Подмена.

      Лили Поттер смотрела в окно, там, в парке на лужайке, играли ее дети. Её сыновья, её мальчики. Или уже не её. Флимонт и Октавиан увлеченно ловили олешка. Тонконогий, с пятнистой шкуркой зверек носился кругами, иногда нападая сам. Его братцы кружили рядом, не решаясь приблизиться. Оленей в парке мэнора было много, в сумерках они выходили на площадки с кормушками, настороженные и всегда готовые удрать. Только к Джеймсу они шли охотно, тыкались мордами в ладони и плечи, выпрашивая лакомства. Самцы, увенчанные великолепием рогов, поворачивали голову крайне осторожно, боясь задеть человека. В период гона самые молодые и глупые пытались бросить вызов Джеймсу в анимагическом облике, а потом долго скрывались где-то на самых задворках парка. А днем самочки приводили малышей под самые окна мэнора. Лили никогда раньше не видела таких оленей, красно-рыжих с белыми пятнышками по спине, и вряд ли еще увидит. Джеймс рассказывал, что один из его предков, Лили в тот раз не дала себе труд запомнить имя, а сейчас уже не решалась переспросить, привез их из самой Поднебесной. Слишком уж изменился супруг. Нет, сейчас он был вежлив, предупредителен и внимателен, точно также как к своим дурацким оленям. Эти копытные шарахались от Лили, словно она была волком, моментально разбегаясь при её приближении.       Хорошо, хоть на мальчишек олени так не реагировали. Флимонт, по-поттеровски смуглый, поджарый, растрепанный, смог сцапать одного олененка. Тот заверещал жалобно и пронзительно, олениха встрепенулась и ринулась на помощь. Зазевавшийся, низенький, полноватый Октавиан едва успел убраться из-под копыт. Лили со страхом смотрела, как к её мальчикам приближается смертельная опасность, и не могла позвать на помощь. Неожиданно животное замерло в шаге от ребенка так, будто моментально влипло в паутину. Лили облегченно перевела дух, Джеймс говорил, что ни одно животное на территории мэнора не способно обойти его защиту. Застывшую олениху сшиб с ног огромный волкодав, один из тех, что всегда и всюду сопровождали детей. Пес был таким же рыжим со светлыми подпалинами, как и Октавиан, чем очень ребенку и нравился. Дети еще не понимали, в чем разница между ними, но пройдет всего несколько лет… Перед Флимонтом открыты все пути, но Октавиану рассчитывать не на кого… только на милость Джеймса. Поттер, конечно, замечательный, но жутко ревнивый. Рождение рыжего сына надолго испортило отношения между супругами. Перед глазами Лили стоял образ ни мальчишек, ни Джеймса, а того, другого… Девушке, очарованной романтикой первой любви, импонировало внимание взрослого мужчины – волшебника. В отличие от ровесников, маг легко цитировал лучших поэтов, в том числе и маглов, рассказывая о своей любви, приносил настоящие цветы. И, самое главное, он не являлся аристократом, с ним можно было легко беседовать обо всем, не соблюдая малопонятных правил. Он был тем, о ком пело сердце, а Джеймс… Джеймс был дорогой в будущее. Сейчас же у молодой женщины был только один путь.       Лили погладила животик, очень скоро её беременность будет заметна. Она долго не решалась на очередного малыша, но терпеть равнодушие мужа и игнорирование прислугой уже не было сил. Как и сбежать из этого проклятого дома. Ушастый домовик возник с легким предупреждающим хлопком и протянул ей мисочку с мелко порезанными фруктами и палочками. Женщина совершенно справедливо считала, что наличие хаси на подносе – это способ подгадить ей, посмеяться, причем мелко, по-эльфийски. - Подай вилку!       Домовик вытащил вилку откуда-то из-за спины и вручил с издевательским поклоном. И жаловаться на этих тварей смысла не имеет. Они заботливы и услужливы, следят за каждым шагом. Стоит подойти к дивану или креслу, как они сразу появляются и притаскивают кучу подушечек и валиков, подкладывают под спину. Стоит сделать шаг в сторону входной двери, как подают мантию, раскрывают над головой противный розовый зонт с бахромой. Стоит чуть проголодаться, как рядом тут же появляется очередное лопоухое недоразумение с подносом. Тащат то мелко нарезанные фрукты и овощи, то малюсенькую солоноватую рыбешку, то крохотные кусочки мяса в остром соусе, то соленые орешки. Всегда то, что хочется. Лили пробовала покапризничать, запрашивая магловсий гамбургер, заморские фрукты, живых мидий с лимоном. Один раз запросила живых осьминогов. И получила эту лупоглазую пакость в аквариуме в количестве двух штук. Твари уже пару раз сбегали из прозачного узилища и до полусмерти пугали свою владелицу. Одну пакость ей приготовили и торжественно подали на обед, поэтому вторую приходилось терпеть. Джеймс животных обожал, так что вполне мог устроить осьминога на местожительство в любимом фонтане супруги.       Для Лили это была уже четвертая беременность, и она с ужасом думала, что она может оказаться последней или оборваться также, как и предыдущая. Ее очередным и, скорее всего, последним шансом все исправить. Молодая женщина уже не мечтала о роскоши и богатстве, окружающая ее обстановка вполне удовлетворяла самые изысканные запросы. Ее личные покои сверкали от позолоты, шкатулки ломились от драгоценностей, гардеробная – от обилия платьев и мантий. Вот только демонстрировать их было не кому. Не то, чтобы ее заперли в этом проклятом мэноре в одиночестве, но… компания была не подходящей. Джеймс представил ее французской, испанской, итальянской аристократии, выводил на балы. Но ей, выросшей в семье среднего класса без особых претензий, трудно было понять и принять чужой менталитет. Поддерживать разговор ни о чем, когда каждая фраза имеет два-три смысла, бесконечные намеки и сплетни…. Ей, конечно, делали скидку на происхождение, максимально упрощая речь, но это так обидно! Да и Гарри не дал ей долгожданного преимущества. Кто же знал, что долгожданный ребенок, надежда Света и мамина радость, будет… таким…. Мастера чар (и Флитвик тоже!) еще дома, в Англии, дружно отказывали ей в ученичестве, так как беременность, вместо того, чтобы, как положено, расширить резервы и усилить личную магию, перепутала каналы и исказила рисунок ауры. Вторая беременность, случайная и нежеланная, сделала еще хуже. Близнецы, благословение Магии, матери счастья не принесли. Джеймс принял обоих, и растит не делая различий… пока. Но четко предупредил, что Октавиана ждет другая судьба и образование, и запретил вмешиваться. Флимонт Поттер, противный портрет, в честь которого Джеймс назвал ЕЁ сына, снизошел до разговора с ней только на второй год жизни в мэноре. И показал ей неподвижный портрет маглы. К изображению Мишель Смитсон Лили ходила очень часто, перечитала в хрониках историю её жизни и бурно завидовала. Пусть и не сразу, но простую маглу приняли в обществе. Аристократия (причем материковая!) ее помнила до сих пор, и не как чудовищный мезальянс, любовницу и каприз избалованного отпрыска чистокровного рода, а как Леди и Мать Рода. Живые, в отличие от портретов, не могли говорить с Мишель, но та, сочувствуя разочаровавшейся грязнокровке, нашла ей собеседницу. Янина умерла молодой от одного из тех моровых поветрий, что одинаково косят и магов и маглов, но учили её на совесть, готовили в супруги Лорду, потому она вполне могла бы стать Лили и подругой и наставницей. Ведьмовское дитя Поттеров в восторг от миссии не пришло, но к поручению отнеслось серьезно. Лили никогда не стать вровень с супругом, но можно стать Леди. Ей нужно дать Поттерам трех сыновей. Полноценных магов, не имеющих ограничителей кроме родительских и проклятий, кроме родовых. Сейчас у нее есть только один. Флимонт.       Лили медленно направилась в столовую, последнее время только там, за семейными трапезами, она могла увидеть своих сыновей. Гарри её игнорировал, точнее, делал вид. Мальчишке пока не хватало сил и опыта, чтобы удерживать под контролем эмоции. Наставники и Джеймс высказывали ему недовольство проявленными эмоциональными реакциями, поэтому Гарри всячески избегал маму. Вот и сейчас Лили показалось, что она увидела растрепанную шевелюру сына, скрывшуюся за ближайшей дверью. Проверять, наученная прежним опытом, следовать за ним не спешила, опять оказаться перед не открывшейся дверью ей не хотелось. В мэноре ей мало что подчинялось, прятались комнаты, появлялись ложные двери. Да и общаться с сыном, ей, честно говоря, не хотелось. У надежды и сокровища оказался темный дар, которому нет места в светлом семействе. Жаль, что Джеймс теперь её мнения не разделял. Супруг изменился.       Едва она подошла к лестнице, как почувствовала упругое влияние щита. С хлопком появился домовик, поклонился и протянул лапку для переноса человека вниз. Лили поморщилась. Услужливость и предусмотрительность Джеймса раздражали, но проявление заботы тешило душу. В этот раз у нее всё получится.

***

      Джеймс Поттер под чарами невидимости следил за когда-то похищенной им девочкой. Результат применения диагностических заклинаний удивил и заставил присмотреться внимательнее. Сила есть, но слишком мало. Как бы то ни было, но девчонка – маг, и это многое меняло.       Начали все гоблины, именно они сообщили, что кое-кто пытается получить доступ к счетам Поттеров. Тогда-то Джеймс и обнаружил, что в магическом мире живет и здравствует легенда о Гарри Поттере, Мальчике-который-выжил. Инициированное расследование прошло достаточно быстро и принесло неожиданный результат. Неведомый тезка оказался той самой девочкой. Джеймсу оставалось только поблагодарить старшее поколение, что буквально в подсознание записали и ему, и Сириусу неприкосновенность детей. О малышке они позаботились автоматически, выполнив стихийно взятые на себя обязательства, но магические способности – дело другое. Взять у ребенка прядь волос и пробирку с кровью затруднений не вызвало, но оставило в душе ощущение непонимания и собственной ущербности.       Судя по виду, девчонку голодом не морили, вот только стригли и одевали под мальчишку. Отсутствие переднего зуба, бейсболка, одетая козырьком на бок и руки в карманах джинсов дополняли образ сорванца. Она смерила подозрительным взглядом подозрительного незнакомца, подошедшего к ней в парке, и согласилась поговорить. Отвлекающие чары заставили ее повести плечами, она села рядом на скамеечку. - Дядя, а ты мне не родственник? Чегой-то мы похожи. - Я тоже заметил. Вот мне и стало интересно. Саму-то тебя как зовут? - Гарри я. Гарри Поттер. А тебя? - Меня называют Сохатым. Ты о родных что-то знаешь? - А то! Меня тете подкинули. На крыльцо. С письмом, что я – сын ее сестры. Прикинь! Где я, а где сын?! Так я и осталась у них. - Тебя обижают? - С чего это? У меня своя комната есть! Целый чулан под лестницей! - Чулан? Под лестницей?! – Джеймс вскочил, размахивая руками. - Да не гони волну!- отмахнулась пацанка. - У меня целый чулан! Вон, ни у кого ни на улице, ни в школе нет своего чулана, а у меня есть! Мне бы еще гроб. - Зачем? - у мага едва не подкосились ноги, он рухнул обратно на скамейку. - Как зачем?! Чтобы спать, - она говорила таким тоном, с каким сам Джеймс общался со своими младшими, - представь, будет у меня гроб с двумя крышками и окошечками. Хочу – сплю, хочу - как на диване сижу. И стол в постели. - Тогда может быть лучше отдельная комната? С нормальной кроватью, столом и диваном? – попытался соблазнить непонятную девчонку Поттер. - Не-е-е. Гроб кайфовей! Дядя, а ты точно мне не родственник? Просто я ни на кого на знакомых не похожа. Ты первый. - Я не знаю, - Джеймс устало потер лицо руками, - но я могу узнать. Только мне от тебя кое-что надо. - Кровь и волосы? - Откуда ты знаешь? - Это элементарно, дядя. Технология называется полиморфизм длины рестрикционных фрагментов. Ну не смотри на меня, как кот на говорящего попугая! Я читать умею! Дядя! Дядя Сохатый, очнись! Дам я тебе волос и крови дам. Ты только мне потом расскажи, ладно? Эх, дядя, дядя… такое ощущение, что ты с луны упал. У тебя шоколадки нет? - Есть, - Джеймс вытащил из кармана упаковку с шоколадной лягушкой, и пока малышка с увлечением вскрывала коробку, взял образцы.       Девочка посмотрела, как затягивается порез, лизнула это местечко и, ничтоже сумняшеся, откусила шоколадке голову. Поттер, рассчитывая на визг и удивленные вопли, разочарованно вздохнул. Девчонка была странной. Оставалось надеяться, что не родственница. - Вкусная лягушка. Спасибо. А больше нет? – она печально вздохнула, - Жаль, что ты экстрасенсорик, а не вампир. - Прости, кто? - Экстрасенсорик,- повторила девочка незнакомое слово, продолжая допускать прежнюю ошибку, и объяснила, - человек со странными способностями. Ну, там, вилки притягивать, монетку взглядом двигать, кошек взглядом пугать. Вот и шевелятся у тебя шоколадки… а ты можешь другие конфеты оживить? - А тебе зачем? – подозрительно осведомился Поттер, уже сожалея о лягушке. - Как зачем? Ты совсем пустоголовый? Знаешь сколько можно заработать на таких конфетах? Но лучше бы ты был вампиром… - Почему именно вампиром? – Джеймс попытался отвлечь ребенка от грандиозного замысла заработка на шоколадных лягушках, внимание аврората ему было не нужно. - Они красивые . И летать умеют. И в мышей обращаются в летучих. Знаешь, я сколько пыталась поймать летучую мышку? Неделю! А они, гадины такие, уворачиваются!! Но я все равно поймала! Они на чердаке у миссис Полкинс живут. Мы с Пирсом окно сеткой затянули и поймали. Они такие милые, крохотные, пуфыстые! На своих крылышках, как на ходулях: топ-цоп, то-цоп. Милашки! Вот я стану вампиром и научусь мышкой оборачиваться! - И кровь пить! - Ну нет. Я на диету перейду. Гемоно…глобино… гемоглобинозаменяемую. - Тогда тебе имя другое придумать надо. У всех вампиров есть псевдоним. - Тогда я - Линда Пьетюрсдоуттир, или Кристи Ропир. Но последнее хуже. - Это кто такие? - Дядя Сохатый! Ты точно с луны упал. Линда – мисс мира восемьдесят восемь, а Кристи – кандидатка от Великобритании! - То есть реальные люди? – и, дождавшись подтверждающего кивка, продолжил, - нет, так нельзя. Имя должно быть только твоим и связанно именно с тобой. Иначе чужие беды и вины на себя можно взять. Вот, например, твое имя – Гарри Поттер, мало того, что чужое, да еще и мужское! - С чего ты это взял? По документам я – Гарриет. Была такая тетка в Америке. Книгу написала про хижину дяди Тома. Это о рабах и борьбе с плантаторским Югом, мне старший брат Пирса рассказывал. Вот только больше у меня ничего необычного нет. Я же подкидыш. - Ты можешь назваться Гарриет Диретто Колпо. Это почти подкидыш по-итальянски. В оригинале звучит немного иначе, но не думаю, что это важно. - Диретто Колпо… Звучит неплохо. Лучше чем горшок. Я согласна! - Нарекаю тебя, девочка, Гарриет Диретто Колпо! Носи это имя с честью.       Джеймс использовал всю доступную ему магию, коснувшись темных волос ребенка порезанной ладонью. Допустить, чтобы одаренный ребенок не просто на время занял чужое место, а заполучил чужую судьбу, он не мог. Откат за подобное мог отразиться на всем роде. Теперь у малышки другое имя и судьба другая будет. Простое заклинание конфиденциальности не позволит малышке назвать свое имя другому человеку, кроме крайне ограниченного списка. А своего сына он уже защитил. Теперь Гарри Джеймс Поттер существует только на газетной бумаге. Надо только наведаться в Гринготтс, оставить распоряжения. - Только помни, Гарри. Это твое Истинное имя его никто знать не должен. - Я поняла. Я читала. Только родители и муж. А ты, Сохатый, мне теперь отец? - Нет, - поспешил откреститься Поттер, - Я твой имянарицатель. Хранитель имени. Знаешь, тебе ведь от меня подарок положен. Есть то, что ты хочешь? Только учти, желание должно быть выполнимым. - Ясно. А денег мне можно? – и новонареченная Колпо заговорила быстро-быстро, торопясь объяснить, - Я в секцию лучников запишусь. А то у нас при школе всего четыре секции: бокс, бальные танцы, скауты и стрельба из лука. И говорю сразу, на танцы я не пойду! Я не девчонка!       В Гринготтс Поттер наведался сразу, как только проводил девочку до дома. Тест на определение родства и даров стоил дорого, хотя с того времени, как он проводил его для Флимонта и Октавиана цена немного уменьшилась. Девчонка оказалась маглорожденной. Не Обретенной, не Новой Кровью, не потомком сквибов, не детищем магиков, а самой обычной маглорожденной. Такое тоже иногда бывало. Попадала какая-нибудь беременная магла под направленный стихийный выплеск маленького представителя Древнего Рода, и получите родители подарочек. А Древний Род, по чьей вине у добропорядочных людей завелось такое вот, обязан был не принять к себе, конечно, а просто оплатить обучение. Потому и не выпускали своих детей из детских, пока не научаться себя контролировать. Джеймс понимал, конечно, что причины детской изоляции гораздо серьезнее, но интересовало его другое. Не ему ли платить за подобное… существо? Поверенный рода успокоил. Обучение девчонки уже проплачено автоматически, правда, отказался говорить из сейфа какой именно семьи, главное, что не из поттеровского.       Впрочем, самого Поттера это волновало мало. Ценности для него Гарриет не представляла. Это если тот, кто поспособствовал ее рождению, возьмет ее в жены, то детки родятся волшебниками, но сильными вряд ли. А от любого другого будут сквибы. Бесполезный мусор. Но сам Джеймс числился имянарекателем, и это налагало на него определенные обязанности. Маг прошелся по семейным хранилищам, подбирая требуемые по обычаю дары. Рассматривал он только ученические поделки своих предков, подбирать что-то более серьезное смысла не имело. С родовыми артефактами девчонке не справиться, а если недобрые глаза увидят у подопечной что-то ценное, то и убить могут. Вряд ли сам Джеймс получит откат, но рисковать не хотелось. Поэтому поделки выбирались ученические, из тех, что в любой лавке есть, только качеством получше, гораздо лучше. Шкатулка из ясеня начала заполнятся самыми обычными для первокурсника предметами. Сумка с чарами расширения для ношения школьных принадлежностей, сережки –гвоздики с защитой от ментального воздействия (конечно, от мастера легилименции не спасет, но не для такой цели и делалось), колечко с чарами проверки на посторонние примеси, гребешок для ухода за волосами, кулон на цепочке со слабыми щитами. Ничего лишнего, похожими комплектами отправлялись в школу богатые чистокровные, за спиной которых не было рода. Вторую шкатулку Джеймс собирал уже гораздо серьезнее. Если первая предназначалась исключительно для школьницы, то вот вторую гоблины передадут только перед свадьбой. Защитные артефакты для беременной и только что родившей, заготовки под детский комплект, крохотные накопители для поддержки носящей, определители примесей в пищу выбирались тщательно с учетом того, что супруг девчонки, скорее всего, будет маглорожденным и родовой магией активировать подарок не сможет. В шкатулки Поттер поместил письмо-инструкцию и посчитал свой долг выполненным.

***

      Гарри рухнул на маты в изнеможении. Бесконечные тренировки давно стали для него нормой, другой жизни он не помнил. Сейчас у него есть полчаса, чтобы перевести дух и привести себя в порядок. Ровно через сорок минут обед, а потом отец будет ждать его в своем кабинете. Учить наизусть «Природную знать» было скучно, бесконечно повторяющиеся имена путались в голове, родовые древа настойчиво забирались в сны и вырастали до непроходимой чащи. Только под угрозой порки, которую отец периодически осуществлял, мальчишку удавалось усадить к неподъемному талмуду. Впрочем, и сам отец, и портреты уверяли, что они сами заучивали родословные аристократии точно также, через боль и слезы. Так было, так есть, и так будет. Рассказы не утешали, конечно, но позволяли смириться с действительностью. Но вот потом, после нудной зубрежки и не менее нудного повтора заученного, отец будет учить его магии.       Уговаривая сам себя, Гарри поднялся и выбрался из тренировочного зала. В душе его привычно ждала ледяная вода. Гарри покрутил вентиль, старательно «запихивая» в накопитель немного магии для ее нагрева. Это мама и братья пользуются отцовскими, но он, Гарри, уже большой и подобное должен делать сам. Хлынувший с потолка дождь был приятно теплым, и мальчик закружил, вальсируя, по душевой кабине, скользя между разными по температуре струями. Подобный контрастный душ изобрел кто-то из предков еще тысячу лет назад, но нравился он всем потомкам без разбора. Неожиданно теплые струи сменились ледяными, и мальчишка с визгом выскочил на сухое место. Вот и все, удовольствие закончилось. На настенной росписи задорно улыбнулась целомудренная русалка. Уже седьмое поколение Поттеров реагирует совершенно одинаково на такую элементарную шуточку предков. Опустошение резерва благоприятно сказывается на его развитии, поэтому лет с семи-восьми за пользование благами цивилизации надо платить. Естественно, все прекрасно работало на Источнике, в детской магии нет необходимости, но для будущего артефактора очень важно уметь взаимодействовать с артефактами. Со временем Джеймс отключит страховочный механизм, и при неаккуратной «перекачке» юнца ударит крохотной молнией, при недостатке или переизбытке магии система отключится. Русалка махнула хвостом, перемещаясь следом за юным Поттером, девчачье любопытство требовало удостовериться, что ребенок справляется с коварством взрослых, а долг волшебного творения – доложить о результатах.       На лестнице Гарри увидел Лили и поспешил скрыться за дверью ближайшей комнаты, пока его не заметили. Лучше вылезти в окно и спуститься по виноградной лозе, чем встретиться… встретиться с ней. Недавно мальчик перестал называть эту женщину матерью, ибо ему рассказали о прошлом. Из-за ее недальновидности и излишней доверчивости (вот не хотелось ребенку верить в злой умысел!) к чужим людям он, Гарри, станет лишь Защитником. Конечно, он будет очень сильным магом, потенциально как Дамблдор, но все равно обидно. Даже Флимонт в свои семь легко проделывает все тоже самое с домашними артефактами, что и он. Но Гарри девять! Вот и приходится ему учиться защищать и защищаться, пока только не магически. Отец делает все, что в его силах, но все равно обидно. Гарри спустился до половины окна первого окна и спрыгнул вниз. - Добрый день, молодой человек! - Доброе утро, папа. Я тоже рад тебя видеть. - Почему ты не воспользовался дверью, Гарри? – голос отца был холоден. - Я… я увидел тебя и поспешил встретить. - А где твои братья? – Джеймс спросил больше для проформы, так как мэнор уже все доложил. - Они… - Гарри сосредоточился на связи с мэнором, - они играли в пятнашки с оленятами на большой лужайке. Натянули на Бемби** мамину шляпку и сейчас стараются её вернуть. Папа, а мне можно его тоже половить?! - Хорошо, Гарри, беги. Но через четверть часа жду тебя в своем кабинете.       Джеймс проследил как сын умчался, со счастливыми воплями перепрыгивая через цветущие розовые кусты. Жаль, что из Гарри вырастет только Защитник… Такой потенциал упущен! Поттер давно уже не был тем самым Джеймсом, что заявился в мэнор с беременной женой и с сыном подмышкой. Родовая магия изменила его личность, убрав беспечность и безалаберность, но не добавила Силы. Лили хотелось проклясть за ее пустоголовость, но подобное было не возможно. Платить за ее ошибки придется Гарри. Джеймс любил своего первенца, гордился им, но не мог позволить себе быть с ним мягким и добрым. Как только Гарри исполниться семнадцать, ему придется примерить на себя бремя регента и поставить на ноги братьев. Это значит, что сейчас ему нужно усвоить все то, на что у остальных будет десять лет. Старший Поттер медленно поднимался по ступеням восстановленного мэнора, торопиться ему было некуда, а память услужливо возвращалась на семь лет назад.

***

      Рождение близнецов Джеймс приветствовал, сам принял их в этом мире, сам перерезал пуповину. А затем отправился в ритуальный зал. Два хрупких комочка, которые так страшно держать на руках, тащила за ним старая домовушка. Разместив малышей на алтаре, он начал читать катрены. - Я, Джеймс Карлус Поттер, регент и Хранитель рода, представляю роду и предкам своего сына Флимонта Чарльза Поттера.       Один из малышей окутался серебристым облачком, взлетел над каменной поверхностью, золотая вязь признания проявилась в ярком сиянии. - Я, Джеймс Карлус Поттер, регент и Хранитель рода, представляю роду и предкам своего сына Чарльза Флимонта Поттера.       А вот второй мальчик, укрытый облачком гораздо меньшего радиуса, так и остался лежать, над ним начала формироваться печать бастарда. Джеймс одним ударом Силы развеял едва формирующуюся печать и приказал позаботиться о малышах. Печать означала, что в малыше нет магии и крови рода. Наличие близнеца-бастарда могло существенно осложнить жизнь других братьев и отношение общества к ним, поэтому маг развеял едва формирующийся символ, чем прервал ритуал и оставил отпрыска безымянным. Домовушка посетовала на безответственного хозяина, оставившего таких крошек в промозглой холодине родового зала и занялась малышами.       Джеймс направился к портретам. Куда еще ему было идти за помощью и советом? Флимонт Поттер, пряча глаза, посоветовал обратиться к гоблину-ритуалисту за помощью и объяснениями, а также вызвать семейного колдомедика. Щиты, хранившие развалины мэнора несколько месяцев, опали.       Первым пришел целитель Риверс, старенький маг из потомственных Мастеров. Он осмотрел сначала мать, потом детей. Вытащил плачущего, ничего не понимающего Гарри, из-под дивана в единственной гостиной, напоил успокоительным и показал братьев. Мальчик посмотрел на плотно замотанные коконы со сморщенными красными личиками и хмуро поинтересовался, неужели из-за этих страшилищ столько шума, и есть ли у них копытца? Опытный взрослый, принявший на свои руки не одно поколение таких «сташилищ» и поставивший на ноги собственных правнуков, начал рассказывать малышу то, о чем давным-давно должен был поведать ему собственный отец. Впрочем, чего еще ждать от оставшейся без родительского пригляда безголовой молодежи?! Успокоив малыша, угостив сладким шариком на палочке, он отправился проведать его мать. Женщина выглядела усталой и даже разочарованной отсутствием рядом супруга. Целитель только головой покачал, многолетний личный опыт и наследие предков, позволило ему прийти к неприятному выводу. Убедившись, что миссис Поттер сможет его понять и услышать, начал говорить. Старику было жаль эту дуреху, такую молодую, красивую и… глупую. - Скажите мне, милочка, какой упырь посоветовал вам изменить супругу? - О чем это вы? – возмутилась Лили. - О близнецах. Один из них родом принят, а вот над вторым ваш супруг еле успел развеять печать бастарда. - Глупости. Близнецы всегда одинаковы. И почему вы так решили? Мне казалось, о таком не рассказывают. И вообще, кто вы такой? - Я – мистер Риверс, семейный Целитель рода Поттер. Вы правы, подобные вещи не рассказывают. Вызови меня мистер Поттер через месяц, и я бы уже не смог бы так точно диагностировать измену, но непризнанного родом ребенка увидел бы. Что же насчет близнецов… Волшебницы обычно не изменяют супругам во время беременности. Бывает так, что малыш «пропитывается» магией любовника настолько, что даже кровное родство не помогает. Или же подобное случается с близнецами в полигамном браке, но об этом обычно известно. Как вы умудрились? - Не было такого! - Я просто предупредил. И еще мой вам совет. Родите своему супругу ребенка. Только от него одного и обязательно полноценного. - Полноценного? - Меня беспокоит ваш старший сын. Или он не ваш? - Гарри? Гарри мой сын, ему суждено стать воином света и победить Темного Лорда. И он нормальный. - Не знаю ничего о лорде, - мистер Риверс поторопился уйти от темы, которую от его пациентки явно скрывали, - Но мальчик не является наследником. Род выбрал младшего. Сейчас это еще заметно. Это, конечно, еще предварительно, но старшего сына просто так не отстраняют. Так что вопросы будут. Учитывая, что мальчик здоров и магия в нем есть, отклонения психические или умственные. То есть то, от чего волшебники предпочитают держаться подальше. - Это не правда! Гарри нормальный! – Лили приподнялась и застонала. - Лежите. И послушайте меня, миссис Поттер. То, что я вам сейчас скажу, вам никто не скажет. Вам нужен здоровый полноценный ребенок от вашего мужа. И как можно быстрее. Поверьте, с родовой магией не шутят. Беременность и период лактации временно блокируют откат за нарушение брачных обязательств, но он обязательно будет. В ваших силах его уменьшить. - Я не понимаю… - Лили попыталась отогнать от себя страх. - Вы не заметили ослабление магии после первых родов, перестали получаться некоторые заклинания? Не слушаются домовики? - Но у Нарциссы Малфой тоже были проблемы…. - Ничего не могу сказать о состоянии леди Малфой, я не её врач. Но две недели назад она получила мастерство по целительству.       Лили была впечатлена, нашла в себе силы поблагодарить колдомедика и попросила оставить её наедине с мыслями. В это время Джеймс Поттер договаривался с поверенным и ритуалистом о визите в «Гринготтс», взяв с гоблинов положенные клятвы. Портреты следили за переговорами, шушукались, спорили. Они потратили почти час на то, чтобы помочь своему последнему потомку найти слова клятв, позволяющих допустить гоблинов к беззащитным детям волшебников. Мистер Риверс вторично посетил детскую перед уходом. Гость с интересом осмотрел старшего мальчика, ответственно покачивающего колыбельку под надзором старой домовушки, сложившей лапки на пузе. Увидев отца с добрым дядей, Гарри оставил свою деятельность и направился к ним. Целитель, более опытный в общении с детенышами разных видов, чем молодой отец, достал из кармана мешочек, из которого извлек гроздь разноцветных шариков, достаточно крупных, чтобы не подавиться, и чтобы удерживать их одной ручкой.       В последствии, Поттер очень пожалел, что не обратился к гоблинам сразу. С другой стороны, времени у него и не было. Уходить пришлось быстро, бросив все вещи, прихватив только жену и ребенка. Вот и пришлось Поттеру провести весь день в ритуальном зале Гринготтса. Первым тщательно проверили Гарри. Как оказалось, действующий по советам портретов, Джеймс ошибся не намного. Первенец, гордость и надежда рода, мог стать только защитником. Гоблинская проверка выявила блокировку полную или частичную почти всех родовых Даров. Внутриутробную блокировку снять нельзя. Она требует обязательного согласия матери и не несет опасности для ребенка, поэтому и не наказывается Магией. Лишение накопленных предками Даров и способностей компенсируется повышенной выживаемостью и необыкновенной удачей. Укачивая утомленного от многочисленных впечатлений сына, Джеймс сжал в кулаке ненавистный пергамент с результатами. Старшая ветвь рода прервется на нем, а младшие сыновья не наследуют всей Силы, развитие Даров не достигнет максимума, настоящий талант передается только по старшей ветви. Сам Джеймс был любимым и долгожданным сыном, поздним ребенком и… вторым ... Старший брат погиб в трехлетнем возрасте, как объяснили родители, в результате несчастного случая и по недосмотру няньки. Карлус Поттер провел не один ритуал, неоднократно вычерпывал до дна свой резерв, пожертвовал долголетием и здоровьем, и только для того, чтобы Джеймс мог передать всю магию и дары рода своему старшему сыну. Частичному успеху способствовало то, что старший сын-наследник умер задолго до рождения второго. Ментальная и защитная артефакторика были родовой способностью и гордостью Поттеров и передавались только по старшей линии. Для младших отпрысков оставались другие отрасли дара, но семейная специализация оставляла мало шансов для индивидуальности. Джеймса учили многому, большей части частично и под ментальными техниками. Вспоминать уроки семейного мастерства молодой глава начал только оказавшись запертым в мэноре. То, что было недоступно ему самому, то, что он обязан передать старшему сыну. Для благополучия рода Гарри придется изгнать. Поверенный искренне сочувствовал своему подопечному, невозможность использовать родовой дар в связи с отсутствием Мастера опустошала сейфы семьи, что, в свою очередь, сказывалось на репутации гоблина. - Есть и хорошая новость, - гоблин решился прервать переживания отца, - Вашего старшего сына род не признал наследником, его дары блокированы. Если вы исключите его из линии наследования, тогда наследником может стать ваш второй сын. У него блоков нет. - Частичное изгнание? – Джеймс попытался облечь речь гоблина в понятную форму. – А что с близнецами? - С ними все в порядке. Флимонт ваш сын по крови и магии. Второй мальчик сын вашей супруги по крови, по магии он принадлежит к роду второго супруга. - Какого второго супруга? - У вас тройственный союз, завязанный на миссис Поттер. Вот результаты проверки. - Погодите! – Джеймс оглянулся на стоящую рядом колыбельку, где спали близнецы, - Если бы был еще один… супруг, это отразилось бы на гобелене. - Вы ведь не глава рода, не так ли? А он является мужем вашей супруги, но не вашим. Гобелен не откроет вам всех секретов. В брачный ритуал можно внести небольшие дополнения, скрывающие узы от посторонних, - гоблин, видя шоковое состояние клиента, только вздохнул, - не мне вам говорить, что желание и присутствие брачующихся не всегда обязательны. - Вы можете назвать мне имя этого таинственного… типа? - За ним не стоит родовой магии, к нам он не обращался, поэтому мы не можем его назвать. У нас нет ни образца его магической подписи, ни отпечатка ауры. - И что мне делать? Еще месяц и защита выбросит малыша из мэнора, - Джеймс схватился за голову. - Полное наставничество. Это позволит скрыть многое. - Мне нужно время. Вы можете выяснить, есть ли в Гарри чужая примесь? - Мы будем ждать. Расценки вы знаете. В Гарри Поттере нет чужой крови. По магической силе старшим в браке являетесь вы, поэтому в первенце и нет ничего от другого отца. Но если вы позволите дать совет, то смените ребенку второе или третье имя.       Джеймс кивнул и поблагодарил. Частичное изгнание было не по душе, обрекать сына на судьбу изгоя тяжело. Поттер поклялся себе, что пока жив, даст сыну все необходимое для нормальной жизни. Гарри не останется без защиты и семьи. Вернувшись домой, впервые в своей жизни Джеймс начал искать утешение в бутылке. Портретам удалось добиться рассказа о произошедшем в банке лишь через несколько дней. Флимонт Поттер молчал, не решаясь рассказать то, свидетелем чего был. Хардвин Поттер, много лет безмолвно наблюдавший за жизнью своих потомков, решил вмешаться. Притащенный домовиками Джеймс благоговейно внимал рассказу предка, ни разу на его памяти не подавшего голоса. Старший из семи сыновей Линфреда Стинчкомбского, основателя современной ритуалистики, проведшего систематизацию и каталогизацию обрядов и ритуалов народов, поселившихся на Оловянных островах, знал многое из того, что забыли потомки. Не даром он предпочел основать новый род, выйдя из отцовского.       Тройственные союзы не приветствовались современным обществом, но были распространены в определенные исторические периоды. Волшебниц всегда было меньше, но во время войн их количество сокращается катастрофически, те же гоблины предпочитали уничтожать тех, от кого прямо зависела численность врага. Мужчины, конечно, могут отомстить, но, оставшись без женщин, вид обречен на вымирание. Тройственный союз, завязанный на леди, позволяет двоим продолжить свой род без смешивания крови и сохранить наследственную чистоту. Правда, потомство второго мужчины будет считаться бастардами для рода первого. До Джеймса с трудом доходили слова предков, их аргументы разбивались об жгучее пламя ревности. Единственное, что утешало, отцом второго кулька был не Снейп, его уж гоблины легко опознали бы. Если бы не одновременное рождение Флимонта и блоки на магии Гарри, Джеймс сдал бы мальчишку в ближайший магловский приют. Портреты убеждали Поттера несколько дней, следуя по пятам, старая домовушка, подученная ими, притаскивала старинные фолианты, доктор Риверс поселился рядом, наблюдая за малышами. А родовая магия бушевала, давила на взрослого Поттера, желая вышвырнуть чужачонка вон. Ребенок плакал большую часть суток, заглушающие чары не держались, сбрасываемые самим мэнором. Все безрезультатно. Тогда портреты решились на последний шаг.       Сириус появился вместе с матерью, склочной и вредной старухой. После «собственного» ареста и заключения в Азкабан Блэк предпочел затаится. Оказавшись без средств к существованию, избалованный и напуганный отпрыск богатого рода вернулся в родительский дом. Вальпурга выслушала откровения пьяного племянника, поджав губы и отправилась посмотреть на потомство грязнокровки. В отличие от Поттеров, Блэки предпочитали не распространятся о том, что матерями некоторых из них являлись маглорожденные, избавляясь от последних вскоре после родов. Главное, чтобы дети стоили таких жертв.       Гарри нашелся в детской. Он чувствовал давление магии и, не понимая причины, нервничал и хныкал. Единственный малыш, которого он видел, был новорожденный олененок. Глупую оленуху, принесшую потомство раньше срока, домовики укрыли в сарае. Маленький мокрый олешек, едва стоящий на тоненьких ножках, произвел на юного Поттера неизгладимое впечатление. Ребенок уверился, что острые черные копытца должны быть у всех новорожденных и горел желанием проверить и убедиться в собственной правоте. Мальчик хмурился, разглядывая утопающие в кружевах кульки, внимательная домовушка никак не давала ему утолить любопытство и развернуть хотя бы один. Взрослые перестали уделять ему столько же внимания, а у любимой лопоухой няни появились новые подопечные. Единственному взрослому, который за последние дни вспомнил об его существовании, ребенок, сбиваясь и всхлипывая, выложил свои подозрения. Вальпурга, не склонная к мистификациям и детскому воображению, просто развернула «более бедный» сверток и продемонстрировала его содержимое. Пока Гарри пристально разглядывал братца и освобождал ножки от пинеток, волшебница вытащила из потайного кармашка кристалл Силы. Это был один из немногих диагностических артефактов, позволяющих приблизительно оценить потенциал юного волшебника, погрешность измерения не превосходила третьей части уровня. Кристалл стал мутновато-желтым, что было нормой для ребенка обычного волшебника. Второй сверток прятал в себе точно такого же сморщенного уродливого недовольно вопящего человечка, чем крайне разочаровал Гарри. Ни копыт, ни хвостика у человечков не было. А вот полыхнувший ясной лазурью кристалл внимание привлек моментально. Еще не умеющий соизмерять свои желания с реальностью, Гарри выхватил артефакт и с интересом стал вертеть новую игрушку. Вальпурга отследила, как кристалл налился глубоким темно-синим цветом с золотом искр и удовлетворенно улыбнулась. Потенциал для столь нежного возраста был более чем приемлем. Но вот обменивать свой драгоценный кристалл пришлось на обещание живого подарка. Вечером Кричер доставит в мэнор взрослого крупного волкодава рыжей масти, представителя той самой магической породы, под защитой которой волшебники безбоязненно отпускали детей даже за границы поместий. Специально обученное животное всюду будет сопровождать сначала Гарри, а затем и близнецов.       Именно Вальпурга убедила Джеймса принять чужое дитятко. Рациональная и предусмотрительная Блэк смогла найти несколько способов использования бастарда: от постоянного спутника наследника до будущего основателя нового рода. В любом случае род Поттеров не останется в накладе.