Вот оно счастье!

      Рональд осторожно закрыл дверь за собой, чтобы не разбудить спящую жену. Кто ж знал, что работа в Министерстве будет затягиваться за полночь, и возвращаться приходится всего на пару-тройку часов — освежиться, поспать, перекусить, переодеться и снова на службу. А что поделать? Таков был его выбор.       Гермиона злилась. Оставляла ужин на столе, иногда убирала в холодильник. Ей хотелось, чтобы Рон понял, насколько ей одиноко в четырёх стенах. Но, тем не менее, она гордилась своим мужем. Своим когда-то несмышленым рыжеволосым мальчишкой, который списывал у неё домашнее задание и не мог без неё провести ни минуты. Теперь же он работает в Министерстве, пропадает на заданиях вместе с Гарри, и бывает дома лишь по выходным; и то, если повезёт.       А «везло» слишком редко, поэтому Грейнджер, а теперь она уже нам знакома как Уизли, старалась ловить моменты, которые муж проводил дома, выбраться на прогулку, в «Нору» или к Поттерам.       Рону повезло — сегодня ужин был чуть тёплый. Взмах палочки помог бы в этом деле, но Рону не хотелось рушить блюдо Гермионы — та готовила его с особой тщательностью, уж он в этом был уверен. Схватив чистую вилку со стола, Рональд уселся за обеденный стол. Утренняя газета, которую мужчина не успел дочитать утром, ждала его на привычном ему месте. Каждый вечер всё повторяется как по кругу.       Ему не хватало его жены. Они мало общались, мало проводили времени наедине. В последнее время они стали часто ссориться. Рональд по выходным старался помочь брату в магазине, старался навестить мать с отцом, которые остались теперь вдвоём в пустом доме. Рон старался угодить всем и каждому, но выходило это у него из рук вон плохо. Он старался стать лучшим на работе, чтобы Гермиона им гордилась. Недавно МакГонагалл предложила Гермионе должность в Хогвартсе, Рон так и не понял в чём должна была заключаться её работа, но таких горящих глаз он не видел со школьных времён. Он знал, что Гермиона безумно хотела преподавать в Хогвартсе, но тогда бы пришлось разъехаться и видеться ещё реже, нежели сейчас.       Можно было вместе переехать в Хогвартс. Можно было бы и остаться вместе тут. Но что-то всегда мешало осуществлению их планов.       Убрав за собой тарелку, вымыв её очищающим заклинанием, Рон, в кромешной темноте, проскользнул в ванную. После душа (ему так нравилось это маггловское устройство), он натянул халат и лёг рядом со спящей Гермионой. Та, почувствовав присутствие мужа, повернулась на другой бок, что-то пробормотала и снова уснула. До рассвета оставалось не много времени на сон. За эти пять часов необходимо было выспаться, чтобы не чувствовать себя разбитым на работе весь день. Но сон никак не шёл. Молодому мужчине вспоминались школьные дни. Первый взгляд уже как на девушку, первая ссора — как она тогда кричала. Первое прикосновение, первый поцелуй, первое «люблю». Эти слова он сказал ей после битвы. Не сразу, тогда было слишком больно для того, чтобы просто напросто любить. Тогда существовала для него другая Гермиона — часть семьи Уизли, та, которая разделяла их скорбь и боль. Он благодарен ей, что она была с ним рядом. Вытирала слёзы, которые предательски скатывались по, так резко ставшим из юношеских, мужским чертам лица. Разрешала ему проявить слабость и быть не героем войны, нет, а обычным человеком, который потерял брата в той злосчастной войне.       Она терпела его крики, битьё посуды о стену, разговоры с самим собой. Просто это был такой период времени. Просто его следовало пережить и тогда бы стало легче. И правда стало. Благодаря ей.       В тот день был ливень. Рон вышел на улицу, поднял лицо к небу и уже в сотый раз спрашивал небеса за что и почему всё так вышло. Он промок до нитки, не чувствуя ни рук, ни ног он продолжал стоять под ливнем пытаясь понять кому же всё это было нужно. И в Министерство он пошёл только потому, чтобы отомстить всем тем, кто был на той, обратной стороне. Чтобы заставить их чувствовать то же самое, что каждый день испытывает каждый из семьи Уизли, Гермиона, Гарри…       Тогда к нему вышла Гермиона, молча натянула на него куртку и прижалась к нему, как маленький промокший котёнок. Он понимал, что долго так они не простоят, он не позволит ей простудиться. Он обнял её так крепко, будто пытался передать всю ту любовь, о которой так долго молчал. Старался дать ей понять, что благодарен ей за всё, хотя Гермионе ни чуточку не легче. Ведь ей так же больно, она так же скорбит, она так же старается быть сильной.       Именно тогда и слетели с губ те самые заветные слова. Неумело, странно, так по-детски он прошептал ей, что любит. Что любит её всем своим сердцем и благодарен судьбе, что они вместе.       Когда-то он думал, что Гермиона влюблена в Гарри. Ревновал, старался развеять это убеждение. И был прав. Гарри с Джинни отличная пара, любящая друг друга никак не меньше Рона с Гермионой. Он так рад, что его единственная сестрёнка с его лучшим другом нашли друг друга. Как же он этому рад. — Я люблю тебя. — Я люблю тебя, — вторила ему Гермиона, — я люблю тебя.       Промокшие, но счастливые, в тот день они проснулись с улыбкой на губах. Теперь не было между ними недосказанности, теперь хотелось всё время быть рядом, свободную минуту проводить вместе. И тогда они поженились. Как же родители были этому счастливы! Наконец-то в их доме зазвучал смех и повсюду веяло радостью.       А теперь что? Теперь Рон с Гермионой перебросятся парой слов, если, конечно, повезёт. Будто совершенно чужие люди теперь.

***

— Рон, ты проспал! — холодные руки старались растормошить спящего мужа, — ты проспал, Рон! Вставай! — Гермиона, — открыв глаза, мужчина улыбнулся. Такая сонная, растрепанная Гермиона ему нравилась больше, — я взял выходной. — Ты мог оставить записку? — женщина шутя ударила мужа по лбу, пытаясь скрыть радость, — пошли тогда завтракать. — А вот это с удовольствием, только сначала, — Рон притянул к себе жену. Его губы коснулись её, как давно он не чувствовал любимого вкуса губ своей жены. — Рон, — Гермиона чуть отшатнулась от мужа, — кажется, нам нужно купить детскую кроватку.       Вот оно счастье.       И не нужна работа в Министерстве. Завтра же переезжаем в Хогвартс. МакГонагалл будет рада. Завтра же переезжаем в новую для них с Гермионой жизнь.