Как захочет он

      Калеб сосредоточенно смотрел на дорогу через лобовое стекло, так словно от этого зависела его, или чья-то другая жизнь. Но он не был за рулем машины, тихо скользящей сейчас по загородному шоссе. Мимо проносились деревья и автозаправочные станции. Смеркалось. Свет фар лизал гладкий асфальт автобана; мерный шум двигателя разрушал повисшую в салоне автомобиля тишину. Калеб боялся перестать сосредоточенно думать о дороге, о предупредительных знаках, о скорости на панели приборов, о других участниках движения. Кого то они обгоняли, кто-то обгонял их. Обычная суета в необычной ситуации. Калеб боялся взглянуть на Роба, но сделал это, украдкой скосив глаза, продолжая, однако, притворяться, что смотрит на дорогу.       Даже если брюнет за рулем и нервничал, то он едва ли выдал бы себя хоть чем-то. Привычно отстранен, холоден, спокоен, хотя Калебу достоверно известно, что это всего лишь игра. Роб немного щурит глаза, вглядываясь в дорогу, его слепят отражатели. На брюнете синий, классический костюм, голубая рубашка, как всегда с двумя расстегнутыми пуговицами. Этому ублюдку безумно идут деловые костюмы и даже чересчур аккуратная для парня укладка на голове. Но в этом весь Роб – красивый, ухоженный, сексуальный. Он редко улыбается, Калебу едва ли довелось наблюдать и три раза улыбку Роба, и все они предназначались не ему, не Калебу.       Калеб до сих пор помнит, когда заметил Роба впервые, в одном из захолустных гей-клубов города. Брюнет как-то особенно выделялся в дешевом заведении своим лоском и холеностью. Хотя, Калеб не единственный, кто в тот день заприметил Роба. Каждая пидовка из того грязного клуба хотела заполучить этого молодого мужчину. Калеба удивил необычный для такого места посетитель, поэтому, наверное, он так четко запомнил его, и когда увидел брюнета, спустя полгода в другом месте, чуть менее грязном и убогом, то сразу узнал. Как и тогда, когда Калеб увидел мужчину впервые, Роб, словно не замечая направленных на него со всего зала взглядов, спокойно сидел у барной стойки, целомудренно попивая то некрепкие коктейли, то кофе и едва глядя по сторонам. К нему струйкой тянулись парни разных мастей, начиная с обтянутых в яркие лоскутки, заменявшие предметы одежды, пидовок, заканчивая брутальными качками с вызывающим взглядом. О чем они говорили сказать трудно. Иногда разговор не занимал и пяти секунд и разочарованный воздыхатель убирался восвояси, а иногда это занимало больше времени, но результат был все равно тот же. Брюнет выглядел так, словно эти разговоры его утомляют, и даже немного раздражают; он даже не пытался быть милым или хоть немного заигрывать, безразлично скользя взглядом по фигуре и лицу своего визави. Но в конечном итоге, Роб все же делал свой выбор в пользу какого-то счастливчика.       Роб мог бы стать легендой ночных гей-клубов, как «Летучий Голландец», если бы в таких заведениях не царило бесконечное, безудержное веселье, когда своего вчерашнего любовника, едва ли узнаешь среди других сосущих член или трахающихся в туалетной кабинке или комнатах отдыха. Посетители просто забывали его, если не следующий день, то через неделю точно, а вот Калеб, почему-то запомнил. В поведении Роба ничего не менялось на протяжении всех тех полутора лет, что Калеб наблюдал за ним. Частыми их встречи не назовешь, если, конечно, можно назвать встречей, наблюдение за человеком и-за столика в дальнем углу зала. За эти полтора года Калеб видел Роба раз шесть или семь. Всегда в разных клубах. Калеб менял бойфрендов – двоих за это время, работу, а Роб менял машины, прическу, костюмы. Но в одном брюнет был неизменен: он приходил, поражал и уходил с лучшим парнем на сегодняшней вечеринке.       Калеб научился угадывать, кого выберет брюнет. Он делал ставку самому себе и почти всегда выигрывал. Однажды Калеб все-таки решился подойти к Робу и познакомиться. Не то, чтобы он хотел уйти с ним, Калеб не был любителем одноразового перепихона, ему просто было любопытно, о чем говорят с брюнетом несостоявшиеся любовники. Калеб тогда не был в отношениях, и у него не было причины стыдиться этой попытки, да к тому же на себя он бы ставку делать не стал. В отличии от холенного, дорого одетого красавца Роба, Калеб выглядел более, чем посредственно. Молодой человек не умел, да и не стремился одеваться стильно, предпочитая уютные толстовки, футболки, джинсы или трико. И Калебу всегда недоставало то ли времени, то ли желания следить за собой – он часто был небрит, и посещал парикмахерскую, чтобы привести свои каштановые лохмы в порядок только когда они уже начинали лезть в глаза.       А еще Калебу хотелось узнать имя человека, занимавшего столько места в его голове.       Роб представился сразу, сухо, деловито, быстро отозвавшись на представление Калеба. А еще он ему очень быстро отказал, едва ли взглянув на парня. Но Калеб не для этого настраивался целую вечность, чтобы так сразу самоустраниться. - Объяснишь причину? – с вызовом спросил парень. Роб окинул его удивленным взглядом, презрительно усмехнулся, всем своим видом показывая пренебрежение и нежелание дальше вести беседу. А Калеб не мог отвести взгляд от распахнутой на груди белой рубашки. - Все же я хочу знать! – настаивал Калеб. Роб прищурился, окинув своего настойчивого собеседника колючим взглядом черных глаз. - Ты, - голос Роба звучал завораживающе. Он говорил тихо, размеренно, напоминая Калебу питона из детской сказки. Губы брюнета скривились в усмешке – Ты здесь не для того, чтобы снять парня на одну ночь. Ты из тех, кто строит отношения, надеясь, что сможешь стать счастливым в семейной жизни, похожей на размеренный быт скучных натуралов. Ты мечтаешь купить домик и завести золотистого ретривера, а при удачном стечении обстоятельств усыновить ребенка или завести родного от какой-нибудь соседки-лесбиянки. Ты веришь в любовь на всю жизнь и ждешь когда она придет к тебе. Поверь мне, я не твоя любовь. Мне не нужна любовь. Я всего лишь хочу потрахаться. Чего и тебе советую. Но не со мной.       Калеб не смог ничего ответить Робу. Брюнет не ошибся ни в чем – Калеб действительно, вопреки реалиям жизни хотел именно этого. И когда Роб покидал клуб с очередным красавчиком, Калеб за угловым столиком напряженно думал о его словах. Сколько раз уже Калеб обжигался, пытаясь построить отношения и не счесть. Он не был глупым, романтичным мальчиком, верящим в сказки про Золушку и не искал принца на белом коне. Все, что ему нужно было – плечо, такого же простого парня, как и он сам. Чтобы можно было смотреть с ним футбол и фильмы, пить пиво вечером после трудового дня, болтать о работе, спорить о политике, а после просто засыпать вместе. Так было у его родителей. Мать с отцом были не просто мужем и женой – они были лучшими друзьями, и Калебу было невдомек, почему у него не может так быть. Потому, что он гей? Так казалось еще проще! Два парня – больше общих тем и интересов. Но в реальности все оказалось иначе. Его бойфренды или оказывались сопливыми истеричками с комплексом неполноценности, выносящие ему мозг по вечерам из-за пустяков, или, напротив, чересчур «мужиками», чтобы быть моногамными. Замкнутый круг из измен и непонимания.       Но Калеб надеялся, и когда встретил Люка, снова поверил в свою мечту об идеальной жизни. В свои двадцать пять лет Калеб увидел в Люке свою последнюю пристань. Калеб влюбился по-настоящему и всерьез, потому, что Люк делал его по-настоящему счастливым. В этих отношениях было все, о чем Калеб мечтал: дружба, доверие, общие интересы и одни мечты на двоих. Но это было лишь иллюзией. Два года, которые они делили в маленькой квартире, снятой на двоих оказались ложью. Люк изменял ему, и возможно Калеб никогда бы не узнал об этом, если бы любовник его партнера не оказался честнее самого Люка. Тот парень не хотел быть ответственным за чью-то еще испорченную жизнь и сам нашел Калеба. Такого удара Калеб не ожидал. Чейз, так звали парнишку, бесконечно извиняясь, поведал, что ему поставили «позитивный» диагноз, а значит и Люк, да и сам Калеб тоже могут быть заражены. А Люк, человек, которому Калеб безмерно доверял, смолчал, боясь, как он сам признался после разоблачения, что потеряет Калеба. Он думал только о себе. Не о том, что возможно убивает Калеба, а о том, что может остаться со страшной болезнью наедине. Калеб в ужасе вспоминал, как Люк просил о незащищенном сексе. Никогда еще Калебу не было так противно и мерзко, как от этого предательства. Его коробила не измена партнера, а его презрение к жизни и здоровью Калеба.       Калеб разорвал отношения, не смотря на мольбы Люка и бесчисленные признания в любви. Все, что осталось у Калеба это выжженная пустыня в груди и бесчисленные анализы и лекарства. К счастью, Калеб показывал отрицательные анализы один за другим, пока не прошел весь период контроля. И в день своего окончательного освобождения от Люка, в день, когда врачи сказали, что уже больше не о чем беспокоиться, Калеб пошел в клуб, чтобы напиться и чтобы, наконец, затушить боль, сжиравшую его изнутри. Парадоксально, удивительно, но Роб именно сегодня вышел на охоту, и именно в тот клуб, куда занесло и Калеба. - Роб, - поприветствовал Калеб, присаживаясь на стул рядом с немного ошарашенным брюнетом. Сегодня Калеб хотел того же, что и Роб, и ему наплевать на ставки. - Мы знакомы? – холодно спросил брюнет, отпивая из своего бокала. - Больше двух лет назад, в «Брайте», - напомнил Калеб, отчетливо понимая, что это бессмысленно. Такие, как Роб не помнят, таких, как Калеб. - Я тебе отказал, - не вопрос. Утверждение из презрительно скривленных губ. - Я тогда верил в любовь, а ты всего лишь хотел потрахаться. Мы не сошлись во мнениях. - Что-то изменилось? – усмехнулся Роб, с интересом разглядывая собеседника. - Я хочу, чтобы ты меня трахнул! – с вызовом ответил Калеб. - С чего ты решил, что я хочу трахнуть тебя? - Не хочешь подавать, можешь подставиться. Меня и такой расклад устроит.       Роб рассмеялся, продолжая окатывать Калеба презрительным взглядом: - Разочарование, - снова завораживающе зашептал Роб – Занимательно.       Казалось интерес пропал, когда брюнет, отвернувшись от Калеба вновь заскользил холодным взглядом по залу. - Вон тот, - Калеб указал на шатена у другого конца стойки – Ты уйдешь с ним. - Откуда такая уверенность? – с едва скрываемым интересом обронил Роб, тщательно оглядев парня, на которого указал Калеб. - Я знаю твой вкус. - Ты следил за мной? – напрягся Роб. - Не следил, - коротко пояснил Калеб - Заметил, пять лет назад. И после, всегда замечал. - Влюбился? – снова усмехнулся Роб. - Больше никогда, - уверенно ответил Калеб.       Роб пронзительно посмотрел на собеседника. От его колючих глаз невозможно было укрыться. Калеб едва выдержал эту пытку, пытаясь не отвести взгляд. Калеб победил. Через полчаса молодые люди уже были в квартире Роба.       Лофт казался необжитым, весь заставленный дорогой, дизайнерской мебелью. Но оставалось ощущение, что хозяин бывает здесь лишь набегами, возможно, это была квартира для тех встреч, что он обеспечивал себе в ночных клубах.       Калебу не представилось возможности особо осмотреться в квартире, хозяин был скор и деловит. Условия он оговорил еще в машине. Никаких обязательств, поцелуев в губы и полностью защищенный секс. Это полностью устраивало Калеба.       Уверенность Роба в себе оправдалась, стоило Калебу оказаться в его объятьях. Отсутствие обмена слюной через поцелуи не помещало жаркой прелюдии. Из-за долго воздержания, Калеб первый раз кончил, едва молодые люди сняли с себя одежду и добрались до кровати. Умелые руки и горячие губы неистово ласкали тело Калеба, подчас грубо и чрезмерно жадно, но искусно и чрезвычайно сексуально.       У Роба было безумно красивое, гибкое и подкаченное тело, и хотя Калеб не отличался тщедушностью, благодаря частому физическому труду и периодическим занятиям спортом, он, однако, выглядел не так фактурно, как его сегодняшний любовник. Все-таки Роб не был так идеален, каким он казался в своем дорогом костюме и с усмешкой победителя на губах. Калеб этого не видел в полумраке лофта и от наплывшего на него возбуждения, но чувствовал, когда, лаская, скользил ладонями по телу сексуального партнера, что руки и живот брюнета испещрены бесчисленными, грубыми шрамами.       Роб и в постели оставался самим собой, таким, каким Калеб видел его в клубе – наглым, уверенным в себе и высокомерным. Брюнет не скрыл своей усмешки, когда Калеба накрыла первая эякуляция, но Калебу, в общем-то, было все равно. Главная его мечта на сегодня – вытрахать из своей памяти предательство Люка, а то, что подумает о нем этот красавец - мужчина неважно, ведь Калеб понимал, что в постели с ним он в первый и последний раз. - Ты подготовился? – холодно спросил Роб, после того, как щелкнув крышкой тюбика со смазкой, потянулся пальцами к анусу Калеба. Шатен утвердительно кивнул, шире расставляя ноги для удобства любовника. Конечно, он подготовился. Никогда раньше Калеб не приходил в клуб, чтобы снять парня на ночь, но не сегодня. Сегодня Калеб знал, зачем идет, и поэтому он был чист и растянут.       Роб пальцами надавил на колечко мышц, вызывая у Калеба первые неприятные ощущения, от которых шатен непроизвольно поморщился. Больно, всегда больно. Пока не становится хорошо. Роб не был с ним маниакально нежен, но и не был груб. Нормально, по-мужски, аккуратно, но настойчиво брюнет проталкивал один палец за другим в анус Калеба, раздвигая пальцы, чтобы растянуть еще сильнее и поступательно двигаясь ими все глубже внутрь партнера. - Одень, - приказал Роб, оторвавшись от шеи любовника, которую покрывал горячими поцелуями, пока настойчиво трахал Калеба тремя пальцами, вызывая у шатена хриплые стоны и дикий стояк. Тела так близко, что касания неизбежны.       Калеб тянется за презервативом на прикроватном столике, вскрывает упаковку зубами и на ощупь растягивает резинку по крепко стоящему стволу партнера. Роб нависает над ним, закрывая обзор, но, даже не видя органа любовника, Калеб чувствует, как тот налит желанием, как крепок и насколько он большой. Роб доказывает Калебу, что тот не ошибся с размерами, когда, не предупредив, резко проталкивается в него. Калеб снова морщиться - от боли проникновения, от растяжения наполненности, от неудобства раздвинутых и прижатых к плечам ног. Роб почти складывает Калеба пополам, пока делает первые фрикции. Калеба напрягает, что брюнет не считается с его удобством и удовольствием, но неожиданно Роб меняет тактику и начинает менять позицию. Брюнет приспускает ноги Калеба, позволяя им соскользнуть с плеч любовника на сгиб его локтей, приподнимает свой торс и обхватив ягодицы шатена начинает медленно двигаться, меняя углы проникновения, пока не находит то, что искал. Калеба прошибает первая волна удовольствия, когда член Роба касается его простаты и парень возбужденно выдыхает. Брюнет замечает тихий стон и скривившееся от наслаждения лицо Калеба, и, самодовольно улыбнувшись, начинает двигаться в нужном направлении, еще сильнее распаляя любовника. Калеб сам подается вперед на резкие удары бедер Роба, приподнимаясь, выгибаясь, отдаваясь ему весь без остатка. Шатену нравиться смотреть на красивое лицо перед собой, на скривившиеся в блаженстве губы, на тонкие струйки пота на щеках, на раздувшиеся от сбитого дыхания ноздри, на сильные руки, на изуродованный шрамами живот. Калеб снова кончает раньше, забрызгав себе грудь и издав постыдно громкий стон, но Роб тоже получает свое, резко дернув шатена на себя еще несколько раз, нарушая тишину лофта громкими шлепками. Брюнет стонет, сквозь зубы и застывает на секунду зависнув над пытающимся отдышаться Калебе. Шатену кажется, что Роб сейчас рухнет на него, так дрожат его руки и ноги от напряжения, но мужчина находит в себе силы скинуть ноги любовника со своих рук и сдвинуться на другой край кровати. Громко дыша, брюнет лежит, раскинувшись звездочкой рядом с Калебом. - Можно покурить? – Калеб скользит взглядом по красивому телу рядом с собой.       Роб окидывает его презрительным взглядом, громко щелкая, не глядя, стягивает с себя презерватив, кидает его куда-то на пол, резко встает и протягивает Калебу коробку с салфетками: - Вытрись! И нет, здесь не курят.       Демонстративно Роб проходит в туалет, не соизволив даже прикрыть за собой дверь. Пока парень отливает Калеб, не отрываясь, любуется высоким и хорошо сложенным молодым человеком. Шатену приходиться спрятать свой взгляд, когда Роб снова возвращается в комнату. Шатен, отвернувшись, отчаянно отирает собственную сперму с груди. - Одень! – снова приказывает Роб, кидая в Калеба квадратиком упаковки презерватива. - Еще раз? – хмуриться Калеб. Задницу саднит с непривычки. - А что, какие-то проблемы? – недовольно кривит рот брюнет – Виагры принести? - Моей заднице нужен отдых, - честно признается Калеб. - А кто говорит о твоей заднице? – у Калеба даже перехватывает дыхание, когда Роб у него на глазах, продолжая оставаться холодным и отстраненным, начинает смазывать себя сам. - Похоже, Виагра не понадобится, - презрительно усмехается брюнет, вставая перед Калебом на четвереньки. Шатен сам в шоке от того, что его член уже готов – налит и, кажется, вот-вот лопнет от возбуждения. Еще бы, только от одной мысли, что ему предстоит трахнуть этого самца можно кончить без рук.       Калеб быстро натягивает резинку и дрожащими руками касается выпяченной задницы Роба. У брюнета великолепные ягодицы – крепкие, мускулистые, как и все его тело. Шатен тянется за смазкой, небрежно брошенной неподалеку, чтобы подготовить любовника. - Не нужно, - останавливает его Роб – Входи так!       Шатену не нужно повторять дважды и, хотя он знает, что боль от вторжения без тщательной растяжки испортит брюнету все удовольствие, он не хочет сейчас спорить с ним, не ему решать - Роб сам этого захотел. Калеб примеряется и входит. Туго, жестко, медленно. Роб шипит, уткнувшись в изгиб локтя – ему больно. Шатен уже готов остановиться, но его любовник делает резкий рывок, быстро насаживаясь на член партнера. Внутри Робы узко и жарко, не похоже, что брюнет часто практиковал позицию снизу. Захотелось коснуться тонкой полоски позвонков, крепких мышц на предплечьях, ласково огладить ягодицы, осыпать поясницу поцелуями, но стоило Калебу нежно коснуться боков брюнета, как то, дернувшись, словно от ожога, начал еще сильнее и резче насаживаться на член любовника, словно отказываясь от ненужных ему ласк.       Калеб понял намек; он резко хватает брюнета за талию и начинает неистово вбиваться в него. Они кончают громко, не враз, Роб сам помогает себе парой резких движений рукой. Брюнет не дает Калебу аккуратно вытащить член, сам соскальзывает с него, закинув руку за спину, чтобы придержать резинку. Еще пять минут мужчины лежат, приходя в себя и пытаясь отдышаться. - Эй, как там тебя? – устало тянет Роб. - Калеб! – зло отвечает шатен. Вот ублюдок, даже не удосужился запомнить его имя. - Тебе пора! – колючие глаза указывают на дверь. - Может, я хотя бы в душ схожу? – зло огрызается Калеб. - А что у тебя дома нет горячей воды? – презрительно кидает Роб. - Ну, ты и ублюдок! – нет, Калеб, конечно, не рассчитывал на что-то больше, чем просто секс, но это выходило за все рамки морали. Даже для тех геев, которым подчас наплевать с кем и где трахаться. Должно же быть элементарное уважение к тому с кем ты получил несколько минут удовольствия – Да пошел ты! - Уже побывал, - равнодушно ответил Роб, даже не глядя на Калеба.