Не слышать бы, и не знать

Потолок оштукатурен неровно. Есть небольшие ямки и бугорки. А возле двери штукатурка немного осыпалась. Не слишком качественная работа. А чего еще ожидать от маляра – близорукого итальянца, ростом пять с половиной футов, с годичным опытом работы и куда более длительной алкогольной зависимостью? Никто бы не заметил этого всего, не заметил бы мелких дефектов в отделке потолка и уж точно ничего не смог бы сказать о работнике. Кроме того, кто уже второй час прожигает этот потолок пронзительным, цепким взглядом, делая свои гениальные выводы. Без определенной, правда, цели. С таким же успехом он мог изучать стену напротив или книжный шкаф. В потолке не было ничего необычного. Как и в запахе яблочного штруделя миссис Хадсон, которая явно переборщила с мукой и тесто стало слишком сбитым. Ей было трудно его раскатывать. Ничего настораживающего не было в трели телефонного звонка домовладелицы. Это всего лишь ее сестра из Шеффилда. Зовет в гости. Потому что была у врача, который ее не слишком обнадежил. Разумеется, она не скажет об этом младшей сестре, наврет что-нибудь насчет нового рецепта ризотто. Ничего грустного не было в дожде, барабанящем в окно уже несколько часов подряд. Но почему-то было так тоскливо и тяжело на… Сердце? А есть ли у него сердце? Конечно. Сердце качает кровь, снабжает кислородом внутренние органы и т.д. Без сердца человек не может существовать. Это жизненно необходимый орган. Непонятно только, почему его считают средоточием чувств? Любовь, ненависть, жалость, жестокость – все это выходит из головы. Задействуются определенные участки мозга. А вся эта чушь про «любящее» сердце просто ересь. Сентиментальный бред влюбленных. Любовь… Это чувство было чуждо ему. Ему вообще были чужды любые чувства. До недавних пор… Поначалу Шерлок не понимал, что с ним творится. Почему, когда Джон находился слишком близко, то его пульс учащается? Почему в нем вскипали злость и раздражение, когда Джон отправлялся на очередное свидание? Поначалу Шерлок гнал от себя такие мысли. Но это становилось с каждым разом сложнее. И в какой-то момент он с ужасом осознал, что влюблен в Джона Ватсона. В своего… Кого? Лучшего друга? Соседа по квартире? Блоггера? Просто, в своего Джона Ватсона. Вскоре Шерлок понял, любовь – это ужасно. Кошмарно. Это самое худшее, что могло бы с ним случиться. Думать было неимоверно сложно. Мысли о Джоне ( О Джоне, О ДЖОНЕ) никак не хотели браться под контроль. Это жутко раздражало. А еще… Было больно. Больно видеть, как Джон перед тем, как пойти на свидание с этой своей Мэри, или как там ее, смотрит в зеркало, поправляет костюм, мимоходом улыбается, думая о ней. Не возвращается ночью домой… От этого становилось особенно плохо. У людей это зовется ревностью? Шерлок Холмс ревновал. Подумать только. И сейчас так же. Хотя, нет. Все намного хуже. Джон уже принял решение. И с минуты на минуту вернется, чтобы озвучить его Шерлоку. Чтобы разбить его сердце, как не парадоксально это звучит. Хлопнула входная дверь. Бодрые шаги по лестнице, почти вприпрыжку. У Джона хорошее настроение, он чем-то воодушевлен. Сейчас откроет дверь, войдет, едва сдерживая улыбку, скажет что-нибудь про дождь, снимая мокрую куртку. Дверь распахивается и в гостиную действительно входит Джон, явно в хорошем расположении духа. - Ух, такой ливень, будто перед вторым Всемирным потопом, – усмехается Ватсон, вешая куртку в прихожей. Шерлок вздыхает с едва прикрытым раздражением. Он еле сдерживается, чтобы не сказать что-то такое обидное и грубое. Ну, как он умеет. Нельзя. К счастью, Джон уходит на кухню, и Шерлок вздыхает уже облегченно. - Надеюсь, в заварнике чай, а не какой-нибудь жуткий эксперимент? – Интересуется Ватсон с кухни. - Чай, – Безэмоционально отвечает Шерлок. Джон ставит чайник и возвращается. По его виду ясно, что он что-то собирается сказать. И Холмс знает, что. - Шерлок, у меня есть новость, - начинает Джон. Тот насмешливо приподнимает бровь, не повернув и головы в сторону доктора. - В общем… Я сделал Мэри предложение. И она согласилась, - Джон радостно улыбается. – Я женюсь, Шерлок. Вот и все. Оказывается, это еще больнее, чем он предполагал. Но ведь он знал. Понимал, что это произойдет. Правда, до этого момента в нем еще теплилась слабая, нерациональная надежда, что, возможно, Джон передумает, или Мэри откажется. Или на нее случайно упадет кирпич. А теперь ничего не осталось. Почему это так невыносимо? - Ну, надо же! - воскликнул Шерлок. – Ты купил кольцо в ювелирном на Клермонт-авеню еще в четверг и таскал его всюду с собой целую неделю. Позавчера ты заказал столик во французском ресторане, а вчера утром, когда брился, то репетировал, как именно ей скажешь. Плюс, надел новый костюм и золотые запонки – подарок от матери, которые ты надеваешь только в особых случаях. Так что, как видишь, для меня это не новость, - проговорил он на бешеной скорости. - Ну, конечно, я же забыл, с кем разговариваю, - усмехнулся Ватсон. Детектив фыркнул. - И ты ведь понимаешь, что… - «Нет, молчи, молчи» - мне придется переехать с Бейкер-стрит. - А я уже думал, что ты притащишь Мэри и ее лысую кошку к нам, - насмешливо-удивленным тоном произнес Шерлок. Джон, не обращая внимания на издевку, продолжил. - Мэри уже подыскала квартирку на Фаррингтон-стрит. Ей до работы недалеко, да и мне до больницы всего пара кварталов. Подбородок Шерлока дернулся, но он тут, же взял себя под контроль. - Обещай мне, - сказал доктор, - что будешь не забывать есть, спать и не поднимешь Бейкер-стрит на воздух. Шерлок закатил глаза. - О, Джон, я не маленький ребенок, за мной не нужен постоянный надзор. - Ну, иногда с этим можно поспорить, - полусерьезно произнес Ватсон. Детектив вторично закатил глаза. - Шерлок, можно тебя еще кое о чем попросить? – Джон заерзал в кресле, - Я понимаю, что тебе глубоко неприятна тема свадьбы, отношений… - «О, Господи, Джон, ты же не хочешь…» - Но, не согласился бы ты стать моим свидетелем на свадьбе? Шерлок едва удержался от нервного смешка. Джон, что, решил окончательно его уничтожить? Но он ведь считает Холмса своим лучшим другом. Несносным, социопатичным, но все же лучшим другом… Шерлок побоялся разрушить хотя бы эту тонкую нить их связывающую, поэтому ответил, внимательно следя, чтобы его голос не выдал истинных чувств. - Возможно, если у меня не найдется дел получше, чем торчать в церкви, слушая дурацкие клятвы и отбиваться от сексуально-агрессивно настроенных подружек невесты, - буркнул он. Джон засмеялся. - Ты только не рассказывай им все их секреты и кто с кем спит, а то они действительно станут агрессивными. - О, чай! – Спохватился Ватсон, - Я совсем о нем забыл. Он поднялся с кресла и пошел на кухню. Джон сделал чай, и еще минут двадцать болтал с детективом о всяких пустяках. Тот не слишком охотно поддерживал беседу. Да, Шерлок был великолепным актером, но сейчас ему было очень трудно сохранять безразличный вид, находясь рядом с Джоном. К счастью, вскоре тот отправился к миссис Хадсон, чтобы обрадовать ее новостью о свадьбе. Шерлок с тоской посмотрел на закрытую дверь, а потом перевел свой взгляд на потолок. Безумно хотелось что-нибудь сломать. Смести все пробирки со стола, перевернуть шкаф, разнести комнату в дребезги. Или просто закричать от бессилия. Но Шерлок ничего этого не сделал. Он остался лежать на диване, глядя в неровный потолок. Сегодняшний день, несомненно, возглавил коллекцию худших дней в жизни Шерлока Холмса.