если сможешь дышать

Это же просто пиздосище! Ну кто мог представить, что Десятый попадёт под дурное влияние Киоко? Нет, Гокудера не против их любовных соплей и мечтательных вздыханий друг по дружке, но то, что произошло, переходит все границы дозволенного. Видите ли, не нравится Сасагаве, что Хаято «дымит, как паровоз». От себя Тсуна добавляет, что курение, между прочим, приводит к раку лёгких и прочим болезням. А то, блядь, Гокудера не знает! Это он учит биологию, а не пускает слюни на не-свою-девушку-почему-я-ей-не-нравлюсь. — Охренеть! — изрекает Хаято, пока Такеши со спокойной улыбкой списывает у него физику. — Может, тебе ещё и спортом заняться? — Ямамото едва сдерживается, чтобы не прыснуть. — Я всегда рад новичкам в бейсболе. — Издеваешься?! — Гокудера зло щурит глаза. — Ага, — у Хаято даже не хватает зла, чтобы дать придурку пиздюлей. * Итальянец не курит уже второй день, а жизнь стремительно катится по наклонной: он впервые в жизни заваливает тест по японскому, потому что неправильно прочёл задание; матерится через каждое слово даже при Десятом; случайно называет Киоко зазнавшейся сучарой опять-таки в присутствии Тсуны; Ямамото эти два дня хихикает под нос ещё больше. — Нельзя же так резко бросать, — Такеши перекидывает пачку сигарет через пару парт прямо в руки Хаято. У Гокудеры отменная реакция. Была. Сигареты с глухим звуком приземляются на пол. — Ты слишком невнимательный. У тебя уже круги под глазами, — замечает как бы между делом Ямамото. Ага, конечно, «как бы между делом» вот уже второй год. (и Хаято «как бы между делом» раздражается в ответ) — Ну а ты не пялься на моё лицо. Лучше бы учился. И вообще, я лучше знаю, что делать. Нельзя ослушиваться Десятого. Иначе он подумает, что я плохая правая рука и… — И я займу твою должность, — Такеши хихикает. Гокудера запускает ему несчастной пачкой сигарет в лицо. Ямамото даже не уворачивается. * — Киоко зовёт нас на ночёвку, — Тсуна выглядит слишком довольным для человека, у которого на носу выпускные экзамены. — Нас? — Такеши намеренно удивляется. — Может быть, только тебя? Вы же встречаетесь и все дела… — Ямамото! — Савада краснеет, как листья в сентябре. — Мы… не… того… она такая… и я… не… — Она, наверное, сказала, что родителей не будет дома. И можно будет посмотреть какой-нибудь фильм? — брюнет приподнимает бровь, растягивая губы в привычной улыбке. — Да, но Реборн сказал, что это отличная возможность повеселиться для друзей. И сказал мне позвать вас и остальных ребят. Они согласились. Хару была очень рада. — Господи, — Ямамото смеётся, как настоящий кретин. Хотя он всегда так смеётся. Особенно, когда Десятый обламывается со свиданием. Такеши закидывает руку на плечо Хаято. Гокудера по давней привычке отбрасывает её. Вот чего этот придурок смеётся, когда сам даже не предпринимает никаких попыток признаться итальянцу в своих сопливых чувствах и прочем дерьме? У них с Ямамото будут нормальные отношения. По крайней мере, Гокудера никогда не надоумит своего парня заставлять кого-то бросать курить. И мистер Реборн им точно не будет срывать свидания. А ещё у них не будет бесконечных самоистязаний, как у Десятого: «Ты слишком хорош для меня!» Нихрена. Такеши продолжает смеяться, а Хаято мечтает покурить. Нет, он никогда в жизни не опустится до фантазий о каких-то там отношениях. Нет-нет-нет. Он всё это время думает о сигаретах. Не о руке Ямамото, которая почему-то снова оказывается на его плече. — А вы уже целовались? — заинтересованно спрашивает брюнет у отчаянно покрасневшего Тсуны. — Не смущай Десятого своими извращенскими мыслями, — Хаято почему-то тоже краснеет. * Пиздосище. Другим словом эту ночёвку описать нельзя. Хана занудничает, но в итоге они с Киоко красят ногти Тсуны каким-то «суперским» лаком термоядерного красного цвета. Энма случайно разбивает кубок Рёхея, когда пытается угнаться за огромным ласковым пёсиком Сасагавы. Шоичи ожидаемо выигрывает в монополии огромную корпорацию, а Найто отматывает срок в отдельном карцере. Весь абсурд заканчивается тем, что Такеши и Хаято обкидываются поп-корном, но в итоге Гокудера психует и отвоёвывает победу, надевая тарелку на голову Ямамото. Всё бы ничего, да только курить хочется. А потом ещё и выясняется, что блондин спит у стенки. Да и в соседнем футоне будет не кто иной, как Такеши. Вообще замечательно. Что может быть лучше: вы злой донельзя, хочется убивать всех вокруг и немножечко сдохнуть самому, лёгкие чешутся изнутри, а рядом с вами посапывает парень, признанный самым горячим во всём городке? Нет, конечно, они спали до этого рядом. Но в те моменты Гокудера был больше уставшим, чем раздражённым, и проваливался в сон буквально за две секунды. А теперь всё идёт ко дну, потому что спать без курения невозможно. Десятый рассказывал до этого, что Хаято во сне почему-то заметно оживляется и имеет привычку забрасывать все конечности на бейсболиста (то ли подсознание, то ли банальная случайность, чтоб её), поэтому Гокудера с чистой совестью закидывает на него руку, жмурясь. Ямамото не подаёт признаков жизни, а значит, всё нормально. Они, в конце концов, оба спят. Под разными одеялами. Ничего криминального и запретного. Вот если бы Гокудера залез на него сверху, поёрзал по торсу, удобнее устраиваясь, а потом провёл холодными руками по сильному телу Ямамото, растирая частички тепла до максимальной температуры, то да, это было бы криминально. Или, например, если бы сейчас Хаято поравнялся с ним лицом, обхватил ладонями его покрасневшие щёки и впился в вишнёвые губы разъедающим поцелуем, в котором у обоих обязательно бы перехватило дыхание и заплясали звёздочки перед глазами, и целовал-целовал-целовал до изнеможения или рассвета. Или перебрался под одеяло Ямамото и внаглую лапал его, прикрываясь сном или холодом. Или… Охренеть. Это он, блядь, сейчас думал о том, как классно будет лежать и не только лежать с бейсбольным придурком? Это точно от недостатка никотина в организме. Ну как может быть классным этот ублюдский, тупой, спортивный, вечно поддерживающий, понимающий, тёплый в своей дружелюбности и к тому же очень горя… Да сука! Не думает Хаято ни о чём «таком». Гокудера — не извращенец. Ну да, он любит Ямамото. Без него плохо. Раздражает он не так, как остальные, и относится к самому итальянцу тоже не так. Но они ведь даже не встречаются! Из-за Такеши! Вот если бы он не был тупым, то был бы другой разговор. Увлечённый внутренним монологом, Гокудера сам не замечает, как почти полностью оказывается на Ямамото. Даже сквозь одеяло Хаято чувствует тепло бейсболиста — хочется прижаться к нему щекой и пролежать, не двигаясь, до скончания времён или обнимать его, обхватывая руками и ногами сонное тело. А что, если Такеши не спит? Хаято чувствует, как резко бледнеет от подобной мысли. Что, если он прямо сейчас думает, почему это Гокудера лежит на нём и не переваливается на свой футон? Блондин пододвинулся чуть ближе к умиротворённому лицу бейсболиста, чувствуя его размеренное дыхание на своих щеках. Нет, он точно спит. Ну и чёрт с ним. Гокудера резко подрывается с места: Десятый будет недоволен, но Хаято больше так не может — нужно покурить, иначе тупые мысли разорвут его светлую голову, которая от недостатка вредной привычки становится не такой уж и светлой. Он аккуратно перешагивает через Ямамото, но тут же цепкие пальцы смыкаются на его щиколотке. Пиздец. Так придурок проснулся? Или он не спал? Чёрт дери, что происходит? Что говорить? Может, ему вмазать? Или он лунатик? Или… — Курить бегаешь, да? — Такеши, не убирая руки с ноги Хаято, приподнимается на локтях. — Попробуй пикнуть — я тебя выебу, — пиздец. Он всё-таки сказал это. Со стыда помрёт быстрее, чем от избыточного курения. — Да я и не против, — пожимает плечами Ямамото. — Что? — Гокудера чувствует, как краснеет до самой щиколотки, за которую его держит бейсболист. — Что? — Такеши сначала смеётся, а потом его щёки резко краснеют, разрезая мрак комнаты. Наконец-то дошло. Курить они идут вместе.