Йога

Сехун резко опрокинул в себя стопку с прозрачной жидкостью, морщась и раздраженно выдыхая. Чанель засмеялся, хлопая парня по спине: - Давно не трахался? Сехун лишь попытался прожечь друга взглядом, махом выпивая следующую порцию алкоголя. - Просто пойди и сними себе кого-нибудь, - не отставал Чанель. – Смотри, какие красавицы сидят за тем столиком. Он помахал девушкам, широко улыбаясь, и те засмеялись, смущенно отворачиваясь. - Ты в постоянном стрессе, - покачал головой Чондэ, сидевший с другой стороны. – Не умеешь расслабляться. С такой работой скоро получишь седину, морщины и импотенцию. Чанель активно закивал головой, явно поддерживая чужие слова. Сехун снова потянулся к бутылке, собираясь добраться домой в невменяемом состоянии и уснуть на полдня, но его нагло схватили за руку. - Отстань, - буркнул парень, глядя на абсолютно трезвого Чондэ из-под нахмуренных бровей. – Я могу расслабиться в любой момент. - А без соджу? На это Сехун промолчал, пытаясь вырвать руку из хватки. - И правда, алкаш малолетний, - засмеялся Чанель, ставя бутылку на край стола, куда Сехун дотянуться не мог. – Моя мама тоже так много нервничала, а в результате у нее начали выпадать волосы и появились проблемы с давлением. А потом она пошла на йогу, и все как рукой сняло. Теперь спокойная, как дохлый удав, сидит на досуге, медитирует. На лице Сехуна появилась издевательская ухмылка. - По мне похоже, что я буду страдать такой хренью? - Спорим, что сможешь проходить на йогу два месяца? – прежде, чем парень ответит, Чондэ вцепился в его ладонь. – Победителю достанется ящик соджу. - Или ссышь? – подначил Чанель. – Целый ящик, Хунни. Ты упьешься так, что думать не сможешь про работу. Под смех друзей Сехун вышел из бара, пошатываясь, и поймал такси. *** Ближайший спортзал, предлагающий групповые занятия йогой, находился в десяти минутах ходьбы от многоэтажки, где жил Сехун. После того, как парень проснулся на следующий день, глотая несколько таблеток, он понял, что в какой-то степени друзья были правы: ему надо научиться расслабляться как-то помимо выпивки. Тренажеры, у которых Сехун оказывался раз в неделю, не приносили нужного отдыха, и каждый подъем гантелей все больше раздражал. Почему бы не попробовать йогу? Если она помогла многим, то он не станет исключением. В крайнем случае, он ничего не теряет, кроме ящика соджу. Сехун зашел в зал, рассматривая свое изображение в зеркалах, покрывающих три из четырех стен. Он пришел раньше, чем надо было, и теперь был вынужден ждать, нервно прохаживаясь по залу, отмечая сложенные у стены синие карематы и две закрытых двери с табличками «тренер» и «инвентарь». Помещение было достаточно большим, а по пилону, закрепленному в самом конце зала, было понятно, что здесь занимаются не только йогой. В раздевалке парень не застал никого, однако постепенно рядом с ним начали появляться другие люди, в основном – тучные женщины, вызывающие стойкую неприязнь. Завидев новенького, они начали медленно кружить вокруг него, напоминая разжиревших акул. Сехун чувствовал их жадные взгляды на своем теле и зло смотрел на часы, висящие на стене. Занятие должно начаться через две минуты, иначе клубу придется вернуть ему деньги, к тому же, парень стребует с них не маленький штраф. К его удивлению, зал скоро оказался полон, и женщины то и дело поглядывали на дверь с табличкой «тренер». Сехуну даже стало интересно, кто же должен вести занятия, чтобы эти мамонты прискакивали сюда, надевая обтягивающие шмотки. Секундная стрелка пошла на последний круг, когда помещение наполнила тихая музыка с индийскими мотивами, а ручка тренерской двери дернулась вниз. - Здравствуйте, - мило улыбнулся хрупкий, не очень высокий парень, осматривая собравшихся. Сехун обвел взглядом тонкие щиколотки, выглядывающие из ворота футболки острые ключицы, скользнул по светло-розовым губам с очаровательным бантиком и встретился с темно-карими глазами в обрамлении пушистых, длинных ресниц. Во рту пересохло, когда парень доверчиво и открыто посмотрел на своих учеников. - Начнем?.. – протянул тренер. – Я вижу, что к нам в группу кто-то пришел. Меня зовут Лу Хань. Представьтесь, пожалуйста. - Сехун, - парень заметил, как Хань задержал взгляд на его губах дольше, чем того требуют правила приличия, прежде чем кивнуть и нацепить на лицо дружелюбную улыбку. Пусть тренер выглядел, словно невинный ребенок, в его глазах мелькали яркие огоньки, манящие и провоцирующие. - Давайте поработаем. Сехун бы с радостью поработал, опускаясь на колени и облизывая возбужденный член Ханя, пока тот бы громко стонал, не в силах двинуть бедрами из-за крепко сжимающихся на них ладоней. Методично повторяя за парнем, который показывал упражнения раз за разом, не переставая улыбаться, мысленно Сехун имел того же парня во всех позах в этом огромном зале, обвешанном зеркалами. Разминка прошла быстро и легко, а потом Хань стал на колени, глядя на Сехуна снизу вверх, и тот понял, что йога – это та еще пытка. Ему хотелось подойти, опуская руку на плавную линию скулы и провести большим пальцем по розовым губам, немного надавив на нижнюю и скользнув дальше, поглаживая подушечкой розовый язычок, чувствуя, как губы сжимаются, а Хань с тихим стоном прикрывает глаза, лаская и посасывая. - Собака мордой вниз, - объявил парень, и Сехун сморгнул видение, чувствуя, как приятно тяжелеет внизу живота. Раздались тяжелые вздохи собравшихся бабищ. Хань развернулся к ученикам боком, упираясь руками в каремат. - Станьте в устойчивую позу, - голос ласкал слух, пока Сехун делал то, что было сказано, не отрывая взгляда от тренера. – Расставьте ноги на ширине плеч. Тренер едва заметно прогнулся, поворачивая голову и обводя взглядом присутствующих. Сехун подумал, что парень сейчас выглядит просто замечательно, и пусть эта поза называется как угодно, он хочет стащить со стройных бедер мешающиеся тряпки, вжимаясь в упругие ягодицы возбужденным членом. - А теперь поднимаем таз, - Хань встретился взглядом с Сехуном, его голос на секунду дрогнул, и на смену чистейшему тембру пришла хрипотца. – Не сгибая ног. Прогибаем спину. Парень опустил голову, позволяя позвоночнику изогнуться, а Сехун облизнул губы, любуясь округлой задницей, которую плотно облегала мягкая черная ткань. - И стараемся немного перемещать руки ближе к ступням, толкая себя вверх, - Хань не заметил ухмылки на губах Сехуна, но чувствовал, как кровь приливает к лицу, и не только из-за того, что его голова была низко наклонена. Он сейчас стоял на всеобщем обозрении, позволяя ученикам любоваться каждым изгибом своего тела, но не ощущал того безмятежного комфорта, который здесь всегда присутствовал. Снова пересекаясь взглядом с новеньким, парень почувствовал волны чистого желания, эхом отдавшегося в паху. *** - Дерево, - объявил Хань. Сехун лишь нетерпеливо смотрел на стройное тело в ожидании очередного провокационного прогиба, поворота и наклона, после которых хотелось подойти, впиваясь в мягкие губы, и стащить одежду, воочию показывая, что не только йога помогает достичь удовольствия. Хань развернулся к толпящимся ученикам лицом, поднимаясь на носочки, опускаясь, снова поднимаясь и опускаясь. Потом он поднял ногу, уперевшись стопой в бедро у самого паха, и Сехун непроизвольно оценил очертания небольшого члена, что не осталось незамеченным тренером. Хань свел руки над головой, вытягиваясь, отчего его фигурка показалась еще стройней. Он перевел взгляд на свои пальцы, начиная отводить ногу назад и наклоняясь одновременно. Когда он нагнулся на девяносто – Сехун мог измерить на спор – градусов, розовые пальчики и часть стопы виднелись над его головой, как корона. Тренер улыбнулся, не зная, как Сехун хочет закинуть эту ногу себе на плечо, позволяя парню упереться ладонями в зеркало, и резко засадить по самые яйца, выбивая из Ханя мелодичные стоны. Сехун ходил на йогу уже вторую неделю, не пропуская ни одного занятия. Он заходил в зал на десять минут раньше, как прилежный ученик, садясь на один из карематов и думая, какой позой Хань порадует его сегодня. Тренер, выглядящий, как невинный старшеклассник, еще ни разу не разочаровал ожидания Сехуна, снова и снова изгибаясь под невидимыми углами. - Упражнение на укрепление спины, - Хань развернулся, наблюдая за пришедшими через зеркало. Увидев знакомый взгляд, от которого хотелось стянуть штаны вниз и подставиться, подаваясь навстречу широким ладоням, он резко задрал футболку. Тренер медленно нагибался, так, чтобы были видны позвонки. - Один за одним, - сказал он, и Сехун облизнул губы, представляя, как его язык, следуя за зубами, обводит каждую трогательно выступающую косточку, оставляя кое-где покрасневшие пятна. - Давайте сконцентрируемся на своем теле, - был конец занятия, и все сидели на карематах. Сехун любовался каплями пота, текущими по тонкой шее, уже давно перестав скрывать похоть, поселяющуюся в глазах каждый раз, стоит двери тренера открыться. Ему нравилось, когда Хань, замечая очередной взгляд во время какой-нибудь асаны, прогибался чуть сильнее, вызывающе приподнимая уголок губ. И еще больше ему нравилось дразнить тренера, обращаясь преувеличенно-вежливо, скрывая в голосе желание жестко оттрахать Ханя, поставив того раком и заставив раздвинуть ноги пошире. *** Сегодня Сехун пришел раньше на целых полчаса, не в силах высидеть дома за ставшей ненавистной работой. Быстро переодевшись, он подошел к прозрачной двери зала, из-за которой доносилась плавная, но ритмичная музыка, идеально подходящая для секса и совсем не подходящая для йоги. Хань был под самым потолком, разведя ноги практически на полный шпагат и удерживаясь на пилоне лишь с помощью рук, а глаза тренера были расслабленно прикрыты, как во время медитации. Сехун беззвучно открыл дверь, скрещивая руки на груди и опираясь на стену, любуясь тем, как парень выгибается, обхватывая шест ногами и теперь отпуская руки, отклоняясь назад, пока его позвоночник не соприкоснулся с холодным металлом. Сехун стоял как завороженный, не в силах оторвать взгляда от спокойного лица. Кажется, это выражение никогда не исчезает, словно Хань живет в своей чертовой йоге, состоящей из наклонов, выгибаний и поз, которые заставляют член Сехуна твердеть, а самого парня сжимать зубы, вежливо улыбаясь тренеру. Каждый раз, стоило Ханю начать показывать очередную асану, он думал, что вряд ли эти ожиревшие, скучающие бабы будут рады, если он завалит их любимого учителя и трахнет до сорванного голоса, не обращая внимания на толпу зевак. Хань скользнул по пилону вниз, убирая упавшие на лоб волосы, и замер на секунду, пока розовый язык, показавшийся из-за ряда белых зубов, быстро обвел губы. Сехун еле удержался, чтобы не сорваться с места и подхватить парня, заставив его обвить ногами свою талию, а потом оставить ярко-красные пятна вдоль всей длинной шеи. - Извините, - дружелюбно улыбнулся тренер, скрываясь в своей комнате. Музыка оборвалась, оставляя Сехуна стоять в тишине. Из-за закрытой двери донесся еле слышный звук включенного душа, и парень представил, как Хань подставляет вспотевшее тело каплям воды, проводя руками по груди и животу к паху, накрывая ладонью член и начиная быстро двигать ею вверх-вниз, прикусывая губу, чтобы сдержать стоны. Занятие подходило к концу, и Хань замер в явно неудобной позе, опираясь на лопатки. - После этого мы плавно заводим стопы за голову и расслабляемся. Сехун сомневался, что кто-то может расслабиться, практически стоя на голове, но на лице тренера было лишь безмятежное спокойствие, словно не его округлая задница сейчас была на обозрении учеников. Хань медленно разогнулся, садясь на каремате. К его лицу прилила кровь, а волосы взъерошились, и Сехун подумал, что черт с ними, пусть смотрит кто хочет, он просто сделает так, чтобы этот парень стонал под ним, потеряв маску спокойствия. - Эта очень сложная асана, я лишь продемонстрировал возможности тренированного тела. Собравшиеся бабащи, еще секунду назад жадно пожирающие взглядом красивого тренера, восхищенно зааплодировали, отвешивая комплименты. Сехун посмотрел в сторону Ханя, дождавшись ответного возбужденного взгляда, и вышел из зала первым. Когда он выключил воду в душе, раздевалка уже опустела. Сехун неспешно прошелся до входной двери, ведущей в раздевалку, а за ней – в зал, и щелкнул замком, чувствуя, как рука подрагивает от возбуждения. В штанах крепко стояло, и парень опустил ладонь на член, поглаживая и сжимая. Карематы валялись на полу, а из-за двери тренера не доносилось ни звука. Однако ручка повернулась, и Хань вышел, лукаво глядя на Сехуна и облизывая губы. - Вы не ушли? - Я хочу увидеть больше возможностей тренированного тела. Хань развел руки в стороны, делая небольшой шаг вперед и чувствуя, как широкие, теплые ладони ложатся на его талию, сжимая. Сехун провел носом вдоль тонкой шеи, останавливаясь у уха и облизывая бархатистую мочку с маленькой сережкой в ней. Тренер вздрогнул в его руках, откидывая голову назад и подставляясь жадным поцелуям, перемежаемыми укусами. Сехун на секунду отстранился, стягивая чужую майку и опускаясь к острым ключицам, облизывая их и целуя, пока ладони Ханя хватались за пояс его штанов, пытаясь стянуть их вниз. Горячая волна возбуждения прошлась по телу, когда пальцы тренера оказались на твердом члене, прикрытом тканью, скользя по нему, словно прикидывая размеры. И результат явно понравился парню, который рвано выдохнул, прижавшись вплотную и качнувшись вперед, добиваясь того, чтобы его плоть скользнула по бедру Сехуна. Тот легко подхватил ногу Ханя, заставляя обвить себя за талию, и вжал тренера в дверь, быстро двигая бедрами и добиваясь первого тихого стона. Видимо, Хань, как и сам Сехун, не надевал нижнего белья, и теперь на светло-серых штанах темнело маленькое пятнышко смазки. Сехун обхватил член парня, второй рукой проводя по головке и наблюдая, как пятнышко становится чуть больше, а Хань быстро и глубоко дышит, ерзая бедрами и явно желая снять все лишнее. Когда их одежда уже валялась на полу, Сехун отошел не больше, чем на шаг, любуясь подтянутым телом, и почувствовал ответный голодный взгляд, скользящий по кубикам пресса и венам, выступающим на накачанных руках. Сехун потянул Ханя за собой, и тот послушно пошел, краем глаза наблюдая за их отражением в зеркалах. Они остановились на середине зала, и Сехун наконец наклонился, целуя мокро и глубоко, так, что у Ханя в легких сгорел последний кислород, и пламя пронеслось по всему телу, концентрируясь в члене. Внезапно Сехун отстранился, раздраженно шипя сквозь зубы, а потом бросил: «подожди секунду», быстро идя к валяющимся неподалеку штанам. Хань позволил ногам подогнуться и оперся на руки, глядя на себя, обнаженного и тяжело дышащего, в огромное зеркало. Член требовал прикосновений, и парень опустил ладонь, балансируя на одной руке, накрывая головку и со стоном размазывая по всему стволу прозрачные капли. Он на секунду прикрыл глаза, а когда открыл, то увидел, как Сехун достает из кармана штанов презервативы, оборачиваясь и любуясь открывшейся перед ним картиной. Хань, опустив влажную руку на пол, следил через зеркало, как Сехун медленно подходит, не отрывая взгляда от напряженных бедер и подтянутых ягодиц, и сглотнул, наблюдая, как перекатываются мышцы под светлой кожей парня. Сехун опустился сзади, проводя ладонями по бокам, едва прикасаясь и переходя на плоский живот, на котором был еле ощутимый рельеф пресса. Наконец Сехун дотронулся до его члена, и Хань простонал, чувствуя, как пальцы поглаживают сочащуюся смазкой головку. Широкая ладонь опустилась на его ягодицу, практически полностью накрывая ее, сминая, кажется, до синяков. Хань смотрел в зеркало широко раскрытыми, затянутыми поволокой глазами, пока его сердце ускоряло темп, а Сехун, склонив голову на бок, поднес ко рту большой палец, облизывая подушечку. Хань, жадно ловивший каждое движение парня, облизнулся сам, двигая бедрами назад. Это не осталось незамеченным, и Сехун ухмыльнулся, медленно проникая кончиком пальца в податливое, горячее тело. Хань уронил голову, стараясь расслабиться и в то же время насадиться на палец как можно больше, не в силах терпеть, однако ладонь на ягодице, ласково поглаживая, удерживала его на месте, позволяя только немного ерзать. Приоткрыв глаза, Хань понял, что Сехун дожидался именно его внимания: он, не отрывая взгляда от зеркала, наклонился к самому затылку, скользя кончиком языка вдоль всего позвоночника и задерживаясь на маленьких, ужасно милых ямочках на пояснице. Хань почувствовал несильный укус на ягодице, а потом горячий, мокрый язык скользнул к пальцу Сехуна, двигающемуся неторопливо и дразняще. По залу разлетелся первый громкий, полноценный стон, и Хань буквально почувстовал, как Сехун улыбается, пока его язык кружит вокруг податливых мышц, проникая внутрь и лаская так мягко и горячо, что дрожащие руки Ханя отказываются его держать, и он ложится грудью на пол, опираясь лишь на колени, отдавая себя всего и полностью. Язык Сехуна скользит немного глубже, и Хань думает, что многое бы отдал, чтобы видеть картину за своей спиной. Слюна стекает по внутренней стороне бедра, а тело потряхивает от желания большего и невозможности происходящего, словно это не Ханя сейчас вылизывают, поставив раком посреди пустующего зала, где он прощался с учениками не больше двадцати минут назад. Сехун отстраняется, вытирая губы запястьем и снова смотрит сквозь зеркало, и Хань видит затуманенный, горящий взгляд, когда парень наконец дотрагивается до себя, спешно натягивая презерватив, быстро оглаживает позвоночник кончиками пальцев, задерживаясь на пояснице и лаская ямочки, а потом снова наклоняется, не удержавшись, и Хань чувствует мягкие губы, которые переходят к его лопаткам, выцеловывая их. Он прикрывает глаза, когда Сехун медленным толчком проникает в него на всю длину, останавливаясь буквально на секунду, а потом немного скользит обратно только затем, чтобы опять толкнуться. Методично, неспешно, размеренно и глубоко. Хань пытается восстановить дыхание, но не получается, а выдохи превращаются в еле слышные стоны, смешиваясь с более низкими. Ладони Сехуна опускаются на талию, сжимая ее и немного натягивая на себя с каждым новым толчком. Хань взъерошивает свои волосы, цепляясь за них, не зная, куда себя деть и стонет протяжно, практически жалобно, делая бедрами круг. Сехун замирает, и парень соскальзывает с его члена, чувствуя внезапную пустоту. Он едва успевает приподняться на ослабевшие руки, когда Сехун ложится на пол и хватает Ханя, притягивая его к себе. Хань раздвигает ноги пошире, прогибаясь, и позволяет Сехуну рассмотреть себя всего, пока он ведет бедрами из стороны в сторону, сплевывая на руку и нащупывая твердый, горячий член. Сзади слышится низкий нетерпеливый стон, а на плечи ложатся ладони, массируя и немного надавливая, безмолвно умоляя опуститься, и Хань вместе с очередным глубоким вдохом садится, чувствуя, как член медленно проникает в него до самого конца. Парень запрокидывает голову, а Сехун успокаивающе гладит по шелковистым волосам, спускаясь к шее и проводя пальцами по оставленным им же краснеющим пятнам. Хань начал медленно раскачиваться вперед и назад, не сдерживая громких стонов, сжимая в себе член и чувствуя, как в нем приятно скользит крупная головка. Приоткрыв глаза, Хань облизнул губы и попытался сфокусировать взгляд на зеркале, пока его вспотевшие ладони опирались о пол, иногда скользя по нему. Сехун тяжело дышал, глядя, как ползут вниз по напряженной спине капли пота, берущие начало где-то у промокших волос на затылке. Сейчас темп был еще медленнее, чем его собственный, и парень, не выдержав, резко приподнял бедра, вырывая у Ханя тихий, наполненный желанием всхлип. Он замер, позволяя Сехуну двигаться, как ему будет угодно, и застонал, чувствуя быстрые, неглубокие толчки. Внезапно Хань подался немного вперед и прогнулся так, как делал это на занятиях. Сехун вошел в это восхитительное тело полностью, притягивая Ханя к себе, целуя, проводя одной рукой по напряженной влажной спине, выгнувшейся дугой. Хань двинул бедрами из стороны в сторону, сжимая Сехуна в себе, и тот простонал в приоткрытый рот, лизнув острый подбородок и отпуская парня, позволяя ему выровняться и снова задать медленный темп. - Подожди, - хрипло выдохнул Сехун, и Хань сокрушенно замычал, когда член снова выскользнул из него и мышцы сжались, пытаясь удержать наполненность. Его тело, напряженное до предела, сейчас было податливым, словно воск, и он не знал, откуда у Сехуна оставалось столько сил, чтобы поднять его, разворачивая к себе лицом. Хань тяжело дышал, приоткрыв рот, пока по лбу стекали капельки пота. Он быстро откинул волосы назад, нависая над Сехуном и медленно, дразнящее опустился сверху. Сехун явно наслаждался видом своего члена, сантиметр за сантиметром исчезающем и стройном теле, не отрывая взгляда от растянутого, покрасневшего колечка мышц. Сехун провел ладонью по подтянутому животу, опускаясь к низу, несильно надавливая и поглаживая. Хань пробежался пальцами по сильным рукам, доходя до чужих ладоней и переплетая пальцы. Он опустился полностью, почувствовав ягодицами поджавшиеся яички, и теперь двигался быстрее, привставая и снова опускаясь, с каждым толчком ощущая, как его тело дрожит в напряжении, по сантиметру подходя к оргазму. Воздух вокруг накалился и стал неожиданно вязким, еле проникающим в легкие, но Ханю было уже все равно. Он чувствовал длинные пальцы на своих запястьях, и ускорялся, водя бедрами из стороны сторону, сжимая в себе член так, что у самого перед глазами начинали мерцать звездочки, а уши закладывало. Тонкая нить смазки, которая поблескивала на головке, протянулась до живота Сехуна, и он, заметив это, подался вперед, крепко целуя Ханя, скользя языком по щекам и небу и встречая яростный, голодный ответ. Хань запрокинул голову назад, почувствовав, как ладонь Сехуна опустилась на его член, двигаясь быстро и хаотично, и громко застонал, чуть ли не срываясь на поскуливание, наслаждаясь долгожданной разрядкой. Все тело содрогнулось в оргазме, и сила ушла из парня, заставляя его упасть на грудь Сехуна безвольной куклой, однако Хань все равно приподнял бедра, медленно и лениво, опускаясь на твердый член. Руки Сехуна опустились на его талию, и парень быстро задвигался, пока Хань покрывал его шею и подбородок поцелуями, останавливаясь на кадыке, облизывая его и чувствуя вибрацию при удовлетворенном, глубоком стоне. - Надо в душ, - тихо пробормотал Хань спустя несколько минут спокойных, благодарных поцелуев. - Я живу в десяти минутах ходьбы, - ответил Сехун, сжимая ладони на упругих ягодицах и чувствуя, как Хань тихо сопит у него над ухом. *** - Вот, - Сехун опустил перед друзьями ящик соджу. - Всего два месяца не смог продержаться, - расстроено покачал головой Чанель. - Но выглядишь ты гораздо лучше, - прищурился Чондэ. – Все-таки, помогла йога? Сехун только неопределенно пожал плечами. - Собственно, тебе нужнее, - махнул Чанель в сторону ящика, но Сехун ухмыльнулся: - Уже нет. Ладно, мне пора домой. - Опять твоя любимая работа ждет? – засмеялся Чондэ. - Личный тренер по йоге, - Сехун, подмигнув друзьям, вышел из прокуренного бара, думая, какой асаной Хань порадует его сегодня.