Без названия

За огромными пачками документов лейтенанта почти не видно - только самый кончик торчащего хвоста, подергивающийся вслед за движениями головы. Восседая за своим столом с куда более скромной стопкой бумаг, исключительно на подпись, Бьякуя то и дело кидает в сторону подчиненного почти сочувственный взгляд. Ну, кто ж виноват, что все отчеты, счета и прочую бумажную волокиту за последние два месяца приказано переоформить по новому образцу? Винить можно разве что Сотайчо, но смелости на это не хватит даже у норовистого Ренджи. Несколькими часами позже, когда Бьякуя, уже давно закончив всю работу, деловито пролистывает только что исписанные лейтенантом бумаги, тот издает нечто похожее на вой и привстает со стула, так, чтобы капитан имел счастье лицезреть все оттенки смертельной усталости на его лице. - Тайчо, я больше не могу... - протяжно и как-то просительно стонет он, глядя на Кучики с непередаваемо жалостливым выражением лица. - Я уже руки не чувствую!.. - Ничем не могу помочь, извини. Это не мой приказ, ты же знаешь. - Тайчо, но можно хоть сделать перерыв? Скажем, до завтра? - лейтенант косится на окно, за которым уже явно сгущаются сумерки. - Приказано сделать все в кратчайшие сроки, Ренджи, и я не хочу, чтобы наш отряд был последним. Абараи вздыхает и плюхается обратно на невыносимо твердый стул. Спину ломит так, будто его весь день били по ней чем-то тяжелым, а шею сводит болезненными спазмами. И голод - да, голод напрягает особенно, потому что за весь день капитан так и не отпустил его пообедать. Мысленно проклиная аристократа с его непонятными принципами и этой чертовой гордостью, Ренджи берет из стопки смету по ремонту тренировочной площадки, которую он нечаянно разворотил месяц назад, демонстрируя рядовым свой банкай. Весело было, да. Знал бы, что придется писать отчет не один, а целых два раза - ни за что бы не согласился. Кучики задумчиво смотрит на погружающиеся в вечерний полумрак Сейрейтейские крыши за окном. Как было бы здорово сейчас оказаться у себя в поместье, сидя с пиалой ароматного чая на открытой веранде - оттуда ведь такой роскошный вид... Он встает из-за стола и идет к дверям, совершенно погруженный в свои мысли, и лишь переступая порог, вдруг вспоминает о несчастном лейтенанте. Тот смотрит на него со смесью зависти и обиды, и от этого Бьякуя почему-то чувствует себя неуютно. Совесть начинает тихо поскребываться где-то в глубине души, но Бьякуя не был бы собой, если б не умел с ней договариваться. Когда за капитаном закрывается дверь, Ренджи откидывает от себя злосчастную смету, чтобы не разодрать ее на мелкие кусочки. В груди клокочет такая ярость, что, попадись ему сейчас хоть две сотни пустых разом - порубал бы всех на салат в считанные секунды. Тот факт, что теперь он вообще остался один на один со всеми этими бесчисленными бумажками, благодушия не добавляет ни разу. "Скотина же ты, тайчо!" - зло думает Абараи. - "Мало того, что всю работу на меня скинул, так еще и свалил домой, в мягкую постельку. А мне до утра тут что ли торчать, без ужина даже?!" И ведь не уйдешь - иначе наутро самого нашинкуют в мелкую крошку. С очередным страдальческим вздохом Ренджи возвращается к переписыванию бесконечных цифр. Двадцатью минутами позже погруженный в расшифровывание собственных каракуль лейтенант смутно чувствует неподалеку капитанскую реятсу, но внимание до того сосредоточено на работе, что этот факт проносится мимо головы, совершенно в ней не задерживаясь. Ему так хочется поскорее закончить, что даже стайка арранкаров, наверное, могла бы проскочить мимо совершенно незамеченной. Кривой до невозможности текст уже плывет перед уставшими глазами, так что приходится постоянно тереть их и щуриться. "Припомню я тебе еще эту ночь, тайчо..." - шепчет он себе под нос, в очередной раз поднося к глазам руку. Совершенно неожиданно на стол перед ним опускается маленький чайничек и дымящаяся ароматом пиала. Рядом сгружаются два яблока такого аппетитного вида, что желудок моментально отзывается громким урчанием. Последним штрихом к натюрморту добавляется небольшая миска с несколькими свежими на вид онигири. Не веря своим глазам, Абараи трет их усерднее прежнего и только тут додумывается, что все это роскошество появилось здесь вовсе не само. Вскинув ошалелый взгляд, лейтенант натыкается на чуть светящиеся глаза Бьякуи. - Думаю, ты не откажешься от ужина. - произносит капитан тихим ровным голосом и, обойдя стол, встает у него за спиной, прикладывая ладони к уставшим мышцам. - И от легкого массажа...