Everything can change

      Я чувствовал прерывистое дыхание Нейтана на своем плече. Он умирал, и я словно умирал вместе с ним. Я не хотел этого. Я не мог поверить, что все закончится именно так. До меня только сейчас дошло, какие последствия вызвали все мои действия, и от этого внезапного прозрения хотелось кричать во всю глотку до срыва голосовых связок. Хотелось разодрать кожу, а вместе с ней и грудную клетку, и отдать свое сердце ему. Я больной ублюдок, причинивший боль всем, кто видел во мне авторитет и пример для подражания. Я буквально растоптал их жизни в пыль, и свою вину я не искуплю даже в аду.       Я всей душой любил Рэйчел. Любил ее как младшую сестру или же дочь. Несмотря на то, какие сплетни о наших взаимоотношениях ходили по Блэквеллу, ничего подобного не было. Я любил ее — и сам же погубил, не смог уберечь или спасти. Черт бы меня побрал в момент, когда я предложил ей провести тот фотосет! Первый раз, когда я проводил съемку с ней и Нейтаном, все прошло гладко, и я захотел провести еще одну фотосессию. Только в этот раз я хотел заснять ее в одиночку и… и…       На глаза выступили слезы, а дышать стало трудно. Нечаянно убив своего Ангела и наступив тогда на грабли впервые, сейчас я сделал это во второй раз.       — Что ты… сделал… Марк? — Нейтан прикладывает огромные усилия, чтобы произнести эту фразу и назвать мое имя.       — Прости меня, прости, прости, прости, — твержу я, находясь будто в бреду. С этого момента картинку перед глазами заволокло туманом, и происходящее стало больше напоминать дурной сон.       Я люблю Нейтана. Этого неуравновешенного подростка, которого почти все или боятся, или презирают. Даже его родители считают его психопатом. Из всей семьи с ним считается только старшая сестра, которая, увы, не живет с ними. В Блэквелле из настоящих друзей у него есть только Виктория… и я. Но сегодня, когда он неожиданно ворвался сюда с обвинением в смерти Рэйчел, я предал его. Мне пришлось ввести ему наркотик. Я растерялся и не рассчитал дозу. Я… я не хотел его убивать! Я лишь хотел на некоторое время погрузить его в сон, чтобы после пробуждения он ничего не помнил, как это было в прошлые разы, когда я усыплял его таким образом в разгар пьяных истерик.       — Я умираю, да? — парень поднял на меня затуманенный взгляд. На его ресницах застыли слезинки, а его самого немилосердно трясло. Как же он был красив в тот момент! Если я буду жить, то пожалею о том, что не сфотографировал его сейчас, не увековечил его красоту на снимке, но, с другой стороны, это все уже не имело никакого значения.       Я ничего ему не ответил, лишь покрепче сжал в объятиях.       Клянусь, сейчас я готов был сделать все, что угодно, только бы спасти его, но все, что я мог — это сидеть, обнимая его за плечи, на полу в Проявочной. Я чувствовал полнейшее бессилие. Возможно, если бы я вовремя вызвал «Скорую помощь» или сам ввел ему антидот, все бы обошлось, но первое я не мог сделать по очевидным причинам — мы находимся в подвале заброшенного сарая на окраине города, и это, несомненно, насторожило бы медиков, — а второго у меня попросту не было.       Вероятнее всего, сюда сейчас едет Макс со своей подругой. Они уже в курсе почти всего, и для того, чтобы отдельные кусочки пазла встали на недостающие места, им не хватает пары деталей. Увидев нас здесь, они все поймут, и тогда уже будь что будет. Сдадут они меня в полицию или расправятся со мной самостоятельно — сопротивляться я в любом случае не стану. Мне уже нечего терять.       Макс… Одна из немногих учениц академии, которой я действительно восхищаюсь. Она оказалась не только талантливой, но и умной. Я горжусь, что эта девушка является моей ученицей.       — Марк, я ничего не вижу. Мне страшно, — прохрипел Нейтан с открытыми глазами. Он плакал.       — Я с тобой, ничего не бойся. Совсем скоро весь этот кошмар закончится, — слезы струились у меня по щекам, падая ему на куртку.       Дверь бункера заскрипела, отворяясь, и я услышал знакомые голоса.       — Охренеть, вот это строение! — присвистнула девушка, с которой я познакомился сегодня днем.       — Да уж, кто бы мог подумать, что в старом сарае обнаружится такое. Интересно, во сколько это обошлось Прескотту-старшему? — пробормотала Макс.       Шаги стали приближаться.       — Ну нихуя себе! — воскликнула Хлоя, заходя в помещение, и я понимаю ее реакцию.       Макс, войдя следом за подругой, прикрыла рот рукой, чтобы не закричать. Эта сцена напоминала кадр из немого кино. Зловещую тишину нарушил застонавший Нейтан.       — Что ты с ним сделал, уебок? — вскрикнула синеволосая, тут же достала из-за ремня пистолет и, не раздумывая, направила его на меня.       — Хлоя, постой! — дрожащим голосом остановила подругу Макс и, уже обращаясь ко мне, произнесла. — Мистер Джефферсон, все это сделали вы? Зачем?..       — Я не хотел, чтобы все так обернулось, клянусь, Макс, — стал оправдываться я.       Слезы с глаз Максин горошинками падали на белый пол бункера. Нейтан — уже бездыханно — полулежал у меня на руках. Внезапно девушка вытянула правую руку вперед, и это было последнее, что я запомнил.

***

      Колфилд оказалась свидетелем того, как Нейтан ворвался в Проявочную и закатил скандал. Из его речи можно было понять, что он побывал днем на свалке и нашел там труп Рэйчел. Зачем он туда поехал, осталось непонятно.       Макс увидела, как Джефферсон метнулся к ящику и достал оттуда шприц, заранее наполненный наркотиком. Тут она резко опустила руку и вместе с Хлоей оказалась в комнате до того, как Марк успел всадить иглу в шею Нейтана. Преподаватель оторопел, увидев их, Макс шепнула подруге: «Стреляй в Джефферсона!», и Хлоя, не задавая лишних вопросов, повиновалась. Они видели, как пуля медленно летит в голову учителя. Время почти остановилось. Испугавшись, Нейтан рухнул на пол, и так и остался на нем сидеть.       — Поднимайся! — Максин подошла к парню и протянула ему руку. — Уходим! Живо!       В тот момент он даже не подозревал, что его только что спасли от смерти, дав ему еще один шанс как-нибудь облажаться. И жить.       Нейтан беспрекословно ей подчинился, и они втроем выбежали из бункера, не забыв хорошенько захлопнуть за собой дверь.