Время лишений

Год 172 4Э, Хаммерфелл, город Танет. Весной в приморском городе Танет было неспокойно. Ещё в конце года 171 4Э по всему южному побережью Хаммерфелла высадились альтмерские военные отряды и один за другим начали захват портовых городов. Действовали альтмеры быстро и решительно, и там, где они не могли взять город силой, в ход шли подкупы, предательства, шантаж, обман. К весне 172 года держались только Хегат и Танет, старейшины которых успели вовремя запастись водой и провизией и обезвредить всех ненадёжных вельмож, способных на предательство, что давало надежду на то, что они смогут выстоять против альтмерских захватчиков… Южная ночь была тихой и спокойной. На пустынной набережной привычно пахло солью, рыбой и водорослями, а ночной бриз нёс из глубины материка ароматы цветов, по весне сплошным ковром покрывавших пустыню Алик'р. Улицы были практически пусты, в редких домах светились окна – люди берегли масло, фонари не горели ещё с начала зимы, и дорогу Диваду освещал лишь тонкий серп Секунды, висевшей почти в зените. Впрочем, молодому выпускнику Храма Воинских Добродетелей темнота не была помехой – город он знал как свои пять пальцев. Он прошёл вдоль набережной, привычно отметил далеко на воде залива отблески костров альтмерского лагеря. Последнюю атаку отбили два дня назад, и с тех пор пока было тихо, что давало возможность отдохнуть защитникам и подлечиться раненым. Дивад привычно положил руку на висевший у пояса скимитар и уверенно свернул налево, собираясь пробраться у самой стены, а уже от Приморских ворот снова взять налево и узкими улочками выйти к таверне. В таверне сегодня рави[1] должны были играть в честь Гардтайда – древнего праздника цветов. Понятно, что во время осады никаких праздничных шествий, пускания венков по воде, массовых гуляний и танцев не будет, но Дивад надеялся, что хотя бы музыканты и певцы выступят. Уже предвкушая приятный вечер, он быстро минул узкий переулок и оказался у высокой стены. Где-то наверху проходила крытая галерея, деревянная крыша которой была местами прожжена альтмерским огнём, на ней должны были сейчас ходить стражники, зорко наблюдая за лагерем противника. Молодой воин уже преодолел половину танаба[2] под галереей, как вдруг понял, что не слышит стражников – ни голосов, ни шагов. Он остановился, замер, прислушался. Нет, не показалось. Позади плескалось море, где-то далеко в городе звучала мелодия ребаба[3], но на галерее было тихо. Предчувствуя неладное, молодой воин бегом вернулся к лестнице, ведущей на галерею, взбежал по ней и на самом выходе на площадку едва не поскользнулся на какой-то луже. Он потрогал густую лужу рукой, обмакнул в неё пальцы, облизал их и похолодел. Откуда на галерее свежая кровь? Через два шага он едва не споткнулся о труп стражника и в свете серпа Секунды смог разглядеть на его груди маленькую рану – кто-то вонзил ему в сердце стилет. В десяти шагах, привалившись к стене, сидел второй стражник, тоже в луже крови и с раной в сердце. Дивад выхватил скимитар, промчался по галерее, нашёл ещё два трупа и выскочил на надвратную башенку. Внизу блеснул огонь. Дивад перегнулся через парапет и увидел редгардку, торопливо отбрасывающую засов, держащий ворота. Замок уже был сбит, цепи сняты, и путь в город альтмерам перекрывал только этот засов. Дивад отбросил скимитар, правой рукой выхватил из-за пояса один из шести метательных ножей, а левой сорвал с крепления на стене сигнальный рог. Следующие два действия он тоже проделал одновременно – метнул нож в предательницу и протрубил сигнал тревоги. Нож разрезал кожу у неё на подбородке, звякнул о железный засов и упал на землю – Дивад метил в горло, но промахнулся. Второй нож вонзился ей в руку, пригвоздив правую ладонь к воротам, но было поздно – засов упал и в город ворвался отряд альтмеров. Воздух наполнился топотом сотен шагов, лязгом оружия и криками, полыхнул десятками заклинаний огня, содрогнулся сотнями боевых кличей редгардов. Первые ряды захватчиков пали как один, выкошенные залпом стрел, но по ним прошла следующая волна, маги которой на одном дыхании смели защитников и запрудили узкие улочки Танета. Дивад подхватил скимитар, но напоследок попытался всё же достать предательницу, которая, прижатая к стене потоком альтмеров, явно собиралась выскочить за ворота. Альтмеры мешали ему попасть в неё, постоянно закрывая собой, зато в свете магических сполохов он смог разглядеть её лицо – наполовину залитое кровью из двух шрамов на левой скуле и одного на подбородке – видно, кто-то и до него пытался её остановить. Перекошенное лицо было молодое, с полными губами, не очень широким носом, большими глазами. Одета она была в богато расшитую тунику, шею охватывало широкое жемчужное ожерелье, а голова была непокрытой, что могли позволить себе только девушки из богатых родов. Дивад, улучив момент, метнул в неё нож, но тот попал в щеку альтмерскому захватчику, и после этого Диваду стало не до предательницы – на галерею ворвались враги. Он издал боевой клич, разрубил пополам одного, снёс голову другому, а затем вскочил на парапет, с силой оттолкнулся ногами и перелетел на купол казармы. Около уха прогудел шар огня, но молодой воин уже промчался по карнизу и присоединился к стрелкам. Разжал пальцы одного убитого, вырвал у него ещё тёплый лук, выдернул из-за спины полупустой колчан и принялся одну за одной метко пускать стрелы во врагов, а когда они закончились, отбросил ненужный уже лук, выхватил верный скимитар и сиганул вниз прямо в толпу врагов. Один, второй, третий… Однако силы были неравны, сначала рядом просвистел короткий эльфийский клинок, вспоров ему левый бок, а затем в грудь ударила молния. Уже падая, он успел рубануть одного из нападавших скимитаром по ногам. Последнее, что он запомнил – это удар тяжёлым сапогом по затылку… ________________________________________ [1] Рави – древнеарабские сказители-декламаторы. Здесь – хаммерфельские сказители, музыканты и певцы. [2] Танаб – древнеперсидская мера длины, равная примерно 40 метрам. [3] Ребаб – арабский струнный смычковый музыкальный инструмент.