Нефильтрованная романтика

Какудзу однажды задумался – что бы пошло Хидану к лицу. Он долго думал. Даже тогда, когда считал деньги. Но только в тот день, когда Лидер совершенно случайно обнаружил, что Какудзу просчитался на одну иену, и логично предположил: не влюбился ли этот жмот? – а Хидан долго смеялся над этой догадкой, только тогда Какудзу всё точно решил. Этому уроду пошла бы шипастая проволока на лице. И топор в затылок. Хотя нет. Топор – это уже ребячество. *** Иногда Какудзу становилось действительно грустно, что его напарник постоянно говорит, чем раздражает самого Какудзу. И, наверняка, единственные звуки, которые ему нравилось слушать от напарника, – это стоны. Желательно, погромче. *** Какудзу был очень любопытным. Большей частью он интересовался чем-то в роде: если сломать этому шиноби ноги, оставить без воды, а после положить в нескольких десятках метрах стакан с водой – как резво он поползёт? И он частенько ставил такие эксперименты. Но Хидан его отучил. Всё из-за того случая, когда Какудзу отрубил Хидану руку и положил её в противоположный конец комнаты – приползёт или нет, а Хидану сказал не двигаться. Рука ползла, а Хидан всхлипывал, когда она задевала что-нибудь тем местом, где напарник рубил – то есть мышцами, и ещё громко матерился. Так громко, что Какудзу сбился в своих подсчётах денежных средств. Больше он своих опытов не ставил. *** Однажды Хидан признался Какудзу. Сказал: «Я тебя люблю». Это если опустить все остальные ненужные слова. А обстановка в тот день была довольно романтичная. Солнце уже опускалось за горизонт, едва освящая фиолетовое небо своими ярко-красными лучами, пели птички, где-то рядом журчала река, а трупы шиноби были разбросаны, как никогда, живописно. *** Вообще, Хидан очень любил себя. Об этом говорит хотя бы то, что он очень любил смотреть, как Какудзу его режет, а кровь (такая красивая алая субстанция, если кто не понял) течёт по его животу. А ещё он любил смотреть на Какудзу. Не оригинально, конечно, — об этом все уже, наверное, догадались. *** Временами в Какудзу просыпалось желание пожалеть Хидана. И он гладил его по голове, целовал в лоб и жалел. Конечно, предварительно сломав ему пару костей и проткнув кунаем сердце – чтобы уж наверняка. А у того временами просыпалось желание, чтобы его пожалели. И его жалели: гладили по голове, целовали в лоб. Конечно, предварительно, Хидан помогал ломать ему ноги и руки и протыкать кунаем сердце – это чтобы уж наверняка. *** Когда Хидан получал раны от шиноби во время исполнения задания, Какудзу начинала бить дрожь. Особенно он злился, если Хидан получал серьёзные ранения. Нет, Какудзу не волновался за напарника. Он просто был очень ревнив. *** Хидан ненавидел конкурентов на его личною собственность. Он ненавидел эти чёртовы бумажки, под названием – «деньги». *** Иногда Какудзу задумывался: что будет, если вдруг Хидан не оживёт, как всегда? А вот возьмёт и бесславно подохнет. «Если так, — решил Какудзу. – То сначала я удивлюсь» «А потом… потом я буду действовать по обстоятельствам» *** У Хидана всегда была непреодолимая тяга к прекрасному. Однажды он увидал розовый куст на утёсе горы, тыкнул в розы пальцем и сказал: «Какудзу – Какудзу, достань, а?» Потом потрёпанный после падения с такой высоты Какудзу бил напарника по лицу этими самыми розами со словами: «Подавись ими, ублюдок». *** Однажды Какудзу спросили: красив ли Хидан на лицо, по его мнению. Какудзу долго думал, а потом ответил, что не знает, как он на лицо, но кровь на его морде очень приятно смотрится. *** Даже когда Наруто ударил своим законченным разенганом, когда останавливалось его последнее сердце, Какудзу подумал: Как там без него его деньги? И ещё в воображении вырисовывалось чьё-то лицо в крови. Чьё оно – он так и не вспомнил. Потому что Какудзу был уже мёртв. Мертвее некуда.