Предел мечтаний

Я и Жемчуг наедине — о таком я и не мечтал! Немного напрягает, что мы можем в любой момент умереть, но это, пожалуй, не так важно, в любом случае эти... остальные подруги Стивена спасут нас рано или поздно. Боже мой, как я глупо выгляжу: мой новый костюм совершенно не подходит для данной ситуации, да и в этом, так сказать, желудке монстра достаточно жарко. Стоит ли снять пиджак? Не лучшая идея, ведь я не очень налегал на тренажеры последние несколько месяцев...или лет? Перспектива пропотеть насквозь меня не прельщает, но если я сниму костюм, как Жемчуг заметит медали, которые я специально повесил на пиджак? Нужно что-то придумать! Пока меня занимала эта проблема, прелестная Жемчуг, не жалея себя, атаковала стены нашего пристанища, или скорее стенки — мы же все-таки в желудке! Я мог бы любоваться ей вечно — но кажется, она наконец устала от безуспешных попыток вырваться. Конечно, сегодня я надеялся увидеть её утомленной, но не при таких обстоятельствах! Вот она села, огляделась, взгляд её остановился на мне и тотчас же неземной огонь в её глазах потух. Видимо, она думает, что ей будет скучно! Глупышка, она ведь тут не одна или с каким-нибудь болваном, а со мной! Я все-таки мэр, разве мэр может быть болваном? - Жемчуг, верно? - я всё-таки скинул пиджак. - Вряд ли это будет полезно вам сейчас, мэр Дьюи, верно? Однако да, моё имя Жемчуг, - она перевела взгляд на потолок. Я вновь постарался привлечь её внимание. - И как бы вы оценили ситуацию, в которой мы оказались, Жемчуг? Я изобразил самую обворожительную улыбку. Такую не часто видят даже мои избиратели. - Очевидно – плохо. Очень удручает, что вы не поняли этого сразу. Пусть она хоть самая привлекательная женщина в этом городке, но как она смеет?! - Кажется, вы не поняли — я имел в виду, как нам выбраться отсюда? Что вы об этом думаете? - Судя по декорированным кускам металла, выставляемым на показ, вам должна быть очевидна разница между планом и анализом, тактикой и стратегией... Она ещё и смеётся надо мной?! Кровь прилила к щекам, и я не выдержал: - На земле мы называем их МЕДАЛИ, МЕ-ДА-ЛИ, ясно!? И да, я получил их вовсе не задаром, инопланетная мисс, и представьте себе, у меня есть ИМЯ! - Правда? - Жемчуг подчеркнуто вежливо улыбнулась. - БИЛЛ! Меня зовут Билл! А эти куски металла… - я подобрал пиджак и прижал его к себе - эти МЕДАЛИ, я заслужил! Кажется, Жемчуг удивилась. Отлично, теперь-то я привлёк её внимание! - Чем вас не устраивает обращение Дьюи? - Когда люди кого-то уважают, они используют ИМЕНА для обращений, Жемчуг. - Тогда все правильно, Дьюи. Непробиваемая! Бесподобная! Я больше не могу на неё сердиться по-настоящему. Пришло время сблизиться — перейду на «ты». - Знаешь, я выбирался в армии и не из таких передряг, твоя помощь тут, пожалуй, даже может и не понадобиться. Тут Жемчуг подняла голову и как-то задумчиво сказала: -Так значит, ты был на поле боя, Билл? Опиши это. - Что «это»? - Войну, Билл, поле битвы, опиши его. - Война… Война - ну... это плохо, это огонь, танки, окопы, страх и… много мертвых друзей. Это страх высунуть голову из окопа, это долг идти вперёд. Вот что такое война. - Билл. Протяни мне руку. Она встала, поднимаясь выше моего роста. - Зачем? - руку я всё-таки протянул. - Смотри. Из её лба полился голубоватый свет. Это же прямо как фильм, только реальный, такой живой. Объёмная съёмка? Жемчужина запела, и фильм запел вместе с ней. Там была прекрасная женщина, высокая, с розовыми волосами. И она говорила про свободу и равенство, любовь и понимание, правду и борьбу. Но фильм не мог вместить всю любовь, преданность, дружбу, и поэтому Жемчуг пела. - Война - это то, за что ты сражаешься, это идеи, это любовь! Стоит ли говорить, что ничего прекраснее в жизни я не слышал, но вот картина начала меняться: почувствовалась тревога, злость и страх. Вот умирают существа - такие же, как друзья Стивена, их много, их как будто выключают, как свет в комнате. И снова эта прекрасная дама, они с Жемчужиной, я не знаю, как передать это, стали едины? И вдруг я почувствовал знакомый запах, запах бабушкиного варенья! Который тут же смешался с запахом который тоже был мне знаком, крови и напалма. Лучи энергии пронзают существ. Цветные, искрящиеся камни разлетаются на куски. Не знаю, что это значит, но кажется, это хуже «выключения». Они разлетаются так, что их невозможно будет собрать. Убитые, раненные, снова убитые, разрушения, осколки, боль... - Война - это жертвовать собой и жертвовать другими! Сколько боли в голосе. Жемчужина пропела так, будто чувствовала каждую смерть. На нее напали! Женщина в розовом в опасности! Я знаю это, это знает и Жемчужина. Прыжок, и она — нет, мы — уже на страже. Взмах огромного топора парирован идеально, лишь царапина на мне и, что гораздо важнее — Роза цела. Стоп, Роза? Откуда я знаю это? Что... что происходит?! - Война — это победа! Но я вижу не только триумф, я вижу землю на которой, наверное, больше не вырастет ничего, я вижу осколки, которые не собрать, я стал собой — потому что увидел то, чего Жемчуг старалась не замечать. И наконец я почувствовал боль, её рука сильно сжимала мою, и её большой палец впился в мою раскрытую ладонь. Она все еще продолжала смотреть вверх, а фильм всё не кончался, при этом она уже до крови впилась в мою руку. Нас окончательно вывела из ступора причина нашего освобождения: Стивен и его друзья. Очнувшись, Жемчужина аккуратно и незаметно для Стивена стёрла кровь со своей руки рукавом моей рубашки.