Сопротивление будет жить!

Пялятся, пялятся, пялятся, как бараны на новые ворота, черт бы их всех разобрал! Наверное, в первый и последний раз за всю эту нелепую войну чертово Сопротивление проявляет чертово единодушие и думает только об одном, и, нет, совсем не об уничтожении Занскара! — Усо, — мнется на месте, краснея, Шакти. – Ты мне когда-нибудь это объяснишь? О, боже, и ты туда же! Даже малец из-за её плеча подозрительно косится. И не только он. За плечом той, кого я еще пару минут назад считал своей подругой, пытается спрятаться едва ли не весь экипаж Реинфорса Младшего. Да просто зашибись, похуй, что в любой момент снова могут налететь бешенные колеса Кроникла с этой… этой… непостоянной Катажиной, похуй, что прямо сейчас с гильотин Занскара продолжают катиться ни в чем неповинные бошки, похуй, что Фландерс снова пытается совокупляться с модулем памяти, а где-то в далекой Касарелии прямо сейчас вывели новый сорт кукрузы. Похуй, прости, Шакти, даже на твою вновь обретенную маман Марию, творящую прямо сейчас какие-то поистине библейские чудеса в прямом эфире по всем занскарским ящикам, а на то, что лидер Сопротивления Джинн Гиенам, которого ублажал весь наш экипаж всю эту космическую одиссею, внезапно(!) оказался самозванцем, всем положить. — Старик, хватит ломаться, мы все поймем, — пытается втереться в доверие Одело, выпихнутый из общей кучи. Это ты-то, мудила, рядом с которым мне ПОСТОЯННО приходится держать руки в карманах, чтобы не лишиться очередного выпрошенного в кубрике пирожка, все поймешь? Да ты хоть раз пытался сидеть в реактивном истребителе с кандалами на запястьях и огромной лохматой псиной, которая пытается отыметь все, что шевелится и шевелиться отказывается, на коленях, пока тебя стараются подстрелить две бешенные бабы на гребанных летающих колесах? Ты хотя бы примерно себе представляешь, что такое кислородное голодание после попытки изнасилования и жесткое, грубое сиденье под твоей детской попкой, только что умотавшей от взвода Желтоформенных и одной, но крайне опасной нимфоманки?! Кусал ли ты, Одело, хоть раз кого-то за сиськи, спасая свою жизнь и способность передвигаться?! Если бы хоть раз суровая жизненная необходимость загнала тебя под самый потолок по шторе, несмотря на эти самые кандалы, я бы еще подумал тебе довериться, но пока приподнять задницу тебя могли заставить только атака Занскара, необходимость пожрать или милая просьба совершить это самое действо Уоррена. Бедная маленькая Сузи еще не знает, что в светлом будущем, которое наступит после того, как я разгромлю всю армию Занскара, злые дети будут ее дразнить из-за того, что у нее два папы, потому что ни один из этих чертовых сопротивленцев, которых сейчас крайне волнует внешний вид некого пилота, так и не потрудился ей объяснить, что ДВА ПАПЫ – ЭТО НИ ХРЕНА НЕ НОРМАЛЬНО! — Это, конечно, твое личное дело, — прочистив горло и поправив очки, смотрит в сторону Оливер, — но, возможно, это даст нам какие-то зацепки насчет тактики Занскара… Ахтыжебтвоюмать, подлая скотина Оливер, спрашивал ли я тебя когда-нибудь, зачем ты, перетрахав весь свой бабий батальон, внезапно решил жениться на последней неиспорченной тобой девке старше восемнадцати во всей Военной Лиге? Какая, нахрен, тактика Занскара, эти мудаки просто стащили с меня трусы, пока я забирался по шторе, а ты банально решил поржать. Ну, так, чего мнешься, приступай, вот он, Усо Эвин, пилот Гандама, прибывший из плена без штанов и пары модулей, смейся, очкастый мудак, смейся, пока не лопнешь, а госпожа Марбет останется милой молоденькой вдовушкой. Не волнуйся, команда Шрайк все равно давно знает, как развлечь друг друга в твое отсутствие, немощный, но жадный самец! — А я тебе говорю, это Кроникл на него зуб точил за то, что Усо его из собственного доспеха тогда в болото выкинул! — Кроникл на колонию не спускался, говорю тебе, это Катажинка по нему соскучилась. — Много ты знаешь, — как ни в чем не бывало, фыркает дед в зеленом комбинезоне. – Он, может, приказал его заранее раздеть и стратегически расположить для этой… мести! — Признай уже свое поражение и гони проспоренную бутылку, старый упрямый пень, — наступает на него лже-лидер Сопротивления. – Как ни странно, тут Кроникл ни при чем. — Да ты еще скажи, он отношения не имеет и к тому, что у незамужней королевы Занскара ни с того, ни с сего оказывается тринадцатилетняя дочь, а у него – милая племянница! — А вот этого я не говорил, — переходит в стратегическое отступление самозванец. – Однако можно и поспорить. Пари? Роняю лицо в ладони. И это – те самые люди, на которых возлагает последнюю надежду Земля, над которой нависла неумолимая занскарская гильотина. Да на что тут надеяться, если Сопротивление состоит из трех старперов, десяти подростков, одного младенца, одной собаки, пяти баб и одного озабоченного очкарика, хором ломающих головы уже второй час над тем, как я оказался без штанов? Разве на то, что противостоящий нам Занскар состоит из еще больших идиотов… — Шифроооовка, шифровка для Усоооо! – Выбегает с мостика единственный нормальный на этом корабле человек, Томас, который был бы просто идеальным другом, если бы я постоянно не путал его с его же сестрой-близнецом. Королева Занскара, могущественнейшая из всех космоноидов, но так и не сумевшая, несмотря на это самое могущество, заставить свою дисциплинированную(!) армию, состоящую из фанатиков, преданных ей до щенячьего визга, на все сто десять процентов, пойти и поломать все гильотины, строго смотрит на меня с экрана: — Я передаю это сообщение, несмотря на сопряженный с ним понятный риск, поэтому жду точного и исчерпывающего ответа, Усо Эвин. До меня дошли некоторые слухи, тревожащие даже изгнанников Империи, и только ты можешь положить конец ненужным волнениям. Ради светлого будущего, к которому мы стремимся вместе, которого ждем, в которое верим, я должна знать наверняка, было ли надругательство над пилотом Военной Лиги спровоцировано силами своевольной колонии, отрядом моего брата Кроникла или их совместной операцией, а так же, какого именно рода это надругательство было. Охтыжебаныйпельмень, и мамка Шакти туда же. Давлюсь тихим истеричным смехом, понимая, что у Сопротивления все-таки есть шанс. А в чем смысл жизни вам не сказать?! Сорок два, подавитесь, упыри! Так, ну и где там носит моего давно потерянного папаньку, неплохо бы и ему нарисоваться и поволноваться за мою задницу, хуйбыяоказалсянаэтомвашемгребанномРеинфорсеМладшем,еслибнеискалэтогопидараса! Косые взгляды тем временем из косых превращаются в совершенно не таящиеся, прожигающие меня не хуже буркал Золоатов. Да, пажаааалста! — Томас, можно как-нибудь устроить радиовещание, чтобы не засекли наше положение? Он с готовностью кивает и как-то слишком рьяно принимается за работу. Ах ты ж гад, я-то думал, хоть тебе не интересно! — Готово. Окинув взглядом совершенно одинаковые, напряженные лица, готовые ловить каждое мое слово, беру в руки микрофон, нагло вру и активно краснею: — Я — Усо Эвин, жертва беспощадной войны, оказавшийся в истребителе Военной Лиги против собственной воли почти сирота и еще вчера невинный ребенок, был сегодня зверски изнасилован взводом солдат Македонии, Желтоформенными Кроникла Ашера и одним озабоченным псом. И, если первые действовали спонтанно, а последний – повинуясь своей ебучей похотливой натуре, то подчиненные Кроникла — согласно его непосредственному приказу, цитирую: «Подготовить эту гребанную сопротивленческую задницу для жестокой анальной кары». Сам Ашер, хоть и грозился полдня с этой самой карой явиться, так на колонию и не спустился, что наводит на мысли о некоторой немощности. Спасибо за внимание, этой был Усо Эвин, невинная жертва беспощадной войны, чья задница пострадала, несмотря на то, что не имела ни малейшего отношения к Сопротивлению. Опускаю глаза на ботинки в повисшей мертвой тишине, чувствую, как горят уши и щеки. Ничего-ничего, это мы уже проходили, пять минут позора – и новый Мобильный Доспех, зато я насолил и лже-Гиенаму и этому мудаку Крониклу. Не думаю, что брата королевы за такое запросто отправят на гильотину, но вот определенной славой я эту наглую занскарскую морду обеспечил на пару жизней вперед. «Вот только не проникся бы он теперь идеей этой самой анальной кары», — тут же заскреблась где-то в моем нью-тайповском подсознании стремная мыслишка.