелирным делом. Сама улица была длинная и достаточно узкая. У многих лавок не было собственных помещений, так что некоторые довольствовались просто столом на улице. Хотя слово «помещение» описывает расположение здешних мастеров неточно. Абсолютно вся улица Мастеров расположена на улице, только кому-то дали места побольше, а кому-то поменьше. Двумя моими основными профессорами были Мигель с Хлоей, которых я навещала, когда желала обучиться мастерству готовки и алхимии. Вот и сейчас я выполняла их мелкие задания в стиле «возьми то-то и сделай то-то», обучаясь навыкам этих профессий. Чем дольше мы шли по улице, тем сильнее я слышала, как мой домашний любимец начинает подскуливать, требуя передышки. Моим домашним любимцем был волк. Здесь, в Вольной Гавани, существовало всего три вида питомцев, которых можно было получить в подарок: волк, черепашка и барашек. Когда я впервые получила волка, то я совершенно не знала, что буду делать с ним. Но, тем не менее, я быстро подружилась с ним, даже дав собственное имя. Время на часах, что находились на самом верху башни библиотеки, показывали чуть больше полудня. Именно тогда все и началось. Вечно сияющее солнце загородила темная черная туча, которая больше напоминало грозу. Сначала, жители города совершенно не обращали внимание на то, что вечно солнечная Вольная Гавань была закрыта тучей, но когда послышались далекие раскаты грозы, то начали волноваться. Волновались, в первую очередь, жители города. Те, что жили около таверны, тотчас же оказали на самом корабле, взволнованно слушая рассказы Чарли о том, что сейчас происходит. Бароны и виконты, чувствуя, что намечается что-то очень плохое, живо загрузили корабль таверны, уже начиная командовать об отплытии, но Чарли все стоял на своем. Корабль не сдвинется с места из-за простого дождя. Но мнение всех этих аристократов разделял главнокомандующий армией. Реджи Джонс сейчас стоял около своей сестры, капитана Шарлотты, громко раздавал приказы своим людям, вполне ясно давая понять, что подготовиться к обороне никогда поздно не будет. Капитан Шарлотта вполголоса переговаривалась с Бронской, которая явно была напряжена не меньше сестры главнокомандующего. Морин тоже был здесь. Да что там говорить. Абсолютно вся армейская верхушка собралась здесь, в небольшом помещении, выделенном для рыцарей Львиных Сердец. Каждый путешественник и воин, что когда-то начинали свой путь по землям Эйры, начинали именно со службы под началом Реджи Джонса. Даже если этот человек казался грубым и незаинтересованным в обучении новобранцев, это вовсе не значило, что он не ценит новичков. Что-что, но за каждого своего рыцаря он стоял горой и ценил то, что они делают. Капитан Джонс был готов умереть за своих солдат, точно так же, как и сами солдаты были готовы умереть за благополучие страны. Я почувствовала легкий ветер, который означал приход Алейнериса. Этот эльф не являлся главой Лесного союза, но играл одну из важнейших ролей. Он был так называемым мастером почета. Честно говоря, я никогда сильно не задумывалась над вопросом что же именно делают мастера почета, но никогда это не озвучивала вслух. Софья Бронская, которая сейчас продолжала что-то говорить капитану Шарлотте, так же являлась мастером почета. Пару раз в таверне я слышала шутливое «госпожа почет», обращенное в адрес Софьи, но молчала. В конце концов, таверна была тем самым уголком, где можно было говорить что угодно. Еще я слышала тихие шаги Глориуса, что был весперианом-мастером почета из Братства Крови. Слухи из той же самой таверны говорили, что сам Глориус никогда не горел желанием служить под началом Джонса и его сестры, но вежливо об этом молчал. Издалека послышались крики и выстрелы. Кто-то кричал от страха, кто-то кричал от отчаянья, кто-то молча наблюдал за тем, как к южному входу в Гавань бежали монстры, как по небу летели два черных дракона, как лес Великодола начинал гореть пожаром. Дым, что темными плотными клубками поднимался в воздух, быстро направлялся в сторону гавани, принося с собой искры этого самого пожара. Желтый и оранжевый цвет быстро затмили темно-зеленые цвета листьев на деревьев, сжигая растительность вокруг дотла. — Если Легион Штормов все же решил напасть на Вольную Гавань, то ее надо защищать, — Джонс говорил громко, спокойно, но воодушевляюще. Люди-воины, эльфы-стражники гавани, маги были готовы отдать жизни во имя защиты этого места, ставшему многим вторым домом. — Жрецы, на вас лечение раненых, — Морин внимательно посмотрел на небольшую группу жрецов, которые стояли у самой лестницы, что вела на Центральную площадь. — Мы рассчитываем на вас. Я оглянулась. Волк, что всегда верной тенью следовал за мной, бесстрашно вступая в бой, начал рычать, обнажая острые клыки, готовый вцепиться кому угодно в глотку, если кто-то захочет мне навредить. Я тоже жрец, я тоже обязана лечить воинов, что заступаются за нас, защищают Вольную Гавань. Первый удар по городу пришелся на два часа дня. В тот самый момент город оказался в западне. Прислужники Легиона Штормов сожгли лес с южной стороны, и теперь тот самый ядовитый дым уносил жизни сотен жителей города, которые не могли защититься от пожара. Единственное место, где не было огня, была таверна. Корабль отплывал от пристани. Паникующие люди пытались запрыгнуть туда с самой земли. Богатые выталкивали бедных, которые тонули в воде, не умея плавать. Чарли, нервничая, давал команды, куда плыть. Выстрел. Огромная дыра, появившаяся на палубе корабля, прошла насквозь, потухая в воде. Огненный шар, ударивший по таверне, был достаточно силен, чтобы начать пожар. Доски горели не хуже леса, люди сами принялись выпрыгивать из корабля, до последнего борясь за свои жизни. В два-пятнадцать корабль-таверна потонул у самых берегов Вольной Гавани, так и не сумев спасти сотни существ, живших в трюме корабля. Стрелки на часах медленно передвигаются, показывая время захвата Вольной Гавани. Люди кричат, бегут из крепости прочь, но умирают по пути. Горючий дым, что накрыл Гавань со всех сторон, убивает любого, кто попадается по пути. Гавань окружена. Стены у крепости слишком высокие, чтобы перепрыгнуть через них и убежать, а выходы завалены камнями и обломками, враги прячутся где-то в огне, стреляя в любого, кто все же сумел выбраться из окруженного города. В городе уже много погибших. Все они обычные люди, которые мирно жили в Вольной Гавани, ставшей для них домом. Эти люди не имели никакого отношения к войне. Они стали случайными заложниками блокады, что плотным кольцом окружила город. Бежать было некуда. Не щадили никого: дети умирали первыми, за ними женщины и старики. Бойня пришлась на Центральную площадь. То, что происходило, не было похоже на обычный поход или битву на арене. Темное небо, что было закрыто дымом, удушающий запах гари, от которого не было спасения, огромная куча тел, одежда которых пропитана кровью, смешались в одну картину, что вызывала тошноту и головную боль. Прежде я считала, что Вольная Гавань — самое безопасное место на всей Эйре, но теперь, когда осада уже продолжается несчетное количество часов, я так не думаю. Закончив читать очередное лечебное заклятье, я развернулась к башне, на которой были часы. От башни остались одни обломки, часов не было. Дальше все было, как в замедленной съемке. Сначала все стихли, после посмотрели на небо. Огромные черные кожистые крылья перекрыли все небо, что и так было закрыто угарным дымом. На землю опустился громадный черный дракон, который одним взмахом своих крыльев сумел сдуть сотни воинов и магов, что охраняли Гавань всеми своими силами. Дэзил. Не узнать того, с кем борется весь континент, было сложно. Именно в этот момент до всех дошло осознание, что город обречен. Спасать было нечего и некого. Оставалось лишь сбежать. В западной точке города нас ждал дирижабль. Ныне это очень популярный способ перемещения, ибо скорость данного транспорта достаточно высокая, чтобы суметь быстро убраться прочь. На борт заходили воины, маги, убийцы и жнецы, все с опущенными головами, понимая свою вину перед крепостью. Смотреть в окно, что предоставляло прекрасный обзор на происходящее внизу, было невыносимо. От Гавани остались лишь одни обломки, город сгорел полностью. Улица мастеров, на которой только сегодня утром было тихо и не многолюдно, горела оранжевым пламенем, что захватывало каждый небольшой домик мастеров. Цветущая терраса, что всегда восхищала меня огромным количеством деревьев с пышной листвой, напоминая о родном Листвилле, сгорела дотла. Посмотреть, что происходило с другой стороны не предоставлялась возможным, но я была уверена, что Главный врата были разрушены. — Не забывайте о Вольной Гавани, о трагедии, произошедшей здесь, — певуче говорил Генри, словно кто-то записывал за ним каждое слово, — Ведь Вольная Гавань никогда не забудет своих защитников…***
Когда я впервые очутилась в Хоссингере, то и подумать не могла, насколько огромна столица Эйры. До этого я считала, что Вольная Гавань огромна, но этот город оказался еще больше. Без верного проводника здесь можно легко потеряться.Тем не менее, в жизни произошло слишком много изменений, чтобы жаловаться на происходящее. Проходясь по широким и практически пустым улицам города, я находила знакомые лица, что прибыли сюда из сожженной Гавани. Смотря на их задумчивые лица, глядя в их усталые глаза, я прекрасно понимала, что они все помнят, что они ничего не забыли, что для них потеря Гавани стала серьезным ударом. Хоссингер с первого взгляда показался мне неприветливым. Каждый раз проходя по городу, у меня создавалось впечатление, что огромные стены следят за каждым шагом тех, кто только прибыл сюда. Названия мест были такими же невеселыми, как и настроение живущих здесь людей. А небо над столицей все время было темное. Даже та огромная луна, что появлялась над Эйрой, не была видна здесь. Я никогда не видела ни солнца, ни луны над Хоссингером. Лишь усыпанное звездами небо, которое было перекрыто тучами, словно напоминая про дым над Вольной Гаванью. Военная верхушка тоже сменилась. Судя по тому, что пост главнокомандующего занял Моуэн, Реджи Джонс погиб там же, на Центральной площади сожженного города, в котором он руководил абсолютно всеми. Иногда я поглядывала на капитана Шарлотту, но ее выражению лица нельзя было сказать насколько сильным ударом это стало для нее, но, почему-то, во мне хранится эта уверенность, что для нее потеря брата стала еще большей трагедией, чем потеря Гавани. Пару раз я заглядывала в таверну. Чарли обнаружился там. Он с гневом рассказывал о потере своего корабля, об обиженных беженцах, что лишились дома, когда потеряли Гавань. Он с явно выраженным сарказмом отзывался о здешней знати, которая стала раздражать его сильнее, чем когда-либо. Было вполне очевидно, что он не простил им потерю такой важной для него части жизни. Я искренне сочувствовала ему, но ничего сказать не могла. Корабль было уже не вернуть. Иногда по столице ходили воины, что отправлялись в охваченную огнем Гавань. Они возвращались уставшие, побитые, всем своим видом выражавшие неприязнь к этому миру и происходящей вокруг войне. Эти бойцы были героями не только для жителей обоих городов, но и для нас, тех, кто служил и помогал рыцарям Львиных Сердец. Иногда я слышала от них, что происходило в Гавани на момент, когда они прибывали. Я слушала их и видела все сказанное ими своими глазами: разрушенную Центральную площадь, горящие дома, затонувший корабль-таверну. Ничего не изменилось с момента нашего побега. И шансов вернуть лесную крепость исчезали все быстрее и быстрее.***
Иллури Младолунная, что являлась наставником жрецов, нервно повела ушами и развернулась к Моуэну. Что-то мне говорило, что подобный рассказ они слышат не впервые. Да что там говорить, ведь многие из стоящих здесь рыцарей видели все своими глазами. Зачем опрашивать других очевидцев? - Ладно, - наконец выдохнул главнокомандующий, поворачиваясь ко мне. - Можешь идти, жрец. У тебя много работы, - под словом "работа" он имел ввиду помощь раненным, что, вероятнее всего, только что вернулись из Гавани, предпринимая бессмысленные попытки вернуть город. Это было бы даже смешно, если бы не осознание всего масштаба трагедии. Выходя из Зала Славы, в котором я находилась до этого, я посмотрела на небо. Вечная темнота, что окружала Хоссингер, отсутствовала. Небо окрашивалось нежно-розовым оттенком восходящего солнца, которое, правда, из-за облаков было не видно. Но так даже лучше. В памяти вновь всплыли слова Генри "Не забывайте о Вольной Гавани, о трагедии, произошедшей здесь, ведь Вольная Гавань никогда не забудет своих защитников", которые в последнее время были слышны везде, словно молитва солнцу и небу. Подходя в автору этих слов, я слабо улыбнулась. Всего одно предложение стало настоящей мантрой для сотен рыцарей, живущих в Хоссингере. Всего одна фраза стала надеждой для всех. Всего лишь одно "не забывайте" стало настоящим толчком, маленьким шагом к цели победить Легион Штормов. Никто не забывал об этой трагедии, потому что крепость, что сейчас пылала где-то на другом конце континента, все еще ждала нас и не забывала ни одного существа, что давали Гавани жизнь.