Parasomnia

Ты когда-нибудь оказывалась по ту сторону безумия? Думаю, нет. Ты когда-нибудь оказывалась на изнаночной стороне искусства. Высокого искусства, способного изменять мир? Едва ли. Моя ошибка была лишь в том, что я страстно желал оказаться там, на одной ступени с признанными гениями. И поверь мне, эти мудрецы, вдохновляющие своими полотнами миллионы простых людей, заплатили свою цену за известность и признание. И если бы не ты, Максин, никто бы и не узнал, какую цену плачу я. Сломанная жизнь во славу бессмертия на моих снимках. Разве это неравноценный обмен? Неужели, эти невинные создания не понимают, какую услугу им оказываю я, Марк Джефферсон? Идеальные модели, застывшие в момент отчаянья, увековеченные в людской памяти навсегда. Чего бы они добились в своих жизнях? Уж точно не славы и популярности. Их непорочность сорвал бы первый встречный, и они бы даже не сильно сопротивлялись. Никто бы и не подумал запечатлеть их в переходный момент, дабы показать обществу красоту отвратительного, эстетику похоти, бездарность невинности. Бедные маленькие девочки, им еще предстоит осознать, что я не психопат и маньяк, а вольный творец, пробивающий им дорогу в вечность. Максин… Я хотел бы, чтобы наши души оказались родственными, и мы переиграли тот момент, когда я убиваю твою синеволосую подругу, чтобы ненависть в твоих глазах была правдоподобной. Чтобы ты перестала строить из себя героя Аркадии Бэй. Этот город давно пора предать огню, Колфилд, жаль, что ты слишком сентиментальна для осознания этого факта. В своем дневнике ты пела мне дифирамбы. Приехать из Сиэтла в эту дыру только ради меня. Надеюсь, теперь ты понимаешь цену искусства? Мисс Чейз точно поняла. Я оставил на память об этой девице ее браслет, думаю, ты видишь. О, как мне нравится, когда ты начинаешь ненавидеть меня. Я готов провести с тобой вечность здесь, в проявочной. Ты моя модель, моя муза. А я твой творец. Мы могли бы стать новыми Ленноном и Йоко Оно. Все ведь могло быть иначе. Если бы ты понимала, что такое искусство. Что оно пропитано кровью и извращением. Боль – вот что заставляет пластинки продаваться, а фотовыставки открываться. Чужое страдание заставляет людей ходить в музеи и упиваться им с помощью этих ретрансляторов именуемых экскурсоводами. В моих снимках и моя боль тоже. Боль от того, что ты не можешь лежать и не двигаться, Колфилд! Им всем будет жаль тебя. Жалость чувство победителя. Ведь они, глядя на это фото, будут ощущать себя выигравшими в схватке со страхом. Ты ведь хочешь помогать людям, Макс, так почему бы не помочь им почувствовать себя королями жизни, верхом пищевой цепочки? Скорее всего, ты уже не слышишь меня из-за дозы этой дряни в твоей крови. Да и это уже не так важно. Ты будешь моим последним шедевром, неповторимым эталоном. Ты станешь новой звездой в вечности. Гореть тебе ярко. Как и мне в аду.