Лаванда

— Что, опять много работы? Мужчина кивнул, не поднимая головы. — Хочешь чаю? — Хочу. Гермиона улыбнулась и направилась на кухню. Травы… Исходящий от них аромат стоял во всем доме, но девушке это очень нравилось. Иногда Северус долго проверял работы своих учеников, и, чтобы развлечься, Гермиона пыталась определить, какому растению принадлежит тот или иной аромат. Если в воздухе витает что-то горьковатое и слегка опьяняющее, то это полынь. Лаванда пахнет терпко, иногда у Гермионы кружится голова от такого аромата, но Северус говорит, что это растение полезно хотя бы потому, что моль в их доме не будет водиться никогда. Вскоре это занятие наскучило девушке, так как выучить подобную азбуку ароматов было легко. Заварив свежий чай, Гермиона вернулась в гостиную. — Зря ты пошла в колдомедики, — сказал Северус и с удовольствием вдохнул аромат чая, — из тебя мог бы получиться отличный зельевар. — Я люблю помогать людям, — Гермиона мягко улыбнулась и обняла любимого мужчину за плечи. — Министерство не для меня, но волшебная медицина мне очень нравится. А вот ты, между прочим, почему все еще работаешь в Хогвартсе с твоими-то способностями? Северус и сам не знал ответа на этот вопрос. После своего чудесного спасения от смерти он сначала лежал в больнице Святого Мунго, затем был дома, а после… Ему было некуда идти. Да, он был героем, работавшим на Светлую сторону, но это вовсе не значило, что его ждали везде с распростертыми объятиями. Люди боялись брать на работу человека, который водил за нос могущественного темного волшебника несколько лет, пускай и во благо всем. Ему не доверяли. Только родной Хогвартс был готов принять его таким, каким он был, без осуждения или недоверия. — Ты ведь прекрасно знаешь, почему я работаю в школе. Если тебя не устраивает муж-преподаватель, то ты всегда можешь… — Что? — щёки Гермионы побледнели. — Что могу? Уйти? Северус, почему ты меня всегда гонишь? Как только я завожу какой-то разговор о твоей работе или о тебе самом, ты начинаешь отступать и предлагаешь мне бросить тебя? — Потому что я тебе не пара, Гермиона. — Не пара? Прекрасно, — Гермиона убрала руки с плеч Северуса и отвернулась от него. — Ты полагаешь, что я наивная девочка, которая не понимает, что мы с тобой смотримся странно? — Именно так. — Я думала, ты знаешь меня лучше… Так вот, Северус, я совсем не такая. Я прекрасно понимала, на что иду. Я это делала, потому что любила тебя. И сейчас люблю. Я понимаю, что для тебя такие отношения непривычны, у тебя никогда не было девушки, а тем более жены, потому что ты был привязан к одной женщине, которая тебя когда-то отвергла. — Я любил ее. — Ты был привязан к ней, Северус. Я читала много книг по психологии, откуда весьма понятно, что чем больше женщина отказывает мужчине, тем больше он привязывается к ней. Ты был первым в зельеварении, трансфигурации, защите от темных искусств — везде, но Лили была для тебя недостижимым призом. — Чушь. Я всегда говорил, что маггловская психология — это ерунда. — Ну да, — Гермиона повернулась к мужу и, глядя на него, ехидно прищурилась. — Если ты ее любил, то почему же ты со мной? Хочешь сказать, что ты живешь с одной, а любишь другую? — Нет, я люблю тебя, хотя иногда ты мне напоминаешь ту мисс Грейнджер, которую я учил: такая же заносчивая и думающая, что она умнее всех. — Может, мне надо было остаться с Роном? Этот вопрос огорошил Снейпа. Рон... Этот рыжий идиот, ленивая бестолочь. Как он вообще смел влюбиться в такую девушку, как Гермиона? — Вижу, сарказма у тебя поубавилось, — довольно констатировала она. — Северус, я люблю тебя. Почти всегда ты саркастичный и грубый, не упускающий возможности кого-то уколоть, но я люблю тебя таким, понимаешь? Мне не нужен кто-то другой. Мне становится очень обидно, когда ты предлагаешь мне уйти, зная, что я этого никогда не сделаю. Слышишь? Никогда. И если мой муж всю жизнь будет преподавателем, то это его право, моя любовь от этого не испарится, просто... Я хочу, чтобы у тебя было хоть что-то, кроме меня и этой дурацкой школы. Если для меня Ховартс — это второй дом, то для тебя — это живое напоминание всего того кошмара, в котором ты жил. Волдеморт, Дамблдор, какие-то миссии, приказы, осуждения... Что-нибудь хорошее в этой школе ты видел? Даже когда ты был учеником, ты не любил здесь быть, потому что над тобой... издевались... ты знаешь кто, в общем. Так что же тебя здесь держит? Если бы ты был помягче, хотя бы немного, то смог бы устроиться на любую работу. А может, ты откроешь свою аптеку? Каким бы ты ни был, люди знают, что ты отличный зельевар, это будет... — Гермиона, остановись. Я понял тебя, — Северус поднялся с кресла и подошел к жене. — Я остаюсь в Хогвартсе, потому что это и мой дом, и он даже не второй, как у тебя, а первый. Там, где я родился, меня никогда не любили, а в Хогвартсе... Там у меня были как враги, так и друзья, там я занимался любимым делом — учился. Я не хочу уходить, понимаешь? Мне комфортно. Ты зря беспокоишься — лишь накручиваешь себя. — Точно? Ты уверен? — Абсолютно. Северус поцеловал Гермиону в обнаженное плечо. Прилив нежности и тепла разлился по ее телу, хотелось обнять Северуса как можно крепче и никогда не отпускать. Она посмотрела в его глаза, мягко поцеловала в губы и горячо зашептала: — Ты же знаешь, как я люблю тебя. Ты единственный, кто не предаст и будет рядом, что бы я ни сделала. Северус, я так боюсь тебя потерять... В волшебном мире война закончилась, но в моей голове она как будто до сих пор продолжается. Она сказала все это на одном дыхании, словно иной возможности больше никогда не будет. Она знала, что он поймет. Северус лишь крепче прижал к себе жену. В комнате чувствовался аромат лаванды.