обломки

он верит в святейших и всеми любимых шлюх-искупительниц но знает: Слепой, стоит пальцами щелкнуть, обратно вернется, хвостом по-собачьи виляя, по-волчьи, по-дикому воя. да только однажды упавший навряд ли продолжит стоя ровно держаться. однажды упавший забыть не сумеет низ. однажды убитый не вынет из чертова сердца пулю, достать не сумеет три сотни ножей из мишени-спины. но пусть лучше Габи — не Крыса! — так лучше пускай эта дура из Бледного сердца пытается вырвать кусок теплоты. он верит в святейших и всеми любимых... черт, да кому это надо? Слепой не вернется, — отбился от рук, — один лишь услышав свист. кольцо на груди. "обручен" — вот (твое, Сфинкс?) проклятие, чертова правда. вот только для Бледного больше, чем Дом, наверное, значил ты.