***
Если бы кто-то оглянулся назад, в начале беседы, то заметил тень, мелькнувшую в дверях лазарета, но, к счастью, у волшебников и мысли не возникло проверить, подслушивают ли их. Хотя Гарри в любом случае хватало ума и изворотливости для придумывания правдоподобной причины его нахождения в больничном крыле. Но все же не стоило попадаться, лишние вопросы ему ни к чему. Дождавшись, когда взрослые волшебники покинут лазарет, Гарри, сидя в шкафу, выждал минут десять и только тогда вылез из своего убежища. Потянувшись всем телом, мальчик закрыл дверцы шкафа и направился к двери. - Гоменум ревелио, - тихо произнес маг. Заклинание показало, что никого в помещении не было, кроме Гермионы и Гарри, за пределами больничного крыла тоже. Поттер на секунду сосредоточился, выпуская магию. Он получил тот же результат. Так же здесь не было чего-либо похожего на следящие чары. Убедившись в отсутствии свидетелей, он подошел к единственной занятой больничной койке. Кто бы мог подумать, если бы он не решил воспользоваться суматохой, творившийся вокруг, и не появись у него желание взять учебник по зельям и узнать о состоянии Гермионы, то такой ценный талант магглорожденной ведьмы мог пройти мимо него. Конечно, можно и подождать, пока ее тело не заберут родители, прийти домой к Грэйнджерам и поглотить душу их дочери. Людей с отсутствием магического дара очень легко одурачить, они даже не будут помнить о приходе Поттера. Но тут есть нюанс, у Гарри отсутствовала уверенность в успехе, из замка до Рождества ему не уйти, а Гермиону могут и похоронить к тому времени. После того, как слизеринцы в полном составе оказались в своей гостиной, первокурсники расселись возле камина, возбужденно обсуждая услышанное. Через час они принялись расходиться по комнатам. Однако Гарри решил немного задержаться, чтобы дождаться отлучившуюся к декану старосту с новостями. Его ожидание долго не продлилось. Через полчаса он уже знал, что Грэйнджер пострадала и сейчас пребывает в больничном крыле. Намечалась вечеринка, и Гарри счел за лучшее удалиться. Зайдя в комнату, он застал еще даже не думавших засыпать Драко и Тео. Они продолжали строить разные гипотезы проникновения в замок тролля. Скоро разговор иссяк - обоим захотелось спать. Гарри сделал вид, что и сам засыпает на ходу. Когда Малфой и Нотт легли в свои кровати и закрыли глаза, Поттеру ничего не стоило усилить изначально им же насланные чары. Мальчики проснутся только утром, отдохнувшие и с уверенностью в том, что и Поттер лег спать в одно с ними же время. Накинув поверх пижамы мантию, маг под чарами хамелеона вышел из комнаты. Внизу на открывшуюся дверь никто не обратил внимания, старшекурсники шумно отмечали Хэллоуин, недавнее присутствие тролля в замке их нисколько не заботило. Гарри нужна была книга по зельям, а в запретной секции она отсутствовала. Он не поленился залезть в журнал регистрации и узнать, кто ее взял. Точнее взяла, школьная медсестра, мадам Помфри. Больше недели Гарри откладывал поход в больничное крыло, но сегодня решил ее наконец-то найти и скопировать. Заодно он и узнает, что произошло с Грэйнджер. Поттер пошел в сторону больничного крыла, известного ему еще с посещения Невилла. И ему не посчастливилось застать там, кроме медсестры, еще и Снейпа, Макгонагалл и директора. Зато разговор, подслушанный им, оказался весьма занимательным. Сидя на кровати, Гарри нагнулся к лицу девочки. Закрыв глаза, он приблизил свои губы к ее. Из его рук вырвались две прозрачные черные ленты, они беспрепятственно прошли сквозь сердце Гермионы, а затем направились дальше, к вискам, где присосались, как две большие пиявки. Черные ленты немного посветлели в районе ладоней Гарри и постепенно полностью поменяли цвет на ярко-белый. Сквозь губы девочки пробивалось свечение, Гарри, словно в поцелуе, приоткрыл языком ей рот, не спеша втягивая в себя ее душу. Ленты понемногу стали тускнеть, возвращая свой природный, черный цвет. С губ Гарри сорвался неслышный стон наслаждения, на щеках образовался легким румянец, зеленые глаза сияли, а волосы, на мгновение ставшие коричневыми, вернулись к черному, более насыщенному, чем всегда. Ленты, выполнив свое предназначение, исчезли. Пару минут он сидел, наслаждаясь ощущениями, но потом резко пришел в себя. Больничное крыло - это не то место, где можно расслабляться, любой может зайти и увидеть его, там, где ему не положено быть. «Благо ее источник слишком мал, в отличие от оригинального хозяина моего тела, и частично восстановленный контроль практически не пострадает», - подумал он. Хорошо, что сознание Грэйнджер полностью отсутствовало, иначе ему намного дольше пришлось бы повозиться. И душа у нее молодая, дня три и все усвоится. Со взрослыми сложнее, чем старше существо, тем насыщенней и ярче она. Для полного поглощения души, например, Дамблдора понадобилось бы не меньше трех недель, а если с сознанием, где-то месяц. А новорожденного малыша – часа три, не больше. Приятное тепло и сытость ментального характера напомнили Гарри, почему некоторые маги становились зависимыми от душ. В его мире, бывало, носители дара превращались в животных, которым было все равно, кого поглощать, лишь бы повторить эти ощущения. Таких «обжор» быстро ловили и убивали, так как они теряли разум и переставали осознавать реальность. Последний раз взглянув на тело Гермионы – следов своего пребывания он не оставил – Поттер пошел к выходу. Под действием дезиллюминационного заклинания Гарри спокойно дошел до гостиной Слизерина. Никто не встретился ему на пути, все ученики, следуя приказу директора, разошлись по своим общежитиям. Зайдя, неслышно, в свою комнату, он застал ту же картину, какая была и до его вылазки: Драко и Теодор сладко спали, усыпленные предусмотрительным магом. Есть вещи, которые никому не следует знать, даже если, теоретически, информация о ночных забегах в запретную секцию ему не сильно повредит. Да, Малфой с Ноттом никому в школе, если он попросит, не расскажут про это… Но родителям, родственникам обязательно. Поттер не обольщался на этот счет, понадобится не один год для того, чтобы их преданность всецело принадлежала ему, и авторитет Гарри для них стал незыблем. И чем меньше людей знают про него подобные сведения, тем лучше. У его гипотетических противников и потенциальных союзников окажется меньше возможностей просчитывать его характер и возможные действия. Доверять можно только себе, а другие, даже самые верные, могут предать. По ошибке или считая, что так будет лучше для него… Нет, пусть они сами себя обманывают, считая достойными доверия Гарри, а ему несложно подыграть им. Гарри снял мантию и повесил ее на стуле. Залезая под пушистое одеяло, он только сейчас вспомнил, что забыл скопировать книгу по зельям. «Но зато, - подумал маг, сладко зевая. - Я получил намного лучший бонус от сегодняшней вылазки. А книга… Не первый и не последний раз мне гулять по замку ночью».***
За завтраком Дамблдор поднялся с кресла и попросил тишины: - Я бы хотел сообщить неприятное известие. Все вы слышали о тролле, но одной из учениц первого курса не оказалось вчера на пиру. Гермиона Грэйнджер получила серьезную травму во время встречи с ним и не сможет продолжить обучение. Родители сегодня утром забрали ее домой. Спасибо за внимание. В зале поднялся шум. Парвати и Лаванда стали звездами, владея информацией о произошедшем. Им задавали вопросы, интересовались, почему Гермиона оказалась не на пиру. А те с радостью делились сведеньями. Ближе к обеду, просмаковав детали случившегося, ученики успокоились. Мало кто сочувствовал девочке, казавшейся окружающим высокомерной и наглой. А она просто не умела общаться со сверстниками и так и не успела обзавестись друзьями. В тот день в стенах школы видели авроров – проводилось расследование. Преподаватели были взволнованы. О результатах ученикам ничего не сказали. Только ходили разные слухи, одни фантастичней других. Рон Уизли и Симус Финиган пропустили день занятий, но на следующий - появились, мрачные, подавленные. Они не разговаривали между собой, обвиняя друг друга в происшествии. Их недолгой дружбе наступил конец.***
Ноябрь ознаменовался приходом холодов. Озеро и земля вокруг Хогвартса ночью покрывались изморозью, небо все чаще затягивали тучи, не давая солнцу возможности согревать землю. В предвкушении первого матча по квиддичу, главной темой разговора у студентов являлась субботняя игра Гриффиндора против Слизерина. Факультеты, которые не открывали сезон, разделились во мнениях, какую команду поддерживать. Если раньше Хаффлпафф всецело болел за львов, то сейчас, еще не так явно, но намечался раскол. Первый курс в полном составе желал победы змеям, и несколько старшекурсников, которые по примеру малышей начали общаться с представителями Слизерина, также надели зелено-серебряные шарфы на трибуны во время матча. Большая часть Рейвенкло, по традиции, стояла на стороне факультета хитрецов. Разгромное поражение Гриффиндора никого не удивило: только чудо могло их спасти, но увы, оно так и не произошло. Ловец сборной красно-золотых позорно проглядел снитч. Счет двести десять против двадцати надолго испортил настроение капитану львов, Оливеру Вуду. В гостиной Слизерина отметили победу команды. Капитан Маркус Флинт, шестикурсник, толкнул речь, пообещав усилить тренировки. Для игроков это прозвучало больше как угроза, учитывая количество часов, проведенных до этого в небе, невзирая на погоду… Но все же, вечер прошел весело, для старшекурсников. Курсы младше четвертого отправили спать после десяти вечера.***
Повторно потеряв из-за Уизли большое количество баллов, сокурсники выполнили данное ранее обещание сделать Рона изгоем на своем факультете. На почве всеобщего отторжения, к удивлению окружающих, самый младший Уизли в школе начал общаться с тем, о ком никто бы и не подумал. А все началось с одного разговора. В середине ноября, Рон пришел в единственное тихое место, где можно не опасаться насмешек или подколок – библиотеку. На входе он столкнулся с Поттером, в компании Нотта. Тот, как всегда, равнодушно прошел мимо, даже не взглянув на рыжего мальчика. Теодор копировал поведение лидера первокурсников Слизерина, демонстративно не обращая внимания на Уизли. Раньше Гарри его раздражал своим богатством, манерами, всегда чистым и ухоженным видом, популярностью среди учеников и преподавателей (даже Макгонагалл не оказалась равнодушной к чарам змееныша), идеальными оценками и еще больше тем, что слизеринец совершенно не замечал Рона. Даже когда он оскорблял Поттера, тот смотрел на него как на пустое место и ничего не говорил, а на защиту чести Гарри всегда вставали Нотт и Малфой, а с недавних пор Эрни Макмиллан. Уизли даже себе не мог признаться в желании оказаться на месте этих ребят и почувствовать, как это - быть другом национального героя. Но сейчас, когда он находился в изоляции от своего факультета, эти эмоции немного притупились, и, едва завидев Поттера, больше не появлялась странная потребность сказать ему какую-то гадость, привлекая так к себе внимание. Размышляя о том, как изменилась его жизнь буквально за пару недель, Рон сел за столик, который за короткий промежуток времени стал, как родной. Положив на рядом стоящий свободный стул рюкзак с пергаментом и учебниками, он поднялся и подошел к стеллажу, всецело просвещенному магическому спорту. Беря книгу «Квиддич сквозь века», тот подпрыгнул от неожиданности, услышав сзади себя голос. - Привет, - поздоровался Невилл. Уизли оглянулся, нет ли еще кого-то тут, кроме его самого: но нет, в библиотеке поблизости никого не было. - Привет, - недоверчиво произнес рыжий, с однокурсником он не общался, сначала по своей инициативе, считая того предателем из-за дружбы со слизеринцами, и, чего греха таить, потому что так делали все. А потом Лонгботтом начал давать отпор своим обидчикам, стал немного уверенней, но и сам не проявлял интереса разговаривать с кем-то из гриффиндорцев-первокурсников. - Мадам Пинс сказала, что ты взял «Редкие растения и нетрадиционные методы их культивации». В библиотеке всего шесть копий этой книги, и они все разобраны сейчас. А профессор Спраут задала мне дополнительное задание. Если она тебе не нужна, можешь мне ее дать? – попросил Невилл. - А? – Рон сначала не понял, о чем речь, а потом вспомнил, как взял совершенно ненужную книгу, желая досадить Грэйнджер. Тогда она тоже говорила про ограниченное количество экземпляров данного печатного издания. – Да, конечно, держи. Он залез в свой рюкзак и достал книгу, не толще магловской тетрадки на шестьдесят листов, по причине своей легкости и небольшой величины, он ее не вынимал из него. - Спасибо, - Лонгботтом взял в руки лимитированный экземпляр «Редкие растения и нетрадиционные методы их культивации». Наступила неловкая тишина, никто не знал, о чем еще говорить. - Ты уже сделал Трансфигурацию? – спросил Уизли, выбрав нейтральную тему. - Тридцать формул одного и того же преобразования? – переспросил Лонгботтом и, получив подтверждающий кивок, продолжил: – Сам не понял, как делать, пока Гарри не пояснил. Тут надо просто описать исторические этапы усовершенствования изначальной формулы с примерами. Показать прогресс науки Трансфигурации. - Ясно, - Рон был рад, услышав эту информацию, а то он пытался уточнить у Макгонагалл о смысле задания, но та отмахнулась от него, спешно удалившись. - Зачем нам это надо, не пойму, на практике оно же не понадобится. Есть формула, рабочая, зачем нам знать о том, как до нее дошли, а? - Угу, - утвердительно произнес Невилл. - Давай, может, вместе напишем? - А как же Поттер? - Он уже сдал свою работу Макгонагалл. - Тогда давай, - согласился Рон. Мальчики вместе пошли к полке, где стояли учебники по трансфигурации, и приступили к поиску нужных для эссе книг. Потратив на написание больше трех часов, юные волшебники остались довольны проделанной работой и медленно зарождающейся дружбой.