Среди слепых....

Всё, от моих ног до болота усеивали, лежащие в строгом порядке, тела. Первое тело, вцепившееся в посох тонкой лапкой, человекобразное, ростом около метра и худощавое, истощённое и бессознательное, лежало ничком, в его ноги вцепились ещё двое, в их ноги - ещё по двое, и так до болота. Посох неплохо так должен был отожраться этой ночью. Последние тела, лежали наполовину в болоте и вяло шевелились. Ладно, пора делами заниматься и я отошёл в сторонку - отлить. Потом зажёг костёр, сварил чаю и оделся, залил чай в термос, допил остаток, собрался... Что делать с лежащими под ногами тушками я не знал. Знаток местного фольклора из меня никакой, освободить их легко, а вот что потом - мне в это болото лезть. Убить их тоже легко, но мне опять же потом лезть в это болото. Пока я думал, заметил движение - по краю болота кто-то шёл. Скоро я рассмотрел пришельца - индеец, одет не броско, голова подвязана красной тряпкой, в руках винтовка, на плечах небольшой рюкзак. Подошёл ко мне, и спросил что-то, я не понял, на каком языке, потом спросил на другом, третьем, я только головой покачал. Тогда старик сел, достал трубку, и набивая табаком, пробормотал, что-то вроде "откудажитакойвзялся". - Дедуль, ты не местный, что ли? - спросил я по-русски. - О, земляк, - ответил дед, раскуривая трубку, - Что тут делаешь? - Гуляю, - ответил я, покосившись на гуманоидный гербарий у своих ног. - Гуляешь, однако, - протянул старик, пыхая довольно вонючим табачком, - Хорошо, однако, гуляешь. - Как умею. Тебя звать-то как, дед? - Онуфрием не зови - не приду, - хмыкнул дед, - Курить зови, есть зови, пить зови, приду. - Понятно. Дед докурил и встал. - Пойдём, однако. - А этими что? - а кивнул на лежащие тушки. - А что хошь. Хошь отпусти, и спроси с них что нить за это. - А что с них спросить-то можно?- - Травок можно, сало по воде ходить, клад. - В травках я не разбираюсь, клад... Да что у них за клад. Сало спрошу. Перетолмачишь? - Можно, - дед спустился к воде, что-то в неё проскрипел. Ему проскрипели в ответ, он проскрипел что-то ещё, и ему подали какую-то кору, перемотанную лыком. Дед махнул мне "отпускай", и я подобрал посох. Из воды тут же повылезали такие же существа, и принялись таскать лежащих в воду. Дед вернулся, и протянул кору мне, я развязал лыко - внутри, как в шкатулке, лежали круглые комки, похожие на мыло. - Продешевил, - сказал дед, заглядывая в свёрток, - Тут считай всё их племя лежало, они б тебе всё отдали. - Зачем мне всё? - философски спросил я, рассматривая комки, - И что мне с этим делать? - Пятки смажь, по воде ходить сможешь. - А сколько намазать надо? - уточнил я - комки были размером с мой кулак, и было их пять штук. - Да сколько там твоей пятки, с кончик мизинца хватит. - И что, каждый раз мазать понемногу? - Да не, паря, один раз смажешь, и потом всегда по воде ходить сможешь. - Что-то тогда тут много... - по моим прикидкам, тут на пару сотен исусиков хватило бы, и осталось ещё. - Так они тебе весь свой запас разом и вынесли. - И на кой мне столько, - пробормотал я, разуваясь, и проводя одним комком по стопе. Ощущение было, словно шагаешь жаркий день в воду. Я помазал ещё, аккуратно растирая жир по стопе, он тут же впитывался, и стопа оставалась холодной, почти ледяной. Встав, я спустился к воде и попробовал встать. Встал. Потом шагнул, ещё и ещё. Вода чуть проминалась, но как бы липла к стопе и держала. Я пробежался, сделав круг, и поднявшись наверх, увидел деда, так же натирающего стопы жиром. - Верни им, - сказал я, забирая у деда начатый комок, заворачивая в пакет и убирая в карман рюкзака, - Им нужнее, а мне и этого хватит. - Воля твоя, - буркнул старик, - Сам и отдавай. Пожав плечами, я подхватил посох, свернул обратно шкатулку в трубку, обмотал лыком, и опустив в воду, постучал ладонью по поверхности. Ко мне сплыло существо, и оскалившись, что-то скрипнуло. Я жестом показал, что мне - хватит, а это им. Существо схватило кору, прижало к груди, и вмиг исчезло. Тут я сообразил, что ладонь у меня тоже не проваливается в воду. Ну правильно, я ей мазался. Надо будет поэкспериментировать, на досуге. Обернувшись, я не увидел ни деда, ни своего рюкзака. Всё ценное у меня в сумке, а в рюкзаке только бивачное снаряжение, но... Странно как-то. Стоп, в рюкзаке этот самый жир, я его в карман убрал. Ну, дед, давай поиграем. Поднявшись на берег, я осмотрел следы. Вот дедовы, ведут сюда, вот он сидел, а вот пошёл в лес. Только что-то мне подсказывает, что не в лес он пошёл, слишком явные следы, нарочитые. Я может и не следопыт, но не дурак. Ладно, я удлинил посох, подпоясался "силой", и поскакал вдоль берега. Проскакал километра три, забрался на дерево на берегу, и стал ждать. А вот и дед, идёт под двумя рюкзаками, пыхтит, винтовку в руках держит. Хорошая винтовка, кстати, пригодится. Я прицелился, долго приноравливаясь к шагу деда, поймал его лучиком магии - дед встрепенулся, и выпустил "инкарцеро". Дед упал, а я слез, и попрыгал к нему. Дед лежал, злой и потный, и пытался выдраться - верёвки обмотал его вместе с винтовкой и рюкзаками, так что у него были все шансы, будь у него минут пять. Ладно, дедуля, нормально разговора не вышло. Ступефай. Легилименс. Если бы я попросил клад, дед бы меня убил. Выстрелил бы в спину. Он за этим кладом уже двадцать лет охотился. Охраняют его эти местные жители болота, дед сквиб, хотя самого понятия такого не знает, считает, что у него дед колдун был. Кстати, он хохол, бендеровец, бежал сюда в сорок пятом, прижился, стал изображать аборигена - после учебки в немецком лагере, он прошёл курс обучения ягд-команд, и охотился на партизан. Сумел бежать в Америку, оттуда, когда стали искать перебежчиков - в Канаду. Прижился здесь, услышал легенды про каких-то жителей болота и охраняемый ими клад, а потом его порвал подранок медведя, и он приготовился было умирать, помощи ждать было неоткуда, как его спасли эти самые жители болота. Выходили, и отпустили. Пока выхаживали, он увидел их святилище, купол из камня в середине болота, в котором что-то светилось. Вот тут у бедного хохла сдвинулась крыша - он решил, что здесь хранится золото Фюрера, вывезенное Аненербе, и охраняют его эти самые "болотные жители", и он должен это золото забрать, раз Рейх проиграл, значит золото теперь ничьё, и он имеет на него права, как воеваший за него в войне. Попасть в святилище можно было только по болоту и по озеру, незамерзающему ни зимой, ни летом, но лодку не пускали жители болота, а вплавь... Бендеровец хотел наделать бомб, и глуша перед собой воду, добраться до острова, но его остановили острогами, утопили лодку и чуть не убили. У жителей был какой-то состав, позволяющий не намокать, и ходить по воде. Вот с его помощью старик и рассчитывал пробраться до острова, проползти тихонько ночью. Но тогда, пятнадцать лет назад, хохол рассорился с жителями болота, когда начал им угрожать, требуя пустить его к кладу. Потом была вялотекущая война - хохол отстреливал жителей из винтовки, надеясь снизить их поголовье до нуля, они прятались и гадили ему по мелочам. И так продолжалось пятнадцать лет - хохол оказался очень упорным и жадным до золота. А тут появляюсь я, раскладываю всё племя, и отпускаю всех, не запросив клада. Старик понимал, что я не обычный пацан, и решил, что от добра добра не ищут - обмазавшись составом целиком он сумеет пробраться на остров, а я, житель городской, очкастый, его не найду. Так он и стащил рюкзак, и не бросил из жадности, а дорога через лес вчетверо короче, я бы его и бегом бы не догнал. Знал теперь я и ещё момент - чтобы говорить с болотным народцем нужно намазать составом шею, и нырнув, заговорить с кем-нибудь из них. Магия. Я снял со старика веревки, освободил от всего, кроме одежды, запихнул всё в сумку, снова связал, и подняв "локомотором", повёз к берегу. Само святилище... Посмотрим, но если там просто золото - то обойдусь, денег мне и так хватает. А вот поговорить с жителями, они должны чуять магию и знать всех, кто живёт в округе. Да и бендеровца им сдам, мне он без надобности, а им - пригодится. Ну и вообще - интересно, то там за болотный народец. Отшагав изрядно по болоту, я остановился, призвал рюкзак, вытащил из него комок жира, намазал шею, и убрав в сумку, опёрся на посох, положив его на кочку, нырнул головой в воду. Сквозь мельтешение и грязь успел заметить движение и дёрнулся в сторону - длинная острога прошла мимо, из мути раздался скрип, и я ответил "Я не враг!", поднимая руки. На меня смотрел совсем молодой житель болота. - Ты лжёшь! Хотел убить всех! - Я всех отпустил. Хочу говорить с вождём. - Лжёшь! Я убить тебя/стать мужчиной! Он уже был у меня на мушке, и я спеленал его "инкарцеро". - Ты идти к своим и звать вождя. - Ты хотеть убить всех! Не боюсь умереть/уйти в Вечное Болото! Идиот малолетний, голову вообще не включает. - Хорошо, ты умереть/уйти в Вечное Болото, я убить тебя/поднять ещё одну голову на копьё. Я вынырнул, вытянул этого упёртого за примотанную к нему острогу, воткнул её в кочку, так что он повис в полуметре над поверхностью болота, направил на него посох, и приказал саламандре дать небольшое - метра два, пламя, но не трогать этого чудика. Саламандра дала. Чудик заскрипел так, что стало слышно даже через рёв пламени. Погасив аргументатор, я прислушался. - Отпусти, отпусти, отпустиотпустиотпусти! - визжал он. - Позовёшь вождя? - Позовупозовувозову! Отпуситиотпустиотпусти! - верещал на одной ноте чудик. - Уверен? Был готов умереть /уйти в Вечное Болото? - подколол я его, опуская посох. - Отпустиотпустиотпустиотпусти! Я снял верёвки, и это обалдевшее тело, схватило острогу и ринулось в глубину. Тут я сообразил - ведь я дышал под водой. Магия такая магия. Через полчаса, когда я успел вычистить и высушить одежду магией, и порыться в вещах старика-бендеровца - ничего интересного не нашлось - ко мне вышли трое жителей болота. Им было очень страшно, но они шли ко мне. Я встал, держа в руке посох. - Что ты хотел от нас? - проскрипел первый, видимо вождь. - Я хотел отдать вам врага, - я кивнул на привязанного старика, - И поговорить с вашим шаманом/кудесником, что лечит и говорит со Святилищем. - Ты почти убил/отправил в Вечное Болото всё наше племя, - проскрипел вождь, и остальные закивали. - А зачем пришли ко мне ночью/в день Белого Солнца, когда я спал? Хотели что-то украсть? Вождь смутился. - Что вы хотели от меня? - Твой Посох/Дивный Ствол Великого Дерева, Дарующий Огонь Мира. - Мой посох/ДСВДДОМ убивает/отправляет в Великое Болото любого коснувшегося, кроме меня. А я могу выжечь ваше болото/мир посохом/ДСВДДОМ, если захочу, - и не дожидаясь сомнений, я выпустил столб огня в ближайший залив. Пятнадцать секунд, и на месте залива чёрная, потрескивающая яма, с твёрдым дном, и вода, стекая в неё, испаряется от жара. Вождь с соратниками исчезли, наверное сидят в болоте. - Зовите сюда того, кто придумал украсть посох/ДСВДДОМ, - проорал я в воду. Теперь будем ждать. Ждать пришлось недолго - на берег выползла сгорбленная фигурка, вся в каких-то верёвочках, ракушках и камешках. Шаман. Покосился на выженную яму, сгорбился ещё больше. - Что хотел от меня? - Зачем хотел украсть посох/ДСВДДОМ? - Нужно. - Расскажи. - Ты не поймёшь. - Расскажи. И шаман рассказал. Его племя это остатки большого народа, ушедшего куда-то, а они остались здесь, научились жить в воде. Всё из-за святилища. Оно давало им силу, оберегало, лечило, и они жили в довольстве. Но тридцать зим назад святилище ослабло, они начали болеть, дети умирали, рождаясь слабыми, старики уходили раньше времени, охотники возвращались без добычи. Потом они спасли человека, и он захотел пронинуть в святилище, и получив отказ, начал их убивать. Прошлой ночью, шаман увидел спасение, оно приближалось, и вечером остановилось на берегу их болота, выглядело оно, как ствол жёлтого дерева, с головой огненной ящерицы на верхушке, и этот ствол нужно было поместить в святилище. Ночью вождь и лучшие воины пошли добывать ствол, но замёрзли, и их попытались спасти, но чем больше пытались, тем больше замерзало. Под утро остались только дети, женщины и старики. А теперь пришёл я, и угрожаю сжечь их мир. Армагеддон, короче, а я всадник его. - Понимаю. Помогу. Не могу отдать посох/ДСВДДОМ, могу быть рядом, пока помогаю. Шаман, сгорбившийся совсем до земли, привстал, и забегал, то ко мне, то к старому бендеровцу, скрипя: - Врага взять с собой! Принести жертву святилищу! Трудно нести! Надо спешить! - Я возьму врага, веди. И забрав бендеровца, слушавшего наш разговор с бессильной ненавистью в глазах, я пошёл за шаманом. - Не журысь, старик, хотел увидеть святилище - увидишь. Шаман убежал вперёд, указав мне дорогу, и я шёл по дну, удивляясь, что не мёрзну, всё-таки осень. Видимо этот жир это действительно очень сильная магия. У края болота было неглубоко, но ближе к центру, болото стало старым озером, дно резко ушло вниз, и в тёмной воде начали проступать развалины храма, я дошёл до ступеней и пошёл по ним вверх. Скоро, я вышел из воды, скукожился от холода, и скрипя зубами, высушил себя "эванеско", а старик и так обойдётся, а то ещё распылю его. Храм был небольшим, белый купол из камня, резные ступени, толстые короткие колонны. И действительно, золотой отблеск на куполе. Я уже ощущал магию, бьющую оттуда волнами. В бассейне в центре храма росла кувшинка, и на ней был один цветок. Лотос. От него исходило сияние, и преломляясь в воде, отбрасывало золотой отблеск на купол. Я слышал пение, журчание воды, шелест ветра в волнах... В дальнем углу храма было углубление, ниша, и в ней отверстие - туда я и вставил затрепетавший в моих руках посох, потом мигнул, и загорелся ярче. Я осмотрелся. Под потолком были светильники, они не горели. Понятно. Вода, воздух, земля, а огня не хватает. Поправимо. Я мысленно коснулся посоха и разрешил делать то, что нужно. Саламандра радостно запищала, и светильники вспыхнули ярким голубовато-зеленоватым светом - загорелся газ. Старик, оглядывался и скрипел зубами. И как его тут принести в жертву?.. Ответил мне шаман, сказав, что ночью, цветок становится чёрным и охотно принимает жертвы, и достаточно опустить старика в Чёрный Лотос, чтобы святилищу хватило сил очень надолго. Интересно. Я вышел из храма, сел на солнышке, и объяснил шаману, что тридцать лет назад погасли светильники, и с тех пор Лотос начал слабеть. Шаман помолчав, сказал, что светильники потушил его отец и вождь - сочли святотатством огонь в святилище воды. Вождь тогда только стал вождём и очень много хотел поменять, потом отец хотел его остановить, но вождь убил его, и он стал шаманом за отца... - Повезло, что я пришёл сам. - Повезло. Что ты искал здесь? - Мудрости. - Ты слишком юн, чтобы искать мудрости. - Я старше, чем выгляжу. - Да, это так. Какой мудрости ты ищешь? - Во мне живут несколько душ, хотел найти того, кто поможет объеденить их. Искал шамана. - Я не смогу помочь. - Жаль. - Но скажу, кто сможет, если захочет. Недалеко живут гномы/роющие землю, давно выманивают у нас клад, они умеют соединять души, их шаман может помочь. - Как найти гномов? - Я покажу, когда Святилище восстановится. Отдохни. Неожиданно, дала знать о себе метка Дуба. Она пульсировала, всё сильнее, и я, встав, медленно вошёл в храм, и протянув дрожащую от пульсации руку, коснулся кувшинки Лотоса. Потом был СВЕТ. В себя я пришёл лёжа в этом самом бассейне, на нескольких кувшинках, а рядом - руку протяни - был огромный Чёрный Лотос. Я тут же скатился с кувшинки в воду, подальше от Лотоса. В такой и правда человек поместится, как нечего делать. Посох был пуст, и я вытащил его, как простую палку, и чтобы поднять и перенести бендеровца, мне пришлось подняпрячься. Чёрный Лотос принял жертву и медленно закрыл бутон, полностью скрыв старого бендеровца от мира. Что ж, у всего есть две стороны. Светильники ярко и ровно горели, я вышел из храма, переоделся, достал пеммикан и термос, и уселся ужинать. Скоро из воды вышел шаман, за ним шли десятки жителей болота, мужчины, женщины, старики и дети, шаман сел рядом со мной, жители устраивались вокруг храма. - Святилище восстановилось. - Оно выпило много силы из посоха/ДСВДДОМ. - Ты получил силу Лотоса, передав Весть. - Какую силу я получил? - Силу воды. - Как ощутить её? - Призови воду. Я поднял руку и призвал воду - на ладони возникла капля воды, размером с большой апельсин, и словно прилипла к руке. Что ж, вода это неплохо. Я захотел, чтобы вода исчезла, и она исчезла. Скоре всего, я сконденсировал воду из окружающего воздуха, а в форме капли она была, потому что я так себе представлял единицу измерения воды. Однако, пора бы и спать. Я призвал из сумки палатку, матрас и спальник, убрал в неё термос и рюкзак, и пожелав доброй ночи, залез в спальник в обнимку с посохом и уснул. Проснулся я от воплей, было утро, самый рассвет, я проспал часа четыре от силы. Орали снаружи, точнее не орали, а скрипели. Палатка была расстёгнута и весь спальник и вход были залиты кровью. С посохом в руках я вышел наружу. Старый знакомый, тот что хотел ткнуть меня острогой и кого я пугал огнём, орал от боли, сжимая остаток руки, не больше пары дюймов торчащих из плеча, а из обрубка толчками била кровь. Я направил посох, и заживив рану магией, спросил, а что собствено произошло. Однорукий принялся скрипеть, что я злой чёрный маг, отрезал ему руку, и теперь меня надо убить, потому что он - сын вождя! Жителей болота вокруг было много, они спали вокруг храма, набираясь сил и здоровья, и на меня стали посматривать зло, кто-то уже перехватывал поудобнее острогу... Но тут я спросил у однорукого, а что он вообще делал в моей палатке? И зачем бы мне отрезать ему руку? И я знаю, что произошло - я спал, а он залез ко мне, и попытался вытащить что-то из моей сумки. Однорукий заскрипел, что ничего такого он не делал, я всё вру, и сумка откусывать руки не может, это я её отрезал, потому что невзлюбил его, сына вождя, как только увидел. Появились вождь и шаман. Я спросил, как у них тут решают такие дела. Шаман опередил вождя, сказав, что назначают судью, и разбирают. Зевнув, я сел, и предложил закончить суд поскорее, потому что хочу ещё поспать. Вождь злился, но ничего не мог сделать - судьёй назначили шамана. Он быстро опросил однорукого, тот повторил свои показания, добавив, что я втёрся к ним в доверие, чтобы стать вождём самому, а потом и я, коротко рассказал про сумку, воровство, кровь и то, что я спал. Шаман подумал, и проскрипел, что мою ложь легко опровергнуть - достаточно сунуть руку в сумку, и однорукий, если хочет оправдаться, должен это сделать. Однорукий задёргался, а рядом задёргался его отец. Судья ждал. Наконец вождь встал и проскрипел, что его сын виноват, что пытался украсть сумку, но это небольшая вина, и сын уже пострадал за это, так что нужно заканчивать на этом суд. На это судья ответил, что отец виновного прав, его сын виновен, вот только он украл не у своего соплеменника, а у человека, спасшего их племя, и Избранного Лотосом, а это святотатство. После этих слов, все притихли, а вождь чуть присел, опустив голову, и я тут же призвал пистолет - вождь и сын сидели напротив меня метрах в трёх. Вождь развернулся и выхватив у кого-то острогу, бросился на шамана. Я выстрелил в него, один раз в бок, и второй, вскакивая, в спину. И тут же отклонился - однорукий ухитрился бросить в меня острогой, и вытаскивал нож... Я выстрелил в него, повезло, попал в голову, никого сзади не зацепило. Жители с визгом разбегались, а я встал в рост, посмотрел на шамана, поднял посох и сжёг сначала сына, а потом, всосав силу из раны, отца. - Теперь ты вождь, - сказал я шаману, - Успей родить сына и воспитать его. - Я успею, - ответил вождь, и протянул мне руку. Я протянул свою и мы обменялись рукопожатием. Не знаю, что это значило для нового вождя, но я испытывал симпатию к этому мудрому шаману, решившему отомстить обидчику и спасти племя. Уверен, что это он подговорил вождя схватить мой посох, а потом сына вождя залезть ко мне в сумку. Днём новый вождь с несколькими воинами отвели меня к дальнему берегу, к скалам, и постуча по ним, дождались гномов, коренастых коротышек, похожих на очень сплюснутых людей. Один из воинов знал язык гномов, и пошёл со мной, а остальные не прощаясь вернулись в болото. Пульсацию Лотоса я ощущал даже стоя на дальнем от храма берегу.