Среди слепых....

Мне нужно было золото, и срочно. Эта мысль долбилась в моей голове, пока я пил утренний квас, пока умывался, пока завтракал, пока одевался в костюм "мальчика из очень приличной семьи", и вешал на пояс сумку с пистолетами, плащом брезентовыми штанами и сапогами, и надевая бейсболку. Девять утра. Перенос в Косой, оттуда пешком, в обычный Лондон, карта и адресный справочник, ближайшее кладбище, такси, прогулка по тихим тропинкам, пустая могила. В могиле я вытащил палочку, расстелил плащ, одел штаны и сапоги, и, собравшись, произнёс "акцио ЗОЛОТО!". Кладбище вздрогнуло. Магия равномерно уходила, а в могиле, под ногами, шевелилась земля - из земли лезли зубы, крестики, цепочки, пальцы с кольцами и шариковые ручки. Вылезшее я аккуратно отгребал к сумке, которая исправно сжирала всё. Так прошла четверть часа. Я устал, теперь из земли лезли только зубы. Ещё пара минут, и последняя партия отправляется в сумку. Чтобы вылезти из могилы, мне пришлось опереться на посох меня качало. Перенос в дом Пруэтов, противень для жарки, золото в него, грудой, с костями и мусором, приказ саламандре - выжечь всё, кроме золота, золото расплавить. Вспышка, столб пламени, через минуту, золотая куча оседает, как мороженное в жару, скукоживается, растекается в жёлто-красноватую лужу, я останавливаю саламандру, и призываю Викки - принеси ведро с водой. Противень залит водой, шипение и треск, пар валит во все стороны, раскалённая болванка золота плюхается в воду, и тут же, в противень вываливается следующая горка золота с костями и мусором, и снова гул пламени, плёнки на поверхности расплава, шипение и пар, и снова золото, огонь, пар и лязг от слитка золота на куче таких же. Золото в сумку, перенос в Косой, короткий марш до Гринготса, вагонетка, сейф, злые взгляды гоблина сменяются удивлёнными и жадными - золото ложится в кладку, как кирпичи, снова вагонетка, перенос в лавку Линсей, деньги от раба в сумку, перенос к Кацману, наполнение сумки серебряным мусором, дом Пруэтов, противень и расплав серебра, пар, слитки, снова лавка Линсея, Гринготс, стена из кирпичей серебра, напротив золотой, алчность в глазах гоблина, кучка монет на полу, перенос в лавку, ожидание, сжигание волшебника, что вошёл в лавку и принялся шустро осматриваться, перекус в ожидании, сжигание второго волшебника, что спросил про "друга, только что тут бывшего", перенос на Тисовую, оттуда на такси на другое кладбище, пустая могила, сожжённый любопытный смотритель, золото, перенос в дом Пруэтов, противень, расплав и слитки, снова Косой, снова Гринготс, вагонетка и слитки у стены, ненавидящий взгляд гоблина, взгляд в ответ, с обещанием смерти лично ему, вагонетка, лавка Линсея, перенос на Тисовую, такси на кладбище, сумерки, расстрел сатанистов в спину, поглощение тел, призыв золота прямо на их алтаре, усмешка, вылезший из свежей могилы опухший покойник -"новый русский", полный рот золота, "гайки", "цепура", дыра в башке. Смех - труп тянулся к куче золота корявыми пальцами и разявив рот, медленно лез из земли. Смех, перенос в дом Пруэтов, противень, пар, золото слитками, перенос в Косой, последний рейс вагонетки, Грибхук, цепкий поток магии в спину, удар посоха и улетающий в пропасть гоблин, сейф, штабель золота, вагонетка, "Ваш сотрудник сорвался в пропасть - поскользнулся на слюнях. - Каких слюнях, человек?!?! - А что от жадности капали!", и ненависть, ненависть, ненависть. Перенос на Тисовую, выстрел в Снейпа, заглядывающего в окно, кровь на стекле, хлопок аппарации, перенос в дом Пруэтов. Топчан, сон. Получив свой утренний квас, и умывшись, я прикинул расклад, и отправился в Косой, и провёл полдня за легилименций, вытягивая из старика Джозефа знания, о расширении пространства. Старика оставил отлёживаться, а сам принялся за работу. Ничего особо сложного в наложении чар пространства не было, было много работы, опыт и знания. По сути, нужно было построить дом, из магически укреплённых досок, или наоборот - раздвинуть спичечный коробок в дом. Если это была кожа, то сдирали шкуру с нюхлера, они обладали свойством расширять пространство, и растягивали её. Были ещё варианты, но скорее на стыке этих двух. Пришлось выходить, искать нюхлера в зоомагазине, потом второго, в другом магазине, потом третьего, заплатив во втором магазине, чтобы узнать адрес заводчиков. Вернувшись в лавку, освежевал трёх зверьков, особым заклинанием - "запрещённое темномагическое заклинание, выворачивания наизнанку", обработал шкурки особым зельем, чтобы шкурку не надо было мездрить, сушить, растягивать, и принялся собирать три шкурки в одну. Сначала единым рисунком рун, выжженных по кромке, срастил их в подобие тройного пузыря, потом, капнув своей кровью, выжег второй порог рун, добавив строку об отсечении, по сути поставил защиту от воров, капнул своей крови, срастил с третьей шкуркой и добавил руны расширения пространства, но хитро, тройным повторением всех символов, и с усилением в конце. Последним штрихом были руны облегчения, привязанные на мою магию, то есть в чужих руках, сумка будет весить столько, сколько весит всё, что в ней есть. Потом нашил шнурков с колечками и подвесками, добавив сумке практически неразрушимость, незаметность и возможность обращаться к ней без слов. последнее было моей разработкой - мастер Линсей, увидев у меня кривой слиток золота, затрепетал, и спросил, откуда у меня это, и оказалось, что впечатлило его не золото, а то, что оно было выплавлено на первородном огне, то есть обладало алхимическим свойством впитывать любую магию. Ради пробы, я тут же, отрубив кусочек, расплавил в тигле, и наложив легименцию на форму, залил туда расплав. Результат впечатлил - подвеска в виде повешенного, шнурок наматывается на длинную шею, при близком контакте, примерно в метр, слышала обращённые к ней мысли. Оставалось подвесить её к сумке, и выжечь руны соединения в одно, и руны неразрушения, и - вуаля, у меня есть сумка, слышащая мои мысли. Слышала она и чужие мысли, но достать что-то из сумки мог только я. Немного украшений, ещё пара витков рун, чтобы кожа не намокала, и не пачкалась, и место, чтобы добавить ещё. В результате получилась грубо выглядящая сумка из кожи, мехом внутрь, с тремя последовательными отделениями, отрубающая руку тому, что пытался в неё залезть. В три отделения помещалось очень много, и по весу и по объёму, а втрое растягивающаяся горловина могла заглотить тролля. И тянуло изготовление этой сумки на пару лет в Азкабане, магия крови, запрещённые заклятья, изготовление артефакта без лицензии, неуплата налогов... Ну и ещё пару статей приплетут - с меня есть что взять. Была уже глубокая ночь. Проверку я пропустил, значит Гарри Поттера сейчас ищут. Я с удовольствием всосал метку-паразита в посох, и расплавив слиток золота посохом, разлил по небольшим, в полдюйма толщиной и длиной в три дюйма, литникам. Вышла изрядная кучка золотых палочек - "карандашей". Оставив половину, и наказав Джозефу продавать, не торопясь, в полную цену, деньги хранить, и использовать на себя - при острой необходимости, и для изготовления артефактов, о которых я напишу. Подумав, я решил поставить эксперимент, дорогой, глупый, но интересный. Одну золотую палочку я молотом растянул в двустороннюю "морковку", на середине выбил руны гласящие примерно "магия тому, кто замкнул", и строку рун неразрушимости, так, что бы соединённые концы гривны образовывали её, и перенёсся на Тисовую. Родня спала - явно под заклятьями, и я оставил гривну в почтовом ящике, в конверте с пометкой "Петунье Эванс", и простейшими инструкциями, и парой строк о том, что собираюсь делать. Потом оставил похожую записку Арабелле, вместе с кошелем золотых монет, примерно на тысячу галеонов, на полгода ей хватит, перенёсся к Кацману, разбудил, заставил спуститься в подвал, открыть сейфы, и быстро выбрал из ящиков вещи, фонящие магией. Кацман стонал, что я забираю самые интересные предметы, но я объяснил, что некоторые из этих предметов могут убить хозяина, оставил номер карты, на которую переводить деньги с продажи, и перенёсся в паб, готовый перенестись в дом Пруэтов, если почую засаду. Но нет, всё было тихо, Джон убирался в зале, в моей комнате поставили следилку - нить из магии, реагирующую на пересечение её магическим объектом, и только. Поговорил с Джоном, обещал появляться на праздники и так, при оказии, спросил не подкинуть ли денег - Джон замахал руками,и заверил, что он уже обогатился, продавая квас трижды выросшему объёму завсегдатаев, и это не считая просто пожертвований. Я вышел к Дубу. Теперь я уверен, что Он меня вытащил сюда. Нашёл душу, готовую возродить его - мою, и притянул. Наверное, он росток от жёлудя Игдрассиля... Серебро высыпал под Дуб, по кругу, под корни. Его уже огородили столбиками с цепями, но можно было посидеть на скамейке, прижавшись спиной к коре, что я и сделал. Дуб рос, и был рад мне, и моему подношению, хотя предпочёл бы... Придя в себя, я понял, что хочет Дуб. Это можно было сделать на Йоль. Было уже почти утро, и я, попрощавшись с Дубом, поднялся в свою комнату, собрал одежду в сумку, попросил присматривать за комнатой, оставил подробную записку для мистера Джонсона, и отбыл во Францию. Я знал, что во Франции хорошие связи с Канадой, и заранее дал объявление о покупке портключа до Ванкувера, приколов объявление на стене кафе, и вскоре там был написан адрес и куда я могу обратиться за желаемым. В доме Пруетов, я дал указания Викки - смотреть за домом и садом, впускать, укладывать спать, кормить и поить Арабеллу Фигг, всех прочих сажать в клетки, и держать впроголодь, до моего возвращения. Викки обещала найти меня, и приносить квасу по утрам, я улыбнулся, и так поблагодарил её, что она опять упала без чувств, мелкая манипуляторша. Наконец, я вышел, добрался до деревни, и прошёл по адресу, указанному в ответе на моё объявление. Пришлось долго стучать, было часов семь утра, и мне открыл тот самый апаш, которому я сломал ноги. Он узнал меня и отпрянул. Но ответ писал не он, не тот стиль. Я осведомился, давая приказ сумке висящей за спиной, выдать мне пистолет, кто обещал мне портключ. Апаш дёрнулся было, но наткнулся на пистолет, направленный ему в живот, и зло ощерившись, процедил "Отец". Я кивнул - веди, и прошёл за ним, на второй этаж, в кабинет. Апаш хотел выйти, но я взвёл курок, и приказал: "зови". Апаш заорал "Отец", и смолк, когда я направил на него ствол, и приложил палец к губам. Вошёл мужчина, в пижаме и халате, сонный и удивлённый. - Вы говорите по английски, месье? - Разумеется... Что здесь происходит? Кто вы? Пьер, что это такое? - забросал меня вопросами отец, разглядев мизансцену. - Я разместил на стене кафе объявление о приобретении портключа, ниже был написан ваш адрес. Я пришёл за заказом. А ваш сын, неделю назад, за галеон, перенёс меня в магический переулок Парижа, в трущобы и угрожал продать бандитам, если я не заплачу ещё сто, за перенос обратно. Я сломал ему ноги, - сказал я, не спуская прицела с Пьера-апаша. Отец взъярился, и только я хотел пристрелить Пьера, и заняться им, как он подскочил к сыну, и дал ему такую оплеуху, что Пьер отлетел, свалил пару стульев, и скорчился, всхлипывая, на полу. - Простите, месье, за поведение моего сына, я сейчас же отдам вам заказ, и не буду брать за него денег, - глядя на сына, проговорил Отец, сквозь зубы, и подойдя к письменному столу, открыл ящик и достал обычный ключ, с биркой "Ванкувер- Ванкувер". - Возьмите, месье, - сказал он, бросая ключ на стол, и поворачиваясь к сыну, - Пароль активации "Ванкувер", вы прибудете в магический район, на площадку аппарации, не забудьте немедленно по прибытии отойти в сторону, чтобы не помешать аппарации других людей. И прошу вас покинуть мой дом, у меня впереди долгий разговор с сыном. - Разумеется, месье, - я подобрал портключ, вполне доверяя этому человеку, и бросил на стол мешочек с полутора сотнями галеонов, - Это оплата, ваш сын мне ничего не должен - с ним я расплатился, а ваша работа должна быть оплачена, месье, так будет правильно. Честь имею. Ванкувер.