Демоны Инквизитора

      Они вернулись глубокой ночью. Измотанные, голодные и продрогшие.       Но стоило только пересечь ворота, как тевинтерец словно ожил. Даже грозный взгляд Кассандры не смог его угомонить. Воздев очи горе, Инквизитор кое-как выбрался из седла и боком попытался просочиться мимо мага, но тот поймал его под локоть. Ему еле удалось отвязаться от Дориана, который зазывал всех в таверну. Несмотря на голод, он хотел как можно скорее рухнуть в постель. Вот только не в свою.       Эльф взбежал по лестнице в основной зал и, переступив порог, растворился в тенях. Даже среди друзей разбойничьи навыки были полезны, тем более что Скайхолд никогда не спал. Он вернулся по своим же следам, пересек двор и, взобравшись на стену, прокрался в комнату над таверной. Внутри все осталось в том же состоянии, в каком было до отъезда: доски от полуразрушенного потолка валялись по всему полу, мебель вверх дном, за исключением кровати и тумбы подле нее. В темноте было бы легко переломать себе тут ноги, если бы не дыры в крыше, через которые главным образом и освещалось помещение.       Долиец быстро освободился от брони и оружия, навалив свое добро на перевернутый книжный шкаф. Конечно, он старался быть бесшумным, но понимал, что осторожничать бесполезно. И все же продолжал. Ему хотелось даже в таких, казалось бы, ненужных вещах проявлять заботу. Поежившись от прикосновения морозного ночного воздуха к голой коже, он спешно нырнул в кровать и прижался к теплому боку. Естественно, его давно уже поджидали. Огромные ручищи сгребли эльфа в охапку, и он оказался практически погребен под горой мышц. На него навалилась приятная тяжесть любимого тела. После нескольких минут поцелуев разбойник прижался к широкой груди и с облегчением выдохнул. Наконец-то от сердца отлегло. Только ради этого он гнал коня несколько дней и подгонял остальных.        - Тебя долго не было, кадан, - тихо пробасил над ухом Бык. - Где Инквизитор наводил порядок в этот раз?       Великий и ужасный Вестник Андрасте жалобно застонал:        - Хоть ты меня так не называй.       Кунари только хмыкнул.        - Устал как собака, - пожаловался Лавеллан и поежился. - Ну и холодина.       Он не раз уже предлагал Быку перебраться к нему из этого полуразрушенного жилища. Для него одного в покоях было слишком много места. Но тот всегда только отмахивался и повторял, что это повредит репутации Инквизитора.       Инквизитор. Кто бы мог подумать. До недавнего времени он был обычным долийским разведчиком и ни за кого, кроме себя не отвечал. А теперь за ним целое войско и набирающая обороты организация, уже способная влиять на судьбы многих. А вокруг его персоны всего за несколько месяцев свился такой клубок слухов и легенд, что даже Варрик порой не решается шутить в его присутствии. К порождениям тьмы такую репутацию. А еще эта ответственность. Ответственность за тысячи человеческих жизней. Сколько погибло. А сколько еще погибнет. Он не понимал, как Каллен может так спокойно посылать в бой людей, зная, что многие могут не вернуться. Одно дело, если бы они сражались только с людьми, но были и одержимые маги, и красные храмовники, и демоны, и гарлоки. Ему приходилось выбирать кого-то из друзей в маленький диверсионный отряд, чтобы зачистить местность от разломов, разбойников и даже драконов. И каждый раз он боялся, что кто-то из тех, кто уже стал ему близок не переживет битву, в которую он их втравит. Но если раньше получалось отодвинуть этот страх в самый темный закоулок сознания, то после сражения с Кошмаром в Тени все изменилось.       То, что случилось в Адаманте, заставило эльфа задуматься, отчего его охватывает какое-то странное волнение, стоит только пересечься взглядом с кунари? Ведь не просто так долиец всегда бросается в ту же кучу, где как мельница крутится двуручный топор. Надо отдать должное Быку, он сразу распознал эти нечаянные взгляды. И завертелось.       Железный Бык понравился ему сразу. Еще при первой встрече он произвел впечатление не только рогами и развитой мускулатурой. Затем к симпатии добавилось уважение. А уважать его было за что. Он был и хорошим командиром, и умелым воином, а его проницательности могла позавидовать даже Лилиана. К тому же у них были похожие взгляды на жизнь и понятия о чести и достоинстве. Они довольно быстро сдружились, и уже никого не удивляло, что Вестник частенько забегал выпить с Быками. А когда начался их бурный роман, стало не до выпивки и шуток.       Поначалу Инквизитор всегда брал с собой кунари и старался в любой заварушке прикрывать широкую спину. Но с каждым разом его все сильнее терзали страхи. И однажды они достигли точки. В тот раз отряд только завалил дракона, который и так их изрядно потрепал. Бык был весь залит кровью. И непонятно, где своей, а где драконьей. Но, как всегда, довольный еще одним убитым ящером. От Соласа навязчиво тянуло копченым и гарью. Его не раз поджаривали то детеныши, то их громадная мамаша, и спасли только щиты да ледяные стены. Не удивительно, что к концу боя он оказался абсолютно измотан. Самым невредимым на вид казался Блекволл. Но и по нему, на самом деле, изрядно потоптались. Сам разбойник хоть и подранный на ногах держался уверенно, так что решили не куковать рядом с тушей, а отправиться в ближайший лагерь. И только они выдвинулись, как налетели на большой отряд красных храмовников. Как те попали сюда незамеченными, так и осталось загадкой. Бык, никого не дожидаясь, кинулся в самую гущу к самому здоровому чудовищу, изуродованному лириумом. Тогда-то эльф и запаниковал. Как ни старался он пробиться к нему, его раз за разом отбрасывали храмовники со щитами. Сражение было недолгим, но жестоким. И когда все закончилось, долиец увидел, что кунари не поднимается. Даже при нападении на Убежище, оставшись с Корифеем один на один, он не испытывал такого ужаса, как при виде окровавленного кадана.        - Он не дышит, - пробился к нему голос Серого Стража.       Вестник рухнул рядом на колени как подкошенный. Выдержки хватило только на то, чтобы крикнуть:        - Солас!       Но тот и сам знал, что делать. Из последних сил маг читал заклятье. И только благодаря ему удалось вернуть Быка буквально с того света. Но даже после этого и с последней склянкой зелья, тот не приходил в себя. Его кое-как довезли до лагеря и еще долго откачивали.       После этого Лавеллан перестал брать с собой тал-васгота. Первое время отговариваясь тем, что кунари еще не восстановился после ранений. А потом уже намерено избегал его, придумывал оправдания и старался уезжать, когда любовник спал. Эльф понимал, что долго так продолжаться не может, и что его кадан уже наверняка обо всем догадался, но как мог оттягивал момент истины. Каждый раз его терзали страхи, пока он готовился к отъезду. А находясь вдали от Скайхолда, они наваливались на него с еще большим остервенением. В замке долийца мучили воспоминания того кошмарного дня и, что может случиться, если Бык поедет с ним, а на заданиях сводили с ума мысли, что пока его нет, может напасть Корифей.       Страх гнал его из замка, он же и тянул обратно. И каждый раз Вестник забывался лишь ненадолго. И пусть тяжелые мысли возвращались, каждая ночь в крепких объятьях казалась ярче предыдущей. Только это помогало порой не свихнуться.       Рано утром, с трудом разлепив глаза, эльф невидимкой ускользнул к себе, пока кунари еще спал. В таверне внизу, судя по звукам, все еще кто-то пил. И долиец надеялся, что ночью там было достаточно шумно, чтобы заглушить стоны. Ополоснувшись и переодевшись, Инквизитор тяжело вздохнул и отправился искать своих командующих.        "Ни дня отдыха. Надо было воспользоваться советом Варрика и сбежать еще в самом начале".       Но что бы он не думал, дел было невпроворот, а срочных и того больше. И оставить все как есть, совесть бы никогда не позволила.       После полудня Лавеллана поймал Бык, когда он шел к интенданту.        - Есть немного времени? - передразнил кунари эльфа, нагло улыбаясь.        - Для тебя? - не остался тот в долгу. - Всегда.       И снова они как подростки прятались за таверной и самозабвенно целовались. Не сказать, что место было таким уж незаметным, но позволяло укрыться ненадолго от посторонних глаз. Только в этот раз не стали расходиться поодиночке.        - Когда отправляемся? - без вступлений огорошил кунари, когда они вынырнули из спасительного уголка.        - Куда? - Инквизитор аж остановился от удивления.        - С тобой, босс, хоть к демонам в пекло. Надоело без дела сидеть.       Лицо у тал-васгота было непрошибаемо простодушное.        - Ты же не любишь демонов.        "Так себе аргумент".        - Пойло местное я тоже не люблю, но ведь пью.       Они медленным прогулочным шагом приближались к лестнице в главный зал, где вскоре предстояло снова выступать в роли судьи. А оттуда уже плавно порхала Жозефина.        - А я вас ищу. Прибыли приглашения на бал, Инквизитор. Вас уже ждут в ставке. Нужно как можно скорее выезжать в Орлей.        - Спасибо, леди Монтилье. Дайте мне минуту.       Посол быстро поклонилась и удалилась.        - Интересно, у них там при дворе подают нормальную жратву? - поскреб щетинистый подбородок кунари.       Они некоторое время молча смотрели друг на друга. О чем думал рогатый провокатор эльф не знал и боялся догадываться. Деваться теперь было некуда. Успокаивало только одно: во дворце будет много стражи, и серьезной опасности там не должно быть. По крайней мере драконов и красных храмовников туда не пропустят.        - Это же светский вечер, - умоляюще посмотрел на Быка долиец. - Я бы лучше еще раз в Тень смотался, чем практиковался в изящной словесности со снобами.        - Ты Инквизитор. Привыкай.       Тас-васгот зашагал к таверне и у самой двери повернулся:        - Даже не думай уехать без меня.       Эльф только кивнул в ответ. Страх никуда не делся. Он понимал, что об этом ни с кем и никогда не будет говорить. И поэтому, чтобы никого не подвести и ничего не разрушить, придется самому бороться со своими демонами. А кунари будет и дальше негласно помогать ему в этой борьбе.       У самых дверей в холл Лавеллан услышал, как во дворе ругается Каллен. Обернувшись, он увидел, как к нему шагает мокрый командор. Сэре снова удалась шутка с ведром.        - Хоть кто-то в этом мире никогда не меняется, - сказал сам себе долиец и, улыбаясь, вошел в зал.       А на дворе звонко хохотала эльфийка.