Встретить свою судьбу

      Кагеяма проснулся от того, что перестал чувствовать родное тепло под боком. Он заворочался, пошарил рукой по кровати и, не найдя рядом Хинаты, распахнул глаза. Шое обнаружился тут же, надевал толстовку Тобио. У Хинаты был какой-то фетиш на вещи Кагеямы. Он постоянно таскал его футболки и рубашки, несмотря на то, что весь гардероб альфы был ему явно велик. Сам Хината объяснял это тем, что так он чувствовал себя будто постоянно в объятьях Тобио. Кагеяма от таких заявлений млел и становился мягким и пушистым, что мало вязалось с его образом неприступного брутала, Карасуно дружно выпадали в каплю, а Суга, посмеиваясь, уверял всех, что это пройдет... Через годик-другой. У него же прошло. Намекать на то, что Сугавара нет-нет, да натягивал вещи Даичи, никто не решался. В конце концов, млел не только Кагеяма...       - Ты куда собрался? - Со сна голос у Кагеямы был ниже обычного. От этих хриплых ноток по спине Хинаты побежали знакомые мурашки, но Шое взял себя в руки.       - Прости, я тебя разбудил? - Он склонился над альфой, даря тому нежный утренний поцелуй. - Сегодня последний день месяца. Помнишь, я тебе рассказывал?       Кагеяма помнил. Но это вовсе не означало, что он горел желанием отпускать своего Шое на какую-то подозрительную встречу "со старыми приятелями". Кто были эти приятели? Почему он их не знал? Они были не из Карасуно, значит, принадлежали другим бандам? А вдруг это было опасно? В общем, временами Кагеяма становился настоящим занудой, хуже гиперзаботливой мамаши. В таких случаях Хината прибегал к секретному оружию под названием "мама-Суга". Если Сугавара отпустил, Кагеяма не смел перечить. Авторитет "мамочки" и "папочки" был неоспорим.       - Вернусь до заката, - пообещал Хината и, сверкнув на прощание солнечной улыбкой, скрылся за дверью. Кагеяма тяжело вздохнул, подавив желание увязаться за ним следом. Как утверждал Хината: "Это встреча омег. А твое присутствие их напугает. Особенно Рена. Даже Хирума-сан так не печется о Сене, как ты обо мне!" Кто такие Рен и Сена Кагеяма не знал, а о Хируме представления имел весьма смутные, но Хината клятвенно обещал рассказать о них все когда вернется.       Тобио прислушался к внутреннему чутью. Никаких плохих предчувствий, только легкая тоска, но она всегда появлялась, когда Шое не было в пределах вытянутой руки. Беды не предвещалось.       День только начинался, спать уже не хотелось, а работы был еще не початый край. Пора было вставать.       - Опаздываешь, Шое! - донесся до Хинаты голос Сены. Рыжий ворон счастливо заулыбался, торопясь к собравшимся у фонтана друзьям.       - Не я один! Где Тецуя?       - Я тут, вообще-то.       От спокойного голоса, раздавшегося прямо над ухом, Хината взвизгнул и подскочил на добрых два метра.       - С каждым разом все выше, - пробормотал Михаши Рен, широко распахнутыми глазами наблюдая за полетом друга.       - Куроко, мать твою Некому за лапу, просил же не подкрадываться!       - Я не виноват, что ты меня не заметил, - улыбнулся Куроко.       - Да тебя поди заметь! - фыркнул Шое, тоже расплываясь в улыбке.       - Ладно вам, не шумите. Вон, на нас уже коситься начинают. Идемте лучше в кафе, - вклинился Сена, и, схватив за руку замешкавшегося Михаши, потянул друзей за собой.       Кафе, которое они выбрали, затерялось в глубине парка. Народу тут было немного, и внимания на компанию никто не обращал.       - Итак, - Сена подпер подбородок кулаком, - надо быть слепым, чтобы не заметить, как ты светишься.       - И глухим, чтобы не слышать, как быстро бьется сердце, - пробормотал Рен, с нескрываемым любопытством осматривая друга.       - И совсем тупым, чтобы не уловить, насколько сильно изменился твой запах, - закончил Куроко.       - Ты прошел инициацию, - закончили три омеги в один голос. Шое вспыхнул. Хоть он и собрался все рассказать друзьям, их напор поражал.       С Кабаякава Сеной, Михаши Реном и Куроко Тецуей Хината познакомился давно. Тогда они все переживали не лучший период в жизни. Хината был одиночкой, что навлекало на беззащитного омегу много проблем, Сена был на побегушках у человека, имя которого сейчас под запретом, Рен постоянно подвергался насилию со стороны членов своей банды, а Тецуя связался с очень сильной, но не с самой хорошей компанией. В общем, они вчетвером и сошлись-то на почве того, как тяжко живется омегам в этом суровом мире. Это сейчас у всех все было хорошо. Даже Рену удалось вырваться из того Ада, в котором он прожил семь лет.       - Мы требуем подробностей, - вернул Шое из воспоминаний голос Сены. Хината вздохнул. Рассказ не короткий, но ведь и они никуда не торопятся.       Через пару часов, когда все подробности были обсуждены, детали выпытаны, а чувства описаны, Шое повернулся к Сене.       - Хотел кое-что у тебя спросить...       - М?       - Скажи, а это нормально, что я постоянно... Ну... Хочу быть с Тобио...       Сена удивленно уставился на друга.       - Что ты имеешь ввиду?       - Ну... - Хината замялся, не зная, как облечь чувства в слова. - Уже две недели прошло, а я, как увижу его, хочу все бросить и повиснуть на шее. Будто год не виделись. И целоваться хочется постоянно, аж губы болят... Об остальном я вообще молчу... Если так пойдет и дальше, Даичи-сан нас из логова выгонит за нарушения распорядка дня и несоблюдение тишины во время отбоя...       Со стороны Куроко послышался тихий смех, вогнавший Хинату в еще большую краску. Сена же понимающе улыбнулся.       - Это нормально. Вы еще хорошо держитесь. Мы с Йоичи, - тут Кобаякава тоже слегка покраснел, - в общем, это пройдет. Не сразу, но пройдет.       - Или просто слегка притупится, - ласково заметил отсмеявшийся Куроко. - У меня вот до сих пор не прошло полностью.       - Это звучит... страшно, - подал голос молчавший до этого Михаши.       - Мотай на ус! - хлопнул его по спине Шое. - У тебя вот, аж три разных примера перед глазами. Как могло бы быть, как будет, и как делать не следует, - на последних словах Хината покосился на хмыкнувшего Куроко.       - Что поделать, я люблю создавать себе проблемы, а потом героически их преодолевать. Что нас не убивает - делает сильнее.       - Не слушай его, Рен, - отмахнулся Сена, - это он так себя успокаивает. И не переживай. Теперь у тебя все будет хорошо.       - Уже хорошо, - на удивление уверенно ответил Михаши.       Сена возвращался домой, когда солнце уже село. Он мог бы добраться до общаги, в которой они с Йоичи жили, и раньше. Особенно учитывая скорость его бега, которая только увеличивалась с каждым годом, но торопиться почему-то не хотелось. Сена чувствовал нетерпение Хирумы, и с каким-то садистским наслаждением продолжал оттягивать момент воссоединения.       Кобаякава был рад встретиться с друзьями. Их традиционные ежемесячные собрания были чем-то неизменным на протяжении нескольких лет и дарили чувство стабильности, особенно когда в остальных аспектах жизни бушевал шторм. Между ними не было секретов. Такое доверие было почти болезненным, но оно же себя и оправдывало. Сложно рассказывать посторонним о самых темных, самых болезненных событиях своей жизни, но как же легко становится на душе, когда видишь, как они искренне радуются за твое собственное счастье. Счастье у Сены было специфическим. У счастья были острые зубы, пронзительно зеленые глаза и торчащие высветленные волосы. Оно всего добивалось шантажом, ввязывалось в опасные игры, угрожало и, Сена знал, даже убивало. Торговало оружием и играло человеческими жизнями. Счастье звали Хирума Йоичи, и от этого имени у всех замирало сердце. У простых людей от страха, у врагов от ненависти, у друзей от чувства уважения, а у Сены от безграничной любви. Кто бы мог подумать, что невзрачный, запуганный и неуверенный в себе Кобаякава Сена, омега, о которого всю жизнь вытирали ноги, мальчик на побегушках у Кайтани Рику, окажется парой такого во всех смыслах неординарного человека, как Хирума Йоичи. Вот уж, воистину, неисповедимы пути Судьбы...       flashback       Ему было не привыкать к побоям. Рику часто применял силу. Просто потому, что мог. Или чтобы доказать упертому Сене, что тот не прав. Хотя, по сути, удары ногами ничего не меняли. Кобаякава продолжал стоять на своем всегда, независимо от обстоятельств. Это было то, что Сене удавалось хорошо. Это и бег. Сена не бегал даже - летал. Чувство свободы, которое приносил ему бег, было, пожалуй, единственным, что все еще держало Кобаякаву по эту сторону черты. У него буквально вырастали крылья за спиной, и тогда он уже ничего не боялся. Ведь догнать его не мог никто, даже Рику, который и научил его бегать. Проблемы начинались тогда, когда убежать не получалось... Или не имело смысла. Именно в такой ситуации и оказался Сена сейчас.       Да, он действительно привык к ударам и пинкам, поэтому избиений хоть и избегал, но толком не боялся. Его скорее пугала неизвестность. Сену тащили по заброшенному складу в неизвестном направлении, и что могло ждать омегу в конце пути он боялся даже представить. «Плохая примета, ехать ночью, в лес, в багажнике», - отстраненно думал Кобаякава, чтобы хоть как-то отвлечься от плохих мыслей.       В помещении, в которое его впихнули, было темно, только одинокая лампа под потолком давала круг рассеянного света. Там, за этим кругом, во тьме кто-то стоял. Сена не смел взглянуть в лица своих конвоиров и на этого человека глаз поднимать тоже не собирался. Вида коленей ему будет более чем достаточно. Рику все равно не будет мстить за свою шестерку, так что лучше разыгрывать кроткую невинную овечку, коей Кобаякава, собственно говоря, и был.       - Босс, мы привели Кобаякава Сену, - заявил один из бандитов.       - Вижу, - ответил низкий голос с хриплыми нотками. Сена задрожал, но не от страха, а от прокатившегося вдруг по телу возбуждения. «Совсем уже крыша поехала», - усмехнулся он.       - Я смотрю, тебе весело, чертова креветка, - тут же отреагировал неизвестный «босс». - Рад, что ты так свободно себя чувствуешь.       Над головой раздался одобрительный хмык конвоира. Кобаякава почувствовал мимолетное желание посмотреть на него. Он вообще почему-то не чувствовал больше того сковывающего ужаса, что преследовал его на пути сюда. Возможно, дело было в том, что Сена устал бояться. С ним такое случалось. Отрицательные эмоции затапливали его, заставляя тонуть и теряться, а потом волна паники и боли отступала, оставляя после себя пустоту. Тогда Кобаякава становился до безрассудного дерзким. О, Рику ненавидел такие моменты. Он предпочитал наслаждаться ужасом и страданиями своих жертв. А если жертве все равно, то какой смысл дальше издеваться? Не интересно. Была, правда, другая мысль, которая мелькнула на периферии сознания, но тут же была безжалостно задушена здравым смыслом. Нет, ну, какова вероятность, что Сену в такой ситуации успокаивал голос неизвестного врага? Голос... Запах... Присутствие... Кобаякава разозлился сам на себя и в отчаянном порыве вскинул голову, в упор смотря на скрытую тенями фигуру.       - Дерзкая креветка... - Ему только что показалось, или в голосе «тени» проскользнула нежность?       - Могу я узнать, почему меня схватили?       - Не наглей. - Человек сделал шаг в круг света, полностью становясь перед взглядом теплых шоколадных глаз. Сена не заскулил только потому, что окаменел от шока.       О Хируме Йоичи Кобаякава слышал много. В основном это были сплетни и слухи, которые передавались шепотом как старые страшилки. Мамори-нее-сан, которая когда-то ухитрилась мельком увидеть неуловимого Деймоновского Дьявола, описывала его как исчадие Ада, а не человека. Сена в слухи не особо верил. Из всей той кучи подробностей, которым обрастал любой факт о таинственном лидере Деймон Дэвил Бэтс, Кобаякава выуживал крохотные крупицы, больше всего похожие на правду, и создавал у себя в голове портрет человека умного, хитрого, опасного и в высшей степени необычного. Почему Сену так влекло к таинственному Хируме, омега не знал. Хотя стоило бы заподозрить неладное еще тогда. Потому что, увидев сейчас пронзительно зеленые глаза, острые зубы и светлые волосы, Сена понял две вещи: перед ним ни кто иной, как лидер Деймона, самый опасный человек в Токио и это его, Сены, пара.       У омег не было мига осознания. Их не сносила волна мгновенной привязанности. Но, увидев свою пару, они узнавали ее мгновенно. Ошибки случались, конечно, и у омег, но происходило такое редко, и, чаще всего, влекло за собой трагическую гибель одного из партнеров. Сена не был идиотом, не собирался ошибаться, поэтому он точно знал, что его судьба стояла перед ним, ухмыляясь, и смотрела с чувством полного превосходства. Кобаякава понял, что пропал.       - Ну что, креветка, говорить будем? - поинтересовался тем временем Йоичи.       - Будем, - вздохнул Сена. Пара - значит пара, что ж тут поделать. Кобаякава вообще в какой-то мере был философом и ко многим вещам относился, как к неизбежности. Если убежать нельзя, то и переживать не из-за чего.       - Где флэшка?       - Какая флэшка? - Сена почувствовал себя удивительно глупо.       - Которую спер твой босс.       - Он спер - у него и спрашивайте. Я тут при чем?       Над головой раздался предупреждающий рык, который можно было расценивать как «не нарывайся, если зубы дороги». Сена еще раз тяжело вздохнул. Ситуация выходила идиотской. Вот он встретился со своей истинной парой, и, по закону жанра, Хирума должен был тут же понять, что перед ним его судьба. Но нет, реальность - не сказка. Сена слышал истории об омегах, которым приходилось ждать всю жизнь, пока их альфы осознавали, кто рядом с ними. «Вот умру, а ты потом поймешь и будешь локти кусать от досады», - язвительно подумал Сена. Но нет, умирать ему было никак нельзя. Пока альфа не осознал, омега брал на себя роль ангела-хранителя чувств и становился очень осторожным, чтобы не дай Бог не пострадать. Душевные муки осознавшего все альфы страшнее физической боли раненного омеги.       - Вы, наверное, не поверите... Могу представить, сколько раз Вам приходилось слышать эти слова, но я правда ничего не знаю о флэшке. В банде Рику я всего лишь мальчик на побегушках, шестерка. Я даже не со всеми членами группировки знаком... Я ничем не могу Вам помочь... - Сена постарался, чтобы его голос звучал уверенно и спокойно.       - А хочешь? - Хирума опустился перед ним на корточки, близко-близко. У Кобаякавы пересохло в горле и голова закружилась от дурманящего запаха альфы.       - А могу? - все же выдавил из себя Сена.       - Конечно. Принеси мне флэшку и будет тебе счастье и плюсик в карму. - Хирума как-то совсем недобро оскалился в ответ на недоверчивый взгляд омеги.       - Рику меня убьет...       - Не убьет Рику - убью я, - философски хмыкнул лидер Деймон. Сена чуть было не ляпнул «Не убьешь», но вовремя прикусил язык. Фильтр речи в присутствии Хирумы напрочь отказывался функционировать. Сене даже казалось, что весь разговор попахивает флиртом.       - И где же стимул?       - А стимул, чертова креветка, вот какой: ты возвращаешь мне флэшку, а я отпускаю твоего приятеля. - Хирума встал и отошел на пару шагов, наблюдая за реакцией своего пленника краем глаза.       - Что Вы имеете ввиду? - хриплым от накатившего волнения голосом спросил Сена.       - Твой мартышкоподобный друг сейчас у меня, и если завтра в это же время флэшка все еще будет не у меня, он лишится сначала ушей, потом своего длинного языка, а после и жизни. В любом случае, смерть его будет долгой и мучительной.       Сена чувствовал, как его разрывает внутри. Одна его часть вопила от ужаса и ненависти из-за того, что Хирума собирался сделать, другая же, ведомая инстинктами, продолжала тихо поскуливать от любви и нежности. Кобаякава несколько секунд молча глубоко дышал, старательно переплавляя все чувства в гнев, а после уверенно взглянул на альфу.       - Хорошо, - сказал он твердым голосом и сам поразился тому, как отчетливо в нем прозвучал вызов. - Я верну Вам Вашу флэшку. А Вы отпустите Монту целым и невредимым.       - Идет, - кивнул Йоичи, обжигая Сену каким-то странным взглядом.       Будь Сена чуть более хладнокровен и чуть менее ослеплен появлением Хирумы в его жизни, он, возможно, почувствовал бы фальшь во всей этой ситуации. Но в тот момент Кобаякава был слишком озабочен проблемами восстановления душевного равновесия, чтобы замечать странные взгляды, коими его одаривали все присутствующие на тот момент в комнате. Да что там, Сена даже не заметил, что кроме троих его конвоиров, его самого и Хирумы в комнате были еще люди. Тихие, как тени, они стояли за пределами круга и смотрели на разворачивающееся действие, как на спектакль. Единственное, что осознавал Кобаякава, его жизнь стремительно менялась и он эти изменения не контролировал.       Сена знал, что на базе его никто не ждал. Собственно, никто даже не заметил его отсутствия. На Кобаякаву обращали внимание только тогда, когда Рику, разозленный очередной неудачей, давал своим псам отмашку «повеселиться» с омегой. Убежать получалось не всегда. Единственное, о чем в такие моменты молился Сена - лишь бы на нем не поставили метку. Чужая метка перебивала запах омеги, сводя к минимуму шанс на узнавание истинным альфой. Кобаякаве пока везло. Хотя с бандой Кайтани о везении можно было говорить исключительно теоретически.       Пробираясь пустыми коридорами к своей комнате, Кобаякава думал о том, как лучше поступить. Вариантов было всего два: попытаться украсть таинственную флэшку, которую Сена в глаза не видел, или же честно рассказать все Рику в надежде, что у него проснется совесть. Правда, надежда эта была еще более призрачная, чем удача. Сена очень живо представлял, как Кайтани рассмеется ему в лицо, бессердечно вычеркивая Монту из списка членов банды. Для Кайтани Рику истинную ценность представляла только его собственная жизнь.       Монта стал для Сены первым и единственным другом. Он был бетой, и пришел в банду в надежде стать правой рукой «знаменитейшего бегуна Кайтани Рику». Глаза Монты горели огнем восхищения, исполнение мечты было целью всей жизни, неуемная энергия била ключом. Сена сбился со счета сколько раз залечивал его порезы, пулевые ранения, вывихи и переломы. Монте, казалось, все было ни по чем. Он упорно твердил, что это его путь на вершину славы, сжимал зубы и сносил все унижения. Впрочем, он подозревал, что Монта уже давно разочаровался в своем кумире, но покинуть банду уже не мог. Так же, как и Сена, он погряз во всем этом, и выбраться не представлялось возможным. Но Кобаякава был безумно благодарен за то, что Монта продолжал улыбаться. Это придавало сил самому омеге.       Так что бросать единственного друга Сена не собирался. У него было всего 24 часа на то, чтобы разыскать флэшку, придумать, как ее стащить, осуществить свой план и, если госпожа Удача будет благосклонна, успеть прибежать к Хируме до того, как прольется кровь. Кажется, это было самое сложное задание в жизни Сены. И самое ответственное. Самым ужасным было то, что Кобаякава даже не мог с уверенностью сказать, хотел он чтобы все прошло идеально потому, что от этого зависила жизнь Монты, или потому, что желал показать себя с лучшей стороны перед Хирумой.       Вечером, когда солнце скатилось за горизонт, Сена пришел к Рику. Тот был занят тем, что мучил какого-то парнишку, кажется, мелкого вора, попытавшегося обобрать то ли самого Рику, то ли кого-то из особо приближенных. Сена не вдавался в подробности и на экзекуцию старался не смотреть. Вид выбитых зубов, крови, вывихнутых и сломанных конечностей его не вдохновлял. Пока Кайтани, наслаждаясь своей властью и упиваясь болью и страданием, измывался над жертвой, Кобаякава незаметно обошел по кругу кабинет Рику. Он впервые вознес хвалу небесам за то, что извращенец-Кайтани любил превращать людей в кровавое месиво на своем «рабочем месте». Хотя у него и была неплохая комната пыток.       План Сены был прост, как три копейки: он был уверен, что сможет почуять легкий запах Хирумы, исходящий от флэшки или в том месте, где Рику ее спрятал. Это было почти нереально, но омега, если очень постараться, мог уловить запах своего альфы где угодно. А Сена собирался приложить все усилия. Единственное, чего не учел Кобаякава, это запах крови. Он отвратительным железным привкусом оседал на языке, заглушая все остальные чувства. От криков и стонов начинала кружиться голова и к горлу подкатывала тошнота. Сена уже дважды прошелся по кабинету за спинами наслаждающихся представлением альф и бет. Но ничего так и не уловил. Рику, конечно, мог спрятать флэшку и в другом месте, но омега слишком хорошо его знал. Если эта вещь действительно принадлежала Хируме, Рику, скорее всего, таскал ее с собой, как трофей, или спрятал понадежней, чтобы не потерять. Как он вообще умудрился обхитрить Хируму?!       После третьего круга Сена почувствовал отчаянье. Показательное наказание почти закончилось, жертва была мертва, а Кобаякава так и не знал, где искать треклятую флэшку. Он прислонился к косяку двери, поглубже вдохнул чистый воздух, закрыл глаза и представил Хируму. Картинка в голове всплыла очень живая. Голос, взгляд, запах... Сена почувствовал невыносимую тоску. Вся его сущность рвалась к альфе. «Дай мне сил, помоги мне, пожалуйста! Хирума-сан!» - взмолился мысленно Сена. Воображаемый Хирума нежно улыбнулся и кивнул. В ту же секунду Кобаякава уловил едва слышные нотки, пробившиеся сквозь тяжелый дурман крови. Сену повело за ним, как за маяком и вскоре он обнаружил себя возле стеллажа с «трофеями». На самом деле это был обычный шкаф, заваленный всяким хламом, о существовании которого Рику, кажется, уже забыл. На полках был бардак, в котором найти что-то было сложнее, чем иголку в коробке с такими же иголками. Идеальное место, чтобы спрятать такую небольшую вещицу, как флэшка.       - Эй, ты что там забыл? - окликнул его грубый голос. Но Сена, почему-то, больше не боялся. Наверное потому, что образ Хирумы в голове рассеялся пока не полностью, а запах прибавлял ему реальности.       - Фотография, - кивнул Кобаякава на фото в треснувшей рамке. На снимке был он, Рику и Мамори-нее-сан. Тогда Сена еще искренне считал Кайтани своим другом и наставником. Возможно, в те времена так и было.       - На ностальгию потянуло? - фыркнул Рику презрительно.       - Немного. - Сена повернулся к Кайтани, молча проследил глазами, как кто-то из таких же шестерок, как и он, вытаскивает из комнаты изувеченное тело, и перевел взгляд на Рику. - Знаешь, Монта куда-то пропал. Второй день его нет.       - Монта? - Рику слегка нахмурился, пытаясь вспомнить, кто это такой. Такое пренебрежение жизнью одного из своих людей больно кольнуло Сену. А ведь Монта так им восхищался... - Ну и что?       - С ним могло что-то случиться... - Сена пытался найти в Рику остатки человечности, но не находил. Это пугало.       - Думаешь? Бесполезный кусок мяса. Одним больше, одним меньше. Так чего ты приперся-то?       - Про Монту сказать.       - Не волнует. Он был бесполезным с самого начала. А бесполезные люди меня не волнуют.       - А я? - вдруг спросил Сена. По-хорошему, ему давно пора было бы уйти и затаиться, ожидая подходящего момента, когда Рику не будет в кабинете, но что-то такое проснулось в груди. Сена должен был получить ответ, который помог бы ему принять решение раз и навсегда. - Я полезен?       - Пока бегаешь. - Рику развалился на мягком стуле, закинув ноги на стол.       - Значит, ты однажды и меня выкинешь за ненадобностью?       - Сена, - Кайтани посмотрел на Кобаякаву очень серьезно. - Ты такое же никчемное чмо, как и Монта. Молись, чтобы, когда ноги тебя подведут, мне хватило сострадания просто пристрелить тебя.       До этого дня Кобаякава честно думал, что никогда не сможет возненавидеть кого-то. Но те чувства, что он испытывал по отношению к Рику в тот момент были, если не ненавистью, то презрением уж точно. Сена будто прикоснулся к чему-то действительно мерзкому. Сама мысль о том, чтобы оставаться и дальше в этом месте, рядом с этим человеком, вызывала приступ отторжения. Покидая кабинет Рику он уже знал, что в эту банду больше не вернется.       Сена катастрофически опаздывал. Ему удалось пробраться в кабинет, умыкнуть флэшку, которую Кайтани спрятал среди ее сестер-копий, и даже без проблем добраться до выхода. И вот тут Кобаякаву нагнал приказ Рику никого с базы не выпускать. Сена мысленно взвыл, понимая, что Кайтани обнаружил пропажу. Начались обыски, которые длились всю ночь и половину следующего дня. Флэшку, конечно, так и не нашли. Кайтани был в ярости. Он швырял вещи в стены, бил по чем зря своих подчиненных и как-то особенно подозрительно смотрел на Кобаякаву. Омегу обыскивали трижды: его, его вещи и снова его.       - Проглотил ты ее, что ли?! - рычал Рику, грубо хватая голого Сену за руку и оставляя глубокие царапины от ногтей.       - Кого? - невинно хлопал глазами Кобаякава, послушно поворачиваясь под требовательными руками.       - Пошел вон!!!       В общем, выскользнуть с базы удалось за 15 минут до крайнего срока. И теперь Кобаяква несся на всех парах к складу, молясь, чтобы терпения у Хирумы было побольше, чем у Рику.       Он понял, что Хирума ждал его, еще на подходе (считай «подлете», потому что так быстро Сена в своей жизни еще не бегал). Омега почувствовал запах своего альфы, и тут же и без того колотящееся от долгого бега сердце сорвалось на бешеный галоп. По телу стадами заносились мурашки. Сена понял, что до дрожи в пальцах хочет увидеть Хируму.       - Почти опоздал, чертова креветка, - радостно поприветствовал Сену альфа. Кобаяква оглядел уже знакомую комнату, отмечая рядом с Хирумой сурового на вид мужчину со щетиной и тяжелым взглядом. Тот удерживал трепыхающегося Монту. Парень был цел, Сена подметил только пару царапин, но их бета мог и сам себе поставить, без постороннего рукоприкладства.       - Сена! - радостно завопил Монта и задергался в крепких руках еще активнее.       - Ты как? - выдохнул Кобаякава, почувствовав вдруг слабость в коленях. Он целую ночь не спал, и не сказать, что это была самая спокойная ночка в его жизни. Сена подумал, что со всеми этими нервами потерял лет десять жизни.       - В норме, - подмигнул Монта, и омега с облегченным стоном сполз по стеночке на пол.       - Хреново выглядишь, ксо-чиби, - присел рядом Хирума. Сена позволил себе поверить в заботливый тон Деймоновского Дьявола. В конце концов, если Кайтани его не поймает, однажды Сена действительно будет наслаждаться ласками этого человека.       - А я вам флэшку принес... - И, сам того от себя не ожидая, Сена счастливо улыбнулся. В комнате будто светлее стало. За спиной склонившегося над Кобаякавой Хирумы Монта легонько пнул Мусаши под колено и шепотом заявил:       - А я говорил, что он справится! С тебя сотка!       Отвечать Ген не стал, только молча с ухмылкой сунул купюру в связанные за спиной руки пленника.       - Теперь Вы отпустите Монту? - спросил тем временем Сена, принимая протянутую Хирумой руку, чтобы подняться с пола.       - Уговор есть уговор, - кивнул Хирума и в тот же миг веревки с запястий Монты спали. Тот тут же подскочил к другу, стискивая его в объятьях.       - Ну ты даешь, приятель! Свистнуть флэшку прямо из-под носа у Рику! Вот это...       - Наглость, - перебил восторженные крики Монты голос, который никто из присутствующих услышать не ожидал. Сена похолодел, медленно поворачиваясь на звук. В дверях застыл Кайтани Рику собственной персоной. Его оскал и безумие в глазах не предвещали ничего хорошего. - Не думал, что у тебя духу хватит совершить что-то подобное, Се-на. - Рику так протянул его имя, что Кобаякава понял, жизнь его будет короткой и мучительно болезненной. В конце концов, Сена лучше остальных знал маньяческие замашки своего бывшего босса.       - Что скажешь в свое оправдание? - Кобаякава не хотел ничего говорить. Он хотел позорно сбежать и спрятаться за Хирумой. Сил на то, чтобы быть сильным и смелым не осталось.       - Он пытался спасти меня! - выступил вперед Монта. И в следующий миг был отброшен к противоположной стене мощным ударом. Рику, хоть и был невысоким, обладал тяжелой рукой.       - Да мне плевать! - выплюнул он, не сводя горящих сумасшествием глаз с Сены. Кобаякава попятился. Таким он видел Кайтани впервые. В отчаянии он перевел взгляд на Хируму, и в следующую секунду его оглушил взрыв. Последнее, что успел увидеть Сена прежде, чем его поглотила тьма, были наполненные ужасом зеленые глаза лидера Деймон Дэвил Бэтс.       Пробуждение Сены было не самым приятным. Его окатили ледяной водой, а следом пнули по ребрам. Кобаякава с трудом разлепил глаза, пытаясь понять, где он, и справиться с головокружением.       - Ну что, пришел в себя?       От этого ледяного голоса по спине пробежались мурашки. Сена дернулся, тут же застонав от накатившей тошноты. Его схватили за волосы и, дернув вверх голову, заставили посмотреть в глаза, полные жажды убийства.       - Как спалось?       Рику, казалось, окончательно утратил человеческий облик. Обычно уложенные волосы растрепались, одежда была испачкана и кое-где порвана, а в глазах не осталось здравого смысла.       - Знаешь, Сена, я считал тебя ни на что не годным мусором. Но тебе удалось удивить меня. Ради меня ты никогда не рисковал. - Омега тяжело сглотнул, боясь сделать лишнее движение, чтобы не спровоцировать Рику. - Хотя, я понимаю... - Кайтани злобно улыбнулся. - Он ведь твой альфа, да?       Сена похолодел. Его бывший босс относился к тому типу альф, которые не уважали и не соблюдали устоявшиеся веками законы общества. Не ставить метки на свободных омегах, не обижать занятых омег, и последнее, самое важное табу, не убивать омег. Смерть омеги ломает альфу, толкает на необдуманные поступки и приводит к самоубийству. И в тот миг Кобаякава боялся не за себя, а за Хируму.       - Ну, что молчишь? - и последовала мощная пощечина. Голова омеги дернулась, но Рику продолжал крепко держать его за волосы. - Хотя, это даже хорошо, что все так сложилось. Я давно хотел от тебя избавиться. А теперь смогу убить двух зайцев сразу. Наслажусь твоими предсмертными муками и уничтожу этого дьявола. Не могу дождаться, когда увижу его искаженное болью лицо...       Не в силах больше слушать этот наполненный ядом шепот, Сена изо всех сил дернулся, пиная Рику по голени. От неожиданности Кайтани потерял равновесие и ослабил хватку. Кобаякава вырвался из захвата, тут же вскакивая на ноги и кидаясь к выходу. В голове пульсировало, а по венам тек чистый адреналин. Но не успел он сделать и пары шагов, как его повалили на пол. Развернув сопротивляющегося Сену к себе, Рику несколько раз ударил его по лицу.       - Сбежать вздумал?! Ничего, далеко не убежишь! Даже твои золотые ноги тебя не... - Кайтани резко замолчал. - Кстати, о ногах... Вот с них-то и начнем.       Рику действовал быстро, будто куда-то торопился. Он сдернул с Сены штаны, а когда тот попытался опять выкрутиться, приложил затылком о бетонный пол. От удара перед глазами расплылись цветные пятна, а тело перестало слушаться. Некоторое время омега не мог понять, где он находится и что с ним делают. В себя его привела резкая вспышка боли. Не контролируя себя, Сена дико закричал. Превозмогая слабость, головокружение и тошноту, он приподнял голову, с ужасом посмотрев на Кайтани. Тот с наслаждением слизывал кровь с ножа, которым только что резанул левую ногу Кобаякавы чуть ниже колена.       - Нравится? - почти ласково поинтересовался маньяк. - А мне вот нравится.       И повторил действие на этот раз на правой ноге.       Сена потерялся в океане боли. Кайтани продолжал раз за разом наносить порезы, иногда с особым удовольствием надавливая на открытые раны, чтобы они сильнее кровоточили. Омеге казалось, что прошла вечность прежде, чем Рику остановился.       - Думаю, хватит, - донеслось до Сены сквозь шум в ушах. - Пора послушать, с каким звуком ломаются твои кости.       «Нет», - как-то заторможено подумал Кобаякава. Но сил сопротивляться не было. Сене казалось, что в его мире не осталось ничего, кроме боли и страданий. А, может, он уже умер и это его персональный Ад?       Когда над головой грянул взрыв, и с потолка посыпалась штукатурка, омега даже не сразу понял, что произошло. Он лишь краем сознания отметил, что Рику вскочил на ноги, и кинулся к выходу из комнаты.       - Если это он - я убью тебя не задумываясь, - кинул он напоследок ничего не соображающему Сене.       Секунды тянулись мучительно долго, но эта передышка оказалась весьма полезна. Сквозь туман в голове начали мелькать мысли о том, что нужно делать ноги. В тот момент Сена не задумывался о том, что происходило снаружи. Он не слышал ни криков, ни выстрелов. В голове так шумело, что Кобаякава едва слышал собственные мысли. Зато он четко знал, что нужно бежать.       Но когда он попытался подняться на ноги, те впервые ему отказали. От болевого шока Сена едва снова не потерял сознание. Все, что находилось ниже колен, представляло собой сплошное кровавое месиво, ощущаясь сгустком боли. К тому же, тошнота и головокружение только усиливались. Сене стало по-настоящему страшно. Он знал, что Рику вернется с минуты на минуту и продолжит экзекуцию. Но у него не было сил встать. Он даже полз с трудом, оставляя за собой кровавый след. В какой-то момент даже руки перестали его держать, и, растянувшись на холодном полу, Кобаякава зарыдал. Он плакал горько, навзрыд, уже не думая о том, как его слезы порадуют Рику. А мысль о Хируме вызвала только дополнительную волну душевной боли. Все, о чем молил в тот миг Сена, это быстрая, безболезненная смерть.       Дверь с петель слетела неожиданно. Не было ни взрыва, ни предварительных ударов, но какая-то нечеловеческая сила сорвала надежную деревянную дверь, как кусок пенопласта. Сена дернулся, всхлипывая и закрывая голову дрожащими руками. Он не успел даже пискнуть, тут же почувствовав то, что ощутить уже не надеялся. Призрачное тепло разливалось по истерзанному телу, приглушая боль, даря силы. Сена, не веря своим чувствам, осторожно поднял голову, встречаясь взглядом с горящими зелеными огнями.       - Хирума-сан, - шепнул омега сорванным от криков голосом. Окаменевший, казалось, Хирума вздрогнул всем телом и тут же бросился к Кобаякаве. Он упал перед ним на колени, протянул руки, чтобы схватить, обнять, убаюкать, но замер, не в силах прикоснуться. Сена казался ему столь хрупким в тот момент, что он боялся сломать его. На ноги своей омеги Хирума старался не смотреть, чтобы не потерять хлипкие остатки самообладания. От которых, однако, не осталось и следа, стоило Сене протянуть к нему ручки.       Это были странные чувства. Сене было и дико больно, и столь же хорошо. Хирума крепко прижимал его к себе, сбивчиво шептал что-то на ухо, осыпал поцелуями лицо. Кобаякава подумал бы, наверное, что все это лишь сон, если бы не более чем реальная боль, которая не собиралась покидать измученного омегу. Когда на щеки Сене упали чужие слезы, он слегка пришел в себя.       - Хирума-сан? - взволнованно позвал он, касаясь оцарапанной ладошкой лица альфы.       - Прости меня, - прохрипел в ответ Хирума. - Прости меня, чиби! Я так виноват перед тобой. Это все из-за меня... Не нужно было... Проклятье, прости! Я так виноват!!!       Сена продолжал успокаивающе гладить склонившегося к его груди альфу по голове, пытаясь уловить суть глухого шепота. Хируму Сена виноватым не считал. Более того, во всем он видел лишь свою вину. Конечно, Хируме сейчас дико больно. Альфы очень остро чувствуют состояние своих омег даже до инициации. Если бы он, Сена, был сильнее, он смог бы дать Рику отпор, и Хирума сейчас не страдал бы.       - Ты ни в чем не виноват, Йоичи. - Сена аккуратно взял лицо Хирумы в ладони, намеренно обращаясь по имени, чтобы привлечь внимание. - Это я должен был быть осторожнее.       - Ты не понимаешь, чиби, - покачал головой Хирума, и лицо его исказила такая гримаса боли, что сердце Кобаякавы болезненно сжалось. - Мусаши ведь говорил мне, что это плохая идея... А я...       - Хирума-сан, - нахмурился омега, добавляя голосу строгих ноток и, непроизвольно, вновь соскальзывая на вежливое обращение, - я не понимаю. Вы же не знали, что я ваша пара... Вы и поняли-то это...       - Когда увидел тебя впервые, - перебил его Хирума и, кажется, начал успокаиваться. - Вчера мы встретились не первый раз, чиби. По крайней мере, я увидел тебя задолго до этого. Ты был с Рику на месте убийства. Такой бледный и испуганный, что мне тут же захотелось тебя защитить, уберечь. Так что да, я осознал, что встретил свою пару, лишь кинув на тебя взгляд. Мне очень хотелось узнать тебя получше, проверить, насколько ты силен. Я вынудил этого идиота Рику украсть флэшку, даже, считай, преподнес ее ему на блюдечке и с фанфарами. Только что в руку не вложил. А потом выловил Монту. Он, знаешь, долго не хотел мне ничего рассказывать о тебе. Хороший друг. По плану, если бы ты принес флэшку, я просто забрал бы тебя. А если нет, Монта показал бы дорогу к логову Кайтани, и ты все равно стал бы моим. Одного я не учел, что этот больной ублюдок сунется на мою территорию вслед за тобой. Да я и сам хорош. Мы все были так ослеплены тобой, что не заметили, как этот хренов сукин сын пробрался на склад. Взрыв оглушил, а когда я пришел в себя, тебя уже и след простыл... Пришлось в срочном порядке собирать людей и идти устраивать этому мусору, как выразился Агон, казнь на выезде. Прости, что так поздно. Мы были как раз на подходе, когда я почувствовал...       Договорить ему Сена не дал. Потянулся из последних сил, обхватил шею руками и поцеловал. Хирума на поцелуй ответил охотно и жадно. Он сминал губы, легко прикусывал, исследовал языком все, до чего мог дотянуться. Этот поцелуй отдавал кровью, болью и безграничным счастьем, и его Сена запомнил на всю жизнь.       - Ты будешь долго вымаливать у меня прощение, - сказал Кобаякава, когда Хирума все-таки соизволил его отпустить.       - Сделаю все, что пожелаешь, - покорно согласился дьявольский полководец.       Остальные события слились у Сены в сплошной калейдоскоп картинок. Кажется, пока Хирума нес его на руках через руины бывшей базы Кайтани, он пару раз отключался. Боль то отступала, то возвращалась с новой силой. Сена видел тела людей, с которыми когда-то числился в одной банде, но не чувствовал ни капли сожаления. Где-то на середине пути им повстречался Монта. Увидев Сену, он запрыгал вокруг, что-то безостановочно вещая. От его резкого голоса голова разболелась только сильнее, но Кобаякава нашел в себе силы ободряюще ему улыбнуться и даже сказать, что он в относительном порядке. А потом Хирума, назвав его «чертовой мартышкой», отправил на поиски таинственного Мусаши.       - Кто это такой? - помнится, спросил Сена.       - Я тебя со всеми познакомлю, - пообещал Хирума, целуя омегу в лоб.       А потом было торжественное знакомство с бандой Деймон Дэвил Бэтс, долгое восстановление и упорные тренировки по возвращению в прежнюю форму, инициация и устроенная деймоновцами вечеринка по этому поводу, о которой с содроганием вспоминала вся округа. В общем, жизнь Сены стала настолько же насыщенной, насколько счастливой.       end of flashback       На входе в общежитие, нагло захваченное деймоновцами в качестве ПМЖ, Сена встретил Дзюмондзи.       - Хирума рвет и мечет, - заметил Дзю.       - Пролилась кровь? - мило уточнил Сена.       - Нет, только нервы треплются, как простыни на ветру, - хмыкнули в ответ.       - Значит, еще терпит.       - Нам сегодня затыкать уши? - уточнил парень, когда Кобаякава уже заходил внутрь. Сена прислушался к своим ощущениям.       - Да, - кивнул он. - Определенно затыкайте. И на всю ночь.       Дзюмондзи вздохнул, но возражать не стал. Ему нравилось тут жить, но, кажется, пора было подыскать квартирку как раз на такие случаи.       Хирума встретил его взглядом, который не предвещал ничего хорошего.       - Чиби, - протянул он, наблюдая, как Сена разувается. - Ты мне что обещал? Быть дома к восьми. Сейчас девять. Девичник затянулся?       - На самом деле нет, - отозвался Кобаякава, справляясь, наконец, с непослушными шнурками, и нагло влезая на колени к альфе, расположившемуся на диване. - Я просто задумался.       - О чем же? - Вопрос прозвучал глухо из-за того, что Йоичи уткнулся носом омеге в плечо.       - О том, как мы познакомились.       Хирума оторвался от вылизывания любимой шеи и посмотрел на Сену.       - Нашел, что вспоминать.       - А я считаю эти воспоминания счастливыми. По крайней мере, некоторые из них.       Не ответить на требовательный поцелуй Йоичи был не в состоянии. Он вообще подозревал, что его чиби вьет из него веревки. Но вот только сделать ничего с этим не мог. Особенно когда Сена лучезарно улыбался, или обижено дул губы, или вот так настойчиво лез целоваться, запуская прохладные ладошки под футболку, и терся уже вставшим членом о стояк Хирумы. В общем, отказать Сене Деймоновский Дьявол не мог в принципе.       - Да, - простонал Кобаякава, пошло выгибая спину, когда почувствовал в себе два пальца. Хирума тем временем не отказал себе в удовольствии пройтись по груди омеги всей плоскостью языка. Он знал как от этого у Сены сносит крышу.       - Стой, - оборвал вдруг ласки Кобаякава, заерзав на коленях у полуголого Йоичи.       - Что? - хрипло спросил Хирума, прикусывая место у основания шеи, где была его метка. Сена протяжно застонал, царапнул короткими ногтями нижний пресс альфы и, упрямо извернувшись в сильных руках, сполз на пол. Намеренья его тут же стали ясны. - И чем я заслужил сегодня такой подарок?       Сена не ответил. Сверкнул шоколадными глазами из-под челки и без предупреждения заглотил член Хирумы почти наполовину. Йоичи откинул голову на спинку дивана и сдавлено простонал какое-то ругательство. Что-то с его чиби сегодня было явно не так. Возможно, так повлияла встреча со старыми знакомыми, а может и неприятные воспоминания, которые Хирума всеми силами старался вытрясти из головы своей пары.       Сосал Сена усердно, так, как когда-то учил Йоичи. Кобаякава точно знал с какой силой нужно втягивать в рот плоть, где провести языком и как надавить, чтобы лидер Деймона начал терять голову, переставая сдерживать хриплые стоны.       - Сена... Хватит... Отпусти... - Кобаякава был единственным живым человеком, который слышал, как умоляет Хирума Йоичи. От этой мысли голова начинала кружиться от эйфории и чувства власти над самим Деймоновским Дьяволом. Поэтому Сена приложил еще больше усилий. Хирума на диване слегка выгнулся, запуская обе руки в каштановые волосы и кончая. Омега послушно проглотил все до последней капли, а потом его, тихо ойкнувшего, утянули обратно на колени.       - Ну и что это было?       - Скажи еще, что тебе не понравилось.       Хирума вздохнул.       - Сена...       - Я люблю тебя. - И Йоичи тут же забыл, что хотел сказать. Скоростной мальчишка напрочь выбивал из головы все мысли, лишая всегда собранного и здравомыслящего альфу самообладания.       - И я тебя люблю. Больше жизни.       Сена прислонился лбом ко лбу своего альфы. Он прикрыл глаза, чувствуя, как бережно, но одновременно крепко обнимают его родные руки. Так они просидели в тишине несколько минут.       - Ну что, чиби, еще один заход?       И под звонкий смех омеги, Хирума повалил на диван смысл своей жизни.