Waltz

“Убийства на улицах Лондона: кто покушается на нашу жизнь?”, “Возвращение Джека Потрошителя или новая опасность?”, “Куда смотрит Скотланд Ярд? Почему убийца до сих пор не найден?” — Об этом уже неделю кричат заголовки Лондонских газет, — произнёс юношеский голос, чей обладатель быстро пробегался глазами по тексту, даже не вчитываясь в него. — Они разлетаются буквально за минуту — напуганные жестокими убийствами англичане быстро скупают газеты, желая узнать подробности очередной расправы нового потрошителя над своей жертвой и надеясь увидеть там хотя бы строчку, которая могла бы дать хоть каплю надежды на то, что всё кончено и убийца пойман, — прокомментировал он и вздохнул, встав с кресла и положив на него газету, а сам подошёл к открытому окну, откуда открывался потрясающий вид на ночной викторианский Лондон.       Несмотря на позднее время, снаружи было полно людей, совершенно спокойно прогуливавшихся по освещёнными огнями фонарей улицам, будто забывших о существовании машины смерти, что прикончила свою жертву совсем недавно. Возможно, что люди лишь пытались успокоиться с помощью мирных прогулок, а прохладный ночной воздух освежал и взбадривал их усталые и напуганные души.       Парень продолжал любоваться видом из окна, пока прохладный ветерок легонько касался его лица и играл с золотыми прядями волос, остальные были собраны в хвост и подвязаны голубой лентой. Ярко-зелёные глаза, как у кошки, с восхищением  оглядывали ночной город. Отсюда был хорошо виден знаменитый Тауэр, холодная Темза сверкала в свете звёзд и фонарей, а внизу на улицах шумели люди. — И ты в том числе, Брайан, — отметил голос его друга, сидящего где-то в углу комнаты. — Я не боюсь этого парня, — хмыкнул блондин, отстранившись от окна. Он улыбнулся уголками губ — слова друга его совершенно не задели. — Тогда зачем столько читаешь об этом? — друг одарил его вопросительным взглядом своих чёрных глаз, но потом обратно перевёл взор куда-то вниз.       В комнате было очень темно, единственными источниками света были окно, из которого в помещение попадал нежный лунный свет, и свеча, почти догоревшая и стоявшая на столе рядом с другим молодым человеком, увлечённым чтением книги об анатомии человека. Она освещала не только страницы занимательной книжки, но и самого юношу. У него было бледное худое лицо с заметно выделяющимися скулами, чёрные волосы иногда спадали ему на лицо, усталый, но заинтересованный взгляд был обращён на белые страницы с чёрным текстом и разнообразными картинками и фотографиями. — Должен же я знать, что вокруг происходит, — парень улыбнулся шире. — Я бы порекомендовал это тебе, Глен. Тебя не было в Англии два года, ты вернулся всего три месяца назад, многое произошло за время твоего отсутствия. Почитал бы хоть о том, что сейчас происходит. Наступило неспокойное время.       Он взял в руку газету с кресла и хотел подойти к своему другу, чтобы дать её, но тот прервал его. — Мне это не интересно, — холодно произнёс Глен, даже не взглянув на него, книга интересовала парня гораздо больше. Блондин лишь вздохнул. — Совсем утонул в работе после поездки в Мюнхен, друг мой, — сказал он, закрыв, а затем зашторив окно. — Только и делаешь, что читаешь и работаешь. Даже с девушками не знакомишься, только любуешься ими издалека, — Глен недовольно фыркнул. — Заметно влияние Германии и, что ты немецких кровей, — снова улыбнулся Брайан. — Nein*, — буркнул парень, листая страницы тонкими пальцами. Другой немного похихикал. — Завтра вечером будет бал у королевы Виктории и, насколько мне известно, ты туда приглашён.  Может, там ты найдёшь свою даму сердца? Ведь ты девушек любишь. — Да, я люблю девушек, ведь девушки прекрасны как снаружи, так и внутри.       С этими словами он захлопнул книгу, потушил свечу, и комната погрузилась в темноту.

***

      На бал было приглашено очень много народу, в основном английская элита и представители среднего класса, к последним и относились Глен и Брайан. Было довольно шумно из-за людей, которые без остановки говорили то о политике, то о деньгах, то о своей жизни, звона посуды и музыки, которая, к счастью, немного успокаивала. В зале всё сверкало, сияло и блестело; стены были украшены картинами современных художников; на потолках висели огромные красивые люстры, ярко освещавшие помещение; столы едва ли не ломились от изысканных блюд. — Как много народу, — с некой меланхолией в голосе произнёс Глен, оглядываясь на верхушку общества. — Да-а, долго же ты не выходил в светское общество, — протянул Брайан, стоя у стола с едой и думая чем бы перекусить, тот лишь фыркнул у него за спиной.       Скрестив руки на груди и слегка нахмурившись, Глен продолжал рассматривать людей, приглашённых на бал королевы Виктории. Все выглядели довольно богато и солидно, элита состояла в основном из людей средних лет, достаточно опытных, некоторые из которых были не прочь сыграть в карты с молодёжью, которая только-только открывает двери во взрослую жизнь. Оглядывая неинтересных ему людей, взгляд парня вдруг остановился — в толпе он заметил девушку, сидевшую в окружении двух своих подруг. Леди была одета в чёрно-красное платье, на руках были красные перчатки по локоть, пара скучающих зелёных глаз была обращена в сторону подруг, а чёрные, как смоль, волосы были мягкими и блестящими, подобно шёлку. Парень уже не скрещивал руки и не хмурился, сейчас он с интересом оглядывал её. — Кто эта девушка? — вслух спросил Глен, указывая на неё. — М? — блондин, отпивая чай из чашки, посмотрел в сторону девушек и узнал среди них ту, что приковывала к себе взгляд его друга. — Это Трина Нэш, моя подруга. Достаточно обеспеченная девушка с хорошими манерами и воспитанием, — Брайан заметил, как оживился друг, увидев красавицу, и, улыбнувшись, решил помочь ему. — И красивая к тому же. Да и кавалера у неё нет.       Он сделал акцент на последнем предложении. Глен оживился ещё больше. — Познакомь меня с ней, — попросил он. Парень согласился. — Слышали новости? Снова убили девушку, недалеко отсюда, — с нотками испуга рассказывала одна из подруг Трины — Джозефина.— Молодая была, говорят. Страшно уже и днём на улицу выходить, защитить некому, а вдруг я следующая? — Не повезло вам, — вздохнула другая — Донна. — У меня есть Картер, он всегда защитит меня. — Могла хотя бы посочувствовать ей, — произнесла Трина, на что та лишь хмыкнула и ушла. Они хотели было продолжить разговор, но заметили, что к ним подходят два молодых человека, на которых они сразу же переключили своё внимание. — Добрый вечер, дамы, — вежливо произнёс Брайан, подойдя вместе с другом к представительницам прекрасного пола. — Что такие потрясающие девушки делают в одиночестве? — Скучают, — сказала Трина, помахивая своим чёрным веером около своего лица. — Скука портит ваше прекрасное личико, миледи, — произнёс Глен, приблизившись к предмету своего обожания. Брюнетка сразу перестала махать веером, открыв своё лицо с краснеющими от смущения щеками. — Благодарю за комплимент, — кивнула она, улыбнувшись ему. — Позвольте представиться, я Брайан Олдридж, а это мой друг, Глен Вайнштейн, недавно вернувшийся из Германии, — тот слегка кивнул, подтверждая информацию. — Можем ли мы рассчитывать на знакомство с вами? — Вполне, господин Олдридж, — улыбнулась ему Джозефина, похлопав ресницами, вызывая улыбку на лице блондина. Он увлёкся знакомством со светловолосой девушкой, в то время как его друг всё не мог отвести взгляда от Трины. Она будто притягивала его, словно магнит. — Могу я присесть рядом с вами? — спросил он, а блондин тем временем куда-то отошёл вместе со своей новой знакомой. — Конечно, — улыбнувшись, ответила девушка, парень сел на стул рядом с ней. — Впервые вижу ангела, спустившегося в наш мир на бал, — произнёс Глен, чуть поправив свой цилиндр, не сводя глаз с брюнетки, которая снова прикрыла часть лица веером. — Вы мне льстите, господин Вайнштейн, — улыбнулась Трина. Было заметно, что он тоже смог её чем-то заинтересовать. — Я не умею льстить, — улыбнулся он, приподняв бровь. — И не стоит так официально, миледи. Можно просто Глен. — Если позволите.       Они разговорились, рассказали друг о друге, беседовали о прекрасном и просто смеялись. Вскоре Глен заметил, что многие отвлеклись от бесед и прочих дел и выходили в центр зала, а музыканты готовились играть мелодию. —“Сейчас будет танец”, — подумал он и перевёл взгляд на Трину, в голове у него появилась идея. Парень встал прямо перед ней и улыбнулся. — Позвольте пригласить вас на вальс, — Глен протянул ей руку, приглашая её на танец. — Позволю.       Девушка сложила веер и отложила его, аккуратно взяв парня за руку и встав со стула. Заиграла музыка, парень положил левую руку на изящную талию своей партнёрши, а правой держал её руку, она расположила свою руку на его крепком плече. Легко шагая, они кружились по большому залу, улыбаясь друг другу и не замечая ничего, кроме них самих, будто здесь и сейчас только они одни. Танец их был нежным и чувственным, их эмоции и чувства будто раскрылись в этом вальсе. — Благодарю за великолепный танец, — сказал он, когда вальс подошёл к концу, поцеловав её руку. У девушки начали розоветь щёки. — Это не последний танец на сегодня, который я вам подарю, — ответила она, улыбаясь, едва ли не заставляя своего оппонента сиять от радости и возможности провести весь вечер с той, к кому так тянет.       Ближе к концу бала, когда некоторые гости уже покинули это место, а на улице стемнело, Трина собиралась уходить. И, конечно же, её кавалер просто не мог отпустить её. — Позвольте проводить вас, моя леди, — произнёс Глен, подойдя к брюнетке. — Нынче опасно гулять одной по ночам. — Буду вам очень признательна, — одобрительно кивнула она. — А ваш друг не будет против, если вы его покинете? — Думаю, он сейчас слишком занят, чтобы обращать на это внимание, — сказал он, посмотрев в сторону Брайана, который о чём-то мило беседовал с Джозефиной. Трина посмеялась, взглянув на них, а после взяла парня под руку и покинула бал.       Это была идеальная ночь: мерцали звёзды, в небе сияла холодная луна, и никого на улице. Только они. Глен и Трина прогуливались по ночным улицам в полной тишине. Оба наслаждались ей и компанией друг друга. Через пару минут леди и её кавалер оказались на Тауэрском мосту, отсюда был умопомрачительный вид на реку и Лондон, сверкающий в собственных огнях. — Как красиво, — тихо произнесла девушка, замедляя шаг, а вскоре совсем остановилась и, отпустив руку своего спутника, подошла к ограде моста. — Вы правы, моя леди, — сказал Глен, встав рядом с девушкой. Она посмотрела на него и улыбнулась. Он выглядел абсолютно спокойным, может немного холодным. Но даже этот парень не мог не растаять от её улыбки. Он коротко улыбнулся. — Позвольте пригласить вас на вальс снова? — предложил Вайнштейн, взяв Трину за руку. — Да, но как? — спросила она, продолжая улыбаться. — У нас же нет музыки. — Это не столь важно.       Его рука снова коснулась её талии, и парень вновь закружил её в танце, но лишь на минуту. Когда он отпустил её, она рассмеялась, девушка была счастлива, счастлива быть с ним. — Музыка должна идти из души, сердца, — произнёс джентльмен, поправив свой цилиндр. — Это и есть истинная музыка. — Вы так умны, — сказала Нэш, подойдя к нему. — У вас, должно быть, большое и доброе сердце, — она сняла свою перчатку и положила руку к груди Глена, чувствуя биение его сердца, как оно становится быстрее. — У меня его нет, моя прекрасная леди, — прошептал он, положив свою ладонь на её. — Этот орган лишь гоняет кровь по венам и артериям и больше ничего. То сердце, о котором вы говорите, его у меня нет и не было никогда, — парень заметно мрачнел, сжимая ладонь девушки.       Она посмотрела в его глаза, которые сейчас были такими мёртвыми и пустыми, потом перевела  взгляд к своей ладони, которую он крепко сжимал, и прижалась к его груди. — Если у вас его нет, то позвольте отдать вам своё, — нежно произнесла девушка и отпустила его руку. Несколько секунд Глен молча смотрел на неё, прикрыл глаза, открыл, и лишь тихо сказал: — Как скажите, моя леди.       Он вновь взял её за руку, закружил в танце, но через минуту живот девушки пронзила адская боль от резко вошедшего в него ножа. По телу пробежала дрожь, в глазах появился страх и ужас, а боль становилась всё сильнее по мере того, как холодное лезвие входило всё глубже. Её губы дрожали, хотелось что-то сказать, но она лишь кашлянула кровью на серый фрак Глена, на лице которого появилась дьявольская улыбка, а глаза... Чёрные глаза были наполнены жаждой крови. — Auf Wiedersehen, meine Liebe*.       Он вытащил нож и снова вонзил его ей в живот, рядом с другой раной. Крепко сжимая рукоять, он полностью вонзил его в тело девушки, у которой начали закатываться глаза, а сама она издавала лишь хриплые стоны боли, а кровь всё продолжала подкатывать к горлу, стекая по губам и каплями падая на землю. Всё больше пятен крови оказывалось на фраке Глена, довольно улыбавшегося, наблюдая за страданиями своей новоиспечённой жертвы, снова и снова вонзая нож в прекрасное женское тело. Когда Трина перестала подавать признаки жизни, парень отпустил её и она упала на землю. — Теперь, я заберу ваше сердце, — он встал на колени рядом с её телом и с помощью ножа разорвал ткань платья на уровне груди, и начал резать её грудь. Земля вокруг тела девушки была вся в крови, на неё летели куски кожи, ребра хрустели, словно ветки и также омывались в алой жидкости. Наконец, парень извлёк сердце с грудной клетки девушки, перерезав вены и артерии. — Что же... Больше я не буду бессердечным, — с некой печалью в голосе произнёс Глен, встав с колен и прижав её сердце к своей груди, которое запачкало его руки и одежду кровью.       Внезапно он услышал звуки свистка— полиция. Парень даже не успел ничего сделать, почти сразу появились стражи закона и порядка. — Не с места! — закричали офицеры, направив на него свои пистолеты, а он лишь сжимал в руках сердце, стоя почти рядом с оградой моста. Парень был окружён. Совершенно спокойно он оглядел их и также спокойно принял то, что это конец для него. — Мы увидимся даже быстрее, чем я думал, моя прекрасная леди, — прошептал Глен, прикрыв глаза и всё сильнее прижимая сердце к груди. — Я иду.       Он сделал шаг назад, к самой ограде моста. Один из полицейских, чьи руки заметно тряслись от нервов, всё же выстрелил. Пуля попала прямо в лоб, силы от её вылета из дула пистолета хватило, чтобы тело парня перегнулось через ограду и упало в реку мёртвым грузом, утонув, а цилиндр слетел с его головы, упав на лужу крови юной девушки, впитав в себя события кровавого вальса.