Lights

      Они только что устроили перерыв от съемок видео к их новому синглу «Lights». Тео подошел к своему приятелю, сидевшему на диване и наблюдавшему за всем с безопасного расстояния. Адам отказывался принимать участие в видео, так как от него потребовалось бы танцевать, а он, по его словам, «не собирался выставлять себя дураком». Солист в это время, вспотев и тяжело дыша, просто исполнял один хореографический момент снова, и снова, и снова, пока режиссер окончательно не удовлетворился сценой, которая, в основном, заключалась во взгляде певца.       Молодой человек был одет в белую футболку и красный жилет с черными элементами, как у матадоров, и обтягивающие штаны. Его наряд демонстрировал его идеальное накачанное тело, и наблюдать издалека за этой прекрасной движущейся задницей было одним удовольствием. Конечно, гитарист знал, что Тео нравятся танцы и он был неплох в этом. Но он никогда бы не подумал, что его приятель будет так чертовски хорош. Последние недели, даже месяцы, солист посвятил тренировкам, но оно того стоило. Не только специально нанятая танцовщица, но и сам Тео производил впечатление профессионала. Мысли наблюдавшего за звездой на танцплощадке Адама были не такие уж и невинные, так что было слегка неловко то, что его красивый приятель сейчас сидит рядом.       Черт. Пианист быстро закинул ногу на ногу, надеясь выглядеть равнодушным.       Тео плюхнулся на диван рядом с Адамом и потянулся за бутылкой, стоящей на столе. Он открыл ее, поднес ко рту и одним разом опустошил наполовину. Адам посмотрел на своего друга. Его взгляд сосредоточился на маленькой капельке, вытекавшей из его рта и, в конце концов, стекшей к подбородку. Прежде чем посмотреть на приятеля, Тео сделал несколько вздохов и провел рукой по сальным волосам. - Наслаждаешься шоу? – Спросил он, подмигнув, и сделал еще один глоток освежающего напитка.       На долю секунды Адам замер, а затем резко отряхнул себя от всех мыслей, напоминая себе, что Тео говорил о съемках клипа, а не об этой идиотской капельке воды, на которую пианист пялился, словно идиот. Он слегка прокашлялся и перевел взгляд со рта его приятеля на свои руки. - Конечно. Пока я сижу тут и наблюдаю за тобой, все прекрасно, - сказал он слегка дрожащим голосом.       Солист усмехнулся и сделал еще один глоток. - Я все еще считаю глупым то, что ты не хочешь сниматься в видео, - начал он и получил громкий вздох в ответ. - Знаешь, я вообще не большой фанат всех этих съемок в общем. И я не танцор, - ответил Адам.       Подобный разговор шел не в первый раз. Тео всегда пытался уговорить Адама появиться в клипе. Не только потому, что он получал сообщения от фанатов, требующих пианиста. Певцу просто нравилось, когда Адам был рядом, ведь он его лучший друг, а также член группы. В конце концов, Hurts состоит из двух человек. Тео пожал плечами. - Я уверен, что все были бы рады видеть тебя в любом случае. Тем более танцующего, - он усмехнулся тому факту, что и сам любил смотреть, как его приятель двигает задницей.       Адам всегда ныл, что не умеет танцевать, но солист никогда не верил ему. Он не один раз видел пьяного Андерсона, танцующего, и, несмотря на то, что тот был в стельку пьян, он не был безнадежно плох. - Не-е, - ответил Адам, пожимая плечами. – Думаю, они обрадуются куда больше, смотря на то, как вы с девушкой зажигаете танцпол, - почти с горечью в голосе произнес он, еще больше зацикливая взгляд на собственных руках. - Ревнуешь? – Спросил Тео, услышав этот тон, и выгнул левую бровь. Адам поднял голову и посмотрел на товарища. - К тебе? С чего бы? - Поспешно ответил он. - Я имел в виду к девчонке, - самодовольно уточнил Тео. Пианист разинул рот, а глаза его расширились. - Что?! Нет! С чего ты взял? Я не… нет! - Он отодвинулся, взволнованный, чувствуя, как краснеют его щеки. А Тео пожал плечами, хоть Адам его ни капли не убедил. - Ну раз ты так говоришь… - Он улыбнулся и глянул на Адама. Тео снова пожал плечами, снова поднимая бутылку и делая еще один глоток. – В смысле, я бы не возражал потанцевать с тобой как-нибудь, если ты этого хочешь.       Пианист уставился на него, пытаясь понять, не насмехаются ли над ним. Он вздохнул. - Я в душе не ебу танцы, Тео. Ты знаешь, я не такой супер-пупер талантливый, как ты. Я буду заниматься тем, что у меня получается, то есть музыкой. И ничем больше? - Тео закатил глаза. - Ой, ну брось! Да с таким телом не танцевать – позор! – Чтобы подчеркнуть сказанное, рукой, в которой была бутылка, он указал на тело Адама, пока его глаза бегали все по тому же телу.       Адам посмотрел на него, нахмурив брови. - Не смейся надо мной! - Думаешь, я шучу? – Спросил Тео, поднимая обе брови. Пианист одарил его взглядом «Ты определенно шутишь», а для солиста этого было достаточно, чтобы доказать неправоту того. - Ладно. Раз так. Давай, поднимайся, - сказал Тео, похлопывая себя по бокам и ловя на себе недоумевающий взгляд друга. – Я хочу видеть, как ты танцуе-ешь, - пропел он с широкой улыбкой на лице, проясняя все. Он поднялся, поставил бутылку и протянул руки партнеру.       Глаза пианиста бегали от протянутых рук, ожидающих, что за них кто-нибудь схватится, к сияющему лицу Тео. - Ни за что! Я не собираюсь выставлять себя дураком! – Произнес Адам и несколько раз помотал головой. - Не будь занудой! Я тебя научу, - ответил Тео, потирая руки. - Я серьезно, Тео. Я. Не умею. Танцевать. - А я только что сказал, что научу тебя, так что дава-ай, - нетерпеливо говорил он. - Не знаю, Тео. Это обязательно? Посмотри на всех этих людей вокруг. Да они уржутся с меня. Ты и понятия не имеешь, какой я в этом лох. - Придурок, никто не будет смеяться над тобой. Здесь так темно, что они даже не увидят, - Говорил Тео, руками указывая на помещение, в котором они находились. Было действительно темно, так как освещался лишь танцпол, а не маленькое местечко для отдыха в углу. – Хотя я собираюсь вытащить тебя на свет, после нашего небольшого занятия, - добавил он, ухмыляясь. - Не знаю. Не стоит.       Если честно, если бы он выпил пару бокалов пива, он, скорее всего, сразу же принял предложение друга. Как будто бы он не хотел этого в принципе. Дело было в том, что Адам знал, что был паршивым танцором, и не был достаточно пьян, чтобы не париться насчет этого. Проблемка в его штанах и сексуально обтягивающая одежда его партнера делу тоже не особо помогали. - Ну давай! У нас небольшой перерыв, и я просто хочу показать тебе основы, прежде чем продолжить снимать, - заныл Тео, затем схватил руки Адама и просто стянул его с дивана.       Ноги Адама были скрещены. Когда его подняли, он, спотыкаясь, не удержал равновесие и упал на грудь Тео. Его руки инстинктивно потянулись и крепко ухватились за жилет. Адам был полностью сбит с толку, не зная, как реагировать. Он не ожидал, что они окажутся так близко друг к другу. Хотя Тео особо-то и не возражал. Он придержал Адама за талию, притянул к себе и на ухо прошептал: - Желаете начать с медленного танца?       Пианист почувствовал, как нагреваются и краснеют его щеки, быстро высвободился из объятий и сделал шаг назад. Адам с ужасом пялился на Тео, ощущая, как в голове его становится все жарче. Говоря о жаре, он просто надеялся, что его партнер не понял, что происходит в его штанах. - Тебе не понравилось? – Невинно поинтересовался солист. – Мне почему-то показалось, что ты не был против того, чтобы стоять так близко, - он самодовольно усмехнулся. - Не говори глупостей, - сказал Адам, краснея, уставившись в пол. Он надеялся, что в темноте его румяного лица не было видно. - Ты уверен? – Спросил Тео и подошел ближе.       Он стоял так близко, что их ноги соприкасались; смотрел на его силуэт, ожидая того, что произойдет. Если что-то вообще произойдет. Конечно, притянув его ближе, Тео заметил выпуклость в штанах партнера. Хотя, стоит признать, он был удивлен столь странным поведением, проявленным ранее. Адам довольно давно вел себя так, ну а сейчас все стало очевидным. Обидно было не видеть это покрасневшее лицо, которое сейчас, наверно, было даже темно-багряным. Тео любил наблюдать за его эмоциями, но сейчас он с трудом мог разглядеть очертания лица гитариста. Хотя на таком расстоянии казалось, что он буквально чувствует второе сердцебиение у себя под ребрами.       Неожиданно для самого себя Адам наклонился вперед, а его горячее дыхание невидимой струей хлынуло на лицо партнера. От внезапной храбрости Андерсона, Тео, удивленно, почувствовал, как по спине бегут мурашки, но он не сдвинулся, ощущая, как его собственное сердце замерло, интересуясь, собирался ли Адам что-то делать и, в конце концов, поцеловать его. Это, кстати, был не первый раз, когда они были так близки. Тео вдруг вспомнил вечер несколько недель назад.       Они собрались на небольшую вечеринку после тяжелого дня в Берлине. Вся группа сидела в баре, вокруг стола, отдыхала после утомительных встреч по всему Берлину.       Через некоторое время Адам вдруг пропал. Тео подумал, что тот просто отошел в туалет или по делам, но и полчаса спустя не было никаких вестей. Может, думал солист, Андерсон нашел себе спутницу на ночь. Однако позже гитарист неожиданно завалился к Тео. Близко. Чертовски близко, вообще-то. - Хэй, где ты был? – Спросил певец, потягивая свой напиток. - Нигде, - промямлил Адам. -Ты пьян? – Он хихикнул. - Нн-т - Да ты пьян! Ты в говно, - засмеялся Тео. - Не-е-е-е-ет, - гитарист тоже захихикал, потом наклонился к Хатчкрафту, смотря на него своими блестящими глазами.       Тео громко сглотнул. Он был почти готов, что Адам запрыгнет на него прямо здесь и сейчас, на глазах у всей команды. Глаза пианиста чуть приопустились, зацикливаясь на губах партнера. Руки Тео стали влажными, он с трудом удерживал стакан, а дыхание его участилось. Его лицо скривилось, когда вместо ожидаемого поцелуя, Адам просто выхватил из его рук стакан и одним глотком допил оставшуюся жидкость. Затем с глухим звуком он поставил пустой стакан на стол и в продолжение вечера ни разу не глянул на солиста.       Пианист закрыл глаза, чувствуя на своем лице горячее дыхание. Он был рад окружающей их темноте, это придавало ему смелости. Хотя он был слишком не уверен в себе. Но если бы Тео был против всего происходящего, он бы, наверно, уже послал бы Адама, не так ли? Таким образом, Андерсон осмелился еще больше приблизить свое лицо. Он затаил дыхание и собирался закрыть собой последние сантиметры, разделявшие их.       Вдруг вокруг все стало ужасно ярко, Адам быстро отошел назад, открывая глаза, кося взгляд. Поначалу он понятия не имел, что происходит, и не мог ничего рассмотреть, так как яркий свет, исходящий непонятно откуда, ослеплял его. Он начал моргать, однако и это не помогло. То, что произошло дальше, прояснило ситуацию. - Ой! Извините, что прерываю вас, но не могли бы вы оставить это на потом? – Режиссер кричал в мегафон, и теперь все направили свои взгляды на них.       Видимо, кто-то из команды направил на них прожектор. - Тео, ты нам нужен для следующей сцены, - добавил мужчина.       Адам хотел провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе. Он был так близко к тому, чтобы коснуться своими губами губ друга, но он не только не сделал этого, но и был унижен на глазах у всей команды и парочки незнакомцев. Охренительно. - Иду! – Крикнул Тео в ответ, а до этого он снова повернул голову к пианисту. Слепящий луч света направили обратно на танцпол, снова оставляя их наедине. Адам смотрел на своего друга, но не мог рассмотреть выражение его лица. Все, что он знал сейчас, - его лицо было всех оттенков красного. Тео улыбнулся Адаму и сказал: - Что ж, наверное, придется научить тебя чуть позже, - а затем развернулся и ушел.       Пианист стоял и смотрел, как Тео движется по направлению к танцполу. Он смотрел на этот твердый зад в обтягивающих штанах и не мог ничего с собой поделать. На долю секунды он задумался, не спросит ли кто-нибудь, что происходит между ним и Тео, и что тот ответит. Но эта мысль была позабыта, когда он понял, какую сцену они собираются снимать. Сцену с поцелуем.       Его лицо покраснело, но не от стыда, а от злости. Адам застонал, оттягивая собственные волосы. Почему, блядь, он затормозил? В этот раз у него даже было ощущение, что Тео ни капли не возражал. Певец, кстати, даже давал ему знаки продолжать, но Адам просто был недостаточно смел. Блядь, так никогда ничего не выйдет. Он не мог решиться, будучи пьяным, так чего же он ожидал, будучи трезвым?! Андерсон разозлился на самого себя, вернулся на свое прежнее место на диване и начал размышлять, сможет ли он когда-нибудь решиться на поступки, касающиеся его чувств к его другу.