Поклонник

      Кажется, мы проспали!       — Тео, вставай быстрее, мы срываем съемку, Роберт убьёт нас! — несусь в душ, хотелось бы еще узнать, где моя одежда?       От вчерашней паники не осталось и следа, теперь я знаю лучший способ избавления от страха. Смотрю на себя в зеркало: боже, ни один гример здесь не поможет. Глаза, как у наркоманки, под ними темные круги, губы опухли, на щеках лихорадочный румянец. Но, как же мне хорошо!       Моя душа переполняется благодарностью за то, что незаслуженно и случайно, но очень сильно и необыкновенно волнительно. И сейчас, я счастлива!       Даже не заметила, что кто-то не очень одетый, стоит в дверях ванной и с улыбкой пялится на меня.       — Тео, не подходи ко мне! Сколько мы вообще спали? Часа два? Где моя одежда? Собирайся быстрее, нас заставят выплачивать неустойку за сорванную съёмку! Где наши телефоны, почему нас никто не разбудил? — мои вопросы уходят в пустоту, по лицу и безумной улыбке понимаю, о чем он думает.       — Тихо, тихо! Доброе утро. Не переживай, я видел расписание на сегодня, наш эпизод не первый, успеем! Иди ко мне, - он разворачивает меня к себе, смотрит в глаза, медленно, словно растягивая удовольствие, целует. Не хочу сопротивляться, пусть весь мир подождет...       Я лежу у него на плече, лениво вожу пальцем по разгоряченному, слегка влажному телу, он ловит мою руку, прижимает к своим губам.       — Скажи мне, как это всё получилось, мы же держались два года, у меня даже мыслей таких не было, — смотрю на его довольное лицо и понимаю, что мыслей не было только у меня! В глазах благодарность и такая нежность, что моя душа расстаётся с телом.       — Не говори ничего, ещё пять минут и будем одеваться, - целует руки, улыбается, слегка шлёпает меня по ноге:       — Вставай, ты первая!       — Первая, так первая. Перестань пялиться, чего ты ещё не видел? — ворчу, собирая с пола свою одежду, а самой нравится, как он буквально пожирает меня глазами.       — Не сердись, знаешь же, как я люблю, когда ты в таком виде ходишь, только мне волос твоих роскошных не хватает. Ладно, действительно надо вставать, иначе мы выйдем из этого номера через неделю.       — Тео, и ты туда же, если я услышу ещё хоть одно слово про волосы, я подстригусь налысо!       Очень быстро пытаемся привести себя в приличный вид, но не очень успешно, наши лица, как открытая книга, всё сразу видно. Мне плевать, я абсолютно свободна, а вот у него могут быть неприятности.       Выходим на парковку - здесь только одна машина, все давно уехали.       — Тео, ещё раз спрашиваю, где наши телефоны? - Очень странно, что нас не ищут.       — Спокойно! Вот твой телефон! Отключил его ещё ночью, не волнуйся, я отправил сообщение водителю, Роберта тоже предупредил, что мы задержимся. Если расскажем им про маньяка, нам простят всё, — слушаю его и с ужасом понимаю, что совсем забыла об этом.       — Нет! Можешь считать меня безрассудной, но я не буду ничего рассказывать. Ты представляешь эту сенсацию: "Шейлин Вудли преследует маньяк". Не хочу! Надеюсь поддержишь меня? — вижу, что ему не нравится, то что говорю, но молча кивает.       Машина останавливается на стоянке перед трейлерами, никого не видно, значит все уже на площадке.       — Шей, подожди меня здесь! Я на секунду, — он бежит к своему вагончику, остаюсь под палящим солнцем, жмурюсь от яркого света. Где мои очки? Наверное оставила их вчера в своём трейлере. Когда мы уезжали, солнца уже не было. Не хочу заходить туда одна, но я же закрывала дверь на ключ, да и Тео сейчас прийдет.       Поднимаюсь по ступенькам, открываю ключом дверь, оставляю её распахнутой, захожу внутрь. Ищу глазами очки, они должны быть на столе. Липкий страх обволакивает меня: на столе нет ни очков, ни вчерашней вазы с водой, ни фотографии. Я вижу подставку для кухонных полотенец, к ней привязана кукла Трис, в ногах у неё горка сухой травы, рядом коробок спичек с логотипом нашего отеля. Дверь за моей спиной захлопывается. В голове проносится мысль: Тео даже не поймет, что я здесь, дойдет до площадки, пока будет искать меня, поднимет шум, пройдёт много времени. Получается, что могу рассчитывать только на себя. Сейчас, вспоминаю всё это, и думаю: подростком смотрела фильмы ужасов и всегда удивлялась героям, зачем они идут одни в страшный подвал или в гараж или в ночной лес, что их заставляет, почему инстинкт самосохранения не срабатывает в этот момент. Посмотрите на меня, это не фильм, это реальность, неужели трудно было подождать несколько минут.       В вагончике полумрак, свет пробивается только через неплотно закрытые жалюзи, чья-то рука в чёрной перчатке отталкивает меня от стола, зажигает спичку, на секунду в её свете я вижу молодое, совсем не страшное лицо в капюшоне, только глаза абсолютно безумные. Поджигает траву, она плохо горит, воздух наполняется едким дымом, я догадываюсь, это же моя полынь.       Он начинает кашлять, у меня слезятся глаза, господи, это было бы очень страшно, если бы не было так смешно. Маньяк-неудачник! Слышу удары в дверь, голос Тео, сейчас он разнесёт трейлер. Меня душит истерический смех. Шейлин! У тебя даже маньяк, не как у людей. Я включаю свет, тщедушная фигурка, "ростом с мою ногу", согнувшись задыхается от кашля, похоже у него аллергия на полынь. Открываю дверь, Тео с нашим водителем врываются внутрь:       — Шей! С тобой всё в порядке? Почему не дождалась меня? Слава богу, Карлос ещё не уехал, он видел, что ты зашла сюда. Там за дверью, я пережил самые страшные минуты в жизни, если бы с тобой что-то произошло, не простил бы себя никогда. Как я мог оставить тебя, — он обнимает меня, прижимает к себе, целует лицо, шею, руки, словно хочет удостовериться, что я невредима. Я хохочу, отбиваюсь от него, он с удивлением смотрит, наверное решил, что у меня истерика от страха.       Мой недоманьяк ползет к выходу, где его за шкирку ловит Карлос, отрывает от пола и держит, как нашкодившего котёнка. Кажется, Тео наконец понял почему я смеюсь, он переводит взгляд с меня на двухметрового Карлоса, улыбка появляется на его лице и вот мы уже хохочем вместе:       — Вудли, у тебя даже маньяк убогий , это же цирк какой-то. Карлос отпусти его и спасибо тебе огромное за помощь, можешь ехать. Увидимся!       Я наконец, рассматриваю мальчишку, на вид ему лет восемнадцать-двадцать, очень маленькoго роста, выглядит как-то болезненно и жалко. Тео закидывает его на диван, сам разваливается в кресле, усаживает меня на колени, я одной рукой обнимаю его за за шею, перебираю волосы, вторая моя рука в его ладонях, пальцами незаметно щекочет её - это так интимно, что легкая дрожь пробегает по моему телу. Он чувствует это, улыбается и тихонько целует. В этот момент ловлю взгляд мальчишки, он смотрит на Тео с такой ненавистью, что мне становится не по себе. Кажется, я догадываюсь в чем дело, этот горе-фанат по уши влюблён в меня.       Стараюсь сделать максимально доброжелательное лицо, чтобы он не боялся и рассказал нам всё:       — Послушай, если ты будешь искренним с нами, может быть, мы не позвоним в полицию. Как ты оказался здесь? Говори!       Он смотрит как затравленный волчонок, но собирается с силами, начинает говорить тихим, неприятно-писклявым голосом:       — Меня зовут Тони, мне почти двадцать два года, раньше я жил в Нью-Йорке, шесть лет назад переехали с родителями в Атланту. На съёмку провел Энсел, мы учились в одном классе, пока я не уехал. В школе был самым маленьким, но зато хорошо учился. Меня дразнили, а в средней школе, можно сказать, травили одноклассники, только Энсел считал, что я умный и защищал меня.       — Черт возьми, Тео, опять Энсел! Я убью его! - как же меня бесит этот "экранный братец".       — Тихо, тихо, не заводись! - Он гладит меня по спине, потом обращается к парню: — Продолжай!       — Энсел всегда был крутой, его отец – известный фотограф, иногда брал на съемку, он видел разных знаменитостей, а с некоторыми даже знакомился, и его авторитет в классе был непререкаем. Он жалел меня и по-доброму ко мне относился. А когда я сюда приехал и пошёл в старшую школу, им на меня было наплевать, никто за человека не считал. У всех были компании, девчонки, а я общался только с виртуальными друзьями в сети. Когда вы снимали здесь "Инсургент", позвонил Энселу, напросился на съёмку и увидел тебя. Я просто сошёл с ума, мечтал, представлял, что мы можем быть вместе, ты казалась открытой и простой, а когда посмотрел фильм про больную девочку, решил, что ты похожа на меня.       — Что? Похожа на тебя? Ты вообще нормальный? У психиатра не лечился? — Тео, сейчас бросится на него, теперь моя очередь останавливать, прикасаюсь пальцами к его губам, будто хочу, чтобы он замолчал, он сразу расслабляется, целует руку, улыбается мне.       — Лечился, и что? — парень с вызовом смотрит на Тео.       — Ничего, продолжай!       — Так вот, я правда лежал в клинике, после неудачного суицида, когда понял, что мои мечты навсегда останутся мечтами. У меня никогда не было отношений, я даже хотел геем стать, но им не станешь, им родиться надо.После психушки, успокоился немного, с девушкой познакомился, она инвалид, с детства почти совсем слепая, но красивая и добрая. Я думал это хорошо, что она меня не видит, но слепые так чувствуют, что им и глаза не нужны. Короче, через два месяца после свадьбы, она меня бросила. Ну я и решил отомстить за мою бездарную жизнь.       — Кому отомстить, придурок? Шейлин? Где записи с камеры? — Тео опять заводится.       — У меня дома, но там ничего интересного, только йога. Книги читает, траву сушит, с подружкой болтает. Не жизнь, а скука, ни секса, ни обнаженки, — разочарованно говорит мальчишка.       Мы переглядываемся с Тео, хохочем:       — Ты думал, если она актриса, то её жизнь - эротический сериал. — Еле слышно шепчет мне: — Тоже посмотрел бы такой фильм, а лучше сыграл там вместе с тобой, — целует за ухом, опять спрашивает парня:       — Хорошо, здесь всё понятно, теперь говори, как ты попал в отель? И как оказался внутри закрытого трейлера?       — Я работаю там сетевым админом. Когда в наш отель пришло письмо с вашими райдерами, я дописал в ответе, что мы согласны на все условия и предложим лучшую цену. Поэтому вас поселили к нам. Дальше, дело техники - я каждый день проверяю, как работают компьютеры на ресепшене, сделать дополнительный ключ - три секунды. Если бы вчера вы не закрыли меня здесь, ночью я пробрался бы к ней в номер. Мечтал, думал расскажу о себе, вдруг она расчувствуется и пожалеет меня. В трейлере я прятался, думал, все уедут - я выйду, а вы дверь заперли. Я не хотел причинить ей вред, просто думал испугать немного, проверить правда ли она "бесстрашная". Когда она спокойно выбросила первую ворону, я почти в это поверил, а потом оказалось - обычная трусиха, как все.       — Ах ты сучёнок мелкий! Проверял он. Голову бы тебе проверить! Молись, что мы тебя здесь заперли и ты не попался мне в отеле. Фантазёр недоделанный! Надо бы полицию вызвать, но Шейлин сама решит, что делать. Сиди тихо, мы сейчас прийдем, — берет меня за руку и выводит на улицу.       — Послушай Тео, я уже всё решила. Мне его очень жаль, он такой несчастный. Я хочу его отпустить, тем более не надо поднимать шум, представь если эта история попадет в прессу, я потом буду отмываться годы.       — Согласен, но ты не представляешь, как у меня чешутся руки надрать ему задницу. Пусть радуется, я слишком добрый сегодня, без этой истории, разве была бы наша ночь. — Смотрит такими счастливыми глазами, что сердце моё разрывается от боли, сейчас я опять всё разрушу:       — Прости меня, я очень виновата, разбередила рану, которая давно затянулась. Между нами ничего не будет, эта ночь была ошибкой. Мы слишком разные, у нас нет ничего общего. Мне очень хорошо с тобой, ты единственный мужчина, которого я безумно хочу. Mой разум отключается, когда ты рядом. Но страсть это не любовь. Ещё раз прости меня, — я смотрю себе под ноги, встретиться с ним глазами - выше моих сил.       — А вот и нет, второй раз этот номер у тебя не пройдет. Я хочу чтобы ты была со мной и это моё решение, а твое дело подчиняться. Свою независимость оставь для других, — берет меня за подбородок, смотрит в глаза, во взгляде появилось, что-то собственническое, но это притягивает, подчиняться оказывается приятно. Мне нравится новая игра. Он властелин, победитель! Закрываю глаза, дразнит меня - чувствую дыхание на своих губах, но не шевелюсь — смиренно жду. Покорность возбуждает не меньше, чем строптивость и бунтарство.       Даже очень дикие кошки иногда превращаются в домашних...