Время лишений

Год 174 4Э, Скайрим. Солитьюд. Морская навигация весной открылась поздно, моряки как один качали головами и говорили, что никогда такого не бывало, чтобы ледостав на море Призраков продолжался до месяца Руки Дождя – тёплое течение вдоль северного побережья Скайрима взрывало лёд иной раз в месяце Восхода Солнца, а в отдельные тёплые годы не замерзало вовсе. Уже открылся перевал между Драконьим Мостом и Солитьюдом, в город пришли первые караваны, а порт стоял. Товары копились на складах, высокобортные пузатые когги[39] бездействовали в сухих доках, а матросы коротали дни за вином и азартными играми. И только в начале месяца Руки Дождя, когда резко потеплело и на земле появились первые чёрные, жирные проталины, лёд вдоль побережья наконец-то треснул и пошёл. А всего через седмицу порт покинули первые корабли. До последнего экзамена – игры на национальных инструментах – оставалось ещё три часа, когда Дивада, засевшего в пустом классе и повторявшего колыбельную, нашёл Тальсгар и сообщил, что в вестибюле Коллегии его спрашивает какая-то босмерка. Молодой воин аккуратно убрал ребаб в футляр, собрал ноты, подышал на руки – здание Коллегии ещё не прогрелось под весенним солнцем – и спустился вниз, догадываясь, кто это может быть. В Скайриме он был знаком только с одной босмеркой. Около входной двери, не решаясь пройти дальше и хотя бы присесть на скамью, действительно стояла Мириам, одетая в длинное тёплое платье и с накинутым на плечи плащом, подбитым изнутри мехом. Пепельные волосы были скручены на затылке в узел, украшенный разноцветными лентами. Увидев Дивада, она улыбнулась – как-то искренне и открыто – и сделала два шага навстречу. – Извините, что я оторвала вас от занятий… – Ничего страшного, – уверил её Дивад, невольно улыбнувшись в ответ. – Всё равно давно пора было сделать перерыв… Это я должен извиниться. Я обещал вам зайти поиграть, тогда, зимой, но я заболел и не смог. – Может, оно и к лучшему, – чуть пожала плечами Мириам, – зато не смазалось впечатление от вашей игры. Это как некоторые блюда ничем не заедаются и не запиваются, чтобы не перебить послевкусие. – Она помолчала, потом сказала: – Я, собственно, зашла попрощаться. Я уезжаю. – Куда? – Кораблём до Жеханны, а там сушей – в Камлорн. – Вы говорили, – вспомнил Дивад, – что около Камлорна ваша ферма была. – И сейчас есть, родители там живут, брат, племянники. Просто, – она отвела глаза, рассматривая резьбу на колонне, – когда вы играли тогда, я вспомнила свой дом. Поле, дорогу, подсолнухи… Я там четыре года не была, вот как четыре года назад поступила служанкой к талморской леди, так с тех пор и не была дома. А когда вы играли, я вспомнила его и поняла, что хочу домой. Мне потом всё вспоминались наши подсолнухи, как они из крошечного росточка к осени дорастают до крыши… Я думала, что впечатление рассеется и пройдёт, а оно не проходило. И чем дальше, тем больше я понимала, что я действительно хочу домой. И сегодня я уезжаю. – А вы можете просто так уехать? – недоверчиво спросил Дивад. – Я думал, что если попал к талморцам, то уже насовсем. – Кто как, – серьёзно ответила Мириам. – Я пришла служить талморской леди добровольно, я была обычной служанкой, не совершала ничего противозаконного, я ни от кого не скрываюсь. И я могла в любой момент взять расчёт. Но вы правы – есть и такие, кто скрывается у талморцев от суда за совершённые преступления. И если они захотят уйти или отказаться делать то, что им приказывают… – Талморцы сдадут их властям, – закончил за неё Дивад. – Да. Повисла пауза, которая затягивалась, и Мириам вздохнула. – Я пойду, – тихо сказала она. – Мой корабль отплывает сегодня с дневным отливом. – С дневным отливом? – он глянул в окно, за которым в ярких лучах солнца бодро капала с крыш капель. – Это уже скоро. – Да. – Давайте я вас провожу, – решился он. – Только подождите, я оденусь. Когда он снова сбежал по лестнице, шнуруя на ходу ворот кухлянки, Мириам уже запахнула плащ и поправляла капюшон. Дивад открыл дверь и пропустил спутницу вперёд. Некоторое время они шли молча, обходя лужи, в которых плавал грязный намокший снег. С крыш капала талая вода, время от времени падали сосульки, дул тёплый влажный ветер, а над головой висело непривычно голубое небо. – Знаете, – заговорила первой Мириам, – а ведь Хай Рок рядом со Скайримом, Жеханна не так далеко от Солитьюда, а там всё совсем по-другому. Там нет таких морозов и снега, а перевалы проходимы даже в самые снежные зимы. А здесь как зима – так жизнь замирает, и никуда не уехать. Словно Хай Рок и Скайрим – два разных мира. И полгода здесь живёшь и не знаешь, что где в мире происходит. – Вы знаете какие-нибудь новости? – Мне никто ничего не говорил, – разочаровала его девушка, – я служанка была, не более. Только если случайно услышишь где-нибудь что-нибудь. – Разве только, – помолчав, вспомнила она, – господин эмиссар говорил, что талморцы захватили Скавен. – Что? – севшим голосом переспросил Дивад. – Скавен, если я правильно запомнила название. – А подробности? – Никаких, – она с сожалением покачала головой. – Вроде, эмиссару называли потери, но я совсем не помню. Скавен! Это север Хаммерфелла! Значит, войско леди Аранеллии в конце прошлого или в начале этого года всё-таки пересекло пустыню Алик’р. А он, когда его соотечественники дрались с проклятыми талморцами, сидел здесь, а не сражался там, со своим народом!.. – Я вас расстроила, – огорчилась Мириам, заметив его реакцию. – Простите, пожалуйста. Просто вы редгард, и я решила, что вам нужно сказать это, и не подумала, что у вас там могут быть родные… – Нет, вы правильно сделали, что сказали. Пребывать в неведении – ещё хуже, чем получать плохие новости. Скавен. А там и Драгонстар недалеко. И Элинир. И Сентинель. И подкрепление из Хай Рока – неизвестно, прибыло оно или нет. И если прибыло – сколько его… А он сидит здесь вместо того, чтобы оказывать сопротивление проклятым талморцам!.. Дивад сжал зубы и попытался дышать глубоко, чтобы отстраниться от ненужных сейчас эмоций. После нескольких вдохов-выдохов он вспомнил про Иман и понял, что все возможности невзначай перевести разговор на неё он упустил. В самом начале нужно было, как раз был удобный повод, а теперь… – Я сейчас вспомнил, – осторожно начал он, – я же зимой встретил… Не знаю, как её зовут… – Садию вы встретили, – кивнула Мириам. – Она нам рассказывала. – Ну да, наверно. Она редгардка. – Да, да, это Садия. – Она мне тоже говорила, что весной уедет. Но куда же она поедет, если почти весь Хаммерфелл в войне? Мириам некоторое время колебалась, хмурилась, потом нехотя призналась: – Она поедет не домой, она поедет по заданию её хозяина. Куда – не мне знать, но скорее всего это будет Вайтран, потому что по другим городам есть… другие люди, – девушка вздохнула. – Вы спрашивали, все ли могут просто так взять расчёт и уехать… Так вот, Садия не может. Я не знаю, что она совершила, когда её спрашивали, она или молчала, или рассказывала ну совсем уж явную ложь. Но она совершенно точно скрывается у талморцев от властей. – Никогда бы не подумал… – машинально пробормотал Дивад. – Её и не Садия зовут. Она, особенно первое время, не всегда реагировала на это имя, а это значит, она к нему не привыкла. Только давайте это останется между нами. – Конечно, конечно, – уверил её Дивад. – Да мне и в голову бы не пришло… До порта, занимавшего всё устье Карта, они дошли молча. Порт был грязным, снежная каша хлюпала и просачивалась в сапоги, ноги скользили на мокрой брусчатке и деревянным настилам. Приближалось время отлива, туда-сюда носились матросы и грузчики, поспешно загружая на корабли какие-то бочки, ящики, тюки. Где-то ржали лошади, гавкали бродячие собаки, сновали тощие облезлые крысы. Кричали купцы, огрызались грузчики, шустрили воришки. В воздухе стояло амбре немытых тел, гниющего мусора и трупов околевших за зиму животных и птиц, начавших сейчас отмерзать и разлагаться. К этому примешивались винные пары, запах кислого капустного и огуречного рассола, отсыревших кож. Несколько раз их толкнули проносившиеся мимо матросы да и просто портовая шпана, один раз Мириам поскользнулась на луже разлитого и подмёрзшего вина и едва не упала – Дивад еле успел подхватить её. Посмотрел вперёд, высмотрел её корабль – обыкновенный торговый когг, мало предназначенный для перевозки пассажиров. – И долго плыть до Жеханны? – полюбопытствовал Дивад, оценивая комфортность корабля, точнее, отсутствие какой бы то ни было комфортности. – Четыре дня, если поймаем попутный ветер – мне так объясняли. И если не попадём в шторм, который придётся пережидать в бухте. – А крыша над головой будет? – Трюм там, конечно, есть, – Мириам тоже смотрела на корабль без восторга. – Но я помню, как плавала на таких кораблях – лучше на палубе. Пассажиры набиваются в трюм, что яблоку негде упасть, с трудом можно найти место на полу, чтобы присесть, кто-то ест, кто-то пьёт, у кого-то морская болезнь и его тошнит, воздух спёртый, дышать нечем… – А вы выдержите четыре дня? – засомневался Дивад. – Куда я денусь? – улыбнулась она. – К тому же греет мысль, что я плыву домой. Они остановились немного в стороне от трапа, по которому грузчики вкатывали бочки. Рядом стоял матрос с восковой табличкой в руке и скрупулёзно записывал вес грузов, с палубы капитан-бретонец орал, что они уже и так сидят по ватерлинию, и больше груза корабль взять не сможет, купец огрызался, что это не его проблемы – капитан сам понабирал пассажиров, а количество груза было оговорено давно и уменьшать его купец не намерен. Лаялись матросы, привязывая бочки посреди палубы, жались к бортам пассажиры, шуршали вездесущие крысы. – Отлив уже начинается, – заметил Дивад, присмотревшись к деревянным опорам причала. – Воды уже на две ладони убыло. – Значит, скоро отплывём. Капитан говорил, что отплыть надо прежде, чем воды убудет на руку, иначе сядем на мель, – Мириам взглянула на корабль, затем повернулась к Диваду. – Я пойду… Спасибо вам, что нашли время проводить меня, и… спасибо за вашу музыку и подсолнухи, – она приподнялась на носочки и легонько поцеловала его в щеку. – Прощай, Дивад Поющий. Он замер. – Не надо меня так называть, – серьёзно покачал он головой. – Не в меру честь мне зваться его именем. – Я знаю, кто такой Дивад Поющий, – возразила Мириам. – Я читала про ансэев и про него. И думается мне, ты достоин носить его имя и зваться его прозвищем. И думаю, будет время, когда мы услышим о тебе и будем гордиться, что имели честь знать тебя лично, – она коротко взглянула на трап, по которому поспешно толкались последние пассажиры. – Прощай. Дивад проследил, как она легко взбежала по трапу, подождал, когда она протолкнётся к борту, чтобы помахать ему, помахал ей в ответ, развернулся и пошёл назад в Коллегию. Только на душе остались лёгкая грусть да ощущение чего-то чистого и искреннего. ________________________________________ [39] Когг – средневековое одномачтовое парусное судно с высокими бортами и мощным корпусом. Использовалось в основном как торговое судно.