тринадцать 'не'

Люди говорят, что к хорошему привыкаешь быстро, но почему они не рассказывают, как можно от этой привычки избавиться? Особенно, если она причиняет теперь только боль. В глубине души Сучжон уже давно признала, что привязалась к однокласснику, и его присутствие в ее жизни стало чем-то важным и незаменимым. Ей уже тяжело вспоминаются дни до его наглого появления, что были пропитаны одиночеством и возможно не такими уж и правильными законами существования. Кажется, что те школьные обеды с Чонгуком, уборка в полной тишине класса, долгие часы плавания - освобождение от груза души, были до жути давно. Чонин был в каждом дне последние несколько недель, помогая забыть о плохом, заставляя отвыкнуть от одиночества и чувства потерянности. Он был там со своей яркой улыбкой, надежными руками, открытым сердцем и надеждой, что однажды Сучжон тоже откроется. И она это делала, потихоньку, миллиметр за миллиметром обнажала душу, готовая вскоре впустить Кима в свой мир навсегда. Не получилось. И теперь все вернулось на круги своя, река жизни вновь следует своему направлению, как раньше, словно сильной воронки под названием Ким Чонин никогда и не было. Его больше нет в веселых обедах в школьной столовой, в шумной уборке класса, между стеллажами в библиотеке, в бассейне с теплым поцелуем холодных губ, его нет по пути домой и в школу, его имя исчезло с телефонной книжки и сотни входящих сообщений. Чонина больше нет в жизни Сучжон. Она хочет с этим смириться, притвориться, что это был просто длинный сон о прекрасном и невозможном, но это сделать не позволяет нечто между ребрами, предательски ускоряющее ритм при виде юноши. Да, Сучжон может обманывать свои мысли, воспоминания, и всех вокруг, но сердце все помнит, оно знает правду и не принимает ничего другого. - Не думать, не думать, не думать, - Чон шепотом вновь отгоняет непрошеные мысли, пытаясь отвлечься на здания, беспорядочно мелькающие за окном отцовской машины. В салоне играет саундтрек из французского фильма, но папа не стучит в такт пальцами по рулю, как делает это обычно. Сучжон замечает и еще больше старается придать себе беззаботный вид, потому что не хочет, чтобы родитель переживал и отвлекался на нее вместо того, чтобы подпевать любимой песне. Но даже спустя пару минут ее воображаемого спокойствия, мужчина все равно с беспокойством секундно поглядывает на дочь. Прошла неделя, как Сучжон и Чонин перестали разговаривать и даже здороваться друг с другом; семь дней, как семья при каждом удобном случае спрашивает, все ли в порядке, а Сучжон, как обычно, отвечает, что да, потому что есть главное правило, то, которое не подлежит корректировке или непослушанию. Сучжон редко вспоминает это "не", но всегда безоговорочно ему следует. Не доставлять неудобства близким. - У тебя точно все хорошо? - осторожно спрашивает папа, когда останавливает автомобиль у ворот школы. - Конечно, па, - поцеловав отца в щеку на прощание, Чон надеется, что ее улыбка вышла максимально искренней, и, неожиданно заметив неподалеку идущего вразвалочку Чонина, спешит в здание. Можно и нужно его избегать, как получается, ведь они все равно превратились в незнакомцев, хоть и с общими воспоминаниями. Будний день проходит размеренно и скучно, также как в прошлые годы: Сучжон перекидывается фразами с несколькими одноклассницами, неизменно сидит за первой партой и иногда выполняет поручения учителей, и лишь на большой перемене выходит из кабинета, проводя время в компании обедающего брата. Хотя теперь с ними сидит еще и его девушка. - Онни, ты в поря... - Еын не успевает договорить, потому что Чонгук реагирует быстро, закрыв ей рот ладонью. - Не спрашивай, родители уже достали ее с этим вопросом, - шепчет он, но Сучжон все равно отчетливо слышит каждое слово и еле сдерживает вздох. Она ведь так старается казаться нормальной, но почему окружающие все равно замечают бурю в ее душе? - Она старается казаться нормальной, но в итоге все выходит наоборот, - выдыхает Чонгук и в качестве извинения, что нагло прервал, перекладывает свои помидорки черри на поднос Еын. - Я вообще-то все слышу. - Знаю, и поэтому специально говорю, - сестре же он протягивает клубничное молоко со взглядом, полным мольбы. - Нуна совсем ничего не ест в последние дни. Не знаю, как ты еще жива. Так что, хоть это выпей. Кажется, впервые за неделю Сучжон улыбается искренне, потому что при виде милого выражения лица младшего брата невозможно сдержаться. Она благодарно кивает и, причмокивая, пьет молоко, вдруг неосознанно оглядывая столовую в поисках того, кто раньше неизменно сидел справа, рядом с ее сумкой. Они встречаются взглядами на долю секунды, но этого достаточно, чтобы вмиг отвернуться обоим, чтобы улыбка пропала с лица девушки. Он в компании Чанеля и остальных своих друзей, но зачем, зачем же он смотрит на нее после всего этого взаимного игнорирования? Сучжон кажется, что еще чуть-чуть и она здесь же сойдет с ума от переполняющих мыслей, теорий и мурашек по коже. Она старалась положиться на себя и свой разум, но все попытки вернуть хладнокровность ломаются на части всего от одного взгляда Чонина.