Круг равных

      Дариуш отошёл на шаг в сторону от совершенно предсказуемого удара сверху вниз, одновременно подсекая поднятому охранным заклятием скелету правую ногу. Когда тот накренился и упёрся в пол острым концом каплевидного щита (зачем он был необходим явно пешему мечнику, добытчик так и не понял), мужчина, заранее развернув клинок, отрубил стражу череп. Тот, стукнув по каменному полу, покатился, а тело скелета, заклятие которого было так бесцеремонно разорвано, рассыпалось на составные кости. — Тьфу, как и всегда, — пнул останки Дариуш, бегло осмотрев рассыпающийся в труху щит и насквозь проржавевший меч. В мешочке на поясе время от времени позвякивала пара зачарованных кожаных перчаток без пальцев с нашитыми стальными пластинами — они и были причиной, по которой он оказался здесь. Наконец, узкий коридор закончился, переходя в круглую комнату, диаметр которой составлял около семи-восьми метров, ярко освещённую голубыми огоньками водяных свечей. Как только наёмник переступил небольшой порожек, то по костям, раскиданным на полу, забегали розоватые сполохи, постепенно собирая их в более-менее боеспособную нежить.       Первый восставший скелет, глухо стуча костями, медленно поднимался с полуистлевшего ковра. Разбежавшись и выставив копьё перед собой, он пролетел мимо Дариуша, который в ту же секунду съездил тому по шее полуторником. Это было любимым оружием охотника за сокровищами — достаточно лёгкое и компактное, чтобы сражаться одной рукой, но и достаточно крупное — удары с двух рук были намного эффективнее, чем одноручником, хотя бы потому, что за рукоять можно было удобно ухватиться второй рукой. Следующий страж был вооружён ржавым кинжалом, выпад которым мужчина вскользь пустил по плоской части клинка, отводя руку скелета в сторону, и рубанул по черепу нежити. Тот, хрустнув, проломился, и Дариуш едва успел парировать неожиданно сильный удар, который третий страж нанёс без размаха. Несложно зачарованная сталь зазвенела, а мужчина, зашипев от гулкой боли в руках, со скрежетом отвёл меч противника в сторону. Из обрывков кольчуги стража всё ещё торчало несколько трухлявых стрел, кажется, лесного народа, а на голове красовались остатки кожаной шапки.       Скелет рывком оттолкнул меч наёмника и коварно взмахнул снизу своим, целясь в незащищённое сзади колено. Видимо, этому приёму было намного больше лет, чем Дариуш сумел предположить, и он, резко подняв ногу, ударил ей по плоскости клинка, вбивая его конец в каменный пол. Хоть и ржавое, но неплохо сделанное лезвие хрустнуло и переломилось, и мужчина, не давая высвободить меч, рубанул снизу вверх по плечевому суставу скелета, отделяя руку от тела. Рука разлетелась на кости, более не удерживаемая магией вместе, но скелет не отступал. Обезоруженный страж попытался ударить второй рукой в голову, наёмнику не составило никакого труда принять удар на бронированное предплечье, а затем прорубить череп нежити. Обрывки кольчуги, находившиеся на удивление в неплохом состоянии, были не особо многочисленны, но добытчик всё равно аккуратно собрал их в ещё пару мешочков, висящих на поясе. Очень удобно — и ничего за спиной не болтается, и всё под рукой.       Из маленького зала вел следующий коридор, и Дариуш, вздохнув, пошёл по нему, вслушиваясь в тишину заброшенного здания. В неприметном закоулочке брякнули кости — наёмник рванул вперёд, хватая оружие за яблоко и ставя его параллельно земле, чтобы прикрыть бок. Несколько рун около крестовины тускло блеснули, не давая повредить меч двум почти одновременно обрушившимся на блок ударам, и мужчина мощным пинком отправил в стену одного скелета, ударяя сверху по черепу второму. Опасаться удара в открывшуюся брешь не стоило — заклятие анимации неживых предметов, тем более записанное не на том, что приводили в движение, вмещало едва ли три-четыре разных ударов. Для верности пробив череп раскатившегося на составляющие части первого стража, охотник быстро прикинул состояние вражеского оружия, и, недолго думая, сунул в заплечный мешок странно хорошо сохранившуюся булаву. Добытчик почти дошёл до конца коридора и уже занёс ногу, чтобы зайти в огромный холл, освещённый неярким солнечным светом сквозь полупрозрачный купол из эльфийского стекла, когда ему почудилось движение около одной из колонн. — Тсс! Стой там! — раздался приглушённый шёпот, и действительно — от одной из колонн отделилась невысокая, метра полтора с небольшим, фигура. Дариуш немедленно вскинул оружие, готовясь к бою, но фигура всё тем же шёпотом предупредила его: — если ты не чуешь плетений, это не значит, что их нет. «Фаруш, чёрт бы её подрал», — подумал мужчина, догадавшись о расовой принадлежности непонятно откуда взявшегося собеседника сначала по «чуянию» плетений, а затем по нервно подёргивающимся кошачьим ушам и хвосту. — Что за плетения-то? И ты тут откуда, вообще? — поинтересовался Дариуш, отойдя на пару шагов и не опуская оружие. — Плетение призыва, какое-то непонятное существо из Нижнего. Фр-р, и оно достаточно сильное, чтобы одолеть нас даже вдвоём, — мягко проговорила незнакомка. Одной из причин, по которой охотник за сокровищами не любил фарушей, помимо того, что им было гораздо легче пробираться сквозь ловушки — и обычные, и магические — была их более чем необычная внешность. Если быть точнее, то для нефаруша отличить мужской пол от женского было почти невозможной задачей. Ни мягкий голос, ни смазливая мордашка, ни умеренно выпирающая грудь — ничего из этого не способствовало восприятию фарушей как лиц мужского пола, поэтому Дариуш по умолчанию считал их всех девушками. Фаруши не обижались. — И что же ты предлагаешь делать? — недовольно тряхнул головой охотник. — У меня есть чароворный кинжал и очки из эльфийского стекла, так что плетение смогу убрать, но, фр, не задаром, — взмахнула пушистым хвостом фаруш, поправляя традиционную причёску из трёх хвостов — один большой сзади и два поменьше по бокам головы. — А где доказательства того, что здесь действительно плетения? И что ты от меня хочешь? — насторожился наёмник, почувствовав возможность упустить выгоду.       Фаруш нервно помахала хвостом и промурлыкала: — ну, я могу порезать эти плетения, например-р-р. А насчёт платы, фр-р, это не что-то материальное... Не беспокойся насчёт этого.       Девушка (или не девушка, кто их разберёт) достала красивый узкий кинжал, покрытый характерным узором, высасывающим из плетений магию и конденсирующим её в характерные тёмно-синие кристаллики, опустила сине-зелёную стеклянную полоску на ярко-жёлтые глаза и несколькими быстрыми и точными движениями взмахнула лезвием в воздухе. Каждый раз орнамент на коротком клинке вспыхивал тем же голубым светом, что и водяные свечи, и, наконец, фаруш, поправив очки, сказала охотнику: — А теперь аккуратнее. Прямо по центру здоровенная эннеаграмма для вызова, так что лучше постой здесь, пока я её не вскрою, фр.       Мужчина устало потёр переносицу — у него болела спина, ныли руки, подмерзали ноги и хотелось есть. Фаруш не особо торопилась с обезвреживанием Печати — она ходила кругами вокруг едва заметных чёрточек на полу и при этом, помахивая хвостом, настороженно принюхивалась и время от времени недовольно шипела. Дариуш бросил на пол заплечный мешок, глухо звякнувший небогатой добычей, и уселся на него, привалившись спиной к каменной стенке. Сквозь кожаный дублет и кольчугу холод почти не чувствовался — в доспехах было всё-таки жарко, — и мужчина, сняв шлем, потёр голову, начавшую понемногу обрастать. Наконец, он прикрыл глаза и стал слушать, как неслышно шагающая фаруш аккуратно разрезает тихонько тренькающие нити магического плетения. Когда она закончила с этим, добытчик встал, чтобы увидеть, как кошкоподобная девушка каким-то странным лезвием с отвратительным скрипом царапает пол. — Эй, как там тебя, ты чего творишь? — удивлённо поинтересовался наёмник, не припоминая ничего такого за время своей практики. — Меня Улей называют обычно, рунопись соскребаю, не отвлекай, — шикнула на него фаруш, переползая на другое место на четвереньках. Дариуш вздохнул, радуясь тому, что теперь не придётся гадать о половой принадлежности собеседника, и отметил, что она выглядела достаточно привлекательно. Хвост девушки изогнулся, показывая её сосредоточенность, и, наконец, она плавно встала, куда-то сунула лезвие и взялась за рукоять чароворного кинжала. — Так вот, насчёт платы... — улыбнулась Уля, показывая прекрасно сохранившиеся зубы. Каким-то образом фаруш умудрялись заботиться о своих зубах так, что они оставались в целости и сохранности до самой их смерти. — Ты же знаешь про Шесть Испытаний Боем? — Допустим, слышал, пока в Готтарде учился, а что? — насторожился Дариуш. — Древние способы решения споров честным боем... — Хорошо, что да, потому что я вызываю тебя на Испытание Обладания теми перчаточками, которые так уютно устроились у тебя в кармане! До первой крови, — добавила фаруш, — и без собственной магии и ядов. Круг Равных в пределах бывшей эннеаграммы. С условиями согласен? — Если ты так уверена в желании сразиться, то согласен, — мрачно пробормотал мужчина, подступая вплотную к границе девятиугольника. Одновременно со своим противником Дариуш слегка наклонил голову и переступил вспыхнувшую ярко-жёлтым черту. Несмотря на превосходство в вооружении, мужчина не был уверен в своей победе — чароворное оружие было особо неприятно тем, что ослабляло или даже нейтрализовало на время столкновения чары, расположенные на оружии, с которым оно соприкасалось. Фаруш резко прыгнула вперёд, выставив кинжал, и также быстро переместилась влево, намереваясь пырнуть наёмника в бок, но тот предусмотрительно поставил косой блок, а затем предпринял попытку достать до ног, одновременно отходя на удобную дистанцию боя.       Уля зашипела, отпрыгивая, и, недовольно дёрнув ушами, выхватила второй кинжал. Мужчина несколько раз слегка взмахнул мечом, отгоняя её подальше, а затем перешёл в наступление. Сначала одним движением пытался подрубить ноги, а затем попасть по правому плечу сверху и животу сбоку. Противница едва уклонилась от первых двух, третий же приняла в скрещённую плоскость кинжалов. Сила удара сдвинула её на пару десятков сантиметров, но фаруш воспользовалась своим шансом и проскользнула под остановившимся лезвием, удерживая его одним кинжалом, другим же целясь в живот охотника за сокровищами. Тот, резко сместившись вправо, отдёрнул меч и рубанул наискосок, будучи почти уверенным в попадании. Девушка, нечеловечески извернувшись, подпрыгнула, и, оттолкнувшись ногой от лезвия, взмахнула кинжалом, целясь в голову. Воспользовавшись импульсом, полученным от прыжка противника, мужчина принял мощный удар на самое начало лезвия, что неприятно отдалось в руках. Пока фаруш приземлялась, добытчик, крякнув, резко взмахнул мечом, в очередной раз целясь в ногу. Хоть зверолюдка успела выставить один из кинжалов, сила удара была слишком велика, что клинок, с лёгкостью сдвинув блок, прорубил лёгкий кольчужный набедренник и плоть, застряв в кости. — Ох... Ладно, признаю поражение, — скривившись от боли, проныла фаруш. — Меч вытащи, демон жестокий!       Наёмник, недолго подумав, выдернул клинок, и, обтерев, вложил в ножны. После признания поражения одним из противников Круг Равных разрывался, и, когда его покидали, все повреждения, нанесённые покинувшему Круг, восстанавливались. Он не мог только одного — воскрешать, поэтому девушка, постанывая от боли, как можно быстрее выползла за пределы круга. Тот немедленно вспыхнул, и рана, так же, как и разрубленная кольчуга, восстановили изначальное состояние. — Ай да ладно, невелика потеря, — вздохнула Уля, гладя вылечившуюся ногу. — В конце концов, перчаточки-то не артефактные... Ты хранилище силой ломал? — Да, но там ничего не оставалось, — почесал шею Дариуш, оглядывая холл. — А как ты искать будешь? — Унюхаю или увижу! — беззаботно рассмеялась девушка, сунув кинжалы по местам и поправив «боковые» хвосты, чтобы они свисали назад. — До встречи! — Там вход запечатан! — крикнул охотник ей вслед. Вынимая оружие, он тихонько ступал по коридору, из-за поворота которого был уже виден солнечный свет. Переступив через несколько едва заметно выступающих плит, мужчина вдруг ощутил холодное дуновение по ноге и тут же её отдёрнул — обычно изменение температуры сопровождалось активацией разных магических приспособлений, в том числе и ловушек. И вправду, в конце узкого прохода раздался рокот, а затем стена развалилась по камушкам, проломленная с той стороны могучим ударом. Из темноты показалась сгорбленная фигура в полтора человеческих роста. «О боги! — взвыл про себя Дариуш, сетуя на неосторожность. — Целый работоспособный голем!»       Гигантская неаккуратно обтёсанная каменная статуя с грохотом медленно надвигалась на мужчину. Тот спешно отошёл за угол, убирая явно бесполезный меч и вытаскивая из заплечного мешка запасливо припрятанную булаву. Та, хоть и лежала довольно удобно в руке, была всё-таки непривычной для мечника. Гулкие шаги каменного стража, наконец, достигли конца коридора, и он с хрустом завертел головой, или тем, что её функцию выполняло. Дариуш, размахнувшись посильнее, ударил по выступающей части голема, которой тот вертел. Удар сильно отозвался в руке, но особого эффекта не возымел — мужчина лишь немного выбил гранитной крошки из чудовища, а сам едва увернулся от ответного удара. — Ну что ж ты за тварь-то?.. — протянул мужчина, отходя подальше. Но голем, вставший в проёме коридора, явно двигаться не собирался, вперив эльфостеклянные глаза в нарушителя. Единственный доступный выход теперь был перекрыт, а особо помощи ждать неоткуда — фаруш, вероятно, нашла где-нибудь какой-нибудь запасной выход. Других вариантов не оставалось, поэтому наёмник поспешил вернуться тем же путём, каким пришёл. Стоило ему пройти пару круглых залов, как он услышал знакомый голос: — О, смотрите, кто вернулся! Заказной, небось? — хихикнула Уля, встряхивая увесисто брякнувший заплечный мешок. — А я нет, так что больше там перчаток не осталось. Чего вернулся-то? — Гранитный голем, — безнадёжно оповестил её наёмник. Та только улыбнулась и отцепила от бедра на удивление незаметно устроившийся небольшой клевец. — Ну, пойдём, — пожала плечами фаруш. Она провела пальцами по рунам, которые добытчик видел впервые за довольно долгое время своей практики, начерченным на одной из граней клюва оружия. — А что за чары? — поинтересовался он. — Сейчас увидишь, — хмыкнула обладательница оружия, спокойно ступая в зал. Голем тотчас же переключил внимание на фаруш и поднял огромную руку, готовясь атаковать. Уля неторопливо подошла, и как только конструкт замахнулся, подпрыгнула, и, оттолкнувшись от пролетающей внизу шипастой каменной дубины, сделала блестящее сальто и, воспользовавшись большой круговой скоростью и длинным рычагом, вбила вспыхнувший оранжевым светом четырёхгранный клюв в голову стража, что тот даже пошатнулся, а затем оттолкнулась от груди неповоротливой громадины и ушла в кувырок назад, мягко встав на ноги. — Это ты специально финты всякие вертишь или это стиль такой? — приподнял бровь Дариуш, наблюдая за своей случайной соратницей. — Скорее стиль. Пока эта штуковина отреагирует, и покрутиться можно, — радостно помахала ему клевцом фаруш, вновь подбегая к надтреснутой глыбе, всё ещё пытающейся сражаться, и несколькими сильными ударами расколола с хрустом дёргающийся камень. Внутри конструкта был гранёный кусок обсидиана, обвитый пару десятков раз тонкой полоской пергамента, на котором содержалась программа голема. Охотник не успел подойти поближе, как Уля уже схватила камень, засунув его в поясной мешочек, и высунула язык: — Моя добыча, фр-р!       Больше ничего полезного на останках голема не было, поэтому наёмник, вновь сменив оружие, пошёл дальше по коридору. И действительно — в конце была односторонне проницаемая иллюзия, прикрывавшая, видимо, запасной выход с самого верхнего этажа Исса-Акад. Дав возможность поднять себя магическому потоку, мужчина постучал по невероятно точной иллюзии камня, вложил меч в ножны и протянул фаруше руку. Та, ухмыльнувшись и прищурившись, пожала её, и исчезла в вечернем лесу, бросив на прощание: — До встречи! Альтман обрадуется твоей добыче!