Ужасная, кошмарная, нехорошая и просто очень плохая неделя

«Губы у него нежные и гладкие. И… Это явно его не первый поцелуй», — Пенни вначале пыталась анализировать свои ощущения, но потом попросту закрыла глаза, отдавшись приятной неге. Правая рука Шелдона сместилась гораздо ниже ее талии, подхватив девушку под бедро, а Пенни обняла физика за плечи и еще теснее приближалась к нему. Его язык осторожно, но вовсе не робко исследовал ее рот, скользя по нёбу. Пенни чувствовала себя маленькой щепкой, подхваченной бушующим океаном страсти, и уже мысленно отдалась Шелдону Куперу на коврике в гостиной, как внезапно весь ее эротический пыл был грубо разрушен громким сигналом будильника. Шелдон резко отпустил девушку и, отступив назад, вытянул из кармана брюк смартфон. — Три минуты, а если быть точным 187 секунд. Наш поцелуй продлился на 7 секунд дольше, чем было запланировано. Это значит, следующий раз можно будет заниматься глупыми лобзаниями, контактируя с твоей болезнетворной микрофлорой, только две минуты 53 секунды. — Купер был чрезвычайно доволен собой. Девушка задохнулась от негодования. Да что вообще возомнил себе этот богомол-переросток с докторской степенью по физике? Никто из мужчин никогда не воротил нос от ее поцелуев и уж точно не рассуждал после них о микробах, живущих у нее во рту. И уж точно никто и никогда не заводил таймер, чтобы вовремя оторваться от ее губ. Пенни чувствовала себя униженной и оскорбленной. Одно дело шуточки Шелдона по поводу ее интеллекта, а совсем другое о вещах, в которых она куда более профи, чем зазнайка Купер. — Пошел вон! — Пенни?! — Пошел вон, Шелдон! — Официантка крепко схватила плечо парня и вытолкала его из квартиры. — Ой, осторожнее, Пенни. Какая ты сильная! — Дверь захлопнулась перед носом Купера. Физик недоуменно топтался, не понимая причины агрессии девушки. Через минуту он робко постучал: — Тук-тук, Пенни! Тук-тук, Пенни! Тук-тук, Пенни! — Вали домой, Шелдон, пока я не сломала тебе руку! — Черт, наверное, я сказал что-то не то. Ох уж эти обезьяньи правила, — тихонько пробурчал себе под нос Купер и поплелся себе в квартиру. Следующим утром Пенни, выходя из своей квартиры, столкнулась нос к носу с Шелдоном Купером, который намеревался начать тарабанить в ее несчастную дверь. — Пенни, я пришел извиниться за свое поведение. Леонард сказал, что после поцелуев недопустимо говорить о микрофлоре слизистой ротовой полости партнерши, точно так же, как и о кусочке петрушки, застрявшему между верхними центральными резцами. В другой раз она бы точно отколошматила Шелдона, но упоминание о Хофстедтере насторожило девушку. Парню не хватало узнать, что его бывшая девушка целуется с его лучшим другом. Только физик просто не способен хранить секреты, а его язык был во истину без костей. Пенни затянула Купера в свою квартиру. — Рёбанный йод, Шелдон! Ты проболтался Леонарду? — Злобно прошипела официантка, прижимая ребро ладони на манер кинжала к длинной шее физика. Парень побледнел и судорожно сглотнул. — Я спросил его, как поступить в гипотетической ситуации моего поцелуя с девушкой. — Гипотетической? — Да, в потенциально возможной ситуации, которая может быть проверена критическим экспериментом. Леонард предложил мне прочесть детскую книжку с картинками «Начало сексуальной жизни», но мне ее уже показывала мама в четырнадцать лет, когда я окончил университет. Точнее, она заставляла ее читать каждый вечер в течении 30 минут взамен разрешения на конструирование в гараже модели фазитронного генератора триангуляций. — Видимо книжечку ты внимательно читал, потому что целовался ты имея представление о предмете исследования, — не удержалась от сарказма Пенни. Купер густо покраснел. — Шелдон?! Нет, Шелдон, ты это серьезно? — Хохотнула Пенни, толкая локтем под ребра физика. — Шелдон Купер уже раньше целовался с язычком? Ну и с кем это было, плейбой? — С кузиной Маргарет в летнем христианском лагере, — смущенно опустив голову, прошептал физик. — Если быть точным, Маргарет моя троюродная сестра. В двенадцать она была капитаном волейбольной команды среди девчонок и весила тяжелее меня фунтов на сорок. — Мм, плохой мальчик! — Смеющаяся официантка «укоризненно» покачала головой. — Вы только целовались или еще кое-чем занимались? — И видя, как парень совсем смешался, добавила: — Колись, Шелдон! — Она была гораздо сильнее меня. Однажды Маргарет затащила меня в чулан… — Стоп, не уверена, что я хочу знать такие подробности. У меня слишком мало денег, пирожочек, чтобы тратить их на психотерапевта. — Кстати о деньгах, мое предложение об комиксе остается в силе. — Кстати об комиксе, — в тот ему ответила девушка, — мое предложение об оплате также остается в силе. — Хорошо, Пенни. Давай присядем и обсудим условия нашей сделки. — Купер направился к дивану. Заинтригованная девушка последовала за ним. — Вот посмотри, — он достал свернутые в трубочку бумаги из внутреннего кармана своей куртки. — Очередной меморандум? — Нет, я решил, что нужно оформить наш договор с юридической стороны для избежание повторения вчерашней ситуации. Пенни выхватила бумаги и принялась спешно читать. При беглом рассмотрении никаких коварных силков, которые мог расставить экстраординарный мудозвон Купер, замечено не было. Вроде было все как договаривались: Шелдон берет на себя все расходы по производству комикса, на все про все не больше недели, ну, а гонораром будет… Тут Пенни не выдержала и зачитала вслух: — Дотрагивание губами, с одновременным раскрытием губ и проникновением языка одного партнера в рот другого и с прикосновением языков, известное также как «french kiss», длительностью 180 секунд в количестве три штуки. — Да, и хочу напомнить, Пенни, во время «французского поцелуя» происходит более интенсивный обмен слюной, чем при обычном поцелуе, что значительно повышает вероятность передачи инфекций через слюну, в том числе таких опасных как инфекционный мононуклеоз и цитомегаловирусная инфекция. Так что, во имя сохранения наших жизней, прошу, одумайся! — Сладенький, ты предлагаешь в качестве альтернативы к глубоким поцелуям одну из тех вещей, которой занимался со своей кузиной Маргарет? Глаза физика казалось были готовы выпрыгнуть из орбит. Его губы укоризненно сжались в тонкую линию. — Пенни! — Ладно-ладно, пирожочек, — засмеялась девушка, — давай сюда ручку. Пенни размашисто подписалась. — Отличненько! — Потянул сияющий как начищенное столовое серебро чрезвычайно довольный Шелдон. — Если бы не обмен слюной… Но что поделать, я техасский рейнджер и могу вытерпеть пять минут 53 секунды физического и душевного дискомфорта. Пенни подавила страстное желание треснуть чем-нибудь тяжелым по несносной шелдоновской башке. Но калифорнийские законы очень суровы, хотя официантка подозревала, что ей значительно скостят срок заключения за непреднамеренное убийство Шелдона Купера. Но сейчас важно было другое, кажется девушка нашла то, что может еще как уязвить физика. — Шелдон, какая оценка по математике у тебя была в начальной школе? — Что за глупости, Пенни? Я окончил школу экстерном, когда ты только училась пользоваться розовой губной помадой, а Техасский университет, когда у тебя даже не было бойфренда! У меня докторская степень по физике, а ты спрашиваешь о моем среднем балле по математике в школе? — Просто, — глаза девушки светились озорством, — сложению учат в начальной школе. А ты неправильно рассчитал общую продолжительность поцелуев, ведь ты только что сказал о пяти минутах 53 секундах, но общая длительность трех трехминутных поцелуев составит целых девять минут! — Я рассчитал все правильно с вычетом вчерашнего недоразумения. — Но, сладенький, — Пенни невинно хлопала ресницами, — договор я подписала только сегодня, так что вчерашнее «недоразумение» было всецело твоей инициативой, а настоящая оплата комикса тебе еще только предстоит. Шелдон в плохо сдерживаемой ярости стремительно покинул квартиру, напоследок бросив на девушку такой взгляд, что она почувствовала себя взорванной «Шеллименом» микроволновкой. Официантка ловко маневрировала между столиками в чрезвычайно оживленной в дни рождественских каникул кафешки. Вот так всегда, стоит только расстаться с парнем и на тебя тут же навешивают ярлык «одинокой дуры», которой сам бог велел батрачить на работе, когда все нормальные люди отдыхают. Даже Бернадетт, которая никогда не отказывалась подзаработать в праздники, взяла выходные, чтобы познакомить еврейчика с родителями-католиками. А Леонард со своей экзотичной подругой – сестрой Кутраппали и вовсе укатили в Сан-Диего. На душе Пенни было в высшей степени паршиво, к тому же она нет-нет да вспоминала о проклятом комиксе и особенно об долговязом прототипе главного героя. Шелдон был так раздавлен, что больше не докучал ей. Надо бы скакать от радости, но к приятному факту, что она дважды обвела физика вокруг пальца, примешивалось огорчение, что Купер оказался невосприимчивым к ее женским чарам. Хотя, она готова была поклясться, что чувствовала, как часто билось сердце у Купера во время поцелуя и как он прижимал ее к себе свидетельствовало по меньшей мере о том, что это ему не неприятно. Принимая очередной заказ, она все же решила нарисовать этот чертов комикс, чтобы еще раз поцеловаться с Шелдоном и расставить все точки над «И». Вернувшись после рабочей смены, она постучалась в дверь квартиры парней. Никто долго не отзывался и Пенни подумала, что дома никого нет, если бы не раздавшийся грохот от падения чего-то тяжелого с аккомпанементом из причитаний Купера. - Шелдон, с тобой все в порядке? - Подожди минутку. – Раздался вымученный сухой кашель. – Входи. Дверь открылась, и официантка натолкнулась на швабру на подставке из робота-пылесоса, к рукоятке которой была прикручена «рука помощи» Говарда Воловица, собственно, которая и впустила ее в квартиру. Шелдон Купер сидел, укутавшись в шерстяной плед, в месте нулевой координаты своей Вселенной. Его ступни были опущены в таз с горячей водой, а на коленях лежал ноутбук. На диване были живописно разбросаны упаковки с одноразовыми бумажными платками. Физик шмыгнул красным носом и громко чихнул. Похоже Шелдон заболел и даже никому не сказал об этом, что, если учитывать его мнительность и ипохондрию, было просто удивительно. - Ох, бедняжечка, ты, наверное, простудился? - Надеюсь это просто простуда, а не какая-нибудь страшная зараза, которую я мог подцепить от тебя. Пенни, воинственно скрестив руки на груди, приоткрыла рот, чтобы нагрубить, но Купер протянул ей градусник, чей ртутный столбик добрался до отметки 102,2˚ F*. - О боже, ты весь горишь! У тебя есть что-нибудь жаропонижающее в домашней аптечке? У меня только пара таблеток «Мигренола» в сумочке. - Ты с ума сошла? Парацетамол вместе с аспирином! После того что ты со мною сделала, хочешь еще, чтобы у меня печень отвалилась? Оставь свой «Мигренол» на утро после попойки. - Знаешь что, Шелли, даже если у тебя жар, это не дает тебе права оскорблять меня. - Прости меня, Пенни, просто у меня мозги плавятся от жара. Будь добра, раствори для меня шипучую таблетку «Солпадеина», а то мой «Джарвис» очень неуклюж. – В подтверждение его слов швабра на колесиках со всего размаха врезалась столешницу. Ее металлическая рука беспомощно раскрывала свои щупальца пытаясь схватить чашку. Пенни сокрушенно вздохнула, ведь сейчас ей, уставшей после ночной смены, придется исполнять все прихоти несносного физика. Таблетка растворилась со злобным шипением, окрасив воду в оранжевый цвет. - Не знала, что выпускают «Солпадеин» со вкусом апельсина. Вообще на «Юпи» похоже, – вручив стакан, она дотронулась до лба Купера. Короткая темная челка была мокрая, но лоб был прохладный. Заметив недоверчивый взгляд официантки, Шелдон вновь разразился натужным сухим кашлем. - Пенни, помоги мне дойти до постели, я чувствую, что скоро лишусь сознания от слабости. Девушка, крепко обняв физика за талию, практически дотащила Шелдона на себе до кровати. Заботливо укрыв его одеялом, она приготовилась уходить. - Натри мне спинку мазью, чтобы легче было дышать. Пенни закатила глаза. Похоже, сегодня не уйти от Шелдона без близкого контакта третьей степени. - Закатывай рубашку сам и не прикидывайся, что тебе настолько плохо, что ты не можешь это сделать самостоятельно. Купер покорно присел на кровати и, развернувшись спиной к девушке, задрал пижамную рубашку. Спина у Шелдона несмотря на его стройность, граничащей с худобой была широкой, а кожа белой, без всяких там прыщей или рубцов как часто бывает у парней. Пенни натерла спину зеленой, пахнущей ментолом и эвкалиптом мазью. - Теплый пушистый котенок спит, свернулся в клубочек и мурчит, - пропела девушка тонким голоском. - Почему ты поешь про котенка? - Разве не эту песенку пела тебе бабушка, когда ты был болел? - Да, конечно. Пенни… Ты же закончишь комикс для меня? - Конечно, пирожочек, - официантка дотронулась до его колена, скрытого одеялом. - Пенни… Я не смогу расплатиться с тобой в ближайшее время из-за болезни. Думаю, целоваться с парнем, у которого сильный насморк и кашель, приятного мало. - Да уж точно, Шелдон. Выздоравливай, об оплате поговорим позже. - Спасибо, а ты займись комиксом, а то осталось всего пять дней. Кстати, для чего ты приходила? - Хотела узнать о твоей теории струн. Но так как ты болен, придется мне выкручиваться самой. Сладких снов. Лицо физика вытянулось от беспокойства: - Прошу, посмотри хоть в Википедии! Пенни открыла дверцу холодильника и достала бутылку красного вина. Наполнив бокал, она усмехнулась, представляя, как после ее ухода физик прыгал на постели с криками «Бугагашенька». - Шелдон, Шелдон, Шелдон. Если ты думаешь, что твоя дрянная актерская игра заставила поверить, что болен, то сильно ошибаешься. Но я нарисую чертов комикс и получу плату за него! - девушка отсалютовала своему отражению в зеркале.