Сверхновая

Серебристой паутинкой улетало прошлое, уносило за собой дождливую тоску. Яркой бабочкой взлетала к солнцу новая жизнь, улыбалась сверху рыжей осени, по-матерински грозящей пальцем беспечной дочери. А дочери хотелось раскинуть руки в стороны и закружиться в танце, впервые за долгие годы вечной ночи сквозь темень медленно пробивались робкие солнечные лучи. Скоро, совсем-совсем скоро розовый рассвет щедро раскинет свою вуаль над сонным миром и прогонит дождливую серость затянувшегося кошмара. Ночь за ночью Анетт просыпалась от одного и того же сна, мрачного и перетекающего в реальность. В реальность, от которой по спине бежали мурашки, вопила возрастающая внутри паника, и становилось так холодно, будто ее среди ночи выкинули куда-то в Антарктиду, да так и оставили умирать. Анетт нервно провела ладонью по волосам, отгоняя страхи, но преследователи так просто не сдались. Водоворот кружащихся листьев увлек за собой в страну засохших деревьев и будоражащих душу чувств. Она вспомнила, как бывший муж кричал ей в лицо какие-то гадости и уводил сына прочь. Не дело безработной матери заниматься ребенком. Вспоминала, как собирала на ладони мелочь и со слезами покупала сдобную булочку – еду на неделю, вспоминала, как мыла стаканы и терпела насмешки от клиентов, норовящих отблагодарить по-своему. Водоворот уносил глубоко-глубоко, в царство оживших историй о призраках, и они уже танцевали свой танец вокруг насмерть перепуганной женщины. Гроза расхохоталась каким-то мистическим смехом и со вспышкой молнии метнула в Анетт еще одним воспоминанием. Павшей звезде очень тяжело взобраться на небосвод, еще тяжелее занять освободившееся место. Она, как та сверхновая, долго ощущала себя не на своем месте, небосвод казался слишком холодным, а Млечный Путь не спешил принимать несмышленую. Анетт с болью в сердце вспомнила отравленные розы, подброшенные под дверь, и океан людской ненависти, обрушившийся на нее подобно цунами, вспомнила, как тонула в этом океане, цепенея от холода и задыхаясь от нехватки воздуха. В ее сердце воцарилась зима, льдом сковало душу – хрупкую розу, лишенную тепла. Она всё силилась встать, расправить лепестки и приветствовать солнце, но лепестки замерзли, и приветствовать было некого. Не в то время, не на своем месте, только почему сын ночами всё так же зовет маму, и не осталось слез, чтобы выплакать горе? Хотелось стать птицей и улететь далеко-далеко, туда, где было места несправедливости, туда, где сверхновая засияла бы ярче, а тихое озерцо было куда ласковее черного океана. Умудренный жизнью звездочет гладил бороду и думал о чем-то таком, что было еще неведомо сверхновой. Звездочет знал, что на небе есть место для каждой звезды, надо лишь не бояться сиять и не стремиться приблизиться к солнцу. Для несмышленой и робко подающей свет звездочки звездочет припас место в самом центре шикарного созвездия, которым уже не одно столетие любовались охочие до ночного неба. Звездочет поправил расшитую бисером шляпу и осторожно повел сверхновую к счастливой жизни. Главное, не бояться сиять! Анетт чувствовала, как черный поток увлекает ее за собой, вода наполняет легкие, но в висках билась мысль: «Выжить. Выжить, несмотря ни на что!». Уверенный солнечный свет подхватил ее с океанского дна и понес к поверхности. Она на мгновение стала Сиреной, с радостью ощутив, что вода стала ее стихией – не злобной и ненавидящей, а понимающей и ласковой. Осень, смеясь, разбросала по миру яркие краски, подвесила на листья сережки паутинок, протерла заспанные вечерние звезды, поместила в самый центр сверхновую глупышку, вдруг ставшую мудрее на целое столетие. Анетт с улыбкой вспомнила о Туомасе – мудром звездочете, отыскавшем для нее место на широком небосводе, и мысленно поблагодарила друга за помощь. - Мам, мама, ну пойдем, скорее! Малыш Немо подбежал ближе и вцепился в юбку, потянул за собой. Анетт потрепала сынишку по волосам и поспешила за ним. Впереди уже ждал Йохан, чье солнце так уверенно и навсегда прогнало прочь черный и злой океан, подарив спокойствие, страдающий от непогоды одинокий мыс превратился вдруг в мирную бухточку, поросшую зеленью и розами. Анетт раскинула руки в стороны и радостно засмеялась, спасибо тебе, госпожа-Осень, за то, что мудро расставила всех по местам. С неба улыбнулась сверхновая и гордо засияла рядом с выплывшим в центр месяцем. **Конец** 24.09.2012