Огня без дыма не бывает

      В нашем университете учился один парень, самый незаметный из всех людей, которых я когда-либо встречала. Никто не знал, как его зовут, на каком именно он учится факультете, сколько ему лет, где живет, что любит, а что не любит… Никто ничего не знал. Сначала даже я сама не могла с уверенностью сказать, учится ли этот молодой человек в нашем ВУЗе или просто каждое утро спешит в какое-нибудь другое место через университетский двор. Мои подруги вообще не знали загадочного юношу и спросили, не сошла ли я с ума. Нет, конечно, не сошла, и он мне не померещился. Молодой человек, действительно, учился в нашем учебном заведении, но, по-видимому, наши пары не пересекались, кроме того парень как будто растворялся в толпе своих сверстников. Тогда я вдруг решила, что узнаю, чем дышит незнакомец.       Первое, что бросалось в глаза, – его серые, пепельные, будто седые волосы, отращённые настолько, чтобы чёлка могла прикрыть глаза. И больше ничего, ни одной родинки на светлой, почти прозрачной коже, ни одного самого маленького шрамика, и даже губы парня казались лишь нежно-розовыми. Сначала я была готова думать, что он чем-то болеет, но нет. Оказывается, юноша исправно посещал уроки физкультуры и выполнял все упражнения, заданные нашим физруком. Из окна кабинета английского языка, был виден студенческий стадион – и это было единственное время, когда мы пересекались, только незнакомец не видел меня, в то время как я не сводила с него глаз, пытаясь найти хоть что-нибудь такое… цепляющее, что заставило меня начать следить за парнем.       Но ничего такого не было. Я пыталась узнать имя юноши, но учителя ни разу не говорили про него, не ставили в пример, значит, отличником он не был, также молодого человека не было в списках отчисляемых, иначе бы его знал весь институт. Ну, если не весь, то точно его половина. Как, например, моего одногруппника Стёпу. На студенческих вечеринках и вообще на всех общественных мероприятиях, в которых наш ВУЗ был хоть как-то задействован, парень не появлялся. Типичным ботаником юноша, конечно же, не был, но где тогда он пропадал? Чем занимался?       Знаете, в школе у меня была кличка Огонёк. И она донельзя нравилась мне, потому что отражала всю сущность моего характера, все его черты: жизнерадостность, доброту, теплоту улыбки и глаз… Так некоторые студенты звали меня до сих пор. Если бы мне было поручено дать кличку загадочному юноше, я бы назвала его Дымом. Черты лица парня ускользали из памяти, несмотря на то, что были изучены мною вдоль и поперёк. Стоило только отвлечься на что-то и через секунду восстановить линию губ, форму и цвет глаз, длину и ширину носа уже невозможно. Точно также и с дымом, он всегда тягуч и вязок, он тянется по воздуху плавными нечёткими линиями. За дымом приятно наблюдать, сидя у костра в тёплой дружеской компании и слушая страшилки друг друга, плотнее сжимаясь в круг. За дымом страшно наблюдать, когда огонь охватывает гектары леса, не оставляя после себя ничего.       Вот и я думала, почему молодой человек такой… незаметный. Почему он настолько не виден глазу при своей необычной внешности? Мысли посещали самые разные, от простеньких и безобидных до по-настоящему страшных и нелепых. А вдруг мой Дым специально делает себя таким загадочным? Вдруг он такой незаметный, чтобы успешно заниматься воровской деятельностью? Вдруг он такой скрытный, потому что является каким-нибудь маньяком? От таких мыслей мне становилось то смешно, то страшно, пока я вдруг не поняла: «Это мой последний год»       Настолько меня занимала слежка за молодым человеком, что учебный год пролетел, словно один миг. И вот уже передо мной стоит перспектива больше никогда не увидеть моего дымного мальчика. Тогда страх овладел мною, и я решила подойти к нему и сказать… Не знаю, что сказать. Просто было такое чувство, что надо что-то сделать, чтобы удержать парня возле себя. Спустя полгода наблюдений выяснилось: мы оба живём в студенческом общежитии, а ещё юноша ровно в двенадцать ночи выходил на улицу. Будь на улице безоблачное небо, дождь, град, туман или снег, его можно было найти неизменно на одной и той же скамейке в приуниверситетском скверике, иногда с сигаретой в зубах.       Я сорвалась с места и, быстро накидывая кожанку на плечи, выбежала в жилой коридор. Два этажа пронеслись перед глазами сплошным безликим пятном, кто-то крикнул из-за закрытой двери «Иди к себе, придурок!», видимо, приняв бегущую меня за шумных первокурсников, а кто-то громко и не очень цензурно попросил не мешать готовиться к экзаменам. – Эй, куда?! – крикнула скрипучим голосом престарелая ворчливая вахтёрша. – Тьфу, окаянная!       На улице моросил мелкий дождь, а парковую дорожку освещал один единственный фонарь, под рыжим лучом которого, откинув голову назад, сидел Дым. Он, освещённый электрическим светилом, казался кем-то неестественным, чуть ли не призраком. Я стояла в паре метров, не решаясь ступить хоть шаг вперёд. Казалось, если что-нибудь изменится хоть на чуть-чуть, хрупкая идиллия дымного мальчика пойдёт трещинами и рухнет, как карточный домик. – Ты Огонёк? – неожиданно юноша повернул голову.       Это было настолько неожиданно, что в первую минуту тело покрылось гусиной кожей, и стало даже как-то не по себе, но его взгляд был спокойным и даже нежным, мне стало лучше и менее беспокойно на душе. – Ты следила за мной, – констатировал молодой человек. – Так странно, не находишь? Ты думала, что следишь за мной, а я ничего не вижу. Я в это время следил за тобой, и ты ничего не видела. Наверно, хорошо быть незаметным человеком, он всё видит, а его никто. Знаешь, с дымом случается то же самое. Все ужасаются или восхищаются огнём, забывая при этом про дым, и никто не вспоминает уже, что самое маленькое пламя без дыма невозможно. Я продолжала молчать, вслушиваясь в спокойные рассуждения парня и неизменные шумы большого города: гудки проезжающих по дороге машин, гудение пролетающих самолётов, сирены «неотложки» и полиции… Но самое главное молодой человек, безмятежно сунувший руки в карманы серых джинсов. – Меня зовут Амон, – уголки его губ дёрнулись, кажется, именно так парень улыбался. – А я всего лишь Алёна.       Юноша галантно поклонился и едва коснулся тонкими губами кожи моей ладони. И, подняв на меня свой взор светло-серых глаз, мягко произнёс, и его слова ласкали слух своей плавностью и мелодичностью: – Будем знакомы, «всего лишь Алёна».