***
Проснулся Валя от звонка в дверь, причем неоднократного. Бабуля отчего-то не открывала. С недовольством Валик отметил, что уже проспал, будильник нагло показывал восьмой час. День был выходным и он не хотел потратить его на лентяйские дрёмы в постели, но натянуть на свою тушку хоть что-то и надеть очки, ему не дал стук уже с ноги. Их хлипкая дверь могла не пережить такого, далеко не вежливого, обращения с собой. — Баба Нина! Баба Нина! Откройте! Топите же! — услышал он знакомый голос. Валик прямо весь облился холодным потом. Будучи натурой совестливой, собственные промахи он воспринимал очень болезненно, а тут был именно его промах. Быстро распахнув дверь, он, сверкнув практически голым задом, помчался в ванную. Всё было как обычно: эмалированная ванна сияла кристальной чистотой, на полочке стоял куцый запас их средств для гигиены. Упав на колени и став раком, Валик заглянул под ванну. Генка оказался прав, у них была течь. Крохотная, но была. Валик зябко задрожал от сквозняка с площадки и нервно дернулся, когда на него накинули бабулино пальто. — Что стал? Можно подумать, понимаешь в этом что-то? — резко сказал Генка. — Иди, прикрой зад и двери закрой, а я пока посмотрю! — приказал он. Валик униженно поднялся и бочком пошел делать, что велено. — Почему сантехника не вызвал, дурак? — пропыхтел из-под ванны Генка. — Я же тебе говорил! Валик кусал губы, нервничал, но тон соседа его задел, а уж прозвище «дурак» подстегнуло лихую смелость. — Как ты еще помнишь, что говорил? Пьяный же в дым был! — А ты что не сделал, потому что тебе пьяный сказал? Да? Валик против пьяных ничего не имел, да и Генка ему ничего не сделал, но сосед его оскорбил, в его же квартире. — А вдруг тебе примерещилось? Генка даже из-под ванны вылез. — Валюшка, ты что, нарываешься, я что-то в толк не возьму? Валик несмотря на накинутое на плечи бабулино пальто и треники с вытянутыми коленками, царственно уткнул руки в боки. — А ты меня поколотить, небось, решил, по-другому же не умеешь? Генка встал и посмотрел Вале в глаза, рассеивая его храбрость своей массивной фигурой и твердым взглядом. Сегодня от соседа не пахло водкой, только немного сигаретами и хвоей, Валик даже сделал вдох поглубже, чтобы ощутить всю гамму аромата, идущего от Генки. Резко толкнув парня к стенке, Генка прижал его. — Таких, как ты, не бьют, Валя, жалко. Валик пугливо прикрыл глаза и отвернул лицо. Самым неожиданным было то, что Генкин нос уткнулся ему в шею. Это явно мало смахивало на избиение, особенно, когда тело соседа прижалось к нему. Горячее дыхание овевало голую кожу шеи, виски и подмышки у Валика тут же взмокли от волнения. — Сантехника я сам вызову, даже, так уж и быть, заплачу за него, — тихо сказал Генка. И Валик рвано выдохнул, услышав его слова. Напряжение между ними было накалено до предела. — А ты лучше впредь, передо мной голяка не бегай. Чревато. Валька с ужасом ощутил, что сосед, прижавшись к нему, начал возбуждаться. Генка был большим и сильным, таким, каким Валик всегда мечтал стать, да не вышло и никогда не выйдет. Генка казался ему, с мужской точки зрения, и для женщин, конечно же, безумно привлекательным. Его же худая, узкая грудная клетка ходила ходуном, в ушах стоял шум, он впервые был в такой ситуации, так близко с другим живым существом, не приходящимся ему родственником. Явный напор Гены вызвал в нём бурный отклик, но заметить его сосед не успел, резко отстранился. — Еще раз затопишь меня — берегись, Валя, буду считать это провокацией. Словлю и выебу, — сказал сосед уже на выходе, сверкнув таким взглядом, что стало еще жарче, чем могло греть бабулино пальто. От слов Гены у него щеки заалели, как маки. Хотелось провалиться на том же месте. Сосед ушел, захлопнув за собой дверь. Валик не мог прийти в себя до тех пор, как в дверь не начал ломиться сантехник, дядя Коля из соседнего подъезда. Уж при виде пропитого мужика в грязном комбезе никаких возбуждающих мыслей не осталось. Как можно было завестись от грязных посягательств Генки? — Задавал Валик себе один и тот же вопрос, и не понимал. И за собственную реакцию было ужасно стыдно, как и полное отсутствие сексуального опыта. Валик был девственником в свои двадцать четыре и жутко этого стыдился. А теперь такое, стояк на мужика! Раздражало, что даже попсиховать спокойно не удалось — сантехник до победного крутился под ванной, разбираясь с трубами. Но, как только выпроводил дядю Колю и созвонился с бабулей, чтобы узнать, где она пропала, Валик заперся в туалете и обстоятельно подрочил. Вот только представляя себе грудастых бабёнок, из головы не выходил Генка с этой дурацкой течью. Измучившись вконец, Валик обозвал себя идиотом, и решил, что совершенно не так всё понял. Не хотел же Генка его на самом деле «выебать», смешно, он ведь по бабам ходок. Просто пугал, чтобы впредь его не тревожили. Но забыть слова соседа так и не смог. *** Всматриваясь по утрам в собственное отражение, Валя не понимал, чего же, собственно, ему не хватало, как мужчине? Отчего ни одна из девушек, с которыми сталкивала его судьба, не захотела переспать с ним? Валик не был сексуальным мачо, да и на горячих цыпочек не западал, но даже скромные девушки, не блистающие внешностью, всегда говорили, что он слишком хороший, слишком понимающий, слишком друг. А ему хотелось отношений и секса, причем второго невыносимо сильно. Дома с бабулей, он был исключительно примерным и заботливым внуком, но отсутствие личной жизни скапливалось внутри глухим раздражением, которое было некуда выплеснуть. Разглядывая себя в зеркале, Валя пытался проанализировать прошедший месяц, и как-то так выходило, что наезд Генки на него стал самым эротическим событием в его жизни за последние три года. Он до сих пор помнил его запах, ощущение холодного носа уткнувшегося в его шею и пах прижатый к его паху. Это было приятно, хотя, не считая пары юношеских поцелуев, не из чего выбрать. В бесконечной цепочке преподавания и сидения дома, у него не было других отдушин, кроме музыки, но и она уже мало спасала. «А я ведь не урод, даже хорош собой, — отметил Валик, слепо щурясь в зеркало, чтобы разглядеть что-то без очков. — Правда худоват, да и мышц мало, зато красивая улыбка!». Валику часто говорили, что, когда он улыбается, то его лицо преображается. Он хотел в это верить, потому что других комплиментов ему никогда не озвучивали, да и тот он получил не от дамы. — Валюша! — постучала в дверь бабушка. — Валечка, что ты так долго? Валя чуть не всхлипнул. — Да, бабушка, уже иду! — голос звучал почти нормально. У бабули совсем не было понимания того, что он иногда хотел бы уединиться и уделить время себе. Снять напряжение в конце-то концов. Но сердиться на нее он не мог, не имел права, поэтому приходилось засовывать своё «хочу» в долгий ящик. Валя уже был близок к тому, что считал жутким и аморальным поступком — к покупке продажной любви, сексу с проституткой, проще говоря, но, не располагая жилплощадью, всё наделся, что его проблема решится сама собой. После прошедшего месяца Валик понял, что больше всего на свете ему нужно, наконец, лишиться девственности.***
Ее звали Илона. Бабуля как раз уехала с соседкой к той на дачу, наварив ему борщей на целую неделю. Валя весь изнервничался, что привел эту продажную женщину в их дом, но ограничиваться «быстрым отсосом» в подворотне, как предложила ему предприимчивая Илона, не хотел. Она не была супер-красавицей, да и на «супер» у него бы всё равно денег не хватило, а вот на два часа с Илоной, очень даже. И он намеревался натрахаться на десять лет вперед авансом, потому что был уверен, второй раз снять проститутку у него не хватит моральных сил. Проплатив внимание своей «девушки», Валик завел ее в свою комнатку, но, когда она скинула одежду, у него как назло всё упало. Грудастая, разбитная девица с крашенными рыжими волосами и ядреным запахом вина и дешевых сигарет, которые она пыталась перебить кислотным парфюмом, совсем не вдохновляла Валю. Илона решила вопрос по своему, опустилась на свои круглые и далеко не изящные колени и, расстегнув ему штаны, начала сосать. Вале еще никогда не отсасывали, он был немного пьян для храбрости и жутко зажат, несмотря на умелый рот вокруг члена и знакомую обстановку. Заглотнув в очередной раз его всё еще вялый конец, она отстранилась. — Гена? — позвала она его по выдуманному имени, которое он ей сказал. — Да? — сказал он, пытаясь, расслабится из последних сил. — Ты что, голубой? — ЧТО? — У меня уже челюсть болит. Какого он не встаёт? — возмущенно спросила она. Валик отпрянул и быстро застегнул штаны. Даже проститутке, за свои кровные, он не понравился. Было стыдно, что она ткнула его носом в собственную несостоятельность. Впадая в отчаянье, Валик не на шутку разозлился. Хотелось быть бравым мужиком, просто завалить и трахнуть, но он боялся, а член даже и вполовину не встал. — Оделась и вали, шалава! — приказал он, сгорая от стыда за то, что его в очередной раз отвергли, еще и «гомиком» назвали. Илона хотела возразить, но Валя окатил ее ненавидящим взглядом. — Деньги не отдам! — нагло сказала она. — Так что трахай или… Если бы она его хоть чуточку возбуждала, Валя засомневался бы, а так… Что терять? Ему было противно, он сам был себе противен. — На выход! — указал на дверь. Когда она ушла, Валик отправился на кухню и разбомбил бабулину настойку прямо с горла, влил в себя почти полбутылки. В голове тут же зашумело, ноги приятно налились теплом и тяжестью. За окном уже было темно, с улицы слышался какой-то шум говорливой компании заседавшей под подъездом. Чертовы алкаши! Чертов Генка! Крепучий напиток придал ему просто неслыханной дерзости. По дороге в спальню его посетила воистину гениальная идея. Валя зашел в ванную, открыл воду, затулив слив крышкой, и сел рядом, ожидая, пока ванна наполнится. Слушая мерный шум воды под ухом, Валя, откинувшись на стенку, заснул как младенец.***
Проснулся он от пудовых ударов кулака по двери и весело журчащей на него из ванны воды. Одежда была почти полностью мокрой из-за того, что сидел Валик прямо в центре натёкшей лужи. Но его пьяного сознания не хватило, чтобы ужаснуться содеянному. Ба-а-а-бах! Снова удар в двери. Валя неохотно приподнялся, закрутил воду и пошел открывать. Одежда неприятно липла к телу. — Валька, сука! Открывай! У меня весь потолок залило! — заорал Генка. Валика хватило только лишь на то, чтобы распахнуть дверь и тупо улыбнуться, что вполне можно было бы счесть за издевательство. Но он-то совершенно над Генкой издеваться не хотел, просто это было так смешно, всё вокруг казалось таким милым и забавным, даже чертова шлюшка Илона уже не вызывала в нём жуткого презрения к себе. Валик, чтобы не упасть, когда его повело, прислонился к косяку. — Валя, блин, ты воду выключил? Твою мать, да ты же бухой! — изумился сосед. — Разит, как от винной бочки… — Не трогай мою мать, козел! — промямлил Валька. — Выключил я воду. Генка сощурил свои красивые карие глаза. Валя даже вытянул шею, не понимая, как не заметил у него таких красивых глаз. Какая к черту вода? Он понимал, что сделал что-то не так, что Генка не пустяково прибежал, но всматриваясь в его чистенькое и свежее лицо, у него текла крыша похлеще, чем потолок в Генкиной ванной. — А ты красивый, — выдал Валя. — И глаза у тебя добрые, хоть и ведешь себя, как дерьмо. Генка обхватил его своей ручищей за шею и вытащил на площадку. — Ты смертник, Валик, я же предупреждал. Валик просто, как неваляшка, покатился в сторону стены, от нее к перилам, а потом и вниз по лестнице следуя тычкам Генки. Уже возле дверей в Генкину квартиру, Валька упал на колени, сил, чтобы встать, уже не было. Сосед поднял его сам и прислонил к своей двери. Валя смотрел ему в глаза, ощущая твердое и сильное тело, прижатое невыносимо близко к его собственному, и понял, что грёбанная природа нехило с ним пошутила. Одно присутствие соседа вызвало каменный стояк. Валик ткнулся членом Генке в живот и застонал, желая только кончить, упиваясь собственной ничтожностью. Мокрый, озабоченный, девственник-сосед… Что может быть хуже? Вале хотелось плакать, как маленькому, спрашивая, почему же его никто не любит? Гена протянул руку и снял с него очки, прежде чем поцеловать, всё расплылось перед глазами. Он сам тянулся к мужчине, и то, что Генка вытворил с его ртом, Валя не смог бы подвергнуть цензуре. Он быстро раздвинул его инертные губы, скользнул языком внутрь, Валя только охнул. Когда Гена стал ласкать его язык своим, хотелось просто взлететь и проломить головой потолок, так это было классно. Сосед словно хотел его съесть. Валику сразу стало не хватать воздуха, когда сминая его губы и путешествуя языком у него во рту, Генка вжал его в обитую поролоном дверь и стал с силой тереться о его худощавую тушку. — О, боже! Да! — тихо выдохнул Валик, ощущая, как его стояк трётся еще сильнее о генкин живот и пах. Было даже чуточку больно, но возбуждение от этого меньше не становилось. Генка отстранился и последний раз укусил его за губу, которая и так распухла, изнеженная и зацелованная. — Пошли ко мне… — предложил он, уже не пихая его так грубо, как вначале. Когда дверь открылась, Валька в шоке замер. В коридоре шел легкий моросящий дождик. Капельки лениво собирались на потолке и шлепались вниз с характерным звуком. Возможно, именно это отрезвило его, Валя отшатнулся. — Господи, что же я наделал? Гена, прости! Прости! Но тому уже видимо было начхать на потоп. Он тоже посмотрел на знакомую картину: трещины на побеленном потолке, куски свалившейся штукатурки на полу. На удивление, несмотря на урон течи, квартирка у него была чистенькой и вылизанной. Генка снова схватил его в объятия и прижал к себе. — Да, хрен с ним! — он начал расстёгивать рубашку на его груди. Потом резко раздёрнул ее и принялся за ширинку, даже сел на корточки, чтобы было удобнее это делать. — Что это, блядь? Валику на нос упала крупная капля. Он нагнулся глянуть, что же так возмутило Генку, неужели его стояк? Но когда увидел, то виновато побледнел. Его член у основания и лобок были перемазаны в красной женской помаде. Долбанная Илона! — Ээээ… Генка разозлился не на шутку. — Не успел с бабой какой-то натрахаться уже и мне дать готов?! Валик хотел что-то сказать, как-то объяснить, но штаны на нём быстро застегнулись и его в мгновение ока выставили за дверь. Генка толкнул его в спину так, что Валя чуть не счесал себе нос о противоположную стену. Дверь за спиной грюкнула с таким звуком, что, казалось, весь подъезд должен был слышать. Валик был в шоке немного от того, что с ним только что произошло, но еще больше от реакции Гены. Что это было? Ему дали отворот-поворот из-за помады? Хотя слова о том, что Валя «готов дать», еще раз взорвали его бедный мозг. А он был готов дать? У него ведь даже не спросили. Неужели, он, правда, из «этих»? Кто даёт? Еле дотащившись до своей квартиры, Валя даже не заглядывая в ванную, чтобы не терзаться лишними переживаниями, пошел в комнату и лег спать. Но перед сном у него под веками мелькали картинки, о которых он бы в жизни не стал вспоминать утром.***
Костик лажал уже с третей ноты. — Сначала, — сказал Валя, пока его бесталанный ученик в сотый раз барабанил по клавишам. — Валентин Дмитриевич, — нежно проворковал Костя, — а мы не могли бы встречаться с вами больше двух раз в неделю? «Больше я и не выдержу», — подумал Валик. При полном отсутствии таланта и слуха, Костик проявлял недюжинное рвение к занятиям. Казалось, что он получал удовольствие от тех гнусных звуков, которые извлекал из несчастного инструмента. Валик стоически терпел таких учеников, полные бездари обычно были детками богатых родителей, а после того, что он учудил буквально на этих выходных, деньги ему требовались позарез. Бабуля была в шоке, когда узнала о том, что он затопил Гену. Нет, она не ругалась, но в ее глазах застыло какое-то усталое разочарование. Она отнесла Генке две тысячи из своей заначки. А Валик все себе простить не мог, что бабушка отдала свои деньги. — Больше уроков, будет дороже стоить, — мягко сказал Валя. — Это не проблема, Валентин Дмитриевич, только я хотел бы увидеть ваш инструмент. Валик тут же вспыхнул. Фраза показалась ему двусмысленной, особенно после того, что они творили с соседом, но Костик не подымал глаз от клавиш и вырвал новые уродливые звуки из нутра фортепиано. Что он подразумевал, понять не удалось. — Ты хотел бы заниматься у меня дома, да, Костя? — Конечно, Валентин Дмитриевич. Валик окинул парнишку пристальным взглядом. Последнее время он боялся самого себя, но Костик был его младше почти на шесть лет — достаточно взрослым, чтобы принимать решения самому, и довольно маленьким, чтобы Валя даже мысли себе не мог допустить о чем-то ином, кроме уроков. А мысли эти могли возникнуть, потому что Валик осознал за собой тягу, которая гнездилась в нём всегда. Вот только, откуда в Генке, который столько баб перетрахал, симпатия к нему? А теперь Гена его избегал, Валик понял это, когда подошел к нему во дворе, а тот, даже не дослушав, что он хотел, быстро ушел к себе. Валя всего лишь хотел извиниться за потоп и свое неприглядное состояние в тот вечер. Но Генка, видимо, сильно обиделся на него, и даже не за это. А за помаду, по-другому и быть не могло. Если бы не Илона, он уже узнал бы точно, голубой он или нет? Валик поправил очки и откашлялся. — Костя, на сегодня достаточно. Парень замер. — Позвонишь мне, и мы договоримся о дополнительных занятиях, хорошо? Костик задрал голову и щенячье преданно посмотрел на своего учителя. — Конечно, Валентин Дмитриевич.***
Валик каждый раз провожал Костика до выхода из подъезда, считал это вежливым. Костя всегда тараторил без умолку. Это было третье занятие, которое Валик отрабатывал с ним на дому. Его старенькое фортепиано всегда так возмущенно поскрипывало, когда Костя начинал его мучить в очередной раз. Спустившись на один пролет, Костя притормозил. Валик не ожидал и врезался ему в спину. Парень ухватил своего учителя за руку. — Костя? — Валентин Дмитриевич, я вас люблю, — он выпалил это как на духу и опустил взгляд в пол. Валик закатил глаза, из-за его молодости ученики постоянно говорили ему, что он их лучший и любимый преподаватель. У него же раздолбаи и лентяи, внезапно решившие, что музыка это дело не более тяжелое, чем компьютерная игра, — вызывали раздражение. — Костенька, ты тоже мой любимый ученик. — «И самый прибыльный, редко встретишь таких, кто хочет по четыре раза в неделю заниматься музыкой, без перспективы стать вторым Моцартом». Парень тихо вздохнул и положил ладонь ему на грудь. А вот это уже было лишнее. Валик убрал его руку, но Костик явно решил, что ему стоит попытаться еще раз. — Кхм-кхм… — раздалось откуда-то сбоку. — Я вам не помешал? Костик тут же отпрыгнул, как ошпаренный. Вот только Гены им и не хватало, но Валик сам не понимая зачем, широко улыбнулся ему. Конечно же, кого, как не дорогого Геннадия, можно было встретить на этой лестничной площадке, и Валя даже ничуть не сожалел о его появлении. Костик залился краской и боязливо посмотрел на Валика. — Я пойду, Валентин Дмитриевич? — Идите, Костик. Дорогу помните? Парень кивнул, но с места сошел только, когда Гена бросил на него злой взгляд и вопросительно вскинул брови. Малолетнему и не такому прыткому парнишке, как Гена, пришлось ретироваться. Валя с интересом смотрел на Генку и его тщательные старания выглядеть холодным чурбаном в его присутствии. — А ты оказался не такой уж тихоня, Валя, — скрестив руки на груди, заметил сосед. Валик поправил свои очки и откашлялся. — А с чего ты взял, что я тихоня? От Генки прямо несло ревностью и первобытным мужским желанием, которое теперь Валя распознавал и чувствовал особенно остро. Сосед усмехнулся и окатил его псевдо-презрительным взглядом. — Очкарик-пианист? — Бабник-алкоголик? Они стояли как два противника в предчувствии горячего спора. — Чаю хочешь? — спросил Гена внезапно и Валик чуть не проглотил язык. — Я… Валик сомневался. Он очень хотел зайти к Гене, но поддерживать светскую беседу было не в его силах, не рядом с ним. — Валюшка, ничего с тобой от одной чашечки не станет, — авторитетно заявил Гена.- А если буду плохо себя вести, ты всегда можешь устроить мне дождь в собственной квартире. Валя грустно улыбнулся. — Я уже никогда тебя топить не буду, хватит. Гена распахнул дверь, и Валик рассматривал, входя, свежую побелку на потолке и отставшие от стен обои. В коридоре, кое-где, Валик заметил женские вещи, и это неприятно резануло по воспарявшему чувству собственной привлекательности. А ведь когда-то тут жила его жена и мысль о ней впервые вызвала недоумение. Как же так? Почему Генка с бабой жил, раз парней любит? Но спрашивать, естественно, не стал. — А чего это ты так гостеприимен? — спросил Валя. — А ты против? — Я всё еще помню, как вылетел отсюда, как пробка из бутылки. Глаза Генки потемнели, как две переспелые вишни, почти черные, но злился ли он? — И больше ты ни о чем не жалеешь? Валик прошел на кухню и сел за стол. — Ну, о потопе не вспоминаем? — спросил он, и Генка, который напряженно смотрел на него, стоя в проходе, кивнул. — Если без потопа, то не о чем жалеть… Валя старался говорить спокойно и выдержанно, но на последнем слове голос дрогнул, а через минуту сильные руки подорвали его с места и задницей Валя уселся на стол. Между ног ему вдвинулись мощные бедра Генки, горячий рот нашел его губы. Ткань Валиной парадно-учительской рубашки была хиленькой и застиранной, поэтому, комкая ее в кулаке, Генка порвал рубашку на спине. С Вальки свалились очки на пол, но они оба не заметили этого. — Надо было сразу… надо было еще в тот раз… — шептал Генка ему на ухо, когда целовал нежную кожу шеи. — Господи, какой же ты красивый. Валька чуть не рассмеялся в голос, потому что в этот самый момент руки соседа, мяли его задницу. Сразу становилось понятно, что красивого он узрел. Внешне красавцем Валя себя не считал. Но тая под чужими губами, он верил каждому слову и совершенно не боялся, как было с той чертовой проституткой. Генка встал на колени и снова расстегнул ему штаны. Валя только и мог, что таращиться и глотать воздух в надежде, что… Он без смущения, достал из штанов Валин член и взял его в рот. Это было блаженство, такого Валик еще не испытывал, ужасно боясь тут же кончить. Генка поднял взгляд и подмигнул ему, не выпуская его стояк изо рта. Это было удивительно, как и то, что он действовал вполне размеренно и опытно. Валька не решался признаться, что еще никогда и ни с кем, ведь должен же он как-то реагировать? Возможно, ответить на его ласки, хотя бы знать, куда положить руки, которые так и норовили, как в дешевом порнофильме, сжать на затылке его волосы. — Держись за стол! — приказал он. Генка словно знал всё лучше него, ласкал язычком ствол, дразнил уздечку, заглатывал, а руками перекатывал яички, пока они не поджались под основание от невыносимого желания. В отличие от прошлого минета, его стояк был просто каменным, впору орехи идти колоть, только вот Валик догадывался, что сегодня он никого трахать не будет. Но ему не было страшно, он хотел попробовать, всё внутри горело от желания рискнуть и получить наслаждения не от собственной руки и в тишине пустой комнаты. Пусть и с мужчиной, ему ведь это нравилось, каждое движение губ Генки вокруг его члена. В глубине души Валик был романтиком и хотел человека, который разделил бы его желания. Генка не был принцем или хоть отдалённо идеальным, но он был горячим, сексуальным, знающим цену удовольствию, а главное Валя видел, что этот мужик безумно его хочет. Кончить себе в рот Генка ему не дал, до конца сдернул с Валика штаны и стал раздеваться сам. Валя с жадностью рассматривал его тело сверху донизу. Мощное, мускулистое и желанное до одури, Валик уже прекрасно понимал, что красота, которую он видел в его теле, отдавала не эстетической ноткой в его душе, а животным жаром в паху. На головке образовались новые капельки смазки, которую Генка шутливо слизнул, пару раз, передернув его ствол. — Стань задом и обопрись локтями на стол, — попросил он. Валик тяжело вздохнул, но повернулся спиной к Генке и нагнулся. Тот залез руками под его рубашку, достав до прорехи, которую сам же сделал. — Прогнись, Валечка, еще сильнее… — что-то скользкое и влажное на пальцах Гены, растеклось между его ягодиц. Валя охнул от странных ощущений. Неловкость захлестывала, но он постарался расслабиться. Генка водил одной ладонью по его спине, пока палец второй хозяйничал в его заднице. — Ты когда-нибудь делал это? — зашептал ему Валя. — С мужчиной? Генка вдвинул в него еще один палец, Валя выгнулся сильнее и зашипел от боли. — Даааа… — протянул Генка, и Валик задрожал от его тона. — А ты нет, так узко… Я член о тебя сотру к черту… Валя испугался, что он откажется и расслабился еще больше сам, насаживаясь на пальцы, пока средний не уперся в нечто внутри него, разославшее волну дрожи по всему телу. — Мннннн… ммм… — Валик не стеснялся крутить задницей, чтобы словить это ощущение еще раз, и еще раз. Генка долго не выдержал, быстро вытащив пальцы, приставил головку к входу и надавил. Валик просто тонул в странных и новых ощущениях. Член в его заднице приносил боль, распирая до упора тугие мышцы, но было в этом что-то до предела возбуждающее. Тихое хриплое дыхание Генки, его жадные и сильные руки на Валиных бедрах, пылающая внутри него крохотная точка, которая, он был в этом уверен, могла дать ему наслаждение. Он хотел понять, как это? В чем кайф? Генка нежно трахал его, медленно отъезжая и посылая в него бедра, аккуратные толчки смягчали боль, а зад привыкал к размеру. Помесь ощущений снизила его возбуждение, но, когда генкины толчки набрали силу и скорость, валин член быстро встал. Валик не мог себе раньше и представить, что будет отдаваться кому-то, но, несмотря на дискомфорт и уже схлынувшую боль, осознавал, что ему нравится то, что Генка долбит его в зад. Каждый толчок легонько оглаживал простату, скользя по ней головкой и вдвигаясь дальше, пока оба они не начали дышать как два паровоза. Ноги еле держали, поэтому Валик крепко вцепился в стол и, казалось, еще немного, и он просто сорвет с него крышку. Генка стонал, в отличие от него, сил хватало только тихо всхлипывать. И долго Генка не выдержал, сменил позу перевернув Валю лицом к себе и разложил на столе, раздвинув широко ноги. Валик стеснительно покраснел, когда Генка стал трахать его, не отрывая взгляда, словно приказывая смотреть на него. Это было так развратно и откровенно для Вали. Генка наклонился и поцеловал его, а правая рука спустилась на член, помогая Валику кончить. Поцелуи были грубыми, как и рывки руки Гены, подгоняя удары бедер в него с Валиной развязкой. Генка мощно кончил всего на пару секунд раньше Валика, стол жалобно скрипел, когда он напоследок сделал пару грубых пассов, втрахивая его в столешницу. Такого оргазма Валик за собой еще не помнил, даже спустя пару минут, казалось, что все нервы оголены и болезненно пульсируют, задница горела, а яйца опустели, как два воздушных шарика. На спине точно должны были остаться синяки, как и на бедрах, когда их сжимали пудовые генкины руки. Быстро ополоснув себя в раковине, Гена без сил уселся на кухонную табуретку и примостил Валю у себя на коленях. С задницы текло спермой, но Гена тут же сообразил и дал ему полотенце, ощупав пальцами его растянутую дырку и крепко поцеловал. — Болит? — Не очень. Валик совершенно растерялся, как сам секс, так и манеры поведения после него были ему не знакомы. В отличие от голого Генки на нём была расстегнутая рубашка, и он смущенно в нее кутался. — Хочешь курить? — спросил он, и Валику захотелось истерически рассмеяться. — Гена, ты теперь меня не уважаешь? — Валя знал, что то, что между ними было, могло вызвать в Генке презрение, но тот просто рассмеялся на его вопрос. — Боже, какой же ты глупенький… У меня крышу от одного твоего вида срывает, а ты про уважаешь… — Но ты же меня выгнал! — пискнул Валя. — Я подумал, что у тебя кто-то есть. Всё-таки весь член был в помаде, — Генка внимательно смотрел на Валика и тот отвел взгляд. — Глупо, баба Нина мне потом сказала, что у тебя никого и не было никогда. Валику хотелось сгореть со стыда. Но Генка всё правильно понял. — Тебе с ней больше понравилось, чем со мной? — Ничего не было. Ни с кем не было. Генка долго молчал, а потом бросил взгляд в коридорчик. — Валечка, если ты останешься со мной, то и не будет. Только я. — А за мной будто очередь ходит, — съязвил Валя. — Не могу поверить, что ты ревнуешь. Генка усмехнулся. — Ходит-ходит, только не из женщин, наверное. — Кто бы говорил! Сам оргии устраиваешь, — надулся Валик и слез с колен. Генка тоже встал и подхватил его на руки. В его объятиях было уютно и надежно, тем более Валя ощущал, что ноги подводят. — Кровать тебе показать, что ли? — спросил Гена у самого себя. — Ты не злись, Валя, — продолжил он на ходу. — У нас так спонтанно вышло, я после Томки, вообще думал, не влюблюсь никогда, а увидев тебя, не выдержал. Только не шарахайся от меня, Валь. Я не хотел так наседать… Валик только нервно сглатывал, слова Генки многое для него значили. В спальне у Гены был практически полный полумрак, большая постель, гири в углу, тускло сияющая заставка компа, брошенного и полусонного. Гена уложил его на застеленную кровать, и Валя посмотрел на него снизу вверх. — Ты меня не выгоняешь? Генка откинул покрывало и умостился рядом. — Даже в мыслях не было… Горячее тело прижалось к валиному боку, Генка потянул с него рубашку, но отчего-то лишиться её, было словно сдать последний барьер. — Не нужно, — отталкивая его руки, попросил Валя. Генка вскинул брови. — Разве ты не хочешь со мной быть? — Хочу. Генка нащупал под покрывалом Валин стояк и улыбнулся. — Быстро, хотя ты столько воздерживался… — ехидненько заметил он. Валик ахнул, когда покрывало содрали с него и Генка устроил ему еще один отсос, только теперь с кульминацией. Было невероятно хорошо, даже целуя потом его губы, которые еще недавно охватывали член. Валик сам не понимал, куда девалась вся его стеснительность. *** Уже вечером, когда явно нужно было возвращаться к бабуле, Валя начал одеваться. Генка постоянно мешал, выспрашивая, когда Валик опять к нему зайдёт, вот уж кому не терпелось. С одной стороны это нравилось Вале, а с другой, он не понимал, как объяснить свою внезапно вспыхнувшую с соседом дружбу. Особенно бабуле. Они долго прощались в коридоре, и, только выскочив за дверь, Валя вспомнил о влюбленном Костике. Генка ничего не говорил, но по головке не погладит, если парень будет часто к нему ходить. За одну только помаду сколько дулся! Бабушка чинно высматривала его из кухни и очень обрадовалась, когда он пришел. На столе стояла тарелка уже остывших оладушек. — Три часа провожал, Валя. Ну, как можно? Я вся извелась. — Прости, ба. Валик долго примерялся к жесткой табуретке, но всё-таки сел. — Тут звонил Генка из сорок шестой квартиры, которого ты затопил, помнишь? Валик на минуту испугался не на шутку. — Помню. И что? Бабушка стрельнула в него лукавым взглядом. — Так вот, решил учиться играть, представляешь? Говорит: «Баба Нина, а может меня Валька научить?» Слышал видать, что ты учитель хороший, — она гордо улыбнулась. — Я ему пообещала, ты не подведи, Валь. Хлебнув бабулиного чайку, Валя кивнул. — Странно, чего это он? — картинно удивился. — Да, Томку видать забыть всё не может, хоть какая-то гимнастика для рук и мыслей! — Точно, Томку, — кивнул Валик. Бабушка встала. — Может, ты с ним подружишься, Валечка? Он одинокий, ты тоже, будете невест вместе искать. — И ты б меня на ночь отпустила? — Да ты лоб большой, что силой держать? А Гена парень хороший. Валик удовлетворенно кивнул и бабушка ушла. В мыслях было принять ванну и лечь спать. После того, как у них отошел линолеум из-за воды, Валик не переставал задаваться мыслью: а исполнил бы Генка свою угрозу, если что? Рассматривая плотную струю и слушая шум воды, Валик улыбнулся. Ванна медленно набиралась.