БезДОНная ваза ромашек

Гиперсекретная техника из какого-то всеми забытого чулана сработала на ура. Что именно она могла призвать, не знал никто: ни Кабуто, который стащил этот свиток из подвала Конохи, ни сам Орочимару, у которого дел и так было по горло. Однако, начертив кучу символов на полу убежища, вылив литр молока (все по рецепту), Змеиный Саннин, решив сам проверить, что это за чудо мира шиноби, сложил печати и произнес своим эротичным хрипловатым баритоном: - Кучиесе но дзюцу! Помещение заволокло дымом, будто кто-то кинул сушеную траву в костер. Печати медленно уползли в очаг дыма, что заметил стоявший в стороне Кабуто. Дым рассеялся. Орочимару, до этого силившийся что-либо разглядеть в пространстве перед собой, увидел сначала русые волосы, потом огромные серые глаза, с удивлением и восторгом смотревшие на него. Девочка, коей от роду было лет пять, была абсолютно нага, сидя попой на холодном полу. Не чувствуя неудобства, она смотрела в расширившиеся глаза Саннина и, улыбнувшись, потянулась к нему ручками. - Привет, - сказала девочка, цепляясь за его низко опущенные волосы. – А я Маша. А тебя как зовут? – говорила она, как ни странно, четко и не картавя. Кабуто только сумел закрыть рот с тихим «а-а-а-а…». Орочимару, несколько грубовато отняв от себя детские ручки, выпрямился и развернулся. - Ее одеть и исследовать, - бросил он, уйдя в темноту раскрытых дверей. Якуши, будто из воздуха, извлек простынь, подойдя к девочке, накинул на нее ткань и поднял с пола. Вздохнув, прижимая к себе, потащил в лабораторию. - Привет, - уцепившись за его шею ручками, сказала Маша, улыбаясь. – У тебя очень добрые глаза, - доверительно сказала она ему. – И красивые волосы, - иномирянка смотрела на него так, словно в жизни больше ничего не видела. - Спасибо, - откликнулся Кабуто на доброту, улыбнувшись. – А где ты была до того, как появилась здесь? – мягко спросил он. - Дома, - простодушно ответила Машенька. – Мама как раз шла за веником, чтобы меня побить, - слишком просто рассказывала она. Юноша почувствовал, как дрогнуло его собственное сердце. – Смотри, - она выпростала левую руку из-под простыни: - это мама била меня кипятильником. Кабуто присмотрелся к девочке: на спине были желтоватые синяки, уже почти зажившие, а на левом плече и руке синели подтеки. - Мама вообще любит меня бить, - без трагизма в голосе рассказывала Маша. – Говорила, что я чудище, потому что боли не чувствую. Не знаю, что такое боль, но, наверное, это приятно. Мама ведь не могла желать мне зла, поэтому хотела, чтобы я ее чувствовала, - улыбнулась так, что глаза стали искрящимися щелками. Якуши почувствовал, как защипало в глазах. Однако ученый уцепился за одну очень занимательную вещь. Юноша занес ее в лабораторию и посадил на стол. - Тебе холодно? – на всякий случай спросил он, скорее по инерции. - А что это значит? – вопросительно вытаращила на него глазки. - Ну… - Кабуто замешкался, пытаясь найти объяснение. – Это когда неудобно сидеть на месте, хочется поскорее укутаться во что-нибудь теплое. - Тогда нет, - весело мотнула головой Маша, разметав волосики по плечам. Кабуто, оглянувшись в поисках чего-то, нашел свечу и поджег ее. Затем поднес ее к Машеньке. - Коснись рукой огня, - мягко попросил он ее. Доверяя полностью новому знакомому, девочка подчинилась и положила ладошку на огонь. Спустя пару секунд по комнате разнесся запах паленой плоти. Кабуто отдернул свечу, быстро хватая Машу за руку. - Почувствовала что-нибудь? - Угу, - кивнула она. Якуши оживился. – Пахнет вкусно. Кушать хочу, - состроила грустное выражение лица. - Сейчас я подлатаю тебе ладонь, и мы пойдем на кухню, - кивнул ей юноша. - А ты ведь так и не сказал, как тебя зовут, - глядя на то, как из его пальцев исходит зеленоватое свечение, заметила иномирянка, лукаво глядя на него. - Кабуто. А тот человек, которого ты видела, Орочимару-сама. Это все – его личные владения, и он позволяет жить нам здесь, - Якуши успел найти какую-то накидку и парочку мягких чешек*, которые можно было использовать в качестве одежды. Как только девчонка облачилась в одежду, в помещение вошел Саннин. - Орочимарусама пришел, - Маша увидела его раньше Кабуто, потому что тот стоял спиной к дверям и был занят тем, как лучше закрепить накидку, чтобы она не спадала. - Как успехи? - Периферическая нервная система полностью атрофирована, - откликнулся медик. - А если восстановить? – играя с девчонкой в гляделки, спросил Орочимару. - Исключено. - Почему? Кабуто в ответ показал ладошку Маши, красную от поврежденных тканей, которые пузырились. - Я не могу воздействовать на нее чакрой, а без этого любой эксперимент сводится на нет. - С этим так неудобно, - пожаловалась Машенька и на глазах у обоих ученых оторвала с ладони мешавшую ей кожу. – О, так гладенько стало, - глядя на то, как кровь заливает рану, кивнула она. Орочимару хрипло рассмеялся, пока Кабуто искал бинты и спиртовой раствор, чтобы замотать ей руку. - Милая девочка, - в конце концов фыркнул он. – Если она тебе нужна, можешь оставить ее при себе. А нет – делай как хочешь. Лично мне такой груз не нужен, - и развернулся, удаляясь в темноту двери. «У одного атрофирована душа, у второй – тело. Идеальная пара», - без эмоций подумал Саннин, оглянувшись на них из коридора. *** На кухне каким-то образом оказался и Саске. Кабуто привел девочку и усадил ее на стул под флегматичное изумление Учихи. Маша и младший брат Итачи принялись таращиться друг на друга с разных краев стола. Тот аж есть перестал. Якуши спиной к ним шарился по полкам, ища более или менее съестную пищу. - Привет, - спустя две минуты сказала девочка. – Ты, наверное, немой, да? Я Маша. Ты кушай, приятного тебе аппетита, - улыбнулась. Лицо Саске стало резко непроницаемым. Кабуто замер, не поворачиваясь. - Спасибо, - на одном дыхании изрек Учиха и, поднявшись из-за стола, ушел. - Ух ты, он говорит, - с неподдельным восторгом заметила иномирянка. Якуши выдохнул, поправил очки и продолжил заниматься обедом. *** Кабуто со своей подопечной выбрался на улицу, чтобы просто пройтись и поискать трав. И какого-нибудь мимопроходящего шиноби. Машенька сразу заприметила лужок с ромашками, куда и понеслась набирать целую охапку цветов. Якуши ей ничего не сказал – его "цветочек" в черном жилете покоился уже в свитке, когда они возвращались в убежище. После Маша, распределив цветы на три букетика, пошла с первым в кабинет к Орочимару. Саннин был как всегда на своем месте, страдая жизненно-важными вопросами. - Здрасте, - протиснулась без стука в дверь, которая была полуоткрыта. – Вы не заняты? - Занят, - фыркнул мужчина, сложив руки на груди. – Чего хотела? Девочка с суровым выражением лица подошла к столу и резко выпрямила руку с зажатым в ладошке букетиком. - И что это? – кивнул он на цветы. - Это ромашки, - вытаращила глаза иномирянка. – Их можно поставить на стол и смотреть на них. - Зачем? - Чтобы было больно, - уверенно заявила девочка. Орочимару, слыша треск собственной логики, усмехнулся. - В смысле? - Это приятное чувство, которым я хочу поделиться со всеми! – восторженно сказала Маша. – Я вас очень люблю, вы такой хороший и добрый… - Ты меня плохо знаешь, - глядя на нее лукавыми глазами, изрек Орочимару. - …Поэтому вот вам цветы! – и, положив их на стол, умчалась из кабинета. Саннин задумчиво посмотрел на них, вспомнил что-то свое, фыркнул и выкинул цветы в мусор. Да, болью поделиться получилось. Саске в комнате она не застала, поэтому сложила ему цветы на кровать. Так сказать, возложила. Пришедший после Учиха сильно удивился этому, испугавшись, что его нашли поклонницы. Выкинул букет от греха подальше. Зато Кабуто поставил ромашки в вазочку, и они радовали его глаз, пока не засохли. *** - Саске-кун убил Орочимару-сама, - быстро шагая от одного стола к другому, говорил Якуши. Маша сидела на столе по привычке и болтала ногами. - Ты расстроен? – в лоб спросила она его. Кабуто остановился и посмотрел ей в глаза. - Нет, - качнул головой спустя паузу. – Есть много способов, благодаря которым он сможет вернуться обратно к жизни, - отошел к столу. - Другое дело в том, для кого теперь все это делать, - склонила голову набок девочка. - Ты права, - признал медик. – Хочешь… - обернулся к ней. – Уйти? - Нет, - просто пожала та плечами. – Не сомневаюсь, что там все добрые и хорошие, но я там никого не знаю. Кабуто чуть улыбнулся и продолжил заниматься своими делами. *** Маша, стоя рядом с Якуши и держась за его плащ, которым он закрывал свою драконью сущность, смотрела во все глаза на Тоби, который Мадара, но на самом деле полный дебил. Мужчины закончили свою беседу, приправленную парой-тройкой гробов, выраставших из-под земли. Девочка припомнила, как Кабуто накануне тщательно прорепетировал с ней всю свою речь, включая призыв гробов. Тоби, махнув гунбаем, источал недовольство, уходя с места беседы. - Он гораздо добрее, чем кажется, - глянула на Якуши девочка, задрав голову. - Почему ты так решила? – спросил он ее, посмотрев в ответ. Обито остановился. - Если бы я пыталась захватить мир, я бы молча всех убила, - пожала та плечами, - и не объявляла о том, что хочу захватить мир. - Кого – всех? - Глав стран, конечно. Помнишь, Саске отрубил Орочимару голову, и он умер, хотя все его тело состояло из змей. Змеи больше не шевелились. Поэтому сейчас стоит выкосить глав стран. И все, - из ее уст это звучало так просто, как два пальца об асфальт. - Пф, - сердито заметил Обито, исчезая в Камуи. *** В пещере было прохладно, темно и сыро. Кабуто и сам чувствовал сырость, да и одежда на бессознательной Анко взопрела. Маша же, спокойно сидя возле своего семпая, изредка косилась на его змеиный хвост, радуясь успехам Якуши. - Спасибо, - тихо сказал он, не отрывая взгляда от своей доски. - За что? – в удивлении подняла брови девочка. - За то, что не жалуешься, - хотя он думал сказать «За то, что ты со мной». - А чего жаловаться, - пожала плечами Машенька. – Мне удобно, есть не хочу, какой смысл в этом? Кабуто улыбнулся и, протянув руку, потрепал ее по голове. *** Итачи повернулся спиной к змеиному отшельнику, который находился под действием Изанами. Из-за ближней скалы вышла Маша. Братья повернули к ней головы. - Он тоже умер? – тихо спросила она. - Нет, он пока жив, - ответил Итачи. - Это была хорошая техника, - сказала Маша, открыто смотря на него. – Я на месте людей радовалась тому, что смогла бы увидеть тех, кого нет. - Тебя плохо воспитали, - заметил старший брат Саске. - Тебя тоже, - упрямо глядя ему в глаза, произнесла она. Итачи, перебросившись парой нежных слов с братом, исчез, и на его месте возник труп, утопающий в прахе. Маленькая иномирянка подошла к Кабуто, глядя на него печальными серыми глазами. - Он жив, - сказал ей Саске. - Да, я слышала, что он сказал, - отозвалась девочка. И, сев на землю, уставилась пустующим взглядом в лицо Якуши. - Тебе лучше уйти отсюда, - предупредил Учиха. - Я дождусь, когда Кабуто очнется. - Он не очнется. - Ты ошибаешься. - Как хочешь. *** Пещера пустовала уже некоторое время. Было темно, мерцал только неподвижный силуэт змеиного отшельника. Маша, не спуская глаз, смотрела на него, боясь пропустить тот момент, когда он выйдет из Изанами. Она испытывала странное чувство. Ничего не болело. Не было никаких ран или травм. Но ей отчаянно хотелось плакать и кричать. Удивляясь этому, она еще больше погружалась в печаль. И, в конце концов не выдержав, расплакалась. Все лила и лила слезы, как будто из нескончаемого источника. Уже сухого участка на рукавах не осталось, чтобы стирать слезы, а они все шли и шли. - Маша, - голос разнесся по всей пещере, несмотря на то, что был тихим. Девочка во все глаза уставилась на Кабуто, который смотрел на нее сквозь стекла очков. - Я знала. Я ждала тебя, - сказала она ему, не двигаясь с места. - Они ничего тебе не сделали? - Нет, - качнула она головой и поднялась, накидывая ему на плечи его плащ. – Саске оживил Орочимарусама, достав его из Анко, - проговорила Маша. – Тут были еще двое, Суйгецу и… Джуго. Якуши поправил плащ, оглянулся вокруг. - Идем отсюда, - беря девочку за руку, сказал он. – Я должен быть на поле боя, а ты спрячься где-нибудь, чтобы тебя никто не нашел. - Тогда как меня найдешь ты? – задрала голову, чтобы видеть его глаза. - Я придумаю что-нибудь, - мягко сказал он. - Тогда я буду ждать тебя здесь. Маша уселась в двух метрах от входа в пещеру и, сорвав травинку, начала ее покусывать. - Ты только возвращайся поскорее, - кивнула она ему, и Кабуто исчез. *** После войны прошло десять лет. Кабуто и его уже не юная кохай** следили за домом сирот. И все хорошо, и все друг друга простили. Якуши задумчиво брел по просеке за деревней. Он искал то, чем можно порадовать Машеньку. Вскоре из-за деревьев показалась небольшая полянка с растущими на ней знакомыми цветами. Подумав, бывший злой гений нарвал охапку и пошел обратно. - С отчетами я разобралась, - сразу с порога заявила ему иномирянка, выросшая, окрепшая и ставшая едва ли не самой красивой (для него, так уж точно) девушкой. – Документацию оформила, заодно уладила дела с поставками еды и фондом пожертвований. Все-таки идея с отделением финансирования от деревни была неплохой затеей. - Маша, - Якуши остановил ее, когда она пробегала мимо него. - А? – ожидая от него выгодных предложений, со вниманием посмотрела ему в глаза, по старой привычке. - Это тебе, - протянул ей цветочки. Лицо девушки вытянулось. - Спасибо, - невероятно серьезно сказала она, принимая букет. – А у меня ничего нет, чтобы подарить тебе в ответ. Прости. Но я что-нибудь придумаю, - Мария качнула порыжевшими локонами, уходя в боковую комнату. Медик вздохнул, глянув в окно, и поправил очки. Маша снова вышла. - Кабуто, - девушка, поймав его руку, вложила ему в ладонь коробочку. – Все, кто был до войны вместе, сейчас уже обзавелись семьями: мне Сакура рассказала. Не в курсе, как это делается, наверное, как-то наоборот. В общем, это кольцо, а мы все равно имеем, считай, семью и общее дело, так что это просто подарок. Якуши медленно открыл коробочку и вытащил вычурный перстень «под цвет глаз». - На рынке сказали, что камень настоящий, но я не поверила и потребовала треть цены, - фыркнула Маша. – Кстати, не забудь приготовить свой чай. Я к нему как раз купила печенья. Девушка уже унеслась в одну из комнат. И вот, старый глупый змеиный отшельник, который своим видом пугает всех вокруг, находит покой лишь в приюте. Он всеми ненавидим, хоть многие это и скрывают, а половине просто плевать на бесполезный старый мусор. Никому он не нужен. Кроме нее. Кабуто вытер вдруг увлажнившиеся глаза. Рассмеялся. Надел перстень на палец и ушел на кухню. Будь что будет. -------------------------------------- *Если кратко – то китайская обувь. Хотите длинно – гуглите. **Младший товарищ