Красное кружево

      Лос-Анджелес. Город, который они запомнят навсегда и будут вспоминать его как город, в котором они позволили себе всё. Всё то, чего они не позволят себе больше никогда.       Сегодняшняя ночь была совсем не такой, какой она была всегда. Пого и остальные ребята из группы свалили покорять стрип-клубы и местных «ночных бабочек», а дива Мэрилин Мэнсон и «мисс совершенство» — Твигги, остались в мотеле, в номере Мэрилина.       У них было две бутылки абсента и одна колода карт. Никто уже не вспомнит, кто именно предложил сыграть в карты на желания, но согласились оба. По мере того, как алкоголь кончался, желания победителя становились всё более дебильными и без всякого сомнения двусмысленными. Сначала это были безобидные «покукарекай» или «станцуй на столе», но потом...       Мэрилин был относительно трезвым, тогда как Твигги уже на прошлых двух глотках потерял всякий контроль. Чем Мэнсон не поскупился воспользоваться.       — Ты снова проиграл. И я желаю...       Мэрилин плавно скользнул к своей сумке с вещами, самыми важными, прошу заметить, и медленно извлёк комплект красного белья. Новенького, никем не использованного красного белья. Если бы Твигги не был так пьян, он бы задался вопросом, что, собственно, у Мэрилина делает данная вещь, а главное зачем, но алкоголь уже во всю пел в голове басиста и ему было совершенно наплевать. Но желание всё же нужно выполнять.       — Ах, да. Чуть было не забыл, — наглая ухмылочка тенью прошлась по лицу Мэрилина. В этой чёртовой комнате было слишком мало света. Кроме двух настольных ламп на прикроватных тумбочках, здесь больше ничего не было. Или было, но Мэрилин не желал их включать.       — Можешь переодеться в ванной...или прямо здесь, — глаза Мэнсона сверкнули в темноте, то ли от света ламп, то ли от неприкрытого нахальства. Твигги всегда наслаждался этой его чертой.       «Избалованный засранец», — промелькнула в голове мысль Твигги, когда Мэрилин достал всё из той же сумки красные чулки и подтяжки, положив их на край постели. Но ничего не поделаешь, Твигги проиграл, а значит должен исполнять любое идиотское желание Мэрилина.       Тихо хмыкнув, Твигги поднялся на ноги, чуть покачиваясь, и встал напротив великого и ужасного Мэрилина Мэнсона, а по совместительству — пьяного извращенца. Твигги не удивился, если бы Мэрилин сказал, что это бельё он купил специально для него, если не на его день рождения.       Вторая бутылка недопитого абсента мигом оказалась в руках Мэрилина. Удобно устроившись посередине большой кровати, он был готов к представлению. Как же он любил выигрывать.       Поленившись переодеться, Твигги всё ещё был одет в своё любимое зелёное платье с белыми вставками, что упрощало задачу раздевания. Меньше вещей - быстрее процесс, но басист не собирался спешить. Ох, нет. Совсем нет. Он всего лишь хотел заставить чуть-чуть пожалеть Мэрилина о своём желании.       Медленно стянув один край зелёного платья с белоснежного плеча, Твигги взглянул на напрягшегося друга и мимолётно улыбнулся. Можно продолжать.       Плавные движения рук, скользящие по телу медленно, снимали дюйм за дюймом зелёную ткань. Хоть и немного неуклюжие, но в тоже время по своему очаровательные поглаживания, заводили Мэрилина с каждой чёртовой секундой.       Как только на Твигги остались лишь чёрные боксеры, Мэрилин судорожно отпил обжигающий алкоголь и сладко облизнулся, посылая другу ласковый взгляд одобрения. «Продолжай», говорил его взгляд и Твигги продолжил.       Длинные белые пальчики скользнули по стройной талии, заканчивая свой мучительно нежный и долгий путь у чёрной резинки боксеров. Чёрные глаза Мэрилина буквально поедали ненавистную тряпку. Твигги понимал это, понимал, несмотря на затуманившийся рассудок, поэтому не было смысла больше тянуть.       Изящно прогнувшись в спине, Твигги стянул с себя боксеры и отбросил их куда-то в угол комнаты, а затем, томно взглянул на Мэрилина из-под пушистых ресниц.       В комнате нечем было дышать. Кислород опустился до минимума, дышать было не то что трудно, а совершенно невозможно. Мэрилину не пришло в голову ничего умного, кроме как заменить кислород абсентом. Неплохая идея.       Несмотря на большое количество выпитого алкоголя, как Мэрилин, так и Твигги, уже могли почувствовать нарастающее возбуждение. В отличие от Мэнсона, у которого приличную выпуклость скрывали чёрные штаны, Твигги не мог скрыть своей реакции на происходящее. Полувозбуждённый член басиста чуть заметно покраснел и увеличился, отчего на щеках горе-проигравшего появился заметный румянец, но всё это не должно отвлекать его от важного дела. Исполнить желание Мэрилина, своеобразный вызов, который Твигги обязан был выполнить.       Первым делом, Твигги решил надеть красный, кружевной лифчик. В том, что это бельё было специально куплено для него, Твигги убеждался с каждой секундой. Лифчик был как раз его размера. Чашечки хоть чуть и были великоваты, но не настолько, чтобы казаться нелепыми. Первый размер. Как предусмотрительно.       Упругие мышцы завораживающе двигались в такт действиям Твигги, пока тот застёгивал красные лямки позади спины. Как только с лифчиком было покончено, в дело пошли красные кружевные трусики, к которым крепились подтяжки для красных чулков. Потрясающе продумано, Мэрилин.       Согнувшись и элегантно вытянув худую ножку, Твигги плавным движением натянул трусики сначала на одну ногу, а затем на другую, после чего повернулся к Мэрилину упругой задницей и надел кружево до конца.       Мэрилин невольно дёрнулся в сторону друга. Как же соблазнительно и развратно тот выглядел сейчас, а он ведь даже и не осознавал, что творит с Мэнсоном...или осознавал? хотя, скорее всего осознавал, так как лишь знающий искуситель способен на то, что Твигги вытворял.       Изогнутая нога опустилась на гладкое покрывало постели, после чего, Твигги аккуратно надел носок чулок. Красный капрон сливался с молочной кожей басиста, захватывая её до самой середины бедра, пока не достиг красного крючка, скрывающегося за миниатюрным бантиком на подтяжке. С тихим щелчком, крючок защёлкнулся на краю чулка. А после случилось то, к чему Мэрилин и его член были совершенно не готовы.       Твигги глухо простонал.       Трусики, в районе паха Твигги, сильно натянулись, а из алой головки, стекал сладкий предэкуляр. Возбуждённая плоть постоянно соприкасалась с нежной тканью кружева. От периодического трения, трусики с каждым разом приносили всё большие крохи удовольствия. Мэрилин не осознал в какой момент он сжал свой собственный член через жёсткую преграду чёрных штанов. Он вообще перестал следить за временем или своими действиями. Всё вокруг стало совершенно неважным, в комнате оседал туман похоти и искрящегося желания.       Покончив с чулками, Твигги взглянул на Мэрилина.       Готово.       Бутылка абсента в руках Мэнсона давным-давно опустела, на щеках его расплылся красный румянец, а в глазах заключалось неприкрытое возбуждение.       — Иди ко мне, — розовые губы солиста разомкнулись, для того чтобы сказать эти заветные три слова. Именно те слова, которые жаждал услышать Твигги с того самого момента, когда зелёное платье упало на гладкий паркет комнаты.       Нетерпеливо оседлав бёдра Мэрилина, Твигги примкнул к губам друга. Мэнсон ответил с нескрываемой страстью и взаимностью. Громкие звуки ласк заполнили комнату. Горячие языки сплетались друг с дружкой, забирая дыхание, белоснежные зубки прикусывали губы, оставляя их краснеть от стыда. Бёдра Твигги двигались поддразнивая, медленно. Толчок за толчком, и из губ басиста не прекращая срывались всё более откровенные стоны.       Мэрилину совершенно не нравилось то, что на нём всё ещё катастрофически много одежды, впрочем как и Твигги. Чуть привстав с Мэрилина, Твигги расстегнул штаны, а затем Мэнсон сам, молниеносно, стянул штаны вместе с бельём и выкинул куда-то в сторону. Футболка была снята ещё в начале игры в карты, так что теперь им ничего не мешало. Бельё на теле Твигги не снималось по обоюдному согласию, что распыляло ещё сильнее.       Бережно усадив Твигги обратно на бёдра, Мэрилин прильнул к белоснежной шее друга, оставляя цепочку поцелуев, спускаясь всё ниже, до розовеющей бусинки соска. Прикусить, а затем зализать, а потом снова примкнуть губами к соскам, даря Твигги незабываемые ощущения. От ласк Мэрилина хотелось стонать как грязная шлюха, просить большего, просить грубости и силы.       Так может стоит попросить?       — Брайан, — настоящее имя «великого и ужасного» так, мог произнести только Твигги, что отвлекло Мэрилина от его важного занятия.       — Трахни меня уже наконец, — с придыханием сказал Твигги, на ушко Мэнсону, грубо прикусив мочку уха.       Одна единственная просьба, а Мэрилина обдало неистовым жаром, разрушая все возможные стены и границы в голове. С диким рыком, Мэрилин опрокинул Твигги на живот, оттянул край красных кружевных трусиков, а затем, припал языком к сладкой дырочке друга, от чего Твигги сорвался на громкий стон. Влажный, горячий язык проникал с каждым разом всё настойчивее и настойчивее, раздвигая стенки ануса. Он то выходил, то входил слишком часто и быстро, то задерживался там, вытворяя что-то невероятное. Твигги тихо, не переставая постанывал, а Мэрилин пробовал Твигги во всей его красе.       Как только самому Мэнсону уже было физически больно мучить как Твигги, так и себя, он достал из под кровати тюбик со смазкой и запечатанный презерватив, что не скрылось от разомлевшего басиста.       — С-сука...Так ты готовился, — хриплым голос пролепетал Твигги.       Мэрилин хищно ухмыльнулся, поспешно надел презерватив, раскатав его по всей длине, а после, вылил немного смазки на вход друга, проникая двумя пальцами внутрь. Твигги не заставил Мэрилина ждать. Сладкий, но в тоже время болезненный стон утонул в густом воздухе вокруг. Чуть растянув друга, Мэрилин добавил ещё палец, а затем и ещё...Вход Твигги чуть покраснел и растянулся уже достаточно, а по сему, Мэнсон больше не намеревался ждать. Приставив головку члена к анусу Твигги, Мэрилин тихо хохотнул, рассматривая маленькие капельки пота на спине басиста. Эта шлюшка целиком и полностью его на всю эту чёртову ночь. О, да.       Резко войдя в Твигги, Мэрилин глухо простонал в унисон с ним. Не теряя времени, он начал плавно двигаться внутри друга, прикрыв подрагивающие веки. С каждым толчком он был всё глубже и глубже. С каждым движением, кожа ударялась о кожу с похотливым хлопком, а Твигги изгибался так, как никогда бы не смог изгибаться никто. Схватив басиста за волосы, а другую руку положив на бедро, Мэрилин начал неистово вбиваться в хрупкое тело друга, ускоряясь, проникая глубже, практически не выходя из Твигги.       Имя Мэрилина слетало с губ Твигги уже почти машинально, голос почти сорвался, с члена стекала смазка. Твигги не терпелось прикоснуться к себе, но он не мог, не контролировал себя. Ноги предательски дрожали, а в голове было пусто. Осталось лишь распространившееся по всему телу удовольствие.       Несколько диких толчков по простате довели Твигги до края, а, несколько движений ладонью Мэрилина по напряжённному члену друга, столкнули в пропасть оргазма, оглушая до умопомрачения. Спустя несколько таких же сильных толчков, Мэрилин кончил, не выходя из друга, с громким протяжным стоном. Ночь поглотила их грешные тела, унося на волнах глубокого оргазма.       Двое мужчин свалились на постель, рядом с друг другом. Это была их тайная ночь. Самая сокровенная. Лишь в ту ночь Мэрилин позволил назвать его по имени так, а Твигги принял Мэрилина всего, без остатка, позволил раствориться в нём, растекаясь по венам прямиком в самое сердце. Они никогда не забудут эту ночь, потому что именно тогда Мэрилин был честен перед Твигги, а ночь была им свидетелем.       Ночь скроет все наши секреты.