Калифорния, с любовью

Джеймсу перемены в их баре не особенно нравились. Прошлый хозяин тоже был говнюк редкостный, но от нынешнего вообще ничего хорошего ждать не приходилось. И раньше хотелось свинтить в туман, а теперь стоило задуматься об этом еще крепче. И, как и прежде, ни черта Джеймс не предпринял. Некуда было податься. А возвратиться в родной Техас он не мог. Отец его точно не ждал... Стоило выйти из "дома" в коридор, как Джеймс ткнулся носом в черный лоснящийся байкерский жилет. Пришлось задрать голову, чтобы посмотреть в лицо стоящему у двери кожаному громиле. Казалось, вокруг его башки гуляют облака и реют силуэты чаек. - К боссу. Двигай, - буркнул тот, слегка качнув головой в неопределенном направлении. И даже не подвинулся, пришлось обтекать его по стенке. "Вот же блядство. О чем мне базарить с новым боссом?" - Джеймс сильно занервничал, но смыться под предлогом работы не успел. Громила зацепил его под локоть и сам, лично - для ускорения, отволок к боссу в кабинет. Там Джеймс мельком, из любопытства - какие изменения затронули святая святых - осмотрел обстановку, и, стоило взгляду наткнуться на новое начальство, спешно уставился в пол. Прежний босс, как типичная горилла, ненавидел, когда ему смотрели в глаза и сразу пер с кулаками. - Здрасьте, сэр, - сказал он. - Я Джей. "Ваша, мать вашу, собственность". В момент его появления "новый босс" чистил ногти здоровенным ножом, обычно хранящимся у таких ребят за голенищем "ковбойского" сапога. Чистил аккуратно, с чувством, с расстановкой. Не прерывая своеобразной гигиенической процедуры, окинул посетителя коротким, но цепким взглядом внимательных серых глаз, и слегка нахмурился: - Ты что, решил устроится метрдотелем в "Хилтон"? Какой я тебе, нахрен, сэр? И это... ты сядь, что ли... а то свет загораживаешь. Новый босс был молод, но дорожные ветра, солнце и пыль калифорнийских трасс, а может быть генетика или образ жизни, но, скорее, все сразу - наложили свой отпечаток, огрубив черты лица. Прямые, цвета вороного крыла, до плеч, волосы, смуглая кожа, горбинка и резные ноздри выдавали примесь индейской крови. Весь в черной коже и в такой же, с символикой банды на спине, кожаной жилетке, как и все, кто приехал с ним. Типичный калифорнийский "аутлоу", че уж там. Пару секунд, Чоппер Харрисон был полностью сосредоточен на только ему видимой грязи под ногтем большого пальца, а потом, уловив нерешимость белобрысой шлюхи, оторвался от своего медитативного занятия, и улыбнулся посетителю, оскалив крупные ровные зубы: - Если хочешь выпить - бар в углу. Бар я не выкидывал. Налей себе и присаживайся. У нас будет.. это... как его... неформальное интервью. Последствия этого "выкидывал" в отношении остальной меблировки для Джеймса, неоднократно бывавшего "на ковре", были очень заметны. Да что там - бросались в глаза, сразу выделяя основные различия между старым боссом и новым. Некогда напоминавшее помесь "выставки достижений" с музеем "устрашающие и бесполезные предметы" помещение стало почти пустым. Сохранились только массивный изрезанный ножами стол из красного дерева, кресло и собственно "бар-буфет". Да, бар этот деятель, новый босс, не выкинул. Уважал, видимо, бар. Джеймс поднял взгляд на своего нового начальника и, оценив его точеные скулы и орлиный нос, тут же обозвал его про себя "Гранд Чероки". Не сказать, чтобы с появлением новой хозяйской руки кабинет стал выглядеть хуже, пустота ему даже шла. Особенно радовало то, что если Чероки вздумает бить, не обо что будет ссаживать спину и лоб, острых углов значительно поубавилось. Джеймс удивился предложению выпить, но никогда ничьей щедростью не брезговал. Он прошелся обычной, не рабочей походкой к бару и взял бутылку "Джима Бима". Плеснул себе в граненый стакан. Льда не было, но и так, однозначно, было неплохо. Подумав, он наполнил и второй стакан и поставил его перед боссом, сладко улыбнувшись, решив подлизаться и услужить. А потом уселся в кресло напротив и выпил свою порцию залпом, коротко запрокинувшись. Его кадык дернулся вверх-вниз от жадного глотка. Спирт обжег горло и нутро, почти сразу ударил в голову - на голодный-то желудок. Джеймс облизнул губы, чувствуя, как краснеют от внутреннего жара щеки. Брови нового хозяина удивленно поползли вверх, когда перед его носом оказался стакан. Но Харрисон не спешил комментировать эту самодеятельность. Он терпеливо ждал, пока парень выпьет, выдохнет и скажет что-нибудь. Чоппер "по жизни" предпочитал, чтобы люди сами говорили, чего им от него надо. А они говорили. Это даже забавно, как много может сказать о себе человек, думая, что не говорит ничего важного. Не только словами, но и интонацией, мимикой, жестами, взглядом - люди непрерывно говорят о себе. Но самый смак наступает, если их огорошить. Ну, порвать шаблон к чертям собачьим или напугать до полусмерти. Тогда и обнажается самое ядро. Впрочем, с этим можно было не торопиться. Глядя на настроения, поведение и ожидания "местных", байкер не удивлялся тому, что предыдущего босса пристрелили, скорее удивлялся тому, как сильно того любила Фортуна, раз при такой организации бизнеса и подходе к людям, тот протянул на этом месте без малого дюжину лет. Ну, люди - это не бизнес. Люди - это всегда личное, что бы там не утверждали дурацкие сериалы. Прошлый босс абсолютно не знал работающих на его территории людей. И те привыкли, что тот мало знает, мало помнит, зато орет и громит все при случае. Что, к слову, обычное дело для наркоманов. Из-за затянувшегося молчания Джеймс начал нервничать сильнее. Новый босс будто ждал от него чего-то. - Так... О чем тебе рассказать, босс? - спросил чуть хрипло, располагаясь удобнее в кресле и скептически изучая пустоту в стакане. "Новый босс" слегка пожал плечами, отчего мускулы мощно перекатились под вязью татуировок на неприкрытых жилетом плечах: - А есть что-то такое, чего я не знаю, но мне стоило бы знать, Джей-Джей? Если да, то рассказать мне это - хорошая мысль. Я её всецело поддерживаю... Харрисон - а в правах он значился как "Харрисон", зато на левой стороне жилетки было написано "Чоппер" - в конце своей короткой речи пробарабанил пальцами по столу, но скорее задумчиво, чем раздраженно, и добавил: - Вообще-то идея состояла в том, чтобы ты мог задать вопросы мне. В этом смысл личной встречи. - А-а, - протянул Джеймс. А сам подумал, что такое вот деловое общение до добра не доводит. Тут обязан быть подвох. Вопрос состоял в том, может ли быть хуже. В злачные дни он обслуживал по пять-шесть клиентов. То усталому дальнобойщику соснуть за двадцатку, то толстозадому женатику дать себя выебать в дешевом мотеле за сотню. Редко, в основном по пятницам, могли снять на всю ночь за триста. Во всех случаях самому Джеймсу перепадало двадцать процентов. Примерно сотня в день. А в плохие дни бывало, что обходился синяками или арестом. Есть и ширяться хотелось всегда. Заметив, что Чероки не собирается пить, Джеймс подгреб к себе его стакан - вроде, никакой реакции - и выпил. Для храбрости. - Как насчет тридцати? Тридцати процентов от реального нала? Сидящий напротив, судя по выражению его лица, для начала охуел, просто реально так охуел, а потом - рассмеялся. Помотал головой, то ли стряхивая с себя смех, как собака - блох, то ли отходя от "легкого" охренения: - Ты уже достаточно выпил, да, Джей. Все, прекращай бухать, а то договоришься до того, чтоб я тебе бизнес подарил. Отсмеявшись, он достал пачку "Мальборо", потертую "зиппу", прикурил сигарету и выпустил в потолок тугую струю сизого дыма. А следом выдвинул контрпредложение: - Двадцать пять процентов. А может, и больше. Но есть условия. Ну вот оно. Подвох. Начинается. Но по крайней мере не вмазал сразу. Пудовый кулачище уж точно потяжелее ручонки прежнего босса. Раньше бы Джей уже огреб оплеуху, пришлось бы ныть и давить на жалость. Без особого, ясное дело, результата. А в случае с Чероки, похоже, что-то вырисовывается. - Угостишь? - он кивнул на сигареты. Чоппер небрежным щелчком отправил пачку по столу в его сторону. Затянувшись, Джеймс посмотрел на босса своим фирменным "сахарным" взглядом и дал хрипотцу поярче. - Что за дело, босс? Чоппер пожал плечами - ничего особенного, и пояснил: - В общем, дело обстоит так. Никогда не думал, что буду заниматься таким дерьмом, но... У меня, знаешь ли, тоже есть босс. Поэтому придется нам как-то уживаться - вам со мной, а мне - с вами. А если я уже сказал "нам", то это как сказать "мы", понимаешь? - И вот, что я хочу спросить у тебя, Джей-Джей... Только хорошо подумай перед тем, как ответить... Что мы делаем,а? Ну, я в том смысле: зачем мы здесь, в этом месте? Что мы тут делаем? Джеймс оторопело уставился на Чероки. Раньше никому не требовалось знать его умозаключения, никто не нуждался в его интеллектуальных услугах. Все больше анально-оральных. До этого момента никогда ему не намекали на то, что вот сейчас самое время дать ход мысли. Он принял задумчивый вид и, вроде как между делом, выудил из пачки еще одну сигарету и засунул себе за ухо. Одновременно затянулся той, что урвал раньше. И ответил с ноткой иронии: - Зарабатываем миллионы для твоего босса, босс. - Бинго! Байкер выглядел чертовски довольным его сообразительностью. Говорят: "лицо озарилось внутренним светом". Ну что ж, иногда метафоры бывают весьма точными. Харрисон широко улыбнулся, снова демонстрируя на зависть крепкие зубы, и глаза его улыбнулись, рассмеялись вместе с ним, брызгая россыпью мелких лучистых морщинок. - Только давай выражаться менее топорно, - Чоппер пригасил свою радость, крепко затянулся и продолжил: - Я рад, что ты улавливаешь суть: мы тут делаем бизнес. А теперь следи за моей мыслью. Кто я здесь? Я здесь - кризисный менеджер. Моя задача: собрать определенную, скажем так, минимальную сумму для моего босса и поднять выручку за период. Харрисон раздавил бычок в массивной серебряной пепельнице, оставшейся от предыдущего владельца, поморщился, наклонился, пошарил возле ножки кресла и достал закрытую бутылку минеральной воды. Открыл, хлебнул, в два глотка почти опустошив бутылку, поставил ее на стол и вернулся к прерванному разговору: - Так вот, если я дам тебе тридцать процентов, что тогда случится Джеймс? О, тогда я положу в копилку босса на десять процентов меньше, только и всего. А что это значит для тебя, а? А для тебя это значит, что ты наберешь на дозу не под тремя, а под двумя клиентами. Ну, в среднем. А набрав на дозу, что ты сделаешь? Ты продолжишь работать? Нет, ты пойдешь искать своего пушера. И таким образом мой босс потеряет гораздо больше, чем десять процентов в конечном итоге. А нужно ли мне это, Джей-Джей? Нет, мне это не нужно. И что же мне делать с тобой? Бить тебя - это портить товар. Шлюх бьют, только когда они ленятся и когда воруют у клиентов или у сутенера. Но ты же не ленивая вороватая ебанутая шлюха, парень? Харрисон встал, и теперь Джеймс мог полностью оценить своего нового босса: мощный торс с выступающими квадратами пресса на животе, едва заметную дорожку темных волос внизу живота, уходящих под тяжелую, заточенную пряжку ремня - Харрисон носил "клубный" жилет на голое тело, - кобуру на бедре и рукоять пистолета; тяжелые мотоциклетные ботинки с окованными сталью тупыми носами. Чоппер прошел к бару, неторопливо изучил полки, взял виски получше и поставил квадратную бутылку на стол перед хастлером по пути назад к своему креслу. - Ну а теперь, когда ты уловил ход моих мыслей, ты должен понять почему я скажу тебе то, что скажу. Ты не должен пить, принимать наркотики и появляться нетрезвым на работе. Тогда ты будешь получать "консумации" - это процент стоимости специальных малоалкогольных "коктейлей", которые для тебя - по твоей, разумеется, просьбе, - закажет в баре клиент. А дальше я поставлю тебе минимальный суточный план. От всех денег выше плана ты будешь получать двадцать пять процентов. А если приведешь клиента с улицы в наш бар - десять процентов от его чека в баре. Если найдешь клиента на улице, и он арендует здесь комнату на час, то оставляешь себе двадцать пять процентов от выручки даже без выработки "минималки", и тридцать, если уже сдал свою норму бабла в кошельки бигбоссов. Харрисон, оглашая новые правила, наполнил обе посуды на три пальца и буквально вложил в руку парня его стакан: - Что же касается алкоголя и наркотиков, то мне плевать на то, как ты убиваешь себя в свое личное время, но пьяные и "убитые" шлюхи никому не нравятся и зарабатывают меньше. А мы тут, как ты правильно заметил, именно что "зарабатываем миллионы для босса". Байкер приподнял свой стакан - тот буквально утонул в его руке - и поинтересовался: - Ну, так что? Мы можем выпить за наше соглашение? Джеймса удивило, что раньше он не особенно задумывался о том, как обстоят дела заведения, к которому он был прикреплен. Работал и работал себе. Беседа с Чероки заставила его взглянуть на их маленький мирок иначе. Звено в пищевой цепочке дало сбой, и вот, пригнали взрыкивающую газами кавалерию. С одной стороны было странно, что здоровяка-байкера направили подправить дела такого вот заведения после смерти прежнего босса (которого вполне могли убрать за неуспеваемость). Ему бы заниматься рэкетом и резать должников. С другой стороны, внешность бывала обманчивой, и мужик этот явно с мозгами. В любом случае, своими словами он мог заинтересовать любого. Джеймс задумался над его предложением, просчитал возможную прибыль. Прежнему боссу было похрен, где ебутся его шлюхи или толкают ширево пушеры. Комнаты в заведении заполнялись редко. Но если за то, чтобы те же шлюхи заманивали клиентов именно сюда, будут отстегивать им самим, то и заведение получит большую прибыль. А продать выпивку и того проще. - Вынужден отказать нашему приятелю "Дэниэлсу", босс, - с искренним сожалением сказал Джеймс, отодвигая стакан и провожая его печальным взглядом. - Иначе я потеряю товарный вид, а для нашего соглашения это не слишком хорошо. Кстати, не забудь отразить все новые условия в моем трудовом договоре, - заметил напоследок. Байкер шутку оценил и фыркнул довольно. Покачал головой: - Иди, работай, клоун, мать твою. Вроде бы обрычал. Но слова - это слова, а главное - в тембре голоса и интонациях. Голос был теплый, как свежий, не до конца остывший кленовый сироп и такой же... янтарный, густой. Харрисон упруго поднялся на ноги и пояснил: - Ну, если мы закончили, то и мне здесь делать больше нечего. И, к слову, никому не рассказывай о наших индивидуальных договоренностях. Назовем это... коммерческой тайной. Впрочем, консумации по напиткам - это фишка для всех. Так сказать, внедрение. Они уже спускались по лестнице, когда Чоппер увидел кого-то из своих, коротко мотнул подбородком Джеймсу - типа, свободен, исчезни, - и кивнул бармену поверх голов, сообщая тому как секретарю, а в таких местах бармены всегда немножко секретари: - Меня нет. Поеду, погоняю барыг на улице. Кому надо - знает мой номер. Джей - в черной майке и в джинсах с прорехами в стратегически важных местах - на бедрах и заднице - вышел следом за ним на улицу. Прогуливаясь по темному бульвару, он подцепил подвыпившего мужика и отсосал у него в тупике за черным входом в их заведение, а потом предложил продолжить внутри. Мужик разводился легко и, забыв, зачем вообще пришел в заведение, выпивку покупал охотно. Потом Джей даже помог ему доплестись до проезжей улицы и нырнуть в такси. Мужик потянул было парня за собой, но Джей аккуратно, но настойчиво высвободился из захвата и отправился работать дальше. Он уже успел заскучать, забрался с ногами на железный бордюр у дороги и рассматривал проезжающие мимо авто, когда кто-то постучал по его белой подошве кеда. Он обернулся и обнаружил хорошо одетого дедка с щегольской тростью. Джей сладко ему улыбнулся и спустился со своего насеста. - Хотите хорошо провести время? - хрипло проурчал он. - А для чего я здесь, по-твоему? - ухмыльнулся дедок. Спустя десять минут Джей уже трудился над его стояком в комнате на втором этаже. Старикан довольно покряхтывал и теребил его волосы. - Ты очень похож на моего дружка из юности. Такой же был блондинчик. И губки у него были совсем как твои. Охх... Давай, парень, бери глубже. Ооооах! Удивительно, но деда хватило даже на то, чтобы потрахаться. Джей уложил его на кровать, думая, не хватит ли мужика инфаркт, но тот попался стойким. И пока Джей двигался на нем, изображая жгучую страсть, тот довольно кряхтел и то лапал его за бедро, то тянул к себе ниже и щипал за соски. Джей же неожиданно для самого себя представил своего нового босса. Что это он сейчас входит в него. Хотя кривенький стариков стручок ни в какое сравнение не шел с бугром в штанах Чероки. Но так стало даже почти приятно. И только у него самого встал, как дед, с громким сиплым криком, слил в него и столкнул с себя. Джей досадливо поморщился. В паху бился сильный пульс, но, не получая поощрения, вскоре спал. Старикан даже оставил ему чаевые и довольный убрел к своей машине. А Джей, подтеревшись как следует влажными салфетками и натянув "униформу", спустился в бар. Сегодня ему больше не обязательно было работать, а потому он попросил у Терри, бармена, плеснуть ему на два пальца скотча. В бар ввалились трое - пропахшие бензином, кровью, порохом. Чоппер вошел первым, оглядел почти пустой на исходе ночи бар: одинокий пьяница уткнулся лицом в столешницу, в глубине зала шлюха обрабатывала поддатого клиента, еще двое "сотрудников" скучали у стойки, то ли в надежде на улов, то ли наоборот отдыхая от процесса зарабатывания денег. Бармен протирал граненый стакан; мелькала то и дело - уже не так бодро, как пять часов назад - топлесс-официантка, замотанная за трудовой день; у входа дежурил вышибала; за маленьким столиком у стены дремали две старых кошелки-алкоголички, что с трудом находили денег на пару порций дрянного виски и приходили после двух часов ночи погреться, просто потому что им некуда было идти, и их привычно не гнали прочь. Обведя взглядом обстановку, Чоппер с укоризной высказал своему бойцу, обнаружив при тусклом свете, что у того руки по локоть в крови отнюдь не фигурально: - Удивляюсь я с тебя, Макс! Это же приличное место, а ты готов за стол с грязными руками. Иди в сортир, отмойся. Что о нас из-за тебя люди подумают? Послав бойца в пешее туалетное, он переключился на зал. Заговорил, слегка повышая голос и тем самым переводя внимание на себя, хотя в этом и не было особой нужды - все заинтересованные и так наблюдали за кожаной троицей с момента появления: - Если копы спросят, мы пили здесь кофе всю ночь. Это понятно? Отлично, - Чоппер тряхнул смоляной гривой и дружелюбно оскалился, заказывая бармену: - Кофе и сандвич всем желающим за счет заведения. И я, между прочим, первый желающий. Джей окинул всю троицу пристальным взглядом. Весело они провели время, что и говорить. За чашкой кофе. Очень крепкого и кровавого. Каждый выбирал свой риск в жизни. Кто-то дрался и убивал, кто-то торговал собой и мог нарваться на кулак, а то и на маньяка. Нет, конечно, Джеймс собой не гордился. Но и трудолюбивым фермером себя не видел. "На панели тебе самое место", - подумал с толикой мстительности и допил свой скотч. Он поднялся из-за стойки. - Спасибо, Терри. Отдай мои кофе и сэндвич боссу. Одной порции после такого ему точно будет мало. И направился к выходу. Стоило наведаться в хибару, которую он снимал вдвоем с пушером и иногда ублажал того за дозу. Надо сказать, мужик тот попался не без закедонов, но взял большую часть оплаты на себя, так что жаловаться Джеймсу было не на что. Сегодня ему нужно было внести свою треть квартплаты, и деньги как раз были. Чоппер молча поднял бровь и его второй "рыцарь" громко и предупредительно свистнул в след хаслеру. Это было прилюдное хамство в сторону вожака и такое спускать не следовало. Кроме того... - Эй, ты... Вернулся и подошел сюда. Быстро. Байкер приказывал жестко, тоном, лишенным даже намека на милосердие. Чоппер же и ухом не повел, не повернулся смотреть, как Джей будет побитой собакой трусить обратно к стойке. Поднял бровь и дальше занимался исключительно своим кофе. Правда, это не означало, что он не видел, не слышал и не отслеживал все, что происходило сейчас в баре. Джей озадаченно посмотрел на байкера, сделал вывод, что некоторые шутки произносить не стоило, но ведь пока не нарвешься - не смекнешь, и вернулся к стойке. Его тихое послушание было не достаточным, чтобы усмирить разозленного "Ангела Ада". Разинувшая не к месту поганый рот тварь должна была харкать кровью, корчиться на полу со сломанными ребрами - с кем он вообще говорил, мелкий выблядок? Выть от боли, выблевывать внутренности, хрипеть о пощаде - вот какой должна быть судьба заносчивых ублюдков, смеющих открывать пасть и задирать хвост в присутствии офицера байкеров. Но Чоппер едва заметно покачал головой, сообщая внимательному взгляду бойца отказ. То ли "не сейчас", то ли "не стоит" - да, какая нахер разница, если приказы вышестоящего в чепте не обсуждаются? Джей понимал, что влип, как всегда, не без участия своего языка, но наказания не следовало. Время шло, оно было вязким и тягостным. Сидеть молча Джею стало невыносимо, поэтому он решил поболтать с Мелоди, такой же "сотрудницей", как и он. Та полушепотом принялась жаловаться на отчима, который требовал от нее денег и бил. Джей слушал ее, подперев щеку, потом также тихо сказал: - Если бы я был твоим парнем, то давно прикончил бы ублюдка. - Брось, - перепугалась девушка, - я не хочу в тюрьму. Ни за что. Из туалета вышел Макс. От него по прежнему несло кровью, но теперь еще и освежителем и мыльной отдушкой, как будто кого-то недавно зверски замочили в ванной. Ну, хоть видимых следов ночной вылазки не осталось. А через пару минут подъехали копы, бегло и откровенно недоверчиво допросили всех, а потом доебались до Мелоди, не без оснований подозревая, что ее возраст не дотягивает до безнаказанного потребления алкоголя, а заодно и оказания интимных платных услуг. В самый разгар бурного общения Чоппер коротким и яростным жестом вогнал нож до половины в столешницу - и сразу наступила тишина. Заткнулась сыплющая паническими оправданиями девушка, с клацаньем захлопнул рот отвечающий одному из копов бармен, умолкли на полуслове пожилые дамы в углу, замолчали и замерли два копа, пытавшиеся стащить девчонку с высокой барной табуретки, чтобы отвезти в участок. А ведь байкер еще ничего не сказал. И вот когда наступила тишина, Харрисон спокойно и даже дружелюбно предложил копам: - А не выпить ли нам кофе у меня в кабинете? Пойдемте, господа, обсудим наши дела. И когда полицейские уже поднимались вслед за его бойцом по лестнице, Чоппер, замыкая это шествие, тихим, но оттого не менее страшным, глухим и злым голосом, бросил, проходя мимо девушки: - Пошла вон, дура. Взгляд байкера уцепился за хаслера: - А ты - дождись когда я освобожусь. Джей облился холодным потом, думая о том, какая расправа его ждет. "Язык мой - враг мой". Еще у прошлого босса схлопатывал за идиотский треп. А с этим все будет сурово. И вогнанный в стол нож говорил о последствиях красноречивее некуда. "Отрежет тебе язык - и поделом". От этих мыслей Джей конкретно зассал и впился взглядом во входную дверь: не подвернется ли момент смыться. Но недружелюбный бугай не давал ни шанса, пока босс откупался от копов. Да и даже если смоется он - дальше-то что? Нож босса, как меч короля Артура, по-прежнему торчал в столешнице. Бармен Терри пытался вытащить его, не смог и отступился, бормоча: "К черту, к черту, еще сломается, пусть сам". Харрисон проводил гостей часа через полтора: если это был торг, то торг был сложный. Вернувшись, он медленно опустился на табурет у стойки и потребовал: - Виски. Потом посмотрел на свой - наполовину в столешнице - нож и добавил устало: - И молоток. Его блуждающий взгляд остановился на сидящем поодаль парне. Харрисон махнул ему рукой - "подходи, мол". И головой кивнул: давай, мол. Можно. Не убью. Сразу. Джей заозирался с таким видом, словно не был уверен, что это ему. А может все-таки не ему? Не свезло. Мысленно прощаясь с этим миром и надеясь, что расправа будет не слишком болезненной, он подошел к Чероки. - Босс... - пробормотал он. - Я не собирался оскорблять. Я просто... сидиотничал. Больше не повторится. Чоппер, залпом опрокинув двойной виски, принялся аккуратно обстукивать молоточком гарду ножа, миллиметр за миллиметром отбивая его вверх. Сообщил через плечо так, словно пропустил речь хаслера мимо ушей, хотя, конечно, это было не так: - Года три такой херни не творил. И будто упреждая реакцию собеседника, добавил: - Позерство голимое, конечно. Но народ впечатляет. И показал ребро ладони - гарда ножа отпечаталась уже фиолетовым синяком, а первый сустав мизинца покраснел и распух. Показал, хмыкнул, выдернул из дерева приподнявшийся нож и добавил, наконец отвечая на реплику: - В следующий раз я не смогу тебя защитить. Ты роняешь мой авторитет. А это - позволить себе великодушие - слишком хреново для бизнеса. Джей нахмурился, глядя на синяк. И еще сильнее, когда испытал разочарование в себе и стыд за свою легкомысленность. "Какой же ты кретин". И, хоть он все еще боялся, и руки подрагивали, он решился, обязан был. И сказал охрипшим, пересохшим в пергамент горлом: - Ну, накажи меня. Выпори или вмажь. Я заслужил. Спокойный тон босса и его разумные слова располагали к себе. Джей еще сомневался, нравится ли ему новый хозяин, но уважения он определенно заслуживал. А поганить авторитет байкера перед его соратниками было смертельной ошибкой. "Жаль, что сразу не дошло. Тупая твоя башка". Джей почувствовал, что даже хочет быть наказанным. Чоппер поперхнулся предупредительно долитым барменом виски, жестом показал "еще по порции - нам обоим" и, приглушенно прокашляв горло, поинтересовался: - Ты серьезно, парень? Если я решу кого избить, мне не понадобится для этого разрешение. Но я вижу, что ты и так сам все понял. Тогда смысл тебя бить? Байкер пододвинул к Джеймсу стакан и поинтересовался: - Сколько ты берешь за ночь без ограничений? Ну, то есть, без условий, что можно или нельзя в пределах уголовного кодекса? Джей взялся за стакан, но пить не спешил и крутил его в пальцах. Вопрос Чероки его насторожил. С другой стороны, если бы босс решил наказать его и пустил бы по кругу, то платить за работу точно бы не стал. Осознав это, Джеймс чуть выдохнул. Возможно, просто прозаический интерес. У остальных босс узнал все тонкости, а у него, может, забыл. Да и нечерта обдумывать. - Триста за всю классику, - ответил Джей. - Если групповуха, то по двести пятьдесят с человека. Сто сверху за всякие садистские штучки типа бладплея, бондажа и связывания. Харрисон фыркнул, коротко приказал: - Пей. Выпил сам и добавил: - Не-е-ет, при таких расценках портить тебя задаром - это плохой бизнес. Но имей ввиду, будешь выебываться - я найду с кого взять эти деньги. А теперь давай, вали домой. Завтра в девять вечера здесь, трезвый - и не опаздывать. "А если бы не расценки, пустил бы по кругу?" Стоили услуги Джея и впрямь не дешево, но цену ему назначил еще прошлый босс, взвесив его умения, а главное - терпение и способность идти на уступки. Кто у нас зайдет в комнату к любителю вида крови? Конечно, Джей-Джей. А кто позволит обращаться с собой, как с собакой? Он же. Всякое с ним вытворяли, но и платить не брезговали. - Спасибо, босс, - выпалил Джеймс. - Я тебя не разочарую! И смылся, пока тот не передумал. Дома его ждало оповещение о повышении квартплаты и драг-диллер с порцией порошка. Джей приложился к дорожке и отдал мужику почти все, что успел заработать. А потом валялся пластом, ловя глюки и блаженно улыбаясь, пока тот запихивал в него разное и фотографировал на мобильник, а потом все же оттрахал. Но Джей почти ничего не помнил, пребывая в глубокой отключке. Провалялся он так далеко за полдень следующего дня. Его немного познабливало, но пол литра крепкого кофе помогло. Он прогулялся пешком от остановки до своего бара и в целом выглядел неплохо. Заметив Мелоди, он подошел к ней. - Как твои дела, малышка? Девушка всхлипнула, теребя в пальцах изгвазданный в помаде окурок. - Мне нужны деньги. Джей, одолжи мне немного, а? Джеймс помрачнел. - Вот черт... Прости, Мел, у меня не осталось ни черта. Проебал все... - Чертов джанки, - она в сердцах толкнула Джея. - Ладно тебе... ну... Короче, сегодня я работаю для тебя. День благотворительности имени Мелоди Брукс. Согласна? Та снова всхлипнула, а потом повисла у него на шее. *** Это было как щелчок пальцев. Как взревевший внутри мощный мотор, наполнивший все тело до самой души крупной навязчивой вибрацией. "Чертов дебил", - мрачно распекал себя пьяный до прозрачности Чоппер, встречая рассвет в комнате мотеля и салютуя бокалом янтарного виски первым солнечным лучам. Харрисон был чертовски недоволен собой, и было с чего. Вообще-то его склонность "к мальчикам" могла бы стать огромной проблемой в его среде - Ангелы Ада не жаловали гомосексуалистов, и это еще очень мягко говоря. Чоппера спасал его бэкграунд в колонии для несовершеннолетних, ярко выраженная маскулинность и то, что он, будучи в абсолютном активе, относился к своим партнерам обоего пола так, как следовало праведному Ангелу Ада относится к бабам. То есть абсолютно пренебрежительно. Трахай, но не привязывайся - такова была ментальная установка этого клуба вольных стрелков на "Харлеях". Играло на руку и то, что только "исполнители" и были в курсе всех этих на грани бисексуальности предпочтений. И вот сегодня... "Чертов дебил, что ты творишь?" Никто, даже сам парень, не понял, что он, Чоппер Харрисон, едва не потащил его, эту блондинистую шлюху, к себе в номер. Что был готов платить - это сделало бы их отношения загодя свободными от сантиментов. Но Харрисон знал про себя - он захотел Джеймса сразу: завалить на широком пустом столе и драть до прокушенных губ, до мокрой спины, до поджатых от боли пальцев ног вгонять в горячую, пульсирующую дырку. Тупо захотел. И даже цену полез выяснять, больной ублюдок. Хорошо хоть сумел укротить себя в последний момент, спустить все на тормозах и отослать свое обнаглевшее искушение восвояси. Нельзя срать там, где жрешь. Это Чоппер хорошо понимал. А трахать вверенную тебе шлюху - это еще похуже будет. Чоппер тосковал по своей прошлой "работе", где все было понятно и просто: он просто урегулировал вооруженные конфликты между бандами, подавлял "повстанцев" и обеспечивал доставку гуманитарных грузов остро нуждающемуся в них мирному населению Калифорнии. Прямо-таки, действовал, как ООН в Европе. И, что было важно, он никогда не успевал "по-человечески" узнать тех, к кому требовалось применить санкции. Не видел, как они живут потом, после санкций. Так сказать, не ступал на зыбкую почву межличностных отношений. А здесь его ждало именно это. Чоппер не был дураком. И помнил, что в юности ему, тогда победителю дурашливых игр доблести среди молодых мужчин племени, сказал у костра шаман: "У тебя твердая рука, но мягкая сердцевина" (мягкое сердце - не все с Языка можно перевести дословно, передав все оттенки смысла). Тогда Харрисон заставил себя отмахнуться от этих слов, мысленно твердя как мантру: "Обдолбанный мескалином старый козел сам не понимает, что несет", - но с годами и в глубине души был вынужден признать правоту старика. Что ж, он нарастил отличную кору и надежно запер под ней "мягкую сердцевину". Никто не смеет упрекнуть его в недостатке жесткости и жестокости. Но ему следовало позволить Бесу избить выебнувшегося парня и пустить по кругу не вовремя подвернувшуюся копам девку. Хотя бы за то, что та соврала ему насчет возраста на "собеседовании". Мотивы понятны, как стало понятно и то, что соврала, стоило только копам доебаться до нее. Она соврала - кому? Ему! Ее пример должен был стать хорошим уроком для остальных, а что сделал он, Харрисон, краем уха наслушавшись ее жалоб Джеймсу на отчима и жизнь? Просто выгнал из бара! То есть - ничего! Ровным счетом - ничего! И это - только начало. Эра милосердия в борделе, блядь. Чоппер Харрисон был чертовски недоволен собой, но об этом знал только он один. И пил он один - тоже. *** Джеймс прошелся мимо бара рабочей походочкой, расставляющей акцент на бедра и зад, и думал было направиться на улицу, ловить парней на тачках, но тут в бар зашел незнакомый ему высокий мужик с породистой арийской внешностью и в дорогом костюме. Понятно, что клиент не простой, птицы такого полета просто так в подобные бары не залетают, точно при бабках. Джей выждал, пока дверь бара закроется, а потом едва не трусцой рванул туда. Выдохнул, потом распахнул дверь и чинно вплыл внутрь. Пострелял глазами по сторонам, оценивая обстановку. Мужик сидел за столиком в темном углу, перед ним уже стояла бутылка Джека Дэниэлса и наполненный до половины стакан. Пока он копался в своем телефоне и не смотрел по сторонам. Тогда Джеймс уселся за стойку так, чтобы размытый свет софитов окружал его таинственным ореолом. - Привет, Терри, - обратился он к бармену. - А где Чероки? - Кто-кто? - хмуро переспросил тот. - Босс, - поправился Джей. - Слушай, парень, - склонился к нему бармен, - завязывай со своей поебенью, пока он тебе не двинул промеж глаз так, что больше не встанешь. Что ж тебя распирает-то вляпаться в какое-нибудь дерьмо? - Сам не знаю, - ответил Джей. - А ты знаешь, как его зовут? - Чоппер Харрисон. - Охуеть. Больше подошло бы Секвойя. - Что ты там бормочешь, придурок? - Ничего, Терри. Сам с собой говорю. Джеймс повернулся к намеченному клиенту в профиль. Тот поднял взгляд и посмотрел в ответ. Тогда Джеймс сказал бармену: - Плесни-ка мне сливок, Терри. - Два бакса. - Охренел? - возмутился Джеймс. - Я в супермаркете за шестьдесят центов куплю целую упаковку! - Вот и вали в супермаркет. - Эй, парень, - раздался оклик. Джеймс медленно обернулся к "арийцу". - Подойди. Джеймс приблизился. - Садись. Чем тебя угостить? Джеймс широко улыбнулся и лизнул губы. - Сливками. Спустя два часа он, голый, со спиной, исполосованной ремнем, вылетел за мужиком следом и крепко ухватил его за предплечье. - Черт, сэр, вы должны оплатить всю ночь. Пожалуйста, сэр, такие правила. Следы до завтра не пройдут, я сегодня уже не смогу работать. Мужик развернулся и коротко вмазал ему в челюсть. - Сучка долбаная. Еще вымогать у меня будешь? Я тебе и так переплатил. Пьянка вплоть до утренних пробок никому не может пойти на пользу - будь ты хоть трижды здоров как бык, мощен как гепард в прыжке, и крут, как переваренное яйцо. В общем, где-то часов с шести вечера Чоппер заперся в своем кабинете, повесив картонку с выразительно нарисованным на ней оттопыренным средним пальцем в качестве намека, что сюда ходить не хорошо, а вот ходить отсюда нахуй и при этом желательно не топая - это очень правильно, счастливого пути! И вот уже часов шесть как курил, пил холодную воду со льдом и лимоном и делал вид, что умеет по завету Джоббса работать не по 12 часов в день, а - головой. И не в том смысле, чтобы этой самой головой по примеру русских десантников кирпичи ломать. А типа, как самый умный, прочитать, осознать и при необходимости исправить обе бухгалтерии заведения - белую и черную. Цифры нагнетали тоску и вызывали нездоровую тягу растопить отчетами находившийся в кабинете камин и напиться в хлам. Но Харрисон умел обуздывать куда более горячие свои желания. А вот шуметь в коридоре под дверью - это лишнее. Шебутной народ - эти посетители бара, проститутки и наркоманы. Никакого пиетета и сострадания. То есть - нихуя не боятся, проще говоря. Чоппер встал, открыл дверь и дошел по коридору до лестницы, чтобы с высоты балюстрады второго этажа посмотреть на особо шумных. Вышел в том настроении, когда пристрелить кого-нибудь только ради того, чтобы снова стало тихо кажется не просто разумным выходом, но и очень привлекательным вариантом. Внизу разворачивалась сцена, в которой хорошо одетый господин спешил покинуть заведение, а избитый хаслер возмущался человеческой непорядочностью клиента. В качестве дополнительной декорации вышибала по имени Вулкан с непроницаемым выражением лица стоял в дверях. А оторвавший от стойки задницу Макс шел решать проблему в излюбленном своем стиле. И последнее было явно излишним. Потому что предпочитаемый Максом метод сводился к превращению человека в гору фарша, порче имущества об упомянутого человека и угваздыванию себя, окружающих и ландшафта кровью - чем гуще, тем лучше. Не совсем подходящий формат отношений с клиентами для кабака и борделя, нэ? - Стопэ! - Харрисон рявкнул сверху так, что у самого виски заныли от собственного голоса: - Стопэ, Макс. Без нервов и рук. Я сейчас сам спущусь. "Какое счастье, что у нас стремная, жестокая, воинственная группировка, и все мы такие стремные, что ночью с бодуна сами себя боимся, - с облегчением подумал Чоппер, спускаясь вниз. - Ну хоть свои слушаются сразу, блин, а не по обстоятельствам или после тщательного опиздюливания. Всегда приятно иметь дело с людьми, которых не надо бить для того, чтобы они тебя понимали с первого раза и правильно". Слишком хорошо был одет фраер-клиент, чтобы сразу, вот так, бить ему морду. Чоппер спустился вниз, не слушая никаких попыток сторон доказывать свою правоту, просто двигаясь решительно и быстро, подошел вплотную и бегло облапав господина, вытащил у того бумажник. Отобрал и с интересом изучил содержимое. Расплылся в исключительной крокодильей улыбке: - Господин Мэддисон, какая удача, что вы к нам зашли. Сфоткаемся в интерьере? Не, ну я настаиваю. Вышибала Вулкан молча снимал всю разыгравшуюся пьесу на телефон, правильно понимая своего лидера, с которым они уже неоднократно обламывали куда более крутые рога, чем у этого конкретного черта. А Чоппер рылся в бумажнике, доставал пластиковые карточки, визитки, фотки. Вытащил одну, повертел в руках, показал Максу: - А она ничего, Макс... Наверное, невеста? Последний вопрос был адресован уже Мэддисону. - И знаете, ваши визитки... Люди вечно набивают всякой херней бумажники... Не понимаю, неужели для того, чтобы они казались толще? Но вы не волнуйтесь, я помогу вам избавиться от лишнего... Девочки, кто-нибудь, я вас прошу, приласкайте гостя... Мэддисон пытался возразить, но наткнулся на пустой взгляд Вулкана, недобрый - Макса и предостерегающий - Чоппера. Плохой расклад для возражений. Неудачный. - Я заплачу... - Разумеется, - добродушно согласился Чоппер, за локоток подталкивая Кристин в объятия клиента, пока громила на выходе все так же продолжал снимать кадр за кадром: - Разумеется, ты заплатишь. А что, были варианты? Я в жизни не поверю, - он сверился с визиткой, - Эррол, что такой отличный парень как ты, будет скупиться на оплату своих развлечений. Произнося последнее, Чоппер у всех на глазах и с удовольствием пересчитывал извлеченную из бумажника наличность. Получалось неплохо, навскидку тысяча двести - тысяча триста баксов сотенными купюрами. Обычно люди не таскают с собой такое количество налички. Интересно, зачем она этому молодцу? Но вслух поинтересовался только: - Ты же не против, если я возьму это, а, Мэддисон? Раньше, чем мы уточним, какие именно у тебя развлечения и в чем они заключаются? Мужик процедил было сквозь зубы, что у него со шлюхой была договоренность на особые услуги, но, оценив численный перевес и внеплановую съемку на мобильник, выплюнул: - Подавитесь, - выдернул из руки Чоппера бумажник, оставив наличку, и удалился, гневно топая. Джей поджал губы, изучая солидную пачку купюр в руке Чоппера. Ясно, он мог бы все это со временем заработать. Но вышел облом. - Бли-и-ин, - насупился Джей, на чьей скуле уже расплывался синяк. - Может, я бы еще уломал его... А теперь - такого клиента потерял. Тут он заметил, что стоит голым. Почему-то перед Чероки захотелось прикрыться. - А че, у нас тут нудистский пляж открыли? - внезапно поинтересовался босс, как будто впервые увидев голого парня: - Ваще не понимаю, куда ты деньги класть собирался. Отсчитал три с половиной сотни, сунул парню, раздраженно поморщившись: - Иди, оденься... Стриптизер-любитель, блин. Джей офигело уставился на солидную сумму денег, заработанную им вот так, за раз. И плевать на ноющую боль в челюсти и жжение в спине. Он бы и не такое готов был пережить за такие-то деньжищи. - Ох, босс, - выдохнул он, - ты просто охрененный мужик, охрененный... Нервно покосился на подельников босса - вдруг опять что не то сказал - и смылся к себе. А там аж губу закусил, представляя, на что потратит эти деньги. За квартиру заплатит! Ширнется неплохо. Пожрет от пуза! И тут эйфория сдулась, будто проколотый иголкой воздушный шарик. Он вспомнил, что пообещал весь свой сегодняшний заработок Мелоди. И если клиентов он мог обманывать - ну так, не явно, скорее, подкидывая им такую идею, которую они радостно присваивали себе и думали, что сами до нее додумались, - то "коллегу" он обманывать не стал бы. Не в его правилах было в таком случае нарушать слово. Он застонал и стукнул в стену кулаком, даже головой о нее побился. Как никогда остро он осознал, насколько враждебен ему его собственный язык. А потом натянул джинсы и майку на голое тело, вдел ноги в растоптанные кеды и спустился в низ, намереваясь найти Мелоди. Чоппер в баре распекал Макса. Ну как - распекал... Скорее, в почти дружественной манере доносил идею о том, что такие вопросы, как сегодняшний, разруливать можно и нужно без мордобоя, и его, Чоппера, личного участия. И он, Чоппер, верит в своего бойца и в его способности обуздывать свои инстинкты и заниматься бизнесом, как цивилизованный человек. Ну, или что-то в этом роде, если бы кто-нибудь решил перевести на человеческий их язык сленга, жестов и многозначительных похмыкиваний. А вообще, он бы, Чоппер, был бы очень благодарен, если бы такие ситуации в заведении впредь не возникали. В принципе. Для чего следует заменить всех местных вышибал байкерским «проспектом» их чепты. И он, Чоппер, надеется, что это его скромное предложение будет осуществлено уже сегодня… ладно, завтра. Да, займись этим, Макс. Да, вот прямо сейчас. И пока байкеры мирно беседовали у стойки, а хаслер пытался свалить из бара, два Ангела Ада ввалились в бар, буквально пинками и оплеухами гоня перед собой недавно проштрафившуюся перед копами шлюху. Та выглядела растрепанной и помятой. Последний пинок отправил девушку на пол, прямо перед центральной стойкой, и задравшаяся на тощих ногах юбка вызвала определенный ажиотаж вокруг. - Вот, - коротко доложил косматый и бородатый, похожий на злого гнома-переростка, мужик. А второй, высокий, тощий и выбритый, уже дал развернутый ответ на вопросительно вздернутую бровь вожака: - Ты вчера ее отсюда нахуй отправил… а эта сучка пристроилась прямо у крыльца пиздой торговать. Ваще коза! Чоппер удостоил девушку коротким взглядом, пожал плечами: - Ладно. Отведите ее ко мне в кабинет и ждите. Если человек так рвется работать… чо уж. Джеймс в этот момент конкретно пересрал за девчонку и дернул компании наперерез. - Стойте, мужики, - сказал он, выдавливая нарочитую лыбу от уха до уха и перемещая напряженный взгляд между обидчиками и Мелоди, но боясь смотреть на Чероки. - Тут какое-то недопонимание. Она не торговала. Она меня ждала. Я ей бабла обещал. Несу вот, - и показал мрачным байкерам четыре шуршащие новенькие бумажки. Мелоди тем временем попыталась одернуть юбку и отползти спиной к барной стойке. Все ее лицо было зареванным, тушь потекла и черные дорожки добрались уже до подбородка. - Слушай, а тебе не кажется, что ты как-то часто попадаешься мне на глаза, а? - с нехорошей ленцой поинтересовался Чоппер. Наверное, с таким видом поднимается с облюбованной лежбища тигр, если его изрядно достать, швыряя в зверя мелкие камешки: - Ну, уговорил, красноречивый. Пойдешь с нами. Чоппер с неохотой отлепился от стойки. Бойцы поняли правильно его приказ проводить уже обоих "сотрудников" в кабинет. - Но я же не... - начал было бормотать Джеймс, однако непреодолимая, затянутая в кожу и заклепки стихия уже повлекла его за собой. Терри за стойкой красноречиво провез ладонью по лицу. По пути Джеймс посмотрел на перепуганную Мелоди: нахрена, мол. А та была в таком шоке от испуга, что только всхлипывала и хлопала глазами. В кабинете она начала едва слышно умолять: - Н-не надо, пожалуйста, ну пожалуйста, не надо, пожалуйста... - это сливалось в одно затянувшееся даже не предложение, а слово, на одной ноте и без пауз. - Блядь, - с тоской выдохнул Чоппер, смиряясь с тем, что свинцовая тяжесть в затылке, давившая с утра, уже заливает виски и, похоже, прочно обоснуется там до утра. Нытье девчонки вызывало тупую болезненную пульсацию в висках: - Ну чего не надо-то? Денег не надо? Бить не надо? Насиловать не надо? И, не дождавшись ответа, попросил соратников: - Подождите в коридоре, пацаны. А то мы пиздец какие страшные герои, вон, втроем с девчонкой справились, напугали до усрачки. Как мне с ней теперь разговаривать, если она ссыт под себя и блеет как овца? Рыжий вскинулся, недовольно морщась: - Чоппер, ну че те с ней разговаривать? Отдай нам, мы с ребятами поиграем чуть-чуть... И всем хорошо будет, и блядь все без слов поймет... Харрисон спокойно, недобро и пристально посмотрел на соратника: - Я тебя спрашивал? Нет? Каждое слово байкер вбивал, как гвоздь в крышку гроба, хотя ведь и не кричал. Просто смотрел. Точнее - СМОТРЕЛ на не вовремя открывшего пасть "мембера". Рыжий стушевался, покачал головой, и уже почти зазвеневшая от напряжения атмосфера разрядилась. Плечи лидера расслабились, и он сказал уже почти "нормальным" тоном: - Ну и все тогда. Идите, и этого клоуна с собой заберите. Я с ним потом поговорю. Отдельно. Мелоди перестала бормотать и начала икать от страха, краснела, бледнела, но ничего с собой поделать не могла. Её всю трясло. Без подпорки из рук байкеров она все норовила осесть на пол. В коридоре Джеймс оказался зажат между двумя громилами, так что смыться никак было нельзя. Он посмотрел на одного, на второго - и, вздохнув обреченно, уставился перед собой. Так и стояли неровным частоколом, подпирая стену. Похоже, он наконец допрыгался. А Мелоди? Ему было жаль незадачливую девчонку. Не везет ей в жизни. Но все, чем он мог ей помочь раньше - были бабки. А теперь - и вовсе ничего. Он изо всех сил прислушивался к тому, что происходило в кабинете, но звукоизоляция там была отменной. Воображение рисовало устрашающие картины, как Чероки трахает девчонку на столе и в кресле и на полу. И даже кулаком. Джеймс зажмурился. "Черт. Лучше бы он меня взял. Я повместительнее. А то его дрын хрен выдержишь". А потом напомнил себе, что он тут ждет своей порции в очереди с почетным эскортом. ...Сразу и непонятно, что можно делать с бабой почти полчаса кряду. Ну, сначала пришлось почти насильно лить в девицу виски, чтобы она хоть немного пришла в себя. А потом Чоппер сел перед ней на корточки и разговаривал, тихо и убедительно. Больше спрашивал, и всегда - открытыми вопросами: "Что? Как? Почему? Зачем?" И мрачнел по ходу разговора, и не знал, что сказать, молчал, заметно лишь для себя мялся, и чувствовал себя мудаком и сволочью. А он терпеть не мог чувствовать себя так: мудаком и сволочью. Приходилось напоминать себе, что у него работа такая, сутенерская. И вот чтоб это сучка просто так здесь околачивалась, стреляя у того же Джеймса деньги - ну тоже вот не фига не вариант. Чисто с точки зрения бизнеса. Да и не выйдет. Ну, можно ее выгнать на улицу, тогда ее возраст в принципе будет не его проблема, хотя с улицы они тоже берут, но со стороны закона хрен подкопаешься. Да-да, он все понял - трудная жизнь, отчим, все дела. Но он вам тут что - католический священник? Он-то что может? Байкер снова вздохнул устало, потер ноющие виски, протянул девушке новую салфетку: - Ладно, все. Не дави на жалость. Хочешь работать проституткой - окей. Но чтобы я тебя на этой улице и примыкающих к ней перекрестках не видел. Или давай, это, иди ко мне сюда в горничные. Официанткой я тебя взять не могу, а про то, в каком возрасте можно номера отмывать закон говорит: с шестнадцати - можно. Где тебе спать - найдем. Будешь жить при баре. Может и подрабатывать по-тихому. Но тут уж твоя задача не проколоться. Я, если что, скажу: ничего не знал. Что твоя это инициатива - пиздой торговать. Ну, и мне не забывай выручку сдавать, как раньше. Девчонка снова разревелась, теперь от облегчения, и горячо благодарила Чоппера, хватала его за руки и прижимала к груди, маленькой, округлой и крепкой. Сквозь тонкую ткань четко ощущались ее соски. Она все всхлипывала и шептала: "Спасибо, спасибо, спасибо". И даже прижала руку Чоппера к своей щеке, размазав по костяшкам тушь, заметила, стала извиняться, потом снова благодарить и оттирать черноту. И совсем уж съехав от счастья развила тему: "Я всем скажу, что ты очень больно меня оттрахал в наказание, прямо вдрызг". Чоппер нежно накрыл ее рот ладонью, покачал головой: - Упаси бог, девочка. Мне ж за тебя потом дадут больше, чем ты весишь. Просто заткнись и иди к бармену. Я ему позвоню. Подтолкнул к двери и подмигнув напоследок, добавил: - Никому ничего не говори. Это лучший способ как следует пугать людей. Неизвестность. И между прочим не шутил. Но устал безумно. Короткий разговор, но как вымотал. Честное слово, ограбить мексиканских перевозчиков проще, чем вот так... с маленькими девочками разговаривать. Чоппер не очень уважал выпивающих и сам к выпивке в силу своих корней относился насторожено, помня, что огненная вода погубила целые племена. В общем, он эту четвертушку склонной к алкоголизму - стремительному и беспощадному - индейской крови учитывал и старался не пить. Но когда девка ушла, и Сет втолкнул в кабинет блондинистого хаслера, Чопер уже снимал головную боль жидким огненным элексиром - прямо из горла. "Своих" , желавших остаться, он развернул сразу. И не просто развернул, а, можно сказать, надежно отправил, послав к какому-то Генри: "перетереть за порошок". А, оставшись один на один, посмотрел на Джеймса устало и мрачно, и спросил: - Ну и что ты, мать твою за ногу, делаешь? Претензии байкера были гораздо шире озвученных: ну и что ж ты, твою мать, делаешь, когда ходишь передо мной полуголый, голый, трешься вокруг меня днями и ночами, попадаешь на глаза и при этом ведешь себя, как человек, никогда по морде не получавший, но страстно об этом мечтающий? Но многое из этого Харрисон никогда бы не сказал вслух. Джеймс внимательно глянул на Мелоди, когда та выскочила, как ошпаренная, из кабинета босса. Та строила скорбную мордаху больше для вида, но Джеймс-то этого не знал и выводы сделал соответствующие. Когда его втолкнули в кабинет Чероки, он сперва испугался расправы, но потом, вспомнив сперва заплаканное, а потом трагическое лицо малолетки, решил, что молчать не будет. В общем-то как всегда. Он скрестил руки на груди и посмотрел на Чероки не менее мрачно. По всему выходило, что нарывался. Но все внутри него клокотало и требовало выхода, пусть и с жестокими последствиями. Изнасиловать девчонку - и за что! Видите ли правила у них такие. Чушь собачья. Прогнал бы - и дело с концом, а насиловать... - Ты ее трахнул? - спросил Джеймс, хмурясь и отвечая вопросом на вопрос. - С ума сошел? - искренне изумился Чоппер, так, что даже рассердиться забыл: - Совсем больной, что ли? Изумление его было настолько неподдельным, что, будь оно неискренним, Харрисону следовало немедленно вручить Оскар. За выдающееся актерское мастерство. Байкер покачал головой, сделал крупный глоток и пробормотал себе под нос: - Не, ну вы тут все пиздец ваще ебанутые. Закурил и поинтересовался, с каким-то исследовательским интересом разглядывая вставшего в позу парня: - С чего ты вообще взял, что я буду её трахать? Я?! Ты че думаешь, я свой хуй на помойке нашел, чтобы каждой стремной мокрощелке присовывать? Не, ну я уже как бэ уловил, что ты обо мне нихуя не высокого мнения, но вот чтоб прямо настолько... Джеймс смутился. Вид у Чероки был до того недоуменным, что сомневаться в правдивости его слов не приходилось. - Ну... твои мужики собирались. И я решил... что ты ее трахнешь. Для авторитета. Она ведь не такая уж и стремная. Сиськи классные, - тут Джеймс запнулся. Он защищал Мелоди или рекламировал? И к чему он вообще это все затеял? Было похоже, что к тому, чтобы избавиться от странного червячка внутри, который притих, стоило узнать, что Чероки кого-то там не трахнул. "Что за хрень такая?" - Джеймс не мог понять, что чувствует. - Она на самом деле славная, - сказал с обреченным вздохом. - Ее хочется защищать. - Я заметил. Чоппер движением подбородка указал на стул напротив себя, по другую сторону стола, еще раз вкусно приложился к бутылке, выпустил сигаретный дым в потолок и добавил: - Ну, ок. Будем считать, что на вопрос "какого хрена ты делаешь?" ты тоже ответил. Ты ее защищаешь. Стало быть ты - герой. Чоппер откровенно глумился, решив обойтись без поучительного мордобоя. Он не хотел даже думать в болезненном направлении, но и врать себе никогда не умел, и поэтому признавал через "не хочу", что бить... какое там бить... ему просто дотронуться до этого парня было страшно. Казалось, если он подойдет слишком близко, вдохнет ноздрями его запах, просто дотронется до него - то кранты, пиши пропало, завалит тут же, на ближайшей поверхности... Так что приходилось вот так куражиться на словах и надеяться, что его тон заставит Джея хотя бы попытаться пошевелить извилинами. Чоппер снова затянулся и продолжил: - Хотя, подожди. Герой - это я. Я вот прихожу куда хочу, и мне похуй в какую сторону открывалась дверь до моего прихода, с моим приходом она всегда открывается от меня, потому что я ее сношу нахуй, а потом я беру все, что захочу, и все делают то, что *я* им сказал. Разве это про тебя? Не-а. Ты вылетаешь, когда не просят, совершаешь какие-то нелепые телодвижения, говоришь слова, за которые не можешь ответить... Не, парень, ты не герой. Ты - дурак. А дурак - это очень опасное существо. И для себя и для других. - Мне просто не нравится, что она живет хуже, чем я. Она же... девчонка... - Джеймс поморщился, сетуя на воспитание, вбитое на ранчо суровым папочкой, стыдясь его проявления, как слабости. Глупо было бы, постоянно влипая в истории и частенько схлопатывая, считать себя героем. Джей и не считал. Поэтому даже удивился словам Чероки на свой счет. А кем он себя считал... Да никем. Пустым местом. Или даже местом, заполненным грязью. Но даже самый переполненный говном сортир нуждался в луче света. Принять за такой вот лучик обездоленную и всеми шпыняемую девчонку, а вернее даже, не ее саму, а свою заботу о ней, было легко. Проявляя некоторую заботу о малолетней шлюхе, Джеймс вроде как сам для себя становился получше и не таким уж засиженным жирными навозными мухами говном. - Ладно, встань и покажи мне спину, - недовольно перебил его босс. На приказ Чоппера показать спину Джеймс изумленно на него уставился. Его рот приоткрылся было, чтобы спросить: "Зачем", но потом аккуратно закрылся. "Хватит на сегодня", - подсказал парню здравый смысл. Он стянул футболку, задрав руки и продемонстрировав бритые подмышки. На груди его тоже волос не было. Он повернулся к боссу спиной, иссеченной ремнем. На черной футболке не было видно, но на коже кое-где даже остались пунктиры засохшей крови. А в основном это были просто красные и припухшие длинные отметины. "Ебааать", - простонал про себя Чоппер, чувствуя как горячая лава разливается внизу живота, и ноет, каменея в тесных кожаных штанах, стояк. Не, ну реально он дебил. Че увидеть-то хотел? Вот такой стриптиз с оттенком бдсм? Ну, увидел. Наслаждайся теперь, чо. Хотели? Получите! Но в слух, не меняя выражения лица, присвистнул: - Хуясе ты развлекаешься... И понимая, что ему до ужаса хочется потрогать воспаленные полосы, ощутить их под пальцами и даже, размывая едва присохшую кровь, провести по ним языком... Не, ну это уже вообще. И бросил почти сердито: - Оденься уже ради бога. Стоять вот так перед Чоппером было до непривычного... волнительно. Джеймс даже не сразу слово подобрал, описывающее его ощущения. В горле пересохло, дышать стало трудно. Ощущение взгляда волчьих серых глаз обволакивало, ускоряя пульс и разжигая пожар в паху. "Да с какой стати-то?" - разозлился на себя парень. Джеймс почувствовал, как краснеют щеки, может и плечи покраснели тоже, но из-за следов ремня этого было бы не видно. И порадовался, что Чероки не видит его лица. К счастью, все прекратилось быстро. Поступила команда одеться. Джеймс послушно натянул футболку, а потом обернулся через плечо и спросил с вызовом: - Ты хочешь подсократить мою сольную программу, босс? Я могу этим и не заниматься, если прикажешь. Но кто тогда будет? И добавил уже спокойно: - За это хорошо платят. Лучше, чем за простую еблю. Ты же видел сегодня пример, - и кривовато ухмыльнулся, вспоминая увесистую пачку купюр, которую байкеры выдоили из богатенького пижона. - Завтра следы уже не будет так заметно. Я буду в товарном виде, босс, не парься. - Да тебя и в этом виде ебать хорошо, - на полуавтомате выдал находящийся в легкой сексуальной прострации байкер и спохватился только, когда уже озвучил. И сам себе мысленно издевательски поаплодировал: "Ты еще добавь: я бы вдул, - а то вдруг он не понял". Но это про себя, а вслух: - Должен же я был оценить состояние... Чоппер запнулся подбирая слова, и закончил: - ... моего сотрудника. Джеймс развернулся всем корпусом и недоуменно всмотрелся в лицо Чероки. Что это? Похвала своему товару или..? Он скользнул взглядом по его торсу и вниз, к паху. Опыта у парня хватило, чтобы понять: с боссом не все чисто. Но если бы тот хотел трахнуть свою собственность, разве не сделал бы он этого? Просто нагнул бы и вставил? Конечно, с момента своего появления на новом месте работы он проявлял себя исключительно по-джентльменски и, хоть он был громилой, это "нагнул и вставил" с ним уже не очень вязалось. Он мог быть бисексуальным, но опасаться, что трепливая шлюха потом сболтнет лишнее, потому сдерживался. "Давай-давай, оправдывай свое собственное желание", - мелькнула мысль. Джеймс подумал, что даже после признания самому себе, что босс ему нравится, ничего не изменится. Ведь такие прозаические вещи, как секс - это просто слив возникшего напряжения, ни на что не влияют. И, словом, почему бы не... - Отсосать тебе?.. - буднично спросил он, глядя в глаза Чопперу. Тот даже не дернулся, только костяшки обхватывающих бутылку виски пальцев побелели. А так - полный покерфейс. Только голос, которым Чоппер спросил, не отводя глаз в этом поединке взглядов, был глухим и низким от внезапно пережавшего горла желания: - А ты - хочешь? Джей чуть не рассмеялся, но приказал себе молчать и умудрился сдержаться, хотя скрыть попытку совсем не удалось. Уголки его губ чуть дрогнули, приподнялись, а потом принудительно вернулись на место. "Господи боже, он спрашивает меня "хочу ли я"". Это было приятно, невыносимо льстило, отогревало сердце. Но такие мысли и чувства были верхом глупости и дебильным наивняком, на такое могли повестись разве что первогодки. Джеймс же давно усвоил: не надейся, не жди, крутись. Порадовать босса, особенно после стольких промашек, было бы верным ходом. Поэтому он посмотрел на него жарким взглядом, правда, темным от поплывших зрачков он был по собственной воле, и ответил: - Конечно. Он сделал шаг вперед, оказался прямо перед Чероки. "Какой же здоровый!" Джеймс был ему по грудь. Он положил пальцы на увесистую пряжку ремня, игриво скользнул за нее самыми кончиками, поглаживая твердокаменный пресс. - Я ж проверю, - предупредил Чоппер, в одну секунду прижимая парня вплотную к себе. И сильная ладонь прошлась спереди по паху, поверх шершавый джинсы. А вторая в это время притягивала за талию, удерживала без труда, пока Чоппер шарился там, спереди, и дышал тяжело над ухом, а его собственный член уже хорошо читался под толстой кожей штанов. Байкер тяжело перевел дух, и поторопил, хриплым севшим полушепотом: - Да расстегни ты это чертову пряжку... этих ебанных штанов... это ж блин не штаны, а доспехи... нахрен... Прикосновение к паху вызвало острый прилив возбуждения. Джеймс даже позволил себе толкнуться в ладонь босса. Его голова на миг сама собой запрокинулась, глаза закрылись, а рот растянулся в глубоком вдохе. Но он тут же пнул себя - "Какого черта ты делаешь! Не ты здесь должен ловить кайф". Он открыл глаза и, не сводя их с Чоппера, стек вниз, на корточки. Лишившись ладони на своем паху, Джеймс смог соображать лучше. Он ловко расправился с пряжкой и медленно, лукаво при этом улыбаясь, потянул вниз молнию кожаных штанов. Раздвинул края и потянулся Чопперу между ног, накрывая горячим ртом его толстый елдак через черную ткань трусов и облизывая его, позволяя ощутить влагу и жар, но через преграду, чтобы подразнить для начала. - Оставь это для импотентов из бара, - вроде как потребовал, а судя по голосу почти взмолился байкер: - не надо меня заводить... давай, бери его ртом... Тяжелая ладонь требовательно опустилась на затылок парня, мозолистые пальцы взъерошили волосы, одновременно пригибая голову парня к паху. -Достань и соси, - грубовато потребовал изрядно охмелевший от выпитого и нахлынувшего острого возбуждения Чоппер. Джеймс понял задачу и прилежно приступил к ее выполнению. Он спустил трусы Чоппера и выудил из них такое, что аж дыхание перехватило. Здоровенный, перевитый голубоватыми венами хер с крупной багровой головкой. Такого у Джеймса еще не было. Он представил, как, должно быть, сладко может цеплять выступ мясистой головки простату, как невыносимо сильно этот монстр может распирать нутро, и едва не застонал в голос. Чтобы заставить себя не издать ни звука, он сразу взял член за щеку и принялся крепко его сосать, натирать плотным кольцом губ, которые очень скоро даже закололо от усердия. Языком он обвел уздечку, облизал каждую тонкую складочку. С хлюпаньем втянул первую матовую каплю, выступившую из уретры. И, расслабив горло, впустил член в самую глубь. Было больно, совсем нечем стало дышать. Горло сжалось на стволе, как тесный презерватив. На глазах выступили слезы удушья, но Джеймс старательно сосал, его голова часто двигалась вверх-вниз между ног босса. Чтобы обрести опору и не сбиваться с ритма, Джеймс ухватился за бедра Чоппера. На миг позволил себе выпустить член почти полностью. Открыл рот, показав, как багровая головка лежит на его языке, а заодно сам посмотрел на босса, стремясь понять по его лицу, все ли нравится. А потом заглотил снова, захрипел, пытаясь нанизаться по самые яйца, дотянуться носом до поросшего жесткими черными волосами лобка. Чоппер оперся крестцом на край столешницы, широко расставив ноги и обеспечивая таким образом полный доступ к себе. Правой, более сильной рукой, он держался за край стола, стискивая его и не боясь что-нибудь сломать… это была его привычка, перегонять излишне, избыточное напряжение в пальцы… и пальцы при этом желательно смыкать на чем-то неживом... Вообще, то что другие полагали поводом для восхищения и зависти приносило дивиденды своему «богато одаренному» владельцу только в сауне: например, мексиканцы обычно этим проникались и договариваться с ними становилось проще. Но на этом плюсы заканчивались и начинались сплошные минусы. В юности с ним часто отказывались спать со словами типа «нельзя в живого человека такой штукой тыкать». Ну, и че спрашивается? И где тогда брать ту, которой можно? Пришлось брать таких, которых можно. А еще Харрисон любил трахать. Ну, он лучше всего кончал, когда трахал сам и с тем напором, в том ритме, в котором - привык, под финал вбиваясь по самые яйца. То есть, конечно, чисто физиологически он мог присунуть свой «шланг» в достаточно умелую, чтобы не подавиться сразу, пасть и «сменить масло» , но… Томился невозможностью сделать все, как самому хочется, и с трудом сдерживался, чтобы не зафиксировать голову, и не начать размашисто ебать в самое горло, рискуя порвать в лоскуты гортань… Так что на минет Чоппер соглашался, когда обстоятельства складывались так, что нормально потрахаться было проблематично. Ну, вот как сейчас… Эта мысль даже слегка развеяла тягучий и плотный гормональный туман в голове, одной только постановкой вопроса: а сейчас-то в чем проблема? Ну, не хорошо вроде как голубую шлюху вот так вот, в кабинете, пялить… тихо у них не получится, под ним вообще мало кто мог тихо, а так… ну поймут же все. Ну, поймут. И что? А ничего. У него теперь должность такая – шлюх драть, во всех смыслах. Наслаждайся – не хочу. Но – здравое зерно во всем этом было, или, из-за того, что аж яйца звенели от напряжения, Харрисону в этот момент казалось, что было. Байкер отстранил от себя парня, буквально поставил на ноги, и, удерживая за плечи напротив себя, спросил: - Выдержишь меня? А - хочешь? Джеймс смотрел Чопперу в глаза. Он неплохо представлял, что с ним сделает такой дрын. Порвет. Но ему-то не впервой. Его порвал первый неласковый любовник. Во-второй раз это произошло на съемках порно-фильма, когда режиссер прямо там развел его на даббл-пенетрейшен. Джей и сейчас хорошо помнил его восторженный вопль, когда из его разодранной задницы потекла кровь, пока два хера толклись в ней, стараясь влезть поглубже: "Бери крупным планом, Билли! Бери крупным планом!" Ну а сейчас, стало быть, будет третий. И Джей не возражал. Он постарается устроить боссу все в лучшем виде. С него не убудет. Когда пройдет спина, пройдет и жопа. А босс, глядишь, каких бонусов подкинет или хорошего клиента поручит развлечь. "Ладно тебе. Тебе ведь просто хочется насесть на его полуметровый ебальник". Конечно, не все так плохо, но сантиметров тридцать есть. И в толщину десятка. Все равно, что кулаком схлопотать. Джеймс решил, что справится. И вместо ответа он пошарил в кармане и выудил дежурную баночку вазелина. Потом стряхнул с ног кеды за пятки. И стянул джинсы. Остался в одной майке: неходовая часть на скорость не влияет. Сунул пальцы в банку, завел руку за спину. Все это не сводя глаз с Чероки. В более адекватной ситуации он бы еще сто раз подумал - "на хрена", но сложно назвать адекватной ситуацию, когда елдак напряжен до боли, и сам дышишь, раздувая ноздри, как разгоряченный жеребез, разве что не гарцуешь. Чоппер опустил плечи парня, и обойдя стол достал из ящика презерватив. Он закупил и засыпал их десятками, потому что все-таки "кингсайз" для анального секса не на каждом углу купишь, а блядям без презика присовывать - идиоткая затея. Как в русскую рулетку бесплатно играть. Резинка туго обжала горячий, подрагивающий в придерживающих его пальцах член. - Ложись спиной на стол. Нетерпеливый от возбуждения байкер становился немногословен и грубоват. Джей сел задницей на самый краешек полированной столешницы. Опустился на спину и задрал ноги, раскрываясь перед боссом. Он сжал в ладонях ягодицы и растянул их, нащупал смазку, размазавшуюся вокруг очка, и принялся обмазывать ей себя получше, протолкнул внутрь два пальца и развел их как мог широко, показывая хорошо разработанную багровую внутри дырку. - Давай же, Чоппер, - хрипло пробормотал он. - Выеби меня. Обычно его собственный член не стоял, и это не беспокоило ни его, ни клиента. В этот раз все было так, словно он собирался потрахаться не с какой-то целью, а по-настоящему, ну в смысле, для собственного удовольствия. Его не нужно было долго уговаривать, подхлестывать словами - от одного зрелища снизу живота поднялась горячая волна. Харрисон еще помнил, что ему нужно сдерживаться, пока это возможно, но уже сама "возможность" вызывала сомнения. Чоппер кивнул коротко, закидывая ноги парня к себе на плечи, и придерживая в кулаке тяжелый, пульсирующий член медленно продавил головку в горячее, натертое другим, нутро. Он не собирался засаживать сразу до половины, но по скользкому вазилину получилось так. Было горячо и тесно, как в кожаной перчатке на размер меньше... Положил руки на бедра, легко удерживая их на весу и не чувствуя этого веса, и тяжело дыша, разрешил: - Подрочи себе, легче будет. И кричи - если надо... Железные пальцы сжались на ягодицах Джеймса, когда Чоппер, чуть сдав назад, первый раз мощно толкнулся внутрь. Джей выгнулся, растянул рот в беззвучном крике. Глаза закатились от острого чувства болезненной переполненности. В первый же момент хер Чоппера встал враспор, растянул дырку до предела. Казалось, глубже он не пролезет, зажатый разошедшимися до треска стенками. Но Чоппер начал двигаться, втыкаться сильнее, растирая сфинктер в кровь. Мясистая головка заерзала по простате, и Джея словно кипятком окатило. Он громко, несдержанно застонал. В его голосе в тот момент смешались боль и удовольствие. Он сжал собственный член, съежившийся от жесткого вторжения, в кулаке и принялся часто гонять шкурку вверх-вниз. И впрямь стало полегче. Ощущение, будто его посадили на здоровенный кол, немного смягчилось. Но не стонать, громко и хрипло, а иногда и срываясь на мяуканье фальцетом, он не мог. Одна ладонь зашарила по глянцевой столешнице, нащупала край и сжалась на нем. - Бля... - всхлипнул Джей. - Боже... о боже... От этого парня у Харрисона крышу сносило. Да, чо там? С момента их знакомства Чоппер уже знал, на что реагирует, позволяя блондину больше, чем другим. Он его тупо хотел, еще до того, как заставил раздеться, с ревнивым и жадным интересом к оставленным на парне следам. А теперь, когда тот оказался таким чувствительным и жарким - как Чоппер любил, отзывчивым к каждому движению, таким горячим... и стонал так, что хотелось вытрахать из него душу... А теперь думать получалось только хуем. Чоппер подтянул бедра Джеймса к себе и вверх, и склонился над парнем, упираясь по обе стороны в столешницу руками, поддерживая под колениями ноги почти сложенного пополам и придавленного мощным торсом парня так, что ему некуда было деться, метаться, дергаться, а высоко задранная задница была удобно подставлена для мощного траха. Склонился и хрипло предупредил: - Потерпи. Я тебя выебу... Джей стиснул зубы до скрипа, когда Чоппер сделал из него сэндвич и когда собственные колени практически уткнулись под мышки. Он был так невероятно растянут, как никогда раньше. Чоппер будто бы лишал его девственности. И эта боль, крепко замешанная на удовольствии, наполняла его ярким ощущением настоящей жизни. Впервые за очень долгое время Джей хотел быть выебанным, так хотел, что готов был умолять. И плевать на боль. Это была не работа, не обработка ценного клиента. Это была ебля по искреннему желанию. Жжение внутри подутихло, дырка привыкла к жестокому растяжению, сфинктер уже не резало так, что хоть вой. Хер Джея зажало между его телом и каменным прессом Чоппера, и он пульсировал и подрагивал, подпуская крупную каплю смазки. Джей посмотрел в глаза нависшему над ним Чопперу. Должно быть, рожа у него в этот момент была несчастная, с заломленными бровями, потемневшими глазами и искусанными губами. Он трудно сглотнул пересохшим горлом. Каждое малейшее движение этого гиганта отдавалось мощной волной наслаждения, приправленного болью. "А ведь он, поди, еще не присунул мне до конца". Джей подумал, что хотел бы ощутить его тяжеленные конские яйца на своей жопе. Хотя в этом случае будет слишком больно. Но он потерпит. Обязательно. - Давай, - хрипло прошептал он и крепко стиснул губы, надеясь продержаться без ора какое-то время. Чоппер знал, что парень будет орать, скулить и подвывать под ним, но это не останавливало, а только подстегивало темное, сильное желание. Потому что когда реально больно - не орут. Визжат, как резанные свиньи. Это совсем другое. Но Джей-Джей был горячим парнем, похоть вытапливала его мозги и делала податливым, жарким. Харрисон сам не заметил, что тихо зарычал, услышав это еле слышное согласие, выдохнутое севшим, после того, как он присунул по самое горло, голосом. Первые пару минут он еще как-то сдерживался, примерясь к парню плавными, неторопливо-размашистыми толчками, а потом, сорвался, слушая его голос, смотря в искаженные болью черты лица, на то как тот кусает губы. Навалился вперед, прижимая к столешнице так, что не дернешься, превращая парня в удобно подставленную под долбящий ее член раскрытую дыру. Массивный стол из красного дерева не ездил по полу, но поскрипывал и похряхтывал раскачиваясь, когда Чоппер вбивался в распростертого под ним Джеймса. Байкер шумно дышал, глухо порыкивая, и иногда сдавленно постанывая, как конь после бешенного галопа.Он жестко трахал, почти выворачивая, горячую и все еще тесную для него, дырку. И чем громче, чем откровенние кричал под ним Джей, тем сильнее , до полного крышеслета, заводился Харрисон. Он не засаживал до конца только потому что не мог этого сделать не порвав парню кишечник ко всем чертям. Потому что теперь блондин действительно был растянут до предела, и дышал тяжело и рвано на каждый рывок внутрь, и стонал, когда член уходил назад, почти выходя, выворачивая анус наружу утолщением головки. И снова жестко вгонял до упора. Тяжелые яйца звонко шлепали вскользь по ягодицам парня. Джеймс уже не чувствовал затекших ног, но дырку, раздалбываемую вдрызг здоровенным хером, ощущал очень четко. То, как ее всю распирает, а потом, когда Чоппер почти покидал его, внутри все буквально сводит от пустоты, и как хочется вернуть это трение и эту заполненность. Джей чувствовал, как его выворачивает наизнанку, как громко чмокает его жопа, еле выпуская толстый, перевитый венами ствол, как хлюпает смазка и как звонко шлепают по задранным ягодицам яйца. - Ах! А! А! Оах! Ммм! - Джей не мог сдерживаться, каждый таранящий тычок вырывал из него крик, то выше, то ниже тембром. Его рот был постоянно растянут и из уголков его уже сочилась скопившаяся слюна. Горло пересохло. Джей давно закрыл глаза, полностью погрузившись в ощущения. Было больно, но при этом он сгорал от страсти и желания, а потому эта боль была возведена в степень удовольствия и была терпимой. Член Джея, тугой и набрякший, лежал придавленным к его животу и уже основательно намочил пупок. Яйца налились и туго поджались. В голове все плыло, не осталось никаких мыслей, только полный ярких вспышек и черных пятен вакуум. Джей с трудом различал собственный голос - кажется, он скулил, как последняя дворняга, - скрип стола и тяжелое, хриплое дыхание Чоппера. - Боже... Как глу..боко..ох... Оах! В своей позе Джей мог только принимать, не мог подмахивать, не мог определить ритм. Здоровяк имел его, как хотел. И Джей стонал и орал под ним, и царапал столешницу, чувствуя, что вот вот рассыплется на атомы или взорвется, не выдержит этого бешеного темпа, этой яростной ебли, этого мучительного удовольствия. Под финал толчки стали короче и глубже. Чоппер зажмурился и даже нахмурился, погруженный полностью в ощущение того, как опустоваются его яйца, как душа буквально выплескивается из них, выворачиваясь в ослепительной эйфории... Рвано выдухнув, он не спешил покидать мокрый, растраханный зад парня. А еще какое-то время двигался внутри все еще не опавшим, крепким от не схлынувшей крови стояком. И замер, присунув поглубже, наблюдая, как до предела вымотанный Джеймс кончает под ним. Джея выгнуло дугой сильнее, он захлебнулся криком, звук оборвался резко на высокой ноте, рот остался растянутым в беззвучном продолжении этого крика. Пальцы до бела стиснули край столешницы. Потом Джей опал, будто бы разом лишился всех костей. Его сердце билось в частом, загнанном ритме. Все тело покрывал пот. Особенно много его было меж растянутыми ягодицами, майка прилипла к пояснице. Впалый живот был заляпан пятнами спермы, ее струйки стекли на одну сторону и теперь сочились на столешницу. Джей был в полной отключке, весь его мир сжался до мощно пульсирующего внутри елдака и до его собственного пульса, бьющегося в растянутых, растертых стенках. Чоппер еще несколько долгих секунд впитывал эти последние, затухающие конвульсии чужого выматывающего оргазма, а потом отпустил, выдернулся, вызывая тем короткий невольный вскрик, и выкинул чудом уцелевшую резинку в корзину для бумаг. Заправился, достал из кармана сигареты, и прикурив сразу две - одну из них вложил в распухшие губы Джеймса; и не требуя чтобы тот встал со стола, присел на край столешницы. Поинтересовался: - Воды или виски? Джеймс стиснул сигарету в зубах, не желая выронить, и медленно опустил затекшие ноги. Сморщился от неприятного ощущения. Его ноги свесились со стола. Он втянул дым в легкие и выдохнул его через ноздри. Поднял непослушную руку и вынул сигарету изо рта. Все это не открывая глаз. Потом он все же разлепил веки, хоть ужасно не хотелось, хотелось балдеть дальше, и положил голову на бок, щекой на холодную столешницу. Вскинул взгляд на Чоппера. Губы тронуло подобие ухмылки: - А я на работе или нет? Чоппер молча достал из кожаной сумки, как и кобура всегда пристегнутой на поясе, бумажник и отсчитав 300 баксов, положил их на стол. Прямо перед Джеймсом. А потом забрал две сотни и пояснил спокойно: - Твои 30 процентов, с помощью денег, которые я заработал для тебя сегодня, ты выполнил свою норму. И теперь твоя ставка - 30%. А эти двести, как и все остальное, пойдут наверх. Я достаточно получаю занимаясь всем этим, - сигарета в руке Харрисона описала круг в воздухе: - чтобы платить шлюхам, которых трахаю. А ты моя шлюха. И если не будешь идиотом, станешь лучшей шлюхой. Став которой, ты сможешь жить в лучшей комнате здесь, и не трахаться с кем попало за жилье. Сможешь принимать клиентов прямо у себя, и только самых "жирных", что значит, что тебя никто не покалечит без моего разрешения и копов ты будешь видеть только отправляясь за покупками и только из окна машины. Разумеется, не один я буду ебать тебя. Зато я смогу позволить себе предоставить тебе определенные привелегии и это не вызовет вопросов ни у моих боссов, ни у моих людей. Но здесь все зависит от тебя больше, чем от меня. А сейчас натягивай штаны, и я отнесу тебя к себе. Никуда в таком виде ты не поедешь, да и я заплатил тебе за всю ночь, потому что еще не закончил с тобой на сегодня. На фразе про "не быть идиотом" Джеймс все же ухмыльнулся: ну как же он сможет, весьма вероятно, это выше его сил. Но от упоминания того, что он трахается за жилье, его лыба тут же померкла. Похоже, его босс знал о своих сотрудниках намного больше, чем те думают. Это... настораживало. Перспектива, обрисованная Чоппером, звучала заманчиво, как Диснейленд для взрослых. Понятно, что ради такого ему придется обхаживать клиентов еще усерднее. Он постарается. Конечно, он не служба эскорта, но и не совсем тупая деревенщина. Джеймс слез со стола. Задницу до поясницы прострелило болью, будто загнали кол. Джей стиснул зубы, стараясь, чтобы ощущения не отразились на лице. И ему еще предстояло работать. Он нагнулся, подбирая джинсы, влез в них и повернулся к Чопперу, сладко ему улыбнувшись. - Готов продолжать, босс. Тот хмыкнул, оценив выдержку, было ж с кем сравнивать, и подхватив парня чуть ниже ягодиц, закинул того себе на плечо, перевешивая за спину. На одно гребанное плечо и понес из кабинета, пояснив: - Кеды потом заберешь. Благо идти им долго не пришлось, комнату босс занял одну из лучших комнат на этаже; угловую-люкс, с двумя окнами и полноценной большой душевой кабиной, в фаянсовом, достающем до бедра керамическом чане которой можно было даже принять сидячую ванну. Собственно, туда-то он его и отнес. Отодвинул тяжелую, из крепкого стеклопластика дверь и поставил ногами на фаянсовое дно. Сообщил: - Здесь дохуя режимов и отличный напор - все подача воды на этаж и ниже проходит через трубу моего душа. В общем, разберешься. Я пока схожу вниз, найду тебе дозу. Ты коксом травишься? Джеймс не успел разобраться, понравилось ли ему свисать с плеча Чероки, как с первобытного человека, прущего добычу в пещеру. Это было по крайней мере забавно. Хоть и странно. Ну да мало ли у кого какие замашки. Если босса это все развлекает, пусть делает что угодно. - Да, - ответил Джеймс. Чоппер удивлял его все больше. Какая трогательная забота. Наверняка придется отработать порошок. Да и хер с этим. Сейчас ширнуться было бы неплохо. Джеймс стянул джинсы и майку, понюхал ее, когда Чоппер вышел, и поморщился. Пахла потом и спермой. Предстояла большая стирка. А пока он бросил одежду в дальний угол и включил воду. Задницу немного жгло и саднило. Джеймс врубил напор на полную и развалился на дне, закинув одну ногу на бортик и болтая ей. И принялся откручивать колпачки у патронташа гелей для душа и обнюхивать их. Пожал плечами и налил в воду всего понемногу, чтобы поднялась обильная густая пена. Чоппер вернулся быстро, но прекращать устроенное в его ванной безобразие не стал, заглянул и сообщив, что он и порошок в комнате, вышел. А когда хаслер выполз из ванной то застал Чероки в одних штанах, валяющимся на животе, огромном трахадроме поверх покрывала, и что-то переписывающим в блокнот с каких-то рассыпанных в продуманном беспорядке бумажек. Тот писал, а мышцы гуляли под бронзовой кожей расписанной татуировкой в виде крыльев - знак преданности своему байкерскому клану, спины. Тот услышал его, тряхнул головой, откидывая волосы от лица, и не оборачиваясь, приказал: - Ложись рядом. Успеешь еще обдолбаться. Пока ты мне интереснее в своем уме. К слову, ты не знаешь с чьего бескостного языка меня здесь считают чероки? Я вообще-то из шаенов, хотя белым одна хрен разница. А между тем шаены считались один из самых свирепых племен и переселившись на юг, постоянно воевали с с команчами, кайова и кайова-апачами. Но я тебе это сообщаю исключительно для общего сведения. С этими словами байкер дописал, сгреб - точнее смел на пол все бумаги с кровати и переведнулся на спину, похлопывая по койке рядом с собой. Сообщил: - Ну, Чероки так Чероки, я не против. Просто интересен ход твоей мысли. Джеймс подошел и забрался на кровать к боссу. На миг обернулся, чтобы пристроить банку с вазелином на прикроватный столик. Потом смущенно поскреб еще влажную макушку. Похоже, на него не сердились. Или Чоппер просто сдерживался, чтобы потом проявить свое истинное мнение о болтовне шлюхи? - Ну как... Ирокез однозначно ассоциируется с идиотским хаером. Делавар, гурон или апач - не настолько звучно. А чероки... Круто звучит. Тебе подходит крутое звучание. Джеймс глянул на него виновато, хоть на самом деле никакой вины не чувствовал. Тот фыркнул, обнимая парня за плечи и притягивая к себе: - Да мне, в целом, похуй. Я же тоже белый. Хорошо звучит, говоришь? круто. Ну и хрен с ним. От Чоппера вкусно пахло вискарем и еще свежим потом в терпкой смеси с острым запахом мужского дезодоранта. Та же примесь индейской крови дала почти полное отсутсвие волос на груди, а подмышки тот брил из соображений того, что не всегда в его жизни была возможность нормально помыться. Промывать же острый запах из жестких волос в условиях калифорнийской и мексиканской жары из канистры, когда майку дубели под мышками от пота - то еще занятие. Только руки вонять начнут. Зато без жилета становилось ясно, насколько битая у байкера шкура - то тут, то там бугрились белесо ножевые, а справа под ребрами звездчато расползался ветвистой язвой след от пулевого. Чоппер потрепал парня по влажным волосам, как хорошую собаку. - В общем, есть пара вещей, которые тебе стоит выслушать, чтобы в дальнейшем нам было проще разговаривать. Харрисон потянулся рукой, поднимая с ковра массивную пепельницу, с лежащими в ней сигаретами и гравированной в стилистике того же мотоклуба "зиппой". Поставил ее себе на крепкий живот, закурил и продолжил: - Ты не смотри, что я выгляжу, как тупой громила. Ну, что выгляжу, как громила - это гены, а что как "тупой" - так это очень полезно для работы с людьми. Понимаешь, когда они думают, что ты на столько тупой, что ебашить бейсбольной битой, резать и стрелять их, то они дают гораздо меньше поводов их ебашить и стрелять. А я не то, чтобы так уж люблю убивать людей. Я, скажем прямо, к этому делу без фанатизма, исключительно по служебной необходимости. И дело не в том, что я не хочу лишать жизни не плохих в сущности парней, потому что парни, которых приходится убивать мне - плохие парни... А просто потому что именно так это работает. Когда коп целится в бюргера, он рассуждает так "в любом случае этот парень достаточно разумен для того, чтобы не при каких обстоятельствах не стрелять в копа". И если бюргер будет махать у копа перед носом пистолетом и орать "Брось пушку! я буду стрелять! Буду стрелять!", коп просто пристреливает его, строго в рамках служебных инструкций. А когда коп видит меня, он думает "этот больной тупой придурок пристрелит меня! Он слишком тупой, чтобы понять, что нельзя стрелять в копа". И тогда он не пытается на фразу "брось пушку", вскидывать ее и орать "Сложить оружие", а аккуратно кидает его на пол. Ты забираешь оружие, как трофей, и вы расходитесь. Потому что на самом деле копов нельзя убивать. Если убьешь копа, вся полиция штата будет носом рыть землю, чтобы тебя достать, а хуже того - все полицейские страны, во всех штатах, будут готовы приложить максимум усилий для того, чтобы тебя схватить, как только нарисуешься на горизонте. У них просто выхода нет. Стоить позволить пристрелить полиса безнаказано, и скоро полицейских снова начнут стрелять, как в середине 20-го века. Ну и куча похожих вещей. Например, ты вот решил, что я настолько тупой, чтобы насиловать до полусмерти малолетку. И она - так решила. И все так думают. И поэтому -!, - Чоппер выделил фразу голосом: - только поэтому, не смотря на то, что у меня на "куске" работает около полусотни наркоманов обоего пола от 15 до 35 лет, ни одна сука не пытается воровать у клиентов или у меня деньги. А если я дам слабину, то в итоге реально придется порезать лицо какой-нибудь крошке. Вот почему мой авторитет так важен. Чем больше людей не сомневаются в том, что я тупой больной ублюдок, тем меньше народа пострадает. Чоппер крепко затянулся и добавил: -И вот почему я ударю тебя в следующий раз, когда ты в очередной раз ляпнешь или сделаешь какую-нибудь самонадеянную херню. Потому что ты все-равно будешь поддерживать мой авторитет, вопрос как: ходя по струнке или в качестве назидательного примера. Будет здорово, если мне не придется тебя бить. У меня на это нет не малейшего желания. Но наша общая проблема в том, что всем плевать на желания тех, кто в социальной стоит хоть на ступеньку ниже их. В этом и состоит социальная лестница. Поверь, я не хотел заправлять борделем и готов ехать хоть в Колумбию, хоть в Чили, и участвовать в наркотических войнах фавел в Бразилии - лишь бы не заниматься этой херней. Но мой босс сказал: "Ты нужен мне там, Чоппер. Поэтому заткнись и возьми своих лучших ребят, а если понадобится, то и всех своих людей и наведи там порядок. Когда ты справишься с этим - тебе пришлют замену." И знаешь, никому нахрен не нужен полевой командир-оперативник, спорящий с приказом. А увольнение у нас происходит по упрощенной схеме, без сохранения пенсии и жизни. Так что, раз мы уже в одной лодке, то должны действовать в одном направлении, которое определяю я. Вот и весь расклад, Джей-Джей. Такой расклад. "Столько усилий ради среднего борделя?" - удивился про себя Джеймс. С другой стороны, он был средним при прежнем управляющем. Верхушке это могло и поднадоесть. И лучше один раз вызвать лучшего часовщика, чтобы потом очень долго все крутилось как надо. - Я понял, босс, - сказал он. - Пиздеть лишнего больше не буду. Ну... точно не про тебя, - поправился он, здраво оценив свои возможности. Шрамы на Чоппере были как карта. Пока Джеймс смотрел на них, перед глазами вставали сцены понажевщины и перестрелок - ради оружия, наркоты или в процессе передела сфер влияния. Солдат. Только войны не той, о которой сказали бы в новостях. Ну, если только в криминальной хронике. - Это хорошо, если ты и правда понял, - Харрисон слегка притиснул хаслера к себе, и на полуавтомате накинул на того край тяжелого покрывала: - Потому что мне правда не хочется тебя бить. А теперь второе, что ты должен знать. Мои люди.С одной стороны, ни один из них не попрет открыто против меня, без намерения убить меня или помереть, потому что знает, что своим бунтом не оставит нам обоим вариантов. Все они хорошо понимают это. Но с другой стороны - я управляю стаей волков. Каждый из них считает себя крутым, и мне необходимо с ними считаться, чтобы оставаться их лидером. Байкер докурил, растопатал в пепельнице окурок и убрав ту с живота на ковер, повернулся к хаслеру в полоборота, и продолжил, внимательно глядя Джеймсу в глаза: - Если тебе что-нибудь скажет Макс - делай. Тупо делай это сразу, и потом будешь рассуждать, какого черта он тебе это приказывает. Потому что Макс реально тупой больной ублюдок. Он наслаждается теми моментами, к которым я отноошусь, как к неприятной обязанности. И он изуродует тебя, если ты дашь ему повод. Плюс у него "проблемы с гневом". Он легко заводится, и сдерживает его только присутствие большей силы. Ну, например, мое. Но я не могу контролировать его круглосуточно, хотя и стараюсь держать при себе. Ведь он реально уважает меня, предан мне и является отличной боевой единицей, выполняя для меню нелюбимую мной часть работы. С Сетом будь поаккуратнее. Он уже начинает стареть, ему 34. И ведет себя так, что если продолжит идти по этой дорожке, через несколько лет мне придется его убить или "списать". Но в его случае, правильнее будет убить. Но пока мы все еще связаны, он тоже надежный боец, и отличный стрелок. Проблема в том, что он хотел бы большего, чем быть просто снайпером банды. И у него слишком много слабостей, в том числе шлюхи, выпивка и героин. Рано или поздно, все это сделает его нутро гнилым. Ну, то есть уже делает. Так что остерегайся его, и помни - он подтарчивает всякую дрянь, а это нехорошо растормаживает психику. Проще всего с Бесом, и я назначил его главным в охране бара. Он звезд с неба не хватает, немного тугодум, но исполнительный. Надежный. Не бухает, колется только стероидами, тягает железо и четко исполняет все инструкции. Воли себе не дает, лишнего не берет, а выбесить его дело трудное и по результатам неблагодарное. Похожий на гнома мужик - мой механик. Это очень важная херня, чтобы мотоциклы могли все, что ты сам можешь из них выжать. Конечно, он может навалять и даже пристрелить, но он больше не про то. Но в любом случае, если меня нет в зоне прямой видимости, каждый из них обладает почти неограниченной властью в этом месте. Будет здорово, если ты всегда будешь это помнить. Чероки говорил ему гораздо больше, чем следовало бы. Зачем? Что за непонятная забота? Или он так с каждым сотрудником перетирает? Даже не смешно. Предостерегает, учит. Доверяет? Доверяет трепливой шлюхе? "Детство кончилось", - поздравил себя Джеймс. Пришли серьезные ребята и в их обществе придется взрослеть и умнеть, следить за языком и делать выводы. И, что самое непростое, видеть все наперед. - Я запомню, - ответил Джеймс и принялся оглаживать Чопперу плечи, наслаждаясь мощными узлами сильных мышц. И даже шрамами, хоть они вызывали гнетущую тревогу, аж в желудке противно засосало. - Если ты думаешь, почему я говорю тебе все это, то ты правильно думаешь, Джеймс. Дело не в тебе, разумеется, а во мне. Понимаешь, я ведь не только про других, я и про себя все понимаю. То, что у нас происходит, это такая химия, при которой я тебя хочу. У меня на тебя стоит. Думаешь, я реально настолько хороший мужик? Херня. Просто я на тебя "повелся", а знаешь трахать приятней человека, которому нравишься. Отсюда такая снисходительность к тебе и твой подружке, к слову. Или ты серьезно думаешь, что меня растрогали ее слезы и жизнеописание, и я по этому устроил ее горничной в штат? Да ну нахуй. Просто ты так ярко за нее переживал, что я подумал, что вполне могу позволить себе эту благотворительность, если это тебе от этого полегчает. Но сам-то я четко рублю фишку - я просто хочу тебя трахать, и как любой самец определенным образом "ведусь". Но такие желания, которые влияют на решение - это по-любому уже слабость. И это не оставляет мне особых вариантов: я должен либо перепродать тебя другим ребятам, раз и навсегда убрав таким образом, как фактор в моей жизни, либо сделать все, от себя зависящее, чтобы предостеречь тебя от фатальных ошибок. Например, от заблуждения, что мною можно управлять снизу и попыток это сделать. Потому что тогда у меня останется только один вариант. Чоппер пожал плечами, перегнулся через парня, открыл ящик тумбочки и достал оттуда прозрачный пакетик, в каких продают дешевые сережки, только с порошком. Там было грамм на пять это порошка. Бросил его на грудь хаслера: - Взял для тебя у Сета. У него много этого добра, он курирует уличный наркотрафик. Это его тема, а я его лидер. Так это и работает Джей-Джей. Наслаждайся. Джеймс провел ладонью от пупка до груди, там нащупал пакетик и тут же сжал его в кулаке. Резко сел и придвинулся к тумбочке. "Это хорошо, что всё это дело ненадолго. Не успею привыкнуть. Этот парень так рьяно взялся за оздоровление нашей дыры, что скоро все шестеренки завертятся со скоростью ламборджини, только успевая снимать сливки. Тогда он наконец свалит назад к своему боссу, и мне тоже станет проще". А пока можно было пользоваться такими вот нехилыми подачками. "Бери от жизни все, пока она настроена давать. Это всегда быстро проходит". Джеймс представил себе свое будущее: тощая сторчавшаяся шлюха, которой уже никто не присовывает и за пятерку. "К черту, - отмахнулся он. - Не время думать о всякой херне". - Будешь? - спросил он у босса, вынюхав половину дорожки и оборачиваясь к нему. Верхнюю губу припорошило, в носу шибануло так, что чуть слезы не полились. Джей ущипнул себя за нос и подержал, закусив губу от предвкушения и зажмурившись на пару мгновений. - Мне это не нужно, - коротко отрезал байкер. Кое-что про наркотики боец знал точно: они убивают. Они убивают каждого, кто принимает их - сначала личность, потом тело. Кого-то быстрее, кого-то медленнее, но убивают так или иначе. Кто-то теряет под ними самоконтроль и нарывается на пулю, кто-то неудачно рискует, пытаясь наскрести на очередную дозу, кто-то думает, что он соскочил и умирает лет через десять от отказавшей печени или подхваченного с чужой иглы СПИДа, а особо везучие отдают богу душу на передозе. Но все наркоманы, так или иначе, отдают концы раньше срока, предварительно отдав наркобарыгам все, что у них было - имущество, деньги, деньги своей семьи, деньги прохожих, деньги добытые любыми способами, и в финале, так или иначе, жизнь. С другой стороны, прокладывая очередной маршрут поставки дури в страну, Чоппер понимал про себя так: наркотики это как естественный отбор. Если человек настолько туп, чтобы увлекаться таким дерьмом, то значит все, на что он годится - это набивать баблом карманы хищников вроде него самого. И в итоге воспринимал наркоту просто как еще один способ эволюции отбраковывать нежизнеспособный генофонд. Чоппер потянулся, так что затрещали позвонки, захлестнул здоровенной лапой талию парня: - Давай, заканчивай с этим дерьмом и иди ко мне. Я тебя снова хочу. Джей опустил одну руку на лапу Чероки, другой зажал ноздрю и быстро вдохнул остатки порошка. Утер нос, на пару мгновений запрокинул голову и сам не заметил, как облегченно-обреченно выдохнул. Потом он прихватил вазелин, поставил его поближе, на краешек траходрома, и одним движением оседлал бедра Чероки. Пряжка больно врезалась в яйца и в расщелину задницы. Но Джей нарочно покачался на железке, оскалившись и посматривая на босса потемневшими глазами - можно было решить, что зрачки растеклись от ширева, но и без него было так же. Снег уже начал действовать. Стало легко, будто отрасли крылья, весь мир стал ярче и то приближался со всех сторон, то пружинил прочь. В глазах Джея все мощное смуглое тело перед ним начало светится, исходить невероятным подкожным сиянием. Черты Чоппера заострились, делая его еще более похожим на его гордых предков. - Ох, бля... - выдохнул Джей. - Ты охуенный... - пробормотал он. Сместился ниже пряжки, чтобы торопливо расстегнуть ее и молнию и сдернуть с бедер кожаные штаны. Он застонал, глядя на полувозбужденный хер, больше похожий на дубинку, и тут же наделся на него ртом, стал обсасывать головку, помогая себе рукой, надрачивая ствол. Сунул себе за щеку, надавил и с громким чмоком позволил вырваться наружу, потом снова повозил изнутри щеки. Набрал побольше воздуха, расслабил горло и, с мокрыми хриплыми звуками впустил его как мог глубоко. Он брал в рот сам, не дожидаясь приказа и так, как будто сам изголодался по крепкому стояку. Хотел его - сам. Чоппер смял в правой руке покрывало, и невольно глухо застонал от полноты ощущений когда влажное горло плотно обтянуло головку. Промелькнула короткая мысль, что надо бы предупредить парня, чтоб тот не особо увлекался, испытывая самоконтроль байкера. Ведь хотелось же - зафиксировать голову шлюхи и трахать этот сильный рабочий рот так, чтобы слюна сочилась по краям. Харрисон положил ладонь левой на затылок Джеймса и слегка стиснул пальцы, захватывая и натягивая волосы парня. Толкнулся бедрами вперед, а потом назад, потираясь о твердое мокрое небо, оттягивая головкой щеку парня и наблюдая, как она прорисовывается бугром за щекой. Долго так продолжаться не могло. Все таки трах байкер любил больше. Он властно отстранил парня и хрипло приказал: - Натяни на него презик и садись верхом. Джеймс напоследок особенно крепко протянул ртом по стволу, губы громко чмокнули, обводя рельефный контур мясистой головки. И дотянулся до тумбочки, выудил целую ленту резинок и вернулся на рабочее место. Оторвал зубами краешек одного квадрата и выудил резинку, раскатал по торчащему вверх, подрагивающему от толчков крови херу. Даже поехавшим от кокса мозгом Джеймс понимал, что в такой позе будет еще больнее, но так он сможет хотя бы попытаться регулировать ритм и глубину. "Черт. Ты здесь не ебешься для души, а работаешь", - рядом с Чоппером приходилось напоминать себе об этом. Торопливо смазав себя, а остатками еще и мясистую дубину, поблескивающую пленкой презика, Джеймс присел над ним на корточках и принялся старательно запихивать в себя головку. Пару раз она соскальзывала, парень кусал губы от напряжения, но очень быстро у него получилось. Джеймс хрипло вскрикнул, запрокинул голову и плавно опустился сразу почти до конца. Его кадык трудно толкнулся вверх-вниз. Порошок оказывал воздействие на восприятие, было не так больно, как парень ожидал, одновременно чувства его обострились и боль превращалась в наслаждение. Джеймс начал двигаться, натирая своей дыркой здоровенный елдак, то просто вверх-вниз, то покручивая бедрами. Он с трудом разлепил глаза и взглянул на Чероки. Ему показалось, что из-за его плеч расходятся, раскрываются черные вороновы крылья. Джеймс задохнулся от восхищения и вновь запрокинул голову, скуля и подвывая от болезненного удовольствия. Он все еще был растянутым после прошлого раза. И это было так... развратно, так возбуждающе, как и повышенная температура натертого нутра. Чоппер облизнул пересохшие губы, наблюдая за парнем, и решив до последнего тому не мешать. Выдохнул хрипло: - Трогай себя. Я хочу, видеть, что тебе нравится. Джеймс напряженно выдохнул. Опустился с корточек на колени, так, что теперь хер Чоппера все время был глубоко в нем и больно давил будто бы куда-то под самую диафрагму. Теперь можно было только еще больше углубить проникновение, а сниматься лишь до половины ствола. И стал ритмично опускаться на него, сведя брови от боли. Его натертое нутро горело, смазка жгла. Но при этом он был обязан поставить свой хер, чтобы порадовать клиента. Джей взял в рот два пальца и развратно обсосал их, не прекращая скачек. Потом провел пальцами к соску, сжал его, стал покручивать и оттягивать. А в другой руке сжал член и быстро задрочил его. Колени разъехались шире, так, что Чопперу хорошо был виден перевитый венами хер, ныряющий в подкравливающую дырку. Джей отпустил напрягшийся, потемневший сосок и откинулся назад, опираясь на одну руку, а другой все продолжал теребить себя, тянул шкурку вверх, укрывая под ней повлажневшую головку и слегка царапая багровую шляпку ногтем. Он развел ноги, крепко втыкаясь пятками в койку по сторонам от боков Чоппера и стал чаще и быстрее приседать. Его задница теснее сжалась на долбящем её хере, огромном, тяжелом, властно распирающем. - Боже... боже... оохх!.. О..! - он рывком насел на член до упора, оскалившись, не щадя своей дырки, и в два финальных рывка кулаком довел себя до пика. Сперма брызнула на рельефный живот Чероки. Задница пульсировала и сокращалась вокруг непомерной твердой затычки. Джей, все нанизываясь на елдак босса, уставился на подрагивающие капли, как завороженный, и, кажется, громко и болезненно стонал, но звуки уже доносились до него как сквозь толщу воды. Чоппер глухо взрыкивал, положив тяжелые ладони на по-юношески узкие бедра хаслера. Хотелось трахать его самому, но Харрисон пообещал себе прежде дать парню кончить. А уже потом развел шире ягодицы, позволяя Джеймсу практически завалится себе на грудь, и удерживая его задницу на весу уже в своем ритме вбивался в него снизу. Слабые болезненные поскуливания парня только сильнее распаляли байкера, поднимая ил со дна его души. Чоппер приостановился, опуская Джеймса до предела на себя, одной рукой нащупал на тумбочке пакетик с коксом и приподняв второй голову парня за волосы, насыпал неровную дорожку порошка себе на грудь, а потом нагнул хаслера к своей груди. Скомандовал: - давай, дыши им, твою мать. Уже понимая, что планирует делать с парнем дальше, и что тот врядли примет это нормально без новой порции кокса. Джеймс резко вскрикнул от располовиневшей его боли, когда член проник в него до упора, но быстро справился с собой и все крутил и крутил своей узкой задницей, сжимался внутри, чтобы боссу было приятнее долбить его. С трудом он сфокусировал взгляд на груди Чоппера, а потом припал к ней, проехался носом, втягивая белую пыль. И стал лизать бронзовую кожу, как обезумевшая от любви к хозяину псина. - Да, - прохрипел он севшим от крика и страсти голосом. - Дай мне еще. И судя по тому, как он подмахивал и вертел бедрами, не ясно было, просит ли он еще порошка или еще жесткой ебли. Чоппер хрипло выругался, игнорируя просьбу о порошке, и крепко прижав к себе парня, перевернул того на спину, не снимая с хуя, и сам навалился сверху, сгибая в коленях и задирая выше ноги Джеймса. Коротко и больно прикусил шею, а дальше брал его жестко, как любил сам, только теперь уже несдерживая себя и не морочась глубиной проникновения. Харрисон мял его, до боли стискивал упругие ягодицы, и загонял так ожесточенно, как будто мстил блондину разом за всю испытываемую к хаслеру слабость. И только сильнее втрахивал в кровать, слыша гортанные, хриплые стоны парня. А потом зарычал, уткнулся мордой в ключицу Джея, и прижав того до хруста костей к себе, спустил в раздраконенную дырку шлюхи. И растекся сверху, придавливая всем телом. Джей уже мало что соображал. Ощущения были как вязкие цветовые вспышки, и он то тонул в чернильном нефтяном болоте, то оказывался на сияющей радуге, а потом снова падал в темноту. Ему казалось, что его конечности растекаются, удлиняются, закручиваются. Когда Чоппер завалил его на спину и подмял под себя, он и вовсе потерялся, чувствуя, что сливается с ним, что его кожа слипается с его кожей, что он впитывается, становится частью его, огромного, тяжелого и удушающего. Потом он увидел себя бабочкой, пойманной и пожираемой хищным черным пауком, и раскинул руки в стороны, вцепился в промокшую под их телами простынь. Запрокинул голову, растянул рот в беззвучном крике. Использовать голос сил больше не было. Потом его придавило как будто тяжеленной бетонной плитой. Или крышкой гроба. Он оказался на грани, когда не понимал, жив ли он или уже умер и попал в какой-то промежуточный мир с остатками ощущений, запахов и звуков. Отдышавшись, Чоппер неохотно скатился с парня, и перекурив, сгреб того, уже нормально, под колени и спину, на руках отнес парня в ванную. Смыл жесткими струями кокаиновый пот, сперму и кровь. Коротко ополоснулся сам, отфыркиваясь как жеребец. Легонько похлопал парня по щекам и попросил: - Джей. Это я, Чоппер. Давай, обними меня за шею. В кровать пойдем. Харрисон уже жалел, что не заказал горячее молоко, кофе и минералку до того, как отволочь парня в душ. Джеймс сперва морщился и слабо пытался оттолкнуть бьющие его струи воды, потом трясся, обхватив себя руками и постукивая зубами, судорожно всхлипывая, втягивая воздух. Потом приоткрыл глаза, черные от расплывшихся зрачков. Он посмотрел на Чоппера, протянул к нему руку и прошептал: - Бляяя... мужииик... у тебя крылья... - он попытался погладить свое пернатое видение, неожиданно крепко вцепился в плечо Чоппера, повис на нем. Запустил пальцы в смоляные волосы, дотянулся до уха и лизнул его, сжал в губах. - Все хорошо, малыш, - как-то безумно тепло прошептал парню байкер, притягивая к себе и извлекая из фаянсового лона душевой: - держись за меня. Сейчас организуем молоко и аспирин - полегчает. Харрисон вытащил "тело" из душевой и наскоро обернув махровым полотенцем отнес хаслера в кровать. Белье было свежим, аж хрустело необмятым крахмалом. Положил и коротко поцеловал в плечо, склонившись: - Все будет хорошо. Подожди чуть-чуть. Я все устрою. "Передоз" - мрачно подумал про себя, звоня в бар и заказывая все необходимое наверх. Джей остался лежать на боку, прижавшись щекой к простыне и глядя в одну точку, бездумно улыбаясь тому, что видел один он. Ему казалось, что он был в поле среди золотой ржи и та плавно, как в замедленной съемке, колыхалась вокруг него. Весь воздух был наполнен сияющей пыльцой. И сквозь это золото проступило нечто черное, оно приближалось, как резкий грифельный росчерк. Джей приподнялся на локте и сощурился, прикрываясь ладонью от яркого света. К нему шел высокий мужчина, он сжимал что-то в руках. - Чероки, - Джей рассмеялся, почувствовав переполняющее его счастье и покой и окончательно сел на кровати. Он осмотрелся. Кровать стояла посреди поля ржи. - Блиин, - протянул он, - это потрясно. Его стало снова познабливать, сердце билось так часто, что было трудно дышать. "Недергайся так, как будто впервые откачиваешь любителя "скорости", - одернул себя Чоппер, в ожидании горячего молока изменяя путь и сам себя успокоил: - "Да он и похлеще обдалбывался и ничего, не сдох. Просто рядом не было никого, кого бы это интересовало. И в этот раз отойдет. Ну, можешь ему физраствор с витамином "с" прогнать. Но ваще ты слишком дергаешься из-за обычного джанки, мужик" Но совесть страстно нашептывала"это твой порошок, ты дал его ему". Чоппер зло фыркнул и пошел втыкать в пакет физраствора капельную систему. "Вреда от него точно не будет" - рассудил боец, пережимая парню локтевую вену и точным жестом загоняя туда иглу. В канюле потемнел венозный "коетроль",и Харрисон ловно закрепил иглу лейкопластырем. Не впервой. Принесли молоко, кофе и аспирин. Джеймс сперва цеплялся за Чоппера, пытался поделиться своими потрясающими наблюдениями и бормотал почти без умолку. Но схлопотав иглой в вену, досадливо зашипел и сморщился, попытался перехватить несущую боль руку. - Ннет, зачем это, ну перестань, ну мне не надо. Вцепился в пряжку ремня и заглянул в глаза Чопперу, облизнулся. - Ээй, давай еще, м? Я справлюсь. Тебе понравится. -Ваще больной? -участливо поинтересовался байкер, садясь на край кровати, придерживая руку с самодельной капельницей в вене: - Дав так: ты меня тупо безоговорочно слушаешься, а потом я сделаю что-нибудь для тебя. Хорошо, Джей? Ты сейчас немного не в форме, парень. Но ты просто кивни и все будет хорошо. Договорились? Принесли молоко и аспирин, кофе для Чоппера, и тот первым делом попытался уговорить хаслера запить таблетки аспирином. - Что за хрень. Я не употребляю таблетки, - пробурчал Джей, но послушно вылакал стакан молока, запивая аспирин. Эйфория понемногу отступала, краски блекли и вместе с этим возвращалось понимание своего места в этом мире. Не самого, надо сказать, удачного. Джеймс крепко стиснул губы. От физраствора его начало колотить в ознобе и до ужаса захотелось отлить. - Б-б-блин, б-б-босс, - отстучал он грустно. - Т-ты с-со всеми т-так? С-сперва д-даешь ш-ширнуться от д-души, а потом с-сразу начин-наешь откач-чивать? -Ага, - хмыкнул байкер, вынимая капельницу по факту улучшения состояния подопечного: - Я ваще спасатель-любитель. Меня хлебом не корми, только дай кого-нибудь накачать, а потом откачать. Некоторых я для этого даже в раковине притапливаю. Харрисон убрал "медицину", приобнял парня за плечи, кутая того в одеяла: - Все, дыши спокойно, минут через десять провожу тебя отлить. Потом покурим травы и спать. "Ни хера себе, - подумал офигело Джеймс. - Будто бы Санта, этот старый ленивый пердун, наконец поимел совесть и решил исполнить некоторые мои желания". Он пробормотал: "Окей, босс", прикрыл глаза вроде бы на минуточку, но пригрелся под одеялами и задремал. Проснулся он очень скоро, получив пинок от мочевого пузыря, и, зашипев, потрусил в туалет, слегка пошатываясь. Там ему пришлось одной рукой упереться в бачок и тщательно прицелиться. - Черт... мне бы оптический прицел... - пробормотал он и с мучительным стоном приступил. Когда Джеймс вернулся из сортира Чоппер сидел на краю постели и деловито забивал самокрутки душистой южной марихуаной. Кивнул - ложись, мол. "Взорвал" косяк, крепко затянулся и вложил самокрутку в губы хаслера: -Давай, покури и спать. Я утром в зал, потом по делам, но к вечеру буду. Ты это... не ходи никуда. Если что - я скажу, твоя подруга позаботиться о тебе. Идет? Джеймс шумно втянул приторно сладкий до тошнотворности аромат марихуаны, наполнил легкие дымом и выпустил его через ноздри. Было до одури здорово валяться под боком у такого крутого мужика, который оказался на редкость заботливым. Хоть жопа после него болела, а ноги заплетались. Но в целом было много лучше, чем когда-либо раньше. И чем ожидаемо могло бы быть. - Ты на самом деле пристроил Мелоди горничной? - спросил Джей, затягиваясь снова. - Это действительно охуенно великодушно. Спасибо, босс, - он сохранил лицо спокойным, но глаза его искренне улыбались.