Япония.
POV Лионелла
Дурацкий будильник, чёрт бы тебя побрал. Вылезая из теплого одеяла, я мысленно проклинала будильник, который уже с минуту звенел без умолку. Сегодня последний день каникул. Время пролетело чертовски быстро, а я ведь даже и половины дел, которые когда-то написала в личном дневнике, не выполнила. Заправив постель и наконец выключив будильник, я поплелась в ванну. Набрав воды, скинула свою надоевшую пижаму. Надо будет новую купить, а то негоже уже совсем взрослой девушке носить пижаму с мишками! Но я так её любила, что расстаться с ней было очень и очень трудно. С этими мыслями, я залезла в горячую и пока что, не до конца полную ванную. Вода приятно обволакивало кожу. Хоть сейчас и конец августа, но погода в Японии не очень-то и приятная. Везде холодно и дожди, чуть ли не каждый день идут. Пока я ворчала, ванная наполнилась и положив голову на бортик, я расслабилась. Какой же все-таки хороший день, вот бы он был таким до конца. Но моим мечтам, видимо, не суждено воплотиться в жизнь. Я услышала как кто-то настойчиво стучится в дверь. — Да? — Милая, там к тебе друг пришёл, ты уж давай побыстрей, — я услышала бабушкин голос, доносящий из-за двери. Ну и кого там занесло с утра пораньше?! Быстро помывшись, я закуталась в тёплое махровое полотенце и вышла. На пороге оказался никто иной, как милашка Кен. Так его называла Сейра, моя лучшая подруга, когда мы оказывались наедине. Она была по уши влюблена в него еще с детского сада, после того как он подарил ей цветочек, сорванный с участка миссис Ацуко, ворчливой и привередливой женщины, мне до сих пор не известно, сколько ему храбрости набраться хватило, чтобы это сделать. И то, этот цветок Кен собирался подарить мне, но после того, как я не приняла его, он ушел в глубочайшем унынии. И по дороге встретив Сейру, вручил цветок ей. Не знаю, во что там Сейра влюбилась. Для мальчика шестнадцати лет, он был слишком низкого роста, всего 165 сантиметров, всегда в зелёном свитере и огромных круглых очках, скрывающие глаза цвета летней травы. Модником его точно не назовешь. Хотя, может быть она любит его не за красоту, а за душу? Ведь, есть ещё на свете такие люди. Надеюсь. — Привет, Лионелла! — увидев меня, он по уши покраснел и отвернулся. Что-то не так? Но тут я вдруг вспомнила что стою перед ним в одном полотенце, щеки тут же обдали пламенем смущения. Вот ведь дурочка. Я быстренько нырнула в свою комнату, благо она находилась рядом с ванной. Переодевшись и расчесав свои непослушные светло-белые волосы, которые достались мне по папиной линии, его сестра родилась альбиносом и часть генов передалась мне и моей сестре, я вышла обратно в гостиную. Кен, пристроившись на диване, пил чай, любезно заваренный моей бабушкой. Лицо его уже не было таким красным, но легкий румянец остался. Поздоровавшись с ним, я села на рядом стоящее кресло. — Ну и что ты от меня хотел, раз пришёл в такую рань? — взяв одну вафлю со столика, спросила я. — Ну…в общем… — мямлил он, но несколько фраз я всё же расслышала. — Фы фам не фямли, а гофори уфе, — вафля оказалась вкусной и хрустящей. Обожаю бабушкины вафли. — Я уезжаю в военную школу! — выпалил он так громко, что я почти подпрыгнула на кресле. — И я хочу чтобы ты ждала меня, я обязательно изменюсь и приеду к тебе. Он поставил чашку на стол, а из-за спины достал мишку, которого до этого я не заметила. Он отдал его мне и быстрым шагом вышел из дома. Даже поблагодарить его не успела. И вообще, куда это он уезжает? В военную школу? Что за бред. Он же там не выживет.POV Сейра.
Мда. Погода сегодня Японию не радует. Пасмурно, промозгло. День с самого утра не задался. Когда шла к Лионе, наткнулась на Кена, который куда-то спешил. Он был таким красным. Мне кажется, на его лице можно было бы сварить яйцо. Думаю, он шел от человека, которого мы оба очень любим. Лионелла. Это имя он повторял каждый раз, когда мы ходили куда-то гулять. Лионелла то, Лионелла сё. Он ослеплен ею так, что не замечает рядом с собой человека, который любит его по-настоящему. Меня. Многие не понимают смысл настоящей красоты, ведь это не только внешний вид, а ещё и доброта, которую он излучал внутри себя. Которая сияла изнутри его сердца, доброго сердца. Он всегда готов был помочь младшим ребятам в классе, хоть он и не выглядел внешне сильным, но внутри него всегда была решительность. Лионелла, можно сказать, похожа на него, вот только чувства у них к друг другу разные. Кентин постоянно признавался ей в любви, не получая положительного ответа. А мне приходилось за всем этим наблюдать, и на душе было так противно. Ревность, ли это? Я всегда задавал себе этот вопрос, я никогда не любила, никогда не влюблялась, но почему при виде него сразу сердце замирает или бьётся как сумасшедшее? Его так хотелось обнять. Но я не могу. Знаю, что он не будет счастлив с тем, кого он не любит.***
Раздался звонок в дверь. Беловолосая девушка с янтарными, как мед глазами, вышла из комнаты и побежала открывать дверь. На пороге оказалась девушка лет пятнадцати, с чёрными прямыми волосами, которые сияли блеском на солнце и такими же пленительными, чуть узкими, глазами. Обнявшись, они прошли в гостиную на диван. Гостиная была выполнена в теплых персиковых тонах, милый диван напротив горящего камина, на котором стояла фарфоровая ваза с лилиями, справа от него расположилось кресло одного стиля с диваном, а посередине — маленький столик, на котором можно было увидеть тарелку с еще не до конца остывшими вафлями. Вместе сев, подруги начали говорить о разном. Беловолосая вспомнив что-то, сходила к себе в комнату, и вернувшись, показала плюшевого мишку с красным бантом. — Вот, он отдал этого мишуню и выбежал из дома, — усмехаясь, сказала она смотря на медведя. — Слушай, а давай я тебе его отдам, у меня много таких, а у тебя нет, пусть хоть на память будет. — Он же это тебе подарил, а не мне, — протянула черноволосая. — Ну я же вижу, что он тебе понравился, твои завистливые глаза всё сказали за тебя, — под пронзительным взглядом Сейра отвернулась, смущаясь. Беловолосая же, пользуясь моментом, вручила игрушку в руки подруге. Тут раздался звонок в дверь, оповещающий о том, что кто-то пришел. — Неужели опять Кен? — Лиона нехотя поднялась с дивана и потопала открывать дверь. Но на пороге стоял не их друг, а всего-навсего почтальон. — Вы мисс Лионелла Дане? — Да, это я, чем могу помочь? — Вам письмо из Франции. — после этого последовало гробовое молчание, но почтальон продолжил: — От некого мистера Журппэ Депардье, — пытаясь выговорить имя и фамилию, он протянул письмо девушке. Французкие фамилии всегда сложно произнести японцам. — Но я не знаю этого человека. — недоуменно посмотрела она на протянутое письмо. — Для меня это не важно, мисс. Распишитесь о получении, — с явной нотой недовольства произнёс мужчина. Девушка поставила свою роспись в бланке и закрыла дверь. «Странно, я не знаю никакого Журппэ Депардье, да еще из Франции. Может это знакомый родителей? Они же сейчас во Франции.». Девушка села на диван и начала вскрывать письмо. Вот уже видно начало и она начинает читать: «Дорогая Лионелла, ты наверное меня не помнишь, но я друг близкий друг твоей семьи. Мне очень прискорбно сообщать тебе, но ваши с сестрой родители, были убиты во Франции, а улики на месте преступления не найдены. Мне очень жаль. Завтра состоятся похороны, и я надеюсь вы с сестрой приедете. Билет и деньги на проживания внутри конверта. Мне очень жаль. С уважением, мистер Журппэ Депардье.» Сердце ускорилось, больно ударяясь о грудную клетку. На лбу появился пот. Минуту девушка сидела в полнейшем шоке. «Как?! Родителей больше нет? Убили во Франции. Нет, не может быть.» — Нет. — тихо проговорила девушка, а по щеке потекла маленькая, прозрачная слеза.