Купол

      Испорченные вещи не задерживались в доме Сакурая Атсуши. Ни в молодости, когда он жил с семьёй, ни в более поздний период, когда в пределах личностного пространства не осталось жены и ребёнка. Любые повреждения, нанесённые временем или досадными случайностями, навсегда вычёркивали предмет из разряда допустимых. Стоило только слегка надколоть кружку, даже самую любимую, или поцарапать дизайнерскую мебель, всё тут же подлежало замене. В совершенной вселенной этого человека не должно было быть ни крохотного пятна, ни пылинки, ни единого просчёта.       Что уж говорить о старом здании Исследовательского Центра, который зарекомендовал себя не лучшим образом. Это была даже не вещь, а огромное уродливое искажение. Одна мысль о том, чтобы продолжить работу в этом помещении, заставляла Сакурая кривиться от омерзения. В его понимании оно было безнадёжно сломано, испачкано и изнасиловано воспоминаниями о безобразном побеге двух ценнейших образцов. Если бы не дикая, невероятная удача, проект бы сильно пострадал от нелогичных действий Сатоо Казуки.       Правда, в удачу Сакурай Атсуши не верил. Так же, как и в то, что нельзя подобрать ключ к любым, пусть странным, поступкам, эмоциям и цепочкам событий. Он мог преодолеть любое препятствие и был способен на всё, поэтому дело было не в везении. Придуманная в утеху скудоумным людскими предрассудками фортуна была ни при чём. Просто операцией руководил лучший хирург страны, оттого провала быть не могло. У него всегда и всё было под контролем. Поэтому и нужный ему нейроинтерфейс не пострадал, и строительство нового помещения началось удивительно быстро. Все проблемы с землёй, собственностью и архитектором решились в кратчайший срок, строительные леса высились в центре Токио на понравившемся боссу участке уже спустя две недели после трагических событий.       И вот — исковерканное прошлое было полностью вымарано из истории и заменено на безукоризненное настоящее. Созданное по индивидуальному проекту прекрасное пятиэтажное здание в стиле модерн, с неправильными скошенными острыми углами и высокими узкими окнами-бойницами, напоминало Атсуши белоснежный авианосец или громадную льдину. Мощь и угроза чувствовались ещё на подходе к Центру, архитектурное сооружение будто бы говорило каждому, кто к нему приближался, о своей силе и непобедимости, это был не храм науки, а королевский замок и военная база. Но каким бы хищным ни было новое логово снаружи, настоящая опасность притаилась внутри. На четвёртом этаже в кабинете «короля» и «полководца».       – Подожди… Не делай этого, идиот, — шумно выдохнул Сакурай. Опять, как все эти восемь месяцев, воздуха не хватало, и он делал большие глотки, пытаясь привести пульс и дыхание в норму. — Постой!       Атсуши, как всегда, ворчал и отказывался, но фокусы, которые вытворял этот раздражающий умник, сидящий сегодня на полу между его ног и играющий языком с молнией на ширинке, Сакураю прерывать не удавалось. И в этот раз он тоже не смог, сдался и, наоборот, откинулся назад в кресло, отдаваясь настойчивым дразнящим ласкам.       Чаще всего с этим было иначе, чем с мальчиком. Но память есть память. Бывало, если Атсуши закрывал глаза, он испытывал нечто вроде ностальгии. Видел в воображении те, другие, почти детские пушистые волосы, другое лицо, смешливое, глупое, всё в серёжках в странных местах, и порой мог даже представить и ощутить холод металла — маленький шарик пирсинга, скользящий по его члену. «Психосоматика. Ничего странного, — думал он, стараясь расслабиться, отдаться ощущениям. — В конце концов, мой мальчик сосал мне столько раз, что это просто привычка. Это пройдёт. Обычная галлюцинация».       Куда больше его беспокоила другая. Необычная. Этот трюк подсознания нельзя было объяснить многолетними нездоровыми отношениями с молодым учёным по имени Сатоо Казуки. Всё же после того побега, после испытанного потрясения, когда Казуки — центральная часть его замысла, чуть не был потерян, Сакурай изменился. Во-первых, внешне. Он послушался бывшего любовника, сменил имидж, вернувшись к своему натуральному чёрному цвету волос и к такой же тёмной гамме в одежде. Казуки сказал на прощанье, что боссу ни к лицу представлять белую фигуру на шахматной доске. Эта аллегория настолько понравилась тогда Сакураю, что он и правда захотел сменить масть. Но сейчас он думал, что, возможно, это был неверный выбор. Особенно сильно сомнения тревожили Атсуши, когда к нему в гости захаживал старый знакомый, этот худенький, невысокий, солнечный мужчина с задорными искорками в глазах. Наверное, изменения внешности вызвали другие — глубинные, возврат в прошлое подцепил какой-то дремавший осколок его души, проколол, как рыболовный крючок, и вытащил наружу нечто уродливое. Это было во-вторых и в-главных.       Пока, к счастью, окружающие не знали о новом маленьком секрете Сакурая Атсуши, тревожащем его с прошедшей осени. Но сам-то он знал и осознанно пытался держать его в рамках, хотя этот негодник любил пошалить без спроса. Тёплые улыбчивые губы с причмокиванием обхватывали головку члена, сужали кольцо, безжалостно надавливали, заставляя Сакурая приглушённо застонать и запустить свои пальцы в подвижную блондинистую макушку, резко дёрнуть наверх с силой:       – Стой…       Но он ведь не слушался, никогда не слушался. Может, потому что призраки не чувствуют боли? Выпутывался и снова спускался ниже, нырял, поднимался. Светловолосая голова между ног Атсуши двигалась быстро и пошло, узкая спина в белом халате ссутуливалась, язык маневрировал так дьявольски ловко, что Сакурай подчинялся ритму, прогибался назад, тяжело дышал, сначала ослаблял захват, потом переносил руки на подлокотники кресла и судорожно цеплялся, царапал кожаную обивку, чтобы не кончить раньше времени. Ведь этот ротик был таким умелым… На выдохе в момент неописуемого наслаждения, чтоб не проиграть ему снова, Сакурай взмолился:       – Нет… Нет! Сейчас же прекрати, стоп! Тебя здесь нет. Ты — мёртв! Давно мёртв!       Молодой мужчина выпустил его член изо рта, обиженно оттопырил губу и выставил вперёд подбородок, подняв красивое, обычно улыбчивое лицо к Сакураю:       – Ну да, мёртв. Но это не мешает мне тебя обслужить, потому что я этого хочу, Ат-су-ши, — насмешливо и опять по слогам, так горячо, дыша на обнажённую кожу, что кровь прилила к члену с новой силой, в голове помутилось.       «Зачем я начал этот разговор?» Захотелось снова вставить в умелое узкое мокрое кольцо, скользить по языку и глотке, пусть уж заткнётся, но нет… Чего Ясунори никогда не умел толком, так это молчать. Он трогательно прижался щекой к члену старого друга и, перехватив правой рукой, стал лениво дрочить ему, используя это недостаточно тесное пространство, и продолжил сочувственно:       – И вообще, мне тебя так жаль… Выглядишь измождённым, не высыпаешься. Ты попробовал те нейролептики, которые я тебе советовал в прошлый раз? Самые болезненные симптомы, кажется, снял, а вот галлюцинации налицо…       – Заткнись и доведи начатое до конца, Ясу, я ещё не кончил, а ты уже болтаешь.       – Ой, да заткнись сам, я тебе не мой сын, командовать и кромсать скальпелем для забавы не получится, — беззлобно улыбнулся стоящий на коленях мужчина, продолжая бережно поглаживать Сакурая и беспечно играться с его достоинством.       – А знаешь, почему таблетки на тебя не действуют, Атсу? Они не работают потому, что хоть ты и жрёшь горстями трифтазин, закусывая галоперидолом, но не меняешь своего отношения к жизни и забываешь про антидепрессанты, — маленькие аккуратные пальцы с изящными ухоженными ногтями двигались не спеша, даря будничную тёплую ласку, как между супругами в многолетнем счастливом браке. Ясунори знал, как доставить ему удовольствие, он доверчиво заглядывал Сакураю в глаза и добродушно посмеивался.       Конечно, сравнить его с Казуки было невозможно. Прекрасно сознавая, что сходит с ума, Атсуши всё же ощущал разницу. С воображаемым мёртвым другом он не испытывал того гнева, что с Сатоо-младшим, но и сногсшибательного экстатического облегчения, что было после пыток, тоже не ощущал. Мозг просто создавал иллюзию настоящих бесед и прекрасного гармоничного секса, ничего больше. В мыслях Сакурай говорил и трахался с Ясунори, в жизни — мастурбировал и размышлял о собственных проблемах. Это тоже можно держать под контролем, он был уверен, что чётко видит границу между реальностью и бредом.       – Мне не нужны антидепрессанты. У меня нет депрессии, так что давай уже продолжим, — он расставил ноги пошире и расслабленно лёг на спинку кресла.       Ясунори разочарованно пожал плечами, дунул на свою осветлённую чёлку и снова послушно взял в рот, неторопливо поглаживая бёдра Сакурая с внешней стороны поверх мягкой итальянской стриженной шерсти его шикарных брюк. Круг за кругом, наплыв за наплывом, терпеливо, медленно, с наслаждением довёл его до оргазма.       Пару минут даже не хотелось приводить себя в порядок, так было хорошо и спокойно. Сакурай сидел в кресле с закрытыми глазами и взвешивал «за» и «против»: стоит ли попробовать медикаменты, которые советовал Ясу, или пусть будет так, ведь порой общение с галлюцинациями намного приятнее общения с живыми людьми. Ни брезгливости, ни чувства вины, ни отвращения к самому себе и к любовнику. Идеально… Сакурай Атсуши любил идеальное.       Однако звонок по внутренней связи прервал его меланхоличные размышления и стёр довольную улыбку с губ. Он открыл ящик стола, достал салфетку, методично вытер сперму со своей ладони и между ног, застегнул ширинку, подвинулся поближе к столу и, выбросив ненужную уже бумажку в корзину, со вздохом нажал на кнопку телефонного аппарата.       – Что-то срочное? — строго спросил он секретаршу. Очередная глупенькая блондинка ответила дрожащим от волнения голосом:       – Простите, Сакурай-сан, к вам с докладом об операции в Белом Городе. Извините, извините, пожалуйста… — её испуганное блеяние разнеслось неприятным эхом по пустому кабинету. Задумчиво разглядывая свои пальцы, Сакурай спокойно решил, что и эту девчонку уволит в ближайшее время, уж очень противный у неё был тембр голоса.       – Да, я жду информацию уже два часа, почему так долго? Ко мне сейчас же! — рявкнул он внезапно, и девушка снова запищала извинения, но начальник уже не слушал её, отключился и, нажав пару клавиш на пульте кондиционера, стал с нетерпением ждать визитёра. В комнате слишком возбуждающе пахло воображаемым идеальным сексом, и его это немного нервировало.       Дверь открылась и внутрь шагнул безликий оборотень, один из тех, кто был отправлен в Белый Город во главе опергруппы, обычный боец с хорошими задатками командира, которому ради эксперимента было доверено управлять командой прекрасных гибридов, выведенных Сакураем благодаря полученному ДНК чистокровных. Докладчика сопровождала пара личных охранников Сакурая, которые теперь постоянно дежурили в его приёмной на случай непредвиденной ситуации. Мужчина заметно дёргался, оглядывался с опаской на двух высоких секьюрити. И страх его можно было понять, одного из них звали Тора, бывший Ликвидатор, ставший нынче их боссом, слава у него была жуткая, конечно, когда приносишь дурные вести, а тебя конвоирует такой головорез, поневоле задрожишь. И оборотень дрожал в буквальном смысле. Когда он подошёл к столу и с поклоном протянул боссу папку с бумагами, рука визитёра просто ходила ходуном.       – Не трать моё время, говори, — недовольно процедил Сакурай, глядя на то, как бумаги пляшут в воздухе вместе с трясущейся кистью оборотня. Его коробило от тупости подчинённых ещё до того, как те признавали собственную ошибку.       – Зачистку города провели по протоколу, Сакурай-сан. Боевые единицы показали себя блестяще…       – Но? Есть же «но»? — нетерпеливо перебил начальник.       – Простите…       – Вы достали меня! Достали! Почему сегодня все извиняются?! Говори уже, в чём облажались? — кулаком по столу, чашка жалобно звякнула от удара, даже один из охранников вздрогнул от неожиданности, а докладчик сжался от ужаса.       – Цель не найдена, след не взят…       – Что? Опять…       – В Белом Городе Уке Ютака не обнаружен. По найденным документам он был там, но…       – Вон. Пошли все вон! — Сакурай побледнел от ярости, троица осторожно отступила назад. — Тора! Ты останься. Пару минут, и поднимемся на пятый. Хочу проверить, в чём был просчёт. Навестим сервер «Грегори», мне нужна полная картина, найдём утечку, найдём того, кто и кому слил информацию, это может вывести нас на след Ютаки. Может, это и неплохо… Эта система никогда не подводит. ***       Любое «утро», начинающееся в три часа дня, по определению доброе, уж лучше стандартных среднестатистических побудок с подъёмом в шесть по голосящему будильнику. Это просто обязано было стать прекрасным. Они снова собрались вместе, встреча оказалась странной, сумбурной, но всё же она случилась. Конечно, их окружала гипертрофированная роскошь, но даже бандитский шик не помеха усталым путникам, тем более, что каждое выделенное ложе оказалось на удивление комфортным. Нездешний покой притаился в уголках удивительных апартаментов, даже часы на стенах тикали тише, словно берегли отдыхающих друзей. Проспать обеденное время, учитывая во сколько они разошлись по спальням, было очень кстати, и всё было бы шикарно, если бы подъём не сопровождался жутким долбежом в дверь и гадкими певуче-скрипучими окликами по ту сторону:       – Малыши, подъём! Чистим пёрышки и выплываем на вкусняшки, я что, зря заказал вам столько съестной прелести? Встали и сожрали всё, мне всё равно, хотите вы или нет!       – Сдохни, — хрипло отозвался Юу, с неохотой разлепляя глаза и даже не думая подниматься. Пропитанное добротой пожелание было слышно только Койю, тот тихо засмеялся, сел и спустил ноги с кровати. Широяма сквозь полуопущенные ресницы наблюдал за костлявой спиной любовника, вытянувшего руки над головой и медленно потягивающегося в мраке комнаты.       – Предлагаю притвориться, что мы ничего не слышали, — уже чуть более добродушно, сонно пробормотал Юу и привстал на локте, чтоб лучше разглядеть едва заметные ямочки на пояснице Такашимы.       – Нет, мы встаём, точно встаём. И хватит уже думать о всяческих непристойностях и похабщине.       – С чего ты взял, что я думаю о непристойностях, а, рыжий? Просто кое-кто не дал мне выспаться как следует, — плюхнулся обратно на подушки и для конспирации крепко зажмурился.       – Ну ничего себе! То есть ты хочешь сказать, что лицезрение моей прекрасной задницы, которую ты сейчас дотошно изучал, наводит тебя на какие-то другие мысли? Это даже немного обидно, — и чистокровный бросил ничуть не расстроенный, а насмешливый игривый взгляд через плечо на притворяющегося спящим Юу, ресницы того нервно задрожали. Он наконец не выдержал, посмотрел в ответ и пробормотал немного неуверенно, словно ища себе оправдания:       – Мы же с тобой не обязаны жрать эти хозяйские разносолы? Фиг знает, чего он туда подмешать мог для забавы, не доверяю я этой нахальной роже. У нас оправдание — физиологической потребности нет, пусть оборотни отдуваются и светские разговоры разговаривают с этим беловолосым козлом. А мы тут…       – Эй, Широяма, представь, в мире есть ещё много других вещей, кроме секса, которые меня интересуют. Ну, ладно… Пара-тройка найдётся, — хихикнул Койю и подхватил с пола рубашку. Путь к отступлению был окончательно отрезан, брюнет разочарованно вздохнул и, сев на кровати, поинтересовался:       – И что же из этих двух вещей лишило меня покоя сегодня?       – Нори. Хочу узнать их историю, что им снилось, какой жизнью они там жили, что делали. Да мало ли что ещё, просто любопытно. И надо решать, что делать дальше. В постели с этим мы вряд ли разберёмся, хотя я очень хотел бы. Так что собирайся и на выход.       С этим нельзя было не согласиться, но всё же Широяма не спешил, одевался вальяжно, неторопливо, тогда как Койю натянул шмотки со скоростью смерча и с такой же унёсся в гостиную, не дождавшись своего неспешного любовника. Когда опоздавший Юу появился в комнате, дневной «завтрак-обед» был в разгаре. Таканори и Акира сидели за низким столиком, уставленным разными царскими яствами, и осторожно ковырялись палочками в своих тарелках, Томо с вилки кормил Йошиатсу заранее нарезанными аккуратными квадратиками бифштекса с кровью в режиме: кусочек себе, два кусочка лису. Кира расположился рядом с насупленным Ютакой и уговаривал его попробовать канапе с чёрной икрой, предварительно выпив водки, на что тот решительно отмахивался. Проще говоря, цирк продолжался. Юу вымученно поздоровался, про себя проговорив небольшой, но яркий и драматичный монолог из ругательств, кивнул всем и удалился на балкон для перекура.       После приглушённой атмосферы гостиной естественный свет слепил глаза до рези, до выступающих слёз, заставляя вспомнить дурацкие предрассудки о вампирах. Широяма усмехнулся, сморгнул и ступил дальше в это опаляющее сияние, забился в угол огромного балкона с витыми железными бортиками, достал сигарету и прикурил. Не успел затянуться толком, как резко закашлялся. Причина была очевидной и при всей предсказуемости адски его бесила: вслед за ним не вышел, а просто-таки выплыл самодовольный, сияющий, как дневное светило, Кира. Он смотрелся изрядно посвежевшим, отдохнувшим и радостным, отчего Юу скис ещё больше, принимая вид человека, который вынужден был только что целиком сожрать лимон.       Первую минуту они простояли в молчании, тишину разбавляли только приглушённые городские шумы снизу и потрескивание бумаги от затяжек. Широяма скосил взгляд в сторону нежеланного компаньона и едва не рухнул лицом в собственную ладонь, когда заметил, что Кира курит не обычные сигареты. «Хорошо хоть не сигары. Пижон, — пронеслось в мыслях ехидно, а спустя мгновение до обоняния донёсся сладковатый запах от зажжённого цилиндрика табачного листа, и Юу поспешил добавить: — И пидор».       – Дай угадаю, — насмешливо подал голос «пижон-пидор», как окрестил его вампир, — ты сейчас думаешь о том, что даже это, — он приподнял руку и повилял в воздухе зажатой в пальцах сигариллой, — чересчур вызывающе, попытка выпендриться. Не так ли?       – А разве нет?       – Предположим. Но тогда получается, что я набиваю себе цену перед тобой. Зачем?       В ответ Широяма лишь фыркнул и отвернулся, но шебуршание рядом вынудило его снова вернуться взглядом к мужчине, и то, что он увидел, чуть не заставило его взвыть. Кира бросил первый вариант отравы прямо на пол балкона, припечатал носком ботинка и извлёк из кармана брюк пачку самых обычных сигарет, точно таких же, какие обычно покупал Юу. Закурил, поглядывая на реакцию брюнета и стараясь из всех сил не рассмеяться на забавно перекошенное лицо вампира.       – Клоунада отдыхает, — выдохнул Широяма и устало потёр глаза. Теперь он понимал ещё лучше эти однозначные реакции Ютаки рядом с этим человеком: Кира умудрялся утомить за считанные секунды, он был сродни жуткой мигрени. И как Уке его терпел? Кстати, об этом…       – Как давно вы знакомы? — резкая смена темы заставила альбиноса ликующе выкликнуть «О!», будто он только этой фразы и ждал. И отчасти это было правдой.       – Наконец-то пошли вопросы, Юу-кун! А то я уже подумал, что твоя кислая физиономия — единственное, что развлечёт меня в нашем перекуре.       – Ближе к делу.       – Это неважная и неинтересная информация, спроси что-то другооое, — пропел раздражающе сладко и сощурил белёсые глаза, выжидающе глядя на Широяму.       – Почему ты нам помогаешь? — предпринял новую попытку Юу, он и сам не понял, что начал играть по навязанным ему правилам.       – Почти, Юу-кун, почти. Ну, скажем так, я не столько помогаю, сколько содействую, и, конечно, мне не доставляет огромного удовольствия тратить своё время и возиться здесь с вами. Однако…       – Эвакуация твоих рук дело? — небрежно оборвал грозивший затянуться монолог Широяма и отправил выкуренную сигарету в свободный полёт с балкона, тут же потянулся за второй.       – Ваш покорный слуга только предоставил информацию. Случайно ко мне попавшую, прошу заметить. Я бы оставил её без внимания, если бы не одна крошечная загвоздка, которую зовут Уке Ютака. Можно сказать, что та небольшая часть спасённых из Города сохранили свои жизни благодаря его существованию.       – «Содержимое конверта известно только вам, Уке-сан», как же, — Юу в точности вспомнил фразу и спародировал низкий голос их последнего водителя на причале перед отплытием в Белый Город, на что Кира приглушённо рассмеялся, чуть запрокидывая голову назад.       – Да, увы, я из тех, кто читает чужие письма. Но разве можно было отпустить его в неизвестность? Мне и без того не нравился весь глупый план этого придурковатого братишки Ютаки, Сатоо Казуки. Поэтому я не мог не воспользоваться такой форой, а в условиях общей эвакуации извлечь искомый элемент куда проще, вот и всё. И тут-то как раз очень к месту оказался Хайд, он гораздо больше подходил на роль святого спасителя.       – А этот Хайд… кто он вообще такой? Кроме того, что чистокровный.       – Мой клиент. Больше ничего сказать не могу. Информация — самое дорогое и ценное в этом мире, она отлично продаётся, лучше наёмных убийств, лучше наркотиков и оружия, нет ничего ценнее информации.       – И ты у нас, получается, торговец именно такого товара? — скепсис звучал в каждом звуке заданного вопроса, хотя Широяма даже не заметил, что они начали общаться нормально, по-человечески, не подначивая друг друга. Просто стояли вдвоём, упершись локтями в неудобные перила, курили и тихо перебрасывались фразами под горячими лучами беспощадного солнца.       – Не исключительно, но основная специализация такова.       – И про Койю…       – Да, и про твоего вампирчика. Ловко же? В таких вещах важно сделать всё вовремя, возможно, сейчас и концов уже было бы не найти.       – То есть? — второй бычок отправился вслед за первым, но за его полётом Юу уже не наблюдал, чуть развернувшись корпусом к собеседнику и пытливо уставившись на это средоточие белого. Взгляд ненароком зацепился за жёстко зафиксированные гелем и зачёсанные назад волосы с чётко просматривающимися бороздками от гребня, и только две тонкие прядки, такие же каменные на вид, спадали слева, чем немного загораживали вид на его лицо с позиции Широямы.       – Это старая информация, уже с душком. Ютака попросил разузнать о вашей находке давно, кажется, что в прошлой жизни, сразу после того, как отправил вас из Токио.       – Ты и об этом знал? Он настолько тебе доверяет? — как он ни старался, скрыть удивление не удалось. Кира коротко хохотнул и глянул на Юу, даже улыбнулся как-то особенно тепло и понимающе, вампир прежде не видел на губах этого человека подобной улыбки, слишком искренней и надломленной. Широяма растерялся и тут же поспешил скинуть странное оцепенение от новизны, бросил грубо: — Короче, неважно. Доверяет, видимо, раз ты в курсе всего.       – Более чем, — горделиво отозвался альбинос и последовал примеру Юу: разжал пальцы, чтобы истлевшая сигарета по закрученной траектории устремилась к земле. — Я в курсе многого. Допустим… Широяма Юу, тридцать семь полных лет. Дата рождения — двадцатое января. Вторая группа крови. Единственный ребёнок в семье. В пятнадцать лет перебрался в Токио в результате печальных обстоятельств, в двадцать один встретил Уке Ютаку и получил официальную регистрацию в системе и документы, в тридцать был обращён, опять же, с официально одобренным разрешением. И так далее, можно продолжить, но ты, думаю, и так всё о себе знаешь, — подытожил Кира, сияя самовольством в помрачневшее лицо Широямы с нечитаемым выражением почерневших глаз.       – Что за реакция? Где изумление? Я знаю о тебе почти всё, Юу-кун!       – В таком случае давай отмотаем этот профайл назад, до «печальных обстоятельств». Очень расплывчатая формулировка.       – Настолько я не углублялся, меня интересовали только детали, касающиеся непосредственно тебя, я не знаю подробностей случившегося, если ты намекаешь на это.       – Группу крови уточнил, а подробностей тех лет не знаешь, ой ли? — недоверчиво сплюнул Широяма.       Не хотелось признаваться самому себе, но его это заинтересовало. Человек-ищейка прямо перед ним, он раскопал невозможное про Такашиму, мог ли он проделать то же и с его прошлым? Юу не раз нашёптывал сам себе и произносил вслух другим, что не хочет знать подробностей, не желает уточнять детали случившегося с родителями, это пустая лишняя надежда, но отчасти это было ложью. И вот, выпадает такой шанс, почему бы не воспользоваться? Прошло уже больше двух десятилетий, и сейчас уже не казалось, что это может нанести ему какой-либо существенный внутренний урон, просто он наконец-то узнает всё от начала до конца. Если Ютака узнал страшную правду, а потом узнал и Койю, то почему бы и ему не последовать тем же путём?       – Что это? Ты берёшь меня на слабо? — лукаво поинтересовался Кира, задорно передёрнув плечами. Он понимал, куда вампир сворачивает разговор, и ему это не нравилось. Даже Ютака никогда не просил узнать подробности столь далёкого прошлого, одной из многочисленных трагедий времён ушедшей войны, такие знания редко приносят удовлетворение.       – А твоим клиентом может стать только избранный? — голос Юу звучал нетерпеливо и раздражённо.       – Боюсь, тех денег, что платил тебе Дай-кун за твои маленькие заданьица, не хватит на оплату моих услуг.       – Смотри-ка, да тебе всё по плечу, Кира-кун, даже про Дайске знаешь, — в неестественном восхищении проворковал Юу, скопировав интонации альбиноса. — Кредит?       – Ладно. Будем считать это моей компенсацией за твои бедные нервные клетки, — смиренно сдался мужчина, тяжело вздохнул и продолжил: — Что конкретно тебя интересует?       – Что именно случилось. Почему и зачем. И что стало с моими родителями. Город можно не уточнять?       – Не уточнять. Хорошо. Но имей в виду, Юу, это было так давно, да ещё в такое время, не факт, что сохранилась какая-то информация. Так что не обещаю удовлетворить твоё любопытство по полной, но слой пыли всковырну обязательно.       – Отлично, — кивок-согласие. Благодарить Широяма не стал, посчитал, что пока не за что. — А насчёт любопытства… Можно ещё один вопрос? Меня это почему-то раздражает, не могу не спросить. Хотя… меня в тебе всё раздражает, если честно.       – Как это мило, — оскалился Кира, — твоя прямота такая трогательная, не могу не расчувствоваться. Окей, но этот — последний. Мой лимит гуманизма на сегодня исчерпан.       – Почему «Кира»?       – В смысле? — не понял вопроса мужчина.       – Ты не японец. Но, думаю, и это имя такая же фальшивка, как «Айзен», «Румпель» и «Лектор», и как твоя участливость и пластиковая улыбка на морде. В тебе хоть что-то настоящее есть?       – Какая любопытная моська этот Юу-кун, правда? Это не один вопрос, тут целых три подразумевается. Так что я отвечу на то, что хочу. Да, не японец, мать наполовину японка, наполовину кореянка. Да, при рождении мне дали другое имя. И не думаю, что ты когда-нибудь войдёшь в круг тех, кто достоин того, чтоб узнать прочие подробности о моей дивной таинственной личности.       В этот момент разговор зашёл в тупик. Юу погрузился в размышления о том, хочет ли он на самом деле знать всё от и до о новом знакомом, да и о своих родителях тоже. Иногда знание может быть опасным, иногда может причинить боль. Может, он даже надеялся в глубине души, что достоверных фактов о его семье по прошествии стольких лет на поверхность уже не поднять. А Кира про себя чертыхался за согласие на такую просьбу, Ютака его уж точно по головке не погладит за подобное. И хотя у вампира был ещё вагон и больше вопросов, а у альбиноса — миллион шуток и подколок для такого забавного субъекта, как Широяма, оба понимали, что беседу они уже не смогут продолжить, и в подтверждении этого послышался голос Уке, возникшего в проёме из гостиной неожиданно и бесшумно:       – Жаль прерывать ваше монохромное уединение, — по какой-то причине говорил Ютака рассержено, уперев руку в бок в жесте недовольства, — но вернулся Хайд-сан. Собираемся, — договорил, смерил обоих — сперва чёрного, потом белого — грозным взглядом и вернулся в комнату.       – Вот и всё! Спихну вас на крошку, наконец-то! — довольно, как обожравшийся сметаной кот, протянул Кира. Юу еле сдержался, чтоб не рассмеяться на «крошку», это было метко, особенно учитывая, что сам альбинос оказался выше их всех, даже Койю и Томо, и рядом с низкорослым Хайдом наверняка смотрелся особенно комично.       – К тому же завтра у нас резерв на этот номер, — беспечно добавил мужчина, направляясь к выходу, когда за спиной послышалось искусное сочетание ругательств на незнакомом диалекте.       – Так это дермище твоё?! — в ужасе, брезгливо и несдержанно, выпалил Юу. Альбинос сначала замер, а потом разразился ненормальным хохотом, что даже заставило Ютаку снова показаться из проёма и проверить, всё ли у них в норме.       – Фишка в том, Юу-кун, — утирая слёзы, кое-как выдавил задыхающийся Кира, — что в местах с подобным убранством не останавливаются хищники вроде Сакурая и прочие психи. Безвкусица, завёрнутая в фантик напускного шика, отбивает по-настоящему опасных сумасшедших. Смекаешь? Плюс удобно прятать неких разыскиваемых беглецов.       – А сам-то ты что за хищник? — спросил невзначай, обогнув давящего остатки дурацкого веселья мужчину. — Наверное, какая-нибудь гиена.       – Я? Гиена? Как некрасиво, — достиг спину Широямы мгновенный ответ с нотками досады. Вампир не успел покинуть балкон первым, внезапно горячее дыхание обожгло ухо смешливым «С чего вообще ты взял, что я хищник, Юу-кууун?», и обтянутый белоснежной тканью силуэт первым скользнул внутрь помещения.       Там их уже ждали Хайд и невесть откуда взявшийся подле него мышонок. Широяму передёрнуло от неприятной ассоциации, ведь когда-то он так же тенью ходил за другим человеком, а теперь вот прилепился к новому. Почему-то стало даже обидно за Казуки, но кто он, чтоб осуждать выживших? Сам-то, возможно, в чём-то предал память родителей, спустя столько лет впервые по-настоящему задумался о том, чтобы их отыскать. В невесёлых раздумьях после минувшего диалога с дураковатым хозяином этого отеля Юу совсем позабыл о том, что происходило вокруг. А посмотреть было на что. Он с трудом встряхнулся и осознал, что в гостиной разгорается очередной акт комедии с участием Киры, который недавно снова вернулся с балкона, на этот раз вместе с Ютакой. «И почему они туда уходили вдвоём?» — промелькнула неодобрительная мысль, но тут же растаяла, слишком уж шумные обсуждения велись в комнате.       Томо и Йошиатсу высказали своему нынешнему боссу, что хотят отправиться с Хайдом. Киру эта новость не удивила, но, похоже, и не порадовала, кажется, ему нравилась компания этой чокнутой парочки телохранителей, поэтому он нахмурился и уточнил:       – Да, понял. Томо просил расчёт. Вот, кстати, и кровно заработанные, — мужчина протянул пухлый конверт оборотню-гризли и надул губу, как ребёнок, кривляясь напоследок. — Вы уверены, мальчики?       Йошиатсу живо замахал руками и принялся убеждать, что это только небольшой отпуск, что им надо смотаться ненадолго и как можно скорее вернуться на службу, Томо поминутно кивал и корчил страшные рожи, которые, вероятно, должны были сделать речь Йоши более убедительной. По всему выходило, что эти двое вообще впервые кого-то о чём-то просят и не очень-то разбираются в том, как обычно люди отпрашиваются у начальства. Остальные присутствующие, кто-то скучая, как Таканори, а кто-то заинтересованно, как Хайд, наблюдали за живописной сценкой.       – Короче, ребята, разберётесь с делами — возвращайтесь, и поскорее, чтоб я не заскучал без моих лучших киллеров. А, чёрт, уже скучаю. Кстати, Ютака, вот и твой конвертик, — альбинос достал второй, побольше и потолще первого, и сунул его изумлённо вскинувшему брови Уке.       – А мне-то за что? Я на тебя не работаю, кажется…       – Больница. Неужели забыл? Пока ты там прохлаждался в стеклянном гробу, как сказочная принцесса, твоё дело продолжало приносить доход, мон ами, здесь только небольшая часть.       Ютака с сомнением заглянул в конверт, но всё неожиданно разрешил Хайд, уточнив:       – Между прочим, место, куда мы направляемся, по большей части самый обычный населённый пункт, по инфраструктуре не отличающийся от других городов, где жители трудятся и получают зарплату. Деньги точно не помешают.       Ютака кивнул и убрал полученное в карман, после чего Кира демонстративно поаплодировал ему и громко заявил:       – Что ж, парни, катитесь уже, скатертью дорога! Думаю, загляну к вам в гости как-нибудь в свободный уикэнд. Посмотрю, как вы устроились в вашем опорном пункте, да, Хайд-сан, ведь вы не откажете в гостеприимстве своему компаньону и бизнес-партнёру?       – Безусловно, можете даже остановиться у меня, если пожелаете, — ответил чистокровный, пристально всматриваясь в реакцию Киры на сказанное. Отчего-то Юу показалось, что этот невысокий мужчина тоже не особенно сильно доверяет своему «компаньону», наверное, отчасти именно потому и хочет его держать поближе к себе.       – Нет, не стоит себя утруждать. Может, меня Ютака там приютит, а? — Уке фыркнул, ему не терпелось уже убраться из отеля и прекратить затянувшийся обмен любезностями.       – Ну, нет так нет, — сокрушённо пожал плечами Кира. — А на дорожку куснуть не желаешь? — и ткнул пальцем в запястье, на котором Широяма не без неодобрения разглядел два почти затянувшихся розовых следа от зубов. Судя по всему, Уке недавно отужинал этим белобрысым. «Да кто они друг другу?» — тихо про себя зверел Юу.       Долго собираться не пришлось, у них не было с собой вещей, никакие пожитки не связывали их и не отягощали. Хайд вышел к огромному лифту в холле первым, за ним последовал Манабу со своей драгоценной стальной птичкой на ремне, похоже, ничего, кроме неё, он с собой и не таскал. Потом вышли Юу и Койю, оба не сговариваясь обернулись на фонтан с рафаэлевскими пупсами и прыснули со смеху. За ними шёл Томо, крепко сжимавший на шее запястья лиса, который почему-то решил повиснуть у него на спине и так и болтался сзади чёрным плащиком в красных круглых пятнах. Широяму удивила троица друзей. Все они зачем-то преобразились перед тем, как выйти на улицу. Мацумото нацепил огромные тёмные очки, Сузуки повязал бандану, закрывшую половину лица, а Уке надел белую медицинскую маску. Юу, увидев их в таком облачении, чуть пальцем у виска не покрутил, ошарашенно выпучил глаза и просто не смог смолчать:       – Мужики, это что, типа конспирация такая? Да вы так в сто раз подозрительнее выглядите!       Все трое закатили глаза к потолку, будто он тут был странным, а не они, Таканори даже бросил язвительно:       – Заткнись, умник. То есть Аой-сан.       – «Аой»? Что ещё за «Аой»? — переспросил Юу, повернулся, ища помощи у Такашимы, а тот, посмеиваясь, сказал:       – Да-да, это ты Аой, а я — Уруха. Они мне такого тут наплели, сейчас будем ехать и я тебе перескажу.       – Не уверен, что хочу это знать. Нет, почему ты «Уруха» я отдалённо понимаю, а вот эта женская кличка мне совсем не нравится.       – А если я буду стонать её тебе на ухо? — мурлыкнул рыжий, и Широяма на миг даже задумался. Ответить не позволили раскрывшиеся двери лифта. В спину раздался противный голос Киры, который замыкал шествие:       – Погружайтесь, дорогие гости, и проваливайте! Буду рад видеть вас снова, но лучше уж мы к вам. Провожать не пойду, увольте, как-нибудь сами доберётесь до машин. И да, Хайд-сан, то, о чём вы меня просили, уже закинули в ваш автомобиль. Две канистры.       – Что? — удивился Манабу. — Канистры? Зачем?       – Увидишь. Вы все увидите, — хитро улыбнулся Хайд и шагнул в красное нутро огромного лифта.       Юу вдруг ощутил внезапный прилив адреналина от его непонятных слов. Что это было? Возможно, необъяснимо накатившую приятную волну стоило назвать предчувствием. Но распознать чувство поточнее помешало горячее дыхание Койю в затылок, который настойчиво подтолкнул его вперёд и шепнул в волосы:       – Аой… А мне нравится.       Даже не оборачиваясь, по неизвестной загадочной причине Широяма точно знал, а вернее, ощущал нутром и загривком, что его рыжий дьявол в эту секунду совершенно блаженно улыбается.