Сквозь время

Пацана Тесла втащил в тяжело, еле волоча бессознательное тело на себе. Этот рыжий явно побольше размером вышел, чем Тесла. – Бросай прямо здесь, – велел он. Тот тут же подчинился, с облегчением сбросив тело на пол небольшого гаража, который в числе прочих занимал львиную часть одного из заброшенных складов на окраине города, где Эспада проворачивала многие сделки. Сегодня никто на сделку не собирался. Тело на полу слегка дёрнулось, просыпаясь. Вот и он. Ха. – Пришлось потрудиться, чтобы вырубить его, – рапортовал Линдокрус, переводя дыхание. – Еле дотащил. Не важно, подумал Нойтора. Сколько времени и сил это заняло, сколько синяков и кровоподтёков Тесла схватил при этом, главное – вот он. Отчего-то ненавистный – хоть и незнакомый – наглый пацан. Хотелось воочию посмотреть на того, кто сумел приручить самого Джагерджака, который даже Старка в жопу посылал не раз, делал что хотел и плевал на правила. Сейчас он тоже на них плевал, вот только теперь – впервые – из-за кого-то. Из-за какого-то школьника. Он сидел на невысоком металлическом ящике посреди слабо освещённого одной тусклой лампой помещения и наблюдал за тем, как этот Куросаки постепенно приходил в себя. Крепкий, странно для японца высокий, и рыжий до невозможности. В форме школьной. Странный для японца. Просто странный. Точёные черты лица, узкий нос и крепко сжатые тонкие губы. И глаза упрямые, карие. Хоть что-то японское. Чем больше осознания он видел в глазах напротив, тем злее и шире становился его оскал. Какой мощный рычаг давления! Какое презабавное чувство – держать чью-то жизнь в своих руках. Перспектива вить верёвки из Гриммджо была настолько реальна, что, не успев сдержать себя, Нойтора спрыгнул на пол и в два шага оказался над пацаном. Тесла безмолвно наблюдал в углу. Он всегда наблюдал, ожидая приказа. – Только двинься, рыжий, – проскрежетал Джилга, чуть ли не взрываясь от восторга. – Будет лучше не только для тебя, но и для твоего парня, если ты останешься цел. Не так ли? Ногой он с чувством надавил на грудину парня, подтверждая угрозу. Не рыпайся, мальчик. Мальчик смотрел на него с лёгким недоумением, сдвинув свои рыжие брови, и молчал. Несколько секунд он молчал и водил глазами по лицу, явно вспоминая. Нойтора самодовольно усмехнулся, когда мальчик, раскрыв глаза, прохрипел еле слышно: – Ты... – в очаровательной растерянности глядели его глаза, пытаясь найти нечто знакомое. Явно не находя. – Я, Куросаки Ичиго, тот, от кого сейчас зависит твоя жизнь. Звучало красиво. Хотелось это сказать, чтобы помнил. Чтобы вёл себя правильно. Чтобы чувствовал, что с ним могут сделать за непослушание. О, Нойтора умел угрожать. – Что тебе нужно? – просипел пацан. И тут же закашлялся, когда нога вжалась в рёбра сильнее. Нойтора наклонился к нему, с бесцеремонной улыбкой изучая настороженное лицо, напряжённые жевалки, разбитую губу с запекшейся на подбородке кровью. Кажется, он даже начал понимать, что Джагерджак нашёл в нём. – Ты-ы, Куросаки, нужен мне, – скрипел он, наслаждаясь тем, как с каждым словом меняется выражение рыжего лица. – Ты, ты-ы, так обожаемый нашим своевольным Гриммджо, ты-ы... Он наклонился почти вплотную к его губам и прошептал заговорчески: – Ты-ы сделаешь Джагерджака моей пешкой, ты-ы сделаешь ему больно и разобьёшь его в пыль, ты-ы станешь моим оружием, Куросаки Ичиго. – Пошёл к чёрту, – тихо и нерушимо твёрдо отчеканил рыжий, глядя без страха ему в глаза. О-о, вот что Джагерджак в нём нашёл. Интересный бесстрашный мальчик. Но даже таких бесстрашных можно сломать, главное знать, от чего они бьются. Не меняя положения, Нойтора прошипел: – А если однажды маленькая и миленькая Юзу-чан не вернётся из школы? Пацан тяжело сглотнул, до предела сжимая челюсти. Все они одинаково смотрят, когда дело доходит до родных. Но останавливаться на полпути было бы глупо. – Или, может быть, Карин-чан задержится слишком надолго после футбола, – скрипел он, скаля зубы, – может быть, даже навсег... – Заткнись! – сорвался Куросаки, взбрыкивая. Действительно, пацан был талантлив. В пару движений он смог изменить их положение с точностью до наоборот. Он резкого удара об пол загорелись лёгкие. – Не смей втягивать в это мою семью, – выплюнул Куросаки сверху, фиксируя его руки своими, а ноги по бокам бёдрами. – Если дело в Гриммджо, то какого хрена здесь я, а не он? Наивный мальчишка. Стало даже смешно. Даже настолько смешно, что Нойтора расхохотался прямо там, на полу, под этим наивным пацаном. – Ты-ы-ы, – протянул он, с довольным видом оглядывая серьёзное и злое лицо Куросаки. – Думал, мы из тех, кто щадит родных и близких? Детей? Я – Эспада, Куросаки Ичиго! Эспаде плевать на жалость и честь, ты, наивный кусок дерьма! И если я хочу использовать тебя, я буду это делать! Он проорал это, не пытаясь вырваться, развалившись на полу и вновь расхохотался. Несколько секунд он был полностью удовлетворён происходящим. Пока что-то с размаху не врезалось ему в щёку. Рот заполнило вязким и металлическим. Пацан неплох. Заметив движение в углу, Нойтора вздохнул устало про себя и повернул голову к своему подчинённому. Ему никогда не нравились травмы на лице босса. Но сейчас это было явно импульсивное и ненужное действие. – Тесла, – он глянул упреждающе. – Убери. Тот послушался и отправил пистолет обратно в кобуру за спиной. Куросаки тоже это увидел. И занесённый во второй раз кулак обессилено опустился. Не в сказку попал, рыжий. – Ты вот знал, что у Карин появился ухажёр, а? Из футбольной команды, так себе пацан, но и малышка не торопится его отшивать, – говорил он, наблюдая за поникшим Куросаки. – Ха, не зна-ал, а я знаю. Как знаю про то, что Юзу-чан всегда заходит в овощную лавку по дороге из школы. И знаю, в какую. И даже если ты попробуешь их спрятать, Куросаки Ичиго, я всё равно найду. Потому что знаю, где искать. И не стесняюсь в средствах. Он кивнул на Теслу, явно намекая на то, что у него за спиной. Долгих несколько секунд ничего не происходило. – Что ты хочешь, чтобы я сделал? – обреченно просипел Куросаки. О. Да. Победа. Так ярок её вкус, почти как собственная кровь во рту. – Ты должен завязать с Джагерджаком, – задыхаясь от победного восторга, шипел Нойтора. – Скажи ему, как тебя воротит от него. Как он бесит тебя. Насколько он не нужен никому, и тебе не нужен. Оставь его одного. Тогда он придёт обратно к Эспаде, и всё станет как прежде. Даже лучше. Личные счёты будут закрыты, и Джагерджак, так опрометчиво потерявший всех своих подчинённых год назад, сам станет подчинённым. Его, Нойторы. С тех самых пор, как замяли то дело с триадой якудза, год назад, Нойтора желал этого. Потому что за свои проколы нужно платить. А этот ублюдок мало того, что остался Шестым, так ещё и возомнил, что может плевать на законы Эспады. Плевать на иерархию. Вздумал свалить. – Сделаешь, и твоих девчонок никто не тронет. Нойтора ждал, когда же Гриммджо подставится. И вуа-ля: пацан с рыжими волосами, с таким невероятно скорбным видом взиравший на него, сам завяжет удавку на шее Шестого. И Шестой исчезнет. Рука на сего запястье ослабла. Парень поднялся на ноги, Нойтора, помедлив, последовал за ним. Ни на секунду не упуская из виду его скорбную рожу. – Но не думай, что сможешь меня обмануть, И-ичиго, – предупредил он, когда пацан отвернулся, глядя на напряжённую спину перед собой. – Я всё равно об этом узнаю, и тогда уже ни тебе, ни твоим сестричкам не отвертеться. Джагерджак должен думать, что это ты его предал. Яростные карие глаза прострелили его почти насквозь. Интригующий мальчик. Что-то в нём, и правда, было. Даже идея изнасиловать пацана, пока тот в отключке, куда-то улетучилась. Не хотелось портить такое... красивое тело. И удар даже простил ему. Столько великодушия для одного человека Нойтора давненько не проявлял. – Я сделаю, что просишь, – проговорил зло рыжий. – Но если честь для тебя пустой звук, как я могу полагаться на твоё слово? – Пф, не мни о себе слишком много, Куросаки Ичиго, – ухмылялся Джилга, садясь на своё прежнее место. – Ты мне не интересен, как и твоя семья. Моя цель – Джагерджак. – Ревнуешь его или что? – Закрой свою наглую пасть, мальчик, иначе целым отсюда не выйдешь. Я человек настроения, знаешь ли. Мои с ним дела тебя не касаются. Упрямый взгляд сверлил его ещё несколько секунд, прежде чем мальчишка развернулся и тихо прохрипел куда-то в сторону Теслы: – Открой эту дверь и дай мне уйти. Мы договорились. Рассматривая поникшие плечи, ссутулившуюся фигуру перед ним, Нойтора удовлетворённо ухмыльнулся и кивнул своему подчинённому. Тесла тут же подорвался с места. Цель достигнута. Как просто. Когда пацан скрылся за хлопнувшей дверью гаража, улыбка тут же сползла с лица. Он вплотную подошёл к Линдокрусу, который, ожидая приказа, тихо стоял в углу у двери. – И что это за самодеятельность была? – вкрадчиво протянул он, чувствуя, как напряглось чужое тело. Страх. Прекрасное чувство, когда оно направлено на тебя. Тесла боялся его и боготворил. Как до этого дошло, Нойтора не знал, но положение дел явно ему нравилось. – Я не хотел, чтобы вас ранили, босс, – ровно, словно компьютер, отчеканил Линдокрус. А в глазах его при этом разрасталась бездна. – То есть ты думаешь, – зашептал он со скрипом ему в лицо, почти касаясь носом лба, – что я насколько слаб, что меня может ра-анить какой-то пацан? – Нет, босс, – он запнулся, сглотнул тяжело, глаза опустил и снова открыл рот только чтобы выдать тихое: – Простите. Почему-то Теслу хотелось мучить. Схватив его за грудки, Нойтора приподнял подчинённого так, чтобы их лица оказались на одном уровне, и встряхнул. Слегка, не сильно. – Если будешь светить стволом когда не надо, Старк меня выебет за нарушение устава, ты, блять, это понимаешь? – Д-да, – пролепетал Тесла, не в силах отвести взгляд. Он не имел никакого права отводить взгляд, мать его. – То есть, ты знал, что для меня и моей фракции оружие сейчас под запретом, и всё равно вытащил ствол перед незнакомым пацаном? – вот теперь он применил силу. Затылком Линдокрус приложился о железную стену и, зашипев от боли, прикрыл на мгновение веки. – Я... босс, я прошу прощения, – надломленно и красиво пропел он, всё ещё трясясь в руках Нойторы. – Такого больше не повторится. – В этот раз я поверю тебе, – бросил он и, отпустив парня, вышел из гаража. Безумный оскал растянулся по лицу. Ему оставалось только ждать. *** После того, как весь вчерашний вечер он провёл, дроча на образ Куросаки, делающего ему минет, Гриммджо с самого утра бодрствовал. Мало того, что он убрался на кухне и вымыл, наконец, пол, его настроение поднялось до таких высот, что к обеду весь дом сиял порядком и чистотой. Боль в ноге почти утихла, хотя хромота и не прошла до конца. Сияло и свежевыбритое лицо Джагерджака. Осмысленный искрящийся взгляд собственных глаз даже непривычно было наблюдать в зеркале. Подумать только, что с ним сотворил этот рыжий подросток. Ичиго. Подумать только, что Гриммджо позволил ему с собой сотворить. Телефон не затыкался с самого утра. Улькиорра, чёрт бы его побрал. Гриммджо кинул ему отписку, где в красках обрисовал, как он достал его со своим синдромом наседки. И про ногу тоже сообщил. Но Шиффер не сдавался. В Лайне Гриммджо отчётливо видел две галочки под сообщением. Иногда в таких ситуациях он задумывался, а умеет ли тот читать? Но Улькиорра, как и Эспада, был послан нахрен. Телефон в беззвучном режиме валялся на кровати экраном вниз. Сегодня он никуда не собирался. Потому что сегодня Гриммджо ждал Куросаки. Был момент, когда он решил, что ведёт себя как баба и отвратился. Даже ждать перестал на какое-то время. Убеждал себя, что ему плевать, придёт рыжий или не придёт. Но в голову упорно лезли образы. Как раздастся стук в дверь. Как Куросаки опустит слегка глаза перед тем, как войти. Всё ещё будет смущаться, когда Гриммджо тут же сцапает его в объятья. И потащит в ванную. Как рыжий сначала будет отбиваться и ругать его последними словами. И как потом сдастся. Этого момента Гриммджо продолжал желать, несмотря на временное помутнение разума. Но на часах уже было пять вечера. А Куросаки не приходил. Гриммджо рассудил, что школьные кружки и дежурства могут длиться и дольше, поэтому, развалившись на кровати, бездумно щёлкал пультом каналы телевизора. К шести он уже мерил нервными шагами кухню. Гипнотизировал экран телефона, мечась между желанием набрать номер и разбить его нахер. Когда он всё же решился, на часах стрелки показывали половину седьмого. Он набрал номер. После короткого гудка в трубке раздался механический голос женщины, оповестившей его, что абонемент занят. Ещё два звонка. Что-то в груди потяжелело, и, сжав челюсти, Гриммджо с силой запустил телефон в дверной проём. Тот с треском ударился о стену коридора и теперь лежал на полу разбитым экраном вверх. Гриммджо, похоже, тоже был разбит. И зол. Очень зол. Телефон рыжего не отвечал. Куросаки его заблокировал.