valentine's day

Себастиан вертелся возле зеркала больше часа, примерив нарядов больше, чем когда-либо в своей жизни. Выбор пал на черные штаны, темно-синий жакет, что отлично сочетался с черной рубашкой. Проведя рукой по уложенным волосам, он решил, что выглядит великолепно, хоть сейчас иди на подиум. Но подиум ему был незачем, а вот очаровательная фигура Курта возле себя — в самый раз. Уверенной походкой Себастиан направился к Курту. Когда он проходил возле цветочной палатки, в глаза бросились ярко красные розы. Смайт довольно улыбнулся и купил самый большой букет, который только смогла сложить продавщица. Не удивительно, что она оказалась такой доброжелательной, все время на ее лице играла широкая улыбка, а в дорогу она проводила Себастиана многочисленными комплиментами и пожеланиями. Самое смешное, что он расслышал, было: «Твоей девушке невероятно повезло». Знала бы она, какая девушка у него… Смайт был уверен в себе, когда поднимался на восьмой этаж. В мыслях даже представлял, как тонкие ноги обовьют его талию, мягкие губы поцелуют, а потом Курт просто будет верещать, что он будет спутником такого замечательного парня. Но что-то пошло не так, когда Курт встретил его с каменным лицом. Даже бровями не повел, когда букет огромных роз перекрыл ему путь к кислороду, оказавшись прямо перед лицом. Это сбило с толку, а уверенность немного пошатнулась. Себастиан даже не успел выговорить фразу, ради которой сюда, в общем-то, и направлялся, когда дверь перед его лицом закрылась. И вот он, лучик надежды, щелчок и дверь вновь открыта. Себастиан ступил шаг навстречу Курту, но тот просто выбросил букет ярко-красных роз прямо в лицо и вновь закрыл дверь. Себастиан потерпел поражение, а весь его безупречный вид оказался не таким уж и безупречным. Себастиан посмотрел на себя в зеркало, что над раковиной, и закрыл глаза. Ополоснув лицо холодной водой, он пошел на кухню, сделать себе чай для успокоения. Огромная чашка с приятным ароматом цитрусовых опьяняла. Смайт сел на кресло и прикрыл глаза. В этот раз он решил действовать в открытой местности. Это, конечно, поставит Курта в неловкое положение —, а может, и наоборот многие ведь любят хвастаться пафосом, так ведь? —, но зато более вероятно, что он не сможет отказать Смайту при десятках зрителях. Себастиан поправил красную бабочку, что гармонировала с его ядовито черным костюмом. Он взял единственную красную розу — после последнего раза у него еще остались шрамы на лице от шипов. В этот же раз роза была без них. Он был уверен, что Курт ответит ему взаимностью, когда черный, под его стать, лимузин остановился чуть ли не в притык с шагающим по тротуару Курту. Себастиан был уверен в своих словах, но они куда-то делись, предательски отозвался язык, не желающий подчиняться. А все из-за возмущенного Курта. Его глаза просто кричали: «Что за цирк ты здесь устроил? Все же Себастиан не решался давать заднюю. Он в два шага сократил расстояние между их телами. — Курт Хаммел, не желаете ли стать моим Валентином? Он получил — опять — по лицу протянутой розой, но резкое «Нахал», с явно выраженным презрением, ударило больнее тысячи клинков. И вновь Себастиан Смайт оказался в лузерах. И даже его уверенность была подкошена. А кем? Каким-то обычным студентом, чьи красивые ноги сейчас вышагивали в противоположную сторону с большой скоростью, которую только могли позволить — не бежать же ему. И эта тактика не одержала победы. Назойливые мысли никак не помогали в изучении истории, которую парню нужно будет в скором времени сдавать, иначе… Иначе все будет очень плачевно, а это никак не вписывается в планы Себастиана. Но единственные планы, которые только могли посещать его голову сейчас, сводились ни к кому иному, как к Курту Хаммелу, тому самому засранцу, который посмел претендовать на место, где у людей находилось сердце, но у Смайта там, по словам многих, была пустота. Что ж, это объясняет все его прошлые поступки. Себастиан злился на себя, злился на Курта, злился на погоду, которая вот уже который день не могла разобраться, что делать: освещать улицы Нью-Йорка яркими лучами солнца или же засыпать те самые улицы снегом. В дальнейшие дни его мысли все чаще и чаще посещали различные идеи, как же подойти к Курту, чтоб в конечном итоге они вместе провели День Святого Валентина, но в итоге все сводилось к тому, что Себастиан уходил с все новыми и новыми порезами на лице. Это все очень бесило. Казалось бы, что сложного в том, чтобы пригласить Курта на свидание. Так вот, если хотите узнать, спросите Себастиана, он уже специалистом успел стать в этом вопросе. Вот только он никак не мог понять, как добиться положительно ответа и в жизни избежать порезов на лице. Одно дело, когда тебе бросают букет роз в лицо в мыслях, а другое — в жизни. Без какого-либо плана он направился к его квартире. Ни цветов, ни бутылки шампанского (в одном из размышлений, Курт огрел этой самой бутылкой его по голове), ни завуалированных речей Себастиан не подготовил. Он шел ни с чем. Просто его настолько достали все эти размышления и домыслы, что же может случиться, поступи он так, что парень просто решил действовать на пролом. Мысли, порой, досаждают не хуже привязчивого маленького ребенка с его тысячью и одним вопросом. Смайт нажал на звонок и стал ждать. Барабанная дробь отбивалась где-то глубоко в его подсознании, ожидая судного приговора. Курт открыл почти сразу, не давай Себастиану даже укрыться за углом, если он решит сдрейфить. — Себастиан? — удивился шатен, открывая двери шире и пропуская парня в квартиру. — Что ты здесь делаешь так поздно? «Ну, не совсем поздно, всего-то девять вечера», — чуть не выпалил Смайт, но вовремя прикусил язык и молча вошел внутрь. — Хотел кое-что узнать. — Вместо того, чтобы смотреть сейчас на Курта, Себастиан обводил взгляд квартиру, будто видел ее в первый раз. — И что же? — Хаммел облокотился на стенку и сложил руки. Он не смог не заметить исходившее от Смайта волнение. «Итак, у меня нет роз, которыми бы Курт смог меня огреть. Нет шампанского, которое бы хорошо пришлось моей голове. Нет торта, вкус которого бы я попробовал раньше, чем его порежут. Нет ничего такого, что могло бы навредить мне. Хотя, если учесть все те подручные средства, которые могут попасться под руку взбешенного Хаммела…» — Себастиан силой воли остановил свой порыв разбушевавшееся фантазии. — Я хотел бы попросить тебя стать моим Валентином, — выпалил он и опустил глаза вниз, надеясь на шлепок по лицу. Прошло несколько секунд, а его щека до сих пор не горела пламенем поражения. Осторожно приподняв голову, Себастиан встретился с заинтересованным взглядом голубых глаз. — Честно, я ожидал чего-то… другого, — хмыкнул Курт. — Думал, ты заявишься здесь весь такой разодетый, а не в простом наряде, который я вижу на тебе обычно. Будешь красоваться передо мной, показывая себя не с лучшей стороны, если честно. Я думал, что ты заявишься ко мне с, как минимум, десяткой роз. — Я все это предполагал, — засмеялся Смайт, и напряжение немного спало, когда он услышал ответный смех. Но всего через минуту он вновь поинтересовался: — Так что ты скажешь? Курт сделал вид, что думает. Проходила минута. Две. Этот засранец тянул время, заставляя Смайта нервничать как первокурсника на первом в своей жизни экзамене. Он над ним явно издевался и получал от этого наслаждение, если судить с довольного вида. — Боже, Хаммел, чертов ублюдок, ты ведь издеваешься надо мной, — возмутился Себастиан. — Я уже начинаю жалеть, что вообще сюда пришел. — Так ты жалеешь, что предложил стать твоим Валентином? — удивился Курт и незаметно сделал шаг в его сторону. — Конечно же, нет. — Смайт прикрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Тогда же что тебя останавливает? — Теперь Хаммел открыто сделал шаг, неотрывно смотря в глаза и нагло ухмыляясь. Сейчас эти явно поменялись местами. — Останавливает от чего? — проглотив ком в горле, спросил Себастиан. — От того, чтобы подойти поближе и просто поцеловать меня? — предположил Курт, приподнимая правую бровь. Курт явно наслаждался уязвленностью Себастиана и нагло пользовался этим. — Ты не дал ответ, — прохрипел Смайт. Его взгляд пробежался по губам Курта и вернулся обратно к потемневшему взгляду. Еще один шаг и между их телами остались считанные сантиметры. — А ты как думаешь, какой ответ будет? — прошептал Курт прямо в губы. Француз тут же вспомнил все те воображаемый сцены, где Курт то говорил словами «нет», то давал понять это своими поступками. Но еще ни в одной из воображаемых сцен не было такого поворота событий, где Курт нахально издевался над Смайтом. — Я не знаю, — выдавил из себя Себастиан. — А кажешься таким умным, — Курт цокнул языком, и этот звук эхом отозвался в ушах стоявшего рядом парня. — Но я дам тебе подсказку. Он медленно наклонился, и его губы легонько коснулись раскрытого рта шатена. Всего на секунду, а дыхание у Смайта сперло, и он, кажется, забыл, как дышать. — Что сейчас скажешь? — поинтересовался Курт, отстранившись. — Я тебя ненавижу, Хаммел, — с ухмылкой произнес Смайт. — Как же это взаимно, Смайт. — Он наклонился и прошептал прямо в лицо: — Но день святого Валентина, так уж и быть, тебе придется провести со мной.