Каждый живёт, как хочет, и расплачивается за это сам.
— Мам, ну еще пять минут, — ныл Сашка, закрываясь от матери одеялом. Вставать и идти в школу крайне не хотелось. Но Ирина была неумолима. Сдернув с сына одеяло, она выразительно вздохнула и потянулась к шпингалету форточки. — Не мамкай. И вообще, Саш, еще немного и мы оба опоздаем. Давай-давай, поднимайся. Подросток поежился от свежего воздуха, обиженно надул губы и, нашарив джинсы, висевшие на стуле, кое-как в них влез. Ирина, убедившись, что Сашка уполз в ванную, вернулась к собственным сборам. С тех пор, как их отношения с Глухаревым приказали долго жить, свободного времени стало еще больше. Ира поначалу старалась больше общаться с сыном, но Санька быстро взбунтовался и на его счастье, внимание Ирины Сергеевны отвлекла работа. В Пятницкий перевелось несколько новых сотрудников — в дознание, к Карпову в криминальную милицию, и, что самое удивительное, целых два следователя. Глухарев был безмерно счастлив, узнав, что их скромные ряды пополнят две человеко-единицы. И вроде бы новички вполне нормально влились в прежний коллектив. Стас восторга не выразил, при виде новых оперов, назвал их «полуфабрикатами» и попросил Ирину таких подарков больше не присылать. Но Зимина знала, что это ворчание скорее по привычке, и Стас скорее съест кактус, чем публично скажет ей «спасибо». — Мам, а я это… Спросить хотел, — Саня, хрустящий хлопьями, отчего-то замялся. — Спрашивай. — Ты со своим Глухаревым поругалась, все? — А почему ты спрашиваешь? — Ирина постаралась скрыть смущение за строгим тоном. — Да просто, мне он не нравился. Хорошо, что теперь приходить не будет. — Саш, тебе не стыдно? — Неа, мам. А что такого? Твоя личная жизнь и меня касается. — А твоя личная жизнь меня не касается, это справедливо? — Да. Потому что мамам иногда нужно меньше знать, — Сашка допил свой сок и умчался в коридор, одеваться. – Мам, дай на киношку? — Горе ты мое. Снова кино? Какое на этот раз? — Про роботов. Мы классом собираемся, — Зимин напялил куртку, кепку и, получив вожделенные несколько купюр, ушел. Тем временем, пока Ира спешно допивала кофе и наносила последние штрихи, прокручивая в голове разговор с Сашкой, в квартире Карпова тоже было не скучно. Стас, вставший «не с той ноги», собирался на работу. Лиза, проснувшись от хлопанья дверями и шума воды в ванной, быстро переоделась в домашний серый спортивный костюм, собрала темно-рыжие волосы в хвост и поехала на кухню. Зная, что отец разумеется выскочит из дома голодным, в лучшем случае глотнет кофе, решила приготовить завтрак. В их квартире все было обустроено с учетом потребностей Лизы — широкие дверные проемы, пандус в подъезде, просторная ванная с поручнями, на кухне шкафчики в зоне досягаемости, низкий, но весьма вместительный холодильник. Стас всеми силами старался сделать жизнь дочери комфортной, поэтому трудностей в самообслуживании у Лизаветы не возникало. Ее кресло, последней модели, с множеством функций, значительно облегчало ей жизнь, например, спокойно шагало по лестнице и преодолевало российские дороги, без последующего ремонта. Девочка обучалась дома, с хорошими учителями, готовилась сдать экстерном девятый класс и перейти в десятый. Единственное, что ее очень огорчало, так это невозможность куда-нибудь ездить, в отсутствие отца. Лиза вместе с Эмилией Карловной гуляла в парке неподалеку, но в город выбиралась только когда получалось у вечно занятого отца. А случалось это примерно раз в неделю. Лиза настолько увлеклась приготовлением яичницы и бутербродов, что вздрогнула от голоса за спиной: — Чего не спишь? У тебя же уроки с десяти, могла бы еще поспать. — Не хочу, выспалась. Тебе кофе с молоком или обычный? — Обычный, — Стас прошел к окну и посмотрел на улицу. Дождя не было, а всю ночь лило, не переставая и действуя на нервы. — Если погода будет, можешь погулять сходить. — Хорошо, я посмотрю. Пап, а мы на выходных съездим куда-нибудь? — Обещать не буду, рыжик, на работе опять запара. Но я постараюсь. Ты на выставку хотела и в кино, правильно? — Да, — девочка радостно улыбнулась. — О, молодец, не сгорело ничего, — Карпов сам разложил завтрак по тарелкам, налил дочери кофе и поставил кружки на стол. — Присоединяйся. Лиза смело попробовала свою стряпню, мысленно себя похвалила и собралась уже было спросить у отца насчет Леньки, но мобильник с надоедливым рингтоном нарушил ее планы. — Дэн. Че те надо, Антошин? — Стас отложил вилку и прижал трубку к уху, принимая звонок. Информация о том, что он срочно нужен в отделе — приняли двух барыг с крупной партией, не особо порадовала, но не удивила. Выслушав трескотню Дениса, Карпов сухо бросил: «Выезжаю» и отшвырнул телефон в сторону. Наркоманов он не любил как обычный гражданин своей страны, но нелюбовь эта усугублялась личным фактором — младшая сестра плотно сидела на игле больше пяти лет. — Спасибо, было вкусно. Рыжик, я поехал, если что, звони. — Хорошо, — Лиза кивнула, машинально допивая кофе со сгущенкой. Когда хлопнула входная дверь, девочка подъехала к окну и отодвинула шторку — ей всегда нравилось смотреть, как отец уезжает на работу. Когда черная «Инфинити» выехала со двора, Лиза стала убирать со стола, желая успеть до прихода Эмилии Карловны. Нянька, по мнению Лизы, чересчур ее опекала, а ей так хотелось почувствовать себя взрослой и самостоятельной, на сколько это было возможно в ее положении.***
Утро в Пятницком царстве-государстве не задалось. Зимину, только что приехавшую в отдел, сдернули в главк, Глухарев заявился на работу с живописно-фиолетовой мордой, Антошин что-то верещал Стасу про то, что нужно разобраться, сам Серега отмахивался и просил ничего не делать, а Карпову было плевать на начальника СО и его неважный вид. В клетке, апатично поглядывая на окружающих людей, сидела Анна Чикилина — его сестра. В линялой, кирпичного цвета кофте, рваных колготках и почему-то мужских стоптанных кедах. Увидев брата, Аня попыталась вжаться в лавку, стать незаметнее, но у нее это разумеется не вышло. — Ключи, — Карпов выразительно посмотрел на дежурного. Тот, чуть не выронив чашку с чаем, выудил из множества связок нужную и отдал подполковнику. — Если Зимина будет спрашивать, скажи, что я сам занялся задержанной. Олег в ответ на это кивнул, с ужасом представляя, что останется от задержанной девушки после разговора. — Встала и пошла, — Стас был крайне немногословен. Девушка нетвердой походкой вышла из клетки стыдливо опустила глаза. То, что ей скажет брат она давно знала наизусть, и теперь ругала себя последними словами, за то, что так легко попалась и спуталась с Михеем. — Ну что, гражданка Чикилина, пройдемте на допрос. Адвоката, думаю, требовать не будешь. Анна отрицательно мотнула головой и посеменила вслед за Стасом. Самообладания Карпова хватило только на то, чтобы спокойно дойти до допросной и втолкнуть в нее задержанную и закрыть дверь на ключ. — Если еще раз попадешься в поле зрения милиции, грохну нахрен и не посмотрю, что ты моя сестра! Поняла, идиотка?! — пальцы сомкнулись на Анином горле, она захрипела, судорожно хватая губами крупицы воздуха, из уголков глаз потекли слезы. — Стас… У меня же сын… — О сыне вспомнила, сука? В глаза смотри, в глаза, я сказал! — свободной рукой Стас дернул кофту на сестре, обнажая руку и предплечье с синяками по ходу вен. — Вмазанная, я смотрю? Ты думаешь, что ты творишь, блядь? Весь мозг провтыкала со своими барыгами и торчками. Нет, ты нихера ни о ком не думаешь! Ни о сыне, не о матери, ни обо мне. Я мент, Аня, и сестра-торчок мне не нужна! Мне проще тебя грохнуть и закопать в лесу, чтобы никто никогда не нашел. Ты меня понимаешь? Девушка закрыла глаза, обмякнув в руках старшего брата. Она тонко подвывала, понимая, что перемены ее ждут неприятные — либо действительно убьет, либо посадит. Третьего не дано… Выхода не было. От стены веяло холодом, не спасала даже лохматая, махровая кофта, под которой был надет тонкий свитер — единственная приличная вещь в гардеробе. — Заткнулась и слушай сюда. Кореш твой заговорит иначе, тебя здесь не было, поняла? Наркоту, что у тебя на хате нашли, запишем тоже на него, — Стас разжал пальцы и усмехнулся. Аня сползла вниз по стене, не веря его словам и не осмеливаясь открыть глаза. — А ты сейчас поедешь со мной в одно тихое местечко. — Куда? Стас, не убивай меня, пожалуйста… Я завяжу, я больше не буду, клянусь! Ой, меня тошнит… — Чикилина скривилась, хлюпая носом и, зажав рот грязной ладонью, свесилась на бок. С отвращением слушая, как задержанную рвет прямо на пол, Карпов отошел к столу. Мысль, догадка, казались абсурдными даже для безголовой, зависимой Анечки. — Кто отец? Ну? Все равно найду и грохну. — Ты что? Ты думаешь, что я… — Ну? Второй раз спрашивать не буду, — «ствол», мгновенно извлеченный из кобуры и приставленный к виску Анны мгновенно развязал ей язык. Лоб заблестел от пота, лицо, и без того бледное, стало серым. — Костя, он в клубе «колеса» толкает. Скажу его номер, адрес скажу, только не бей, — сквозь слезы призналась девушка. — Девочка, тебя раздвигать ноги научили, а предохраняться – нет? СПИДА или сифилиса не боишься? Триппера тоже? А залетела нафига? Думала, папаша денег отстегнет, на дозу хватит. Или женится, да? — Я не буду делать аборт, я завяжу, не хочу! — Ты совсем с катушек съехала, Аня. Тебя лечить надо, — неожиданно спокойно резюмировал Стас. — Вытирай сопли, идиотка. — Стасик, ну пожалуйста… — Я не буду возиться с тобой и твоим выблядком. Мне проблем хватает. У меня дочь растет, между прочим. Поедем к врачам, они все решат. Матери скажу, что отправил тебя лечиться в санаторий. И только попробуй сорваться, сделать что-нибудь не так. Поняла? Будешь слушаться меня во всем и не рыпаться, если хочешь прожить еще чуть-чуть. — Поняла, — Аня всхлипнула в последний раз, кое-как поднялась на ноги, поправила кофту и отерла губы тыльной стороной ладони. — Я это делаю не ради тебя, сучки, а ради матери. Проблем и без тебя хватает… Видел бы отец, что из тебя выросло… — ухмылка Стаса вышла зловещей. — Стас, не трать на меня столько денег, я этого не заслуживаю, — умоляющий взгляд Ани Карпова ничуть не тронул. — А я своих ни копейки не возьму. Твою хибару продам, заплачу за лечение. Остальное Леньке отдам, ему поступать через пару лет. Так что, не пропадет пацан. А ты, Анюта, должна будешь бумагу подписать, это все, что от тебя нужно. — Какую? — О лишении родительских прав. Леньку я сам на ноги поставлю, ты все равно мамаша никакая, только бухаешь да торчишь. — Ну почему ты так со мной? Стас, я же люблю тебя, мы самые близкие люди, — Чикилина попыталась взять брата за руку, но от стряхнул ее холодную ладошку со своей руки. — Вот именно поэтому. Пошли, — Карпов открыл дверь и, взяв Анну за худую руку, чуть повыше локтя, потащил прямо по коридору. — Олег, там прибрать надо… Отправь моих, они все сделают. Я на пару часов отскочу, кому надо, пусть набирают. Олег молча кивнул и проводил начальника СКМ задумчивым взглядом. Странное что-то было в этой девице, и в поведении Стаса. Но размышлять над этим Казаков не стал — оставил вместо себя коллегу и пошел к операм, пользуясь случаем размяться.***
— Здравствуй, Стас, — Зимина вошла в кабинет своего первого зама, несколько рассерженная, и от этого еще более привлекательная. Поймав на себе взгляд Карпова, Ирина постаралась принять более строгий и неприступный вид. — Здравствуй, Ира. — Объясни мне, какого черта задержанный четыре раза менял показания и откуда у него еще наркота? Он что, из воздуха ее синтезирует? Стас, я понимаю твои методы, но выбивать показания и подкидывать еще партию, когда барыге и так светит двадцатка… — Объясняю, Ирина Сергеевна. Барыга сначала сдал некую Анну Чикилину, якобы она с ним барыжила, но потом подумал и понял, что он ошибся. Глюки, — Карпов усмехнулся и крутанулся в кресле. — Мы обыск провели у Чикилиной, дома ничего не нашли. Сама гражданка вполне адекватная, социальная, поломойкой работает в гипере, все пучком. Очевидно, у Михайлова к Чикилиной личные счеты, вот и решил подставить девку. Ты удивлена, что я за эту бабу впрягся? Ирина кивнула, предчувствуя, что Станислав Михалыч будет ее сейчас удивлять. — Чтобы потом не было недоразумений, рассказываю: Анна Михайловна Чикилина — моя младшая сестра. — Я все поняла, Стас. Нужна помощь? — Нет, спасибо, сам разберусь. Ир, только… — Знаю, чтобы осталось между нами, — Зимина кивнула и поднялась со стула. Уже у дверей ее догнала совсем неожиданная фраза. — Поужинаем вечером. Именно так, без вопроса и вопросительной интонации. Факт, перед которым Иру просто поставили. Коснувшись дверной ручки, женщина усмехнулась. — Зайдешь за мной, так и быть. Но учти, будешь звать Зиминоидом — разлюблю.