Breathe

«Джерард. Спорт-сектор. Быстрее!» Сердце забилось чаще, и удары стали громким стуком отдаваться в ушах. Сообщение от Кейт заставило меня подорваться с места и пулей вылететь из класса, где проходил электив. Я бежал с другого конца школы под косящиеся на меня взгляды других учеников. «Главное, успеть», — твердил я в своих мыслях, словно мантру. Плохое предчувствие мучило меня с самого утра, и я никак не мог весь день нормально мыслить. Они опять его избивают. Почему же он не послушал меня и остался сидеть на этой гребанной лавочке возле бассейна? Каждый раз, когда у меня заканчивались уроки, но я еще не был свободен, ему приходилось либо ждать меня у самой двери кабинета, либо сидеть внутри. Иначе, если он один попадался на глаза нашей “элите”, его избивали до полуобморочного состояния. Просто так. Просто потому, что это Джерард Уэй. И поэтому я постоянно был рядом с ним. Но сегодня он даже не предупредил меня, куда делся после уроков. Я пробежал третье крыло, осталось подняться на четвертый этаж и обогнуть спорт-сектор, чтобы попасть в бассейн. Главное, успеть. Джерард до ужаса боялся воды, но при каждой возможности он шел к бассейну и садился в самый угол. Его это умиротворяет. Как может умиротворять то, чего ты боишься больше всего на свете? Я никогда не мог понять этого. С Джерардом мы начали встречаться где-то в середине учебного года, и ровно в тот день меня вышвырнули из «элиты» в «отбросы». Кто бы мог подумать, что Фрэнк Айеро - знаменитость из «элиты», окажется долбанным педиком, влюбится в этого замкнутого в себе Уэя. Я думал, что у меня получится защитить его от этих жестоких животноподобных подростков, но издевки продолжались, и с каждым разом они становились все жестче, больнее, кровопролитнее. Все знали, что Джерард боится воды. Психологи и учителя пытались решить эту проблему, но детская травма засела в мозгу парня, так что он даже близко не мог подойти к бассейну на физкультуре. Я просто боялся представить, что на этот раз они сделали с ним. В голове вспыхнули воспоминания наших объятий, когда от одного моего прикосновения он корчился от боли из-за синяков и ушибов, покрывавших всю поверхность кожи на ребрах и животе. Как я находил Джерарда в туалете со сломанным носом. Как я каждый день навещал его дома, когда он болел пневмонией из-за того, что его облили ледяной водой на школьном дворе. Но сегодня они переступили черту. Это должно прекратиться. Почти добежав до пункта назначения, я встретил ту самую «элиту». Они что-то обсуждали слишком эмоционально, при этом яростно жестикулируя руками. Я не останавливался. Легкие жгло от такого продолжительного бега, виски пульсировали, а сердце кололо от волнения за дорогого мне человека. — Быстрей беги, Айеро! — крикнул мне кто-то из толпы. — Иначе ты пропустишь зрелище, как твой любимый педик учится плавать, — после этих слов в знак одобрения послышалось фальшивое гоготанье. Меня будто оглушили. Дальше все происходило, словно в замедленной съемке. Я глазами нашел Кейт, она была единственная во всей этой толпе, кто не смеялся. Ее глаза застилали слезы, которые она так пыталась скрыть, и вперемешку с ними в них плескалось сочувствие и отчаяние. Я влетел в спорт-сектор. Оглядев все сиденья и удостоверившись, что там пусто, я метнулся к вышке. Под выступами для прыжков, на самой глубине, лежал Джерард. — Только не это, — на выдохе прошептал я и, не раздумывая, прыгнул за ним в воду. Его лицо не излучало никаких эмоций, темные волосы медленно качались в разные стороны, а последние пузырьки воздуха, вырываясь из приоткрытых губ, стремились на поверхность. Мои руки вдруг ослабли, было тяжело двигаться. Вода будто сковала всё тело, не позволяя дотянуться до него. Ужасное давление водяной толщи лишало сил, воздух стал кончаться. Страшно. Я вдруг понял, почему Джерард боялся, это действительно страшно. Сделав последний рывок, я схватил его за плечо, тут же дергая наверх. Воздуха стало не хватать. Вода попала в нос. Выплыв на поверхность и схватившись за бортик, я жадно вдохнул, прокашлялся, пытаясь немного восстановить дыхание. Джерард был без сознания. Вытащив его из холодной воды, повернув его голову, я попытался надавить на его грудь и живот, чтобы извлечь хоть немного воды. — Джерард, — отчаянно прошептал я, обхватив ладонями его скулы и щеки. — пожалуйста, очнись. Его лицо было белым, что так сильно контрастировало с синими губами. Из тонкой темно-багровой ранки на нижней губе сочилась алая кровь. Мое сердце пронзила боль. Я не мог поверить, что эти губы, которые я не так давно целовал, были такими ледяными и синими. Губы, которые он постоянно закусывал до крови. Которыми он улыбался так искренне. Только мне и никому больше. Дрожащими руками я потянулся к его шее и двумя пальцами пытался нащупать пульс, который я слушал ночами, проведенными лежа у него на груди, который всегда учащался, когда я касался скулы перед поцелуем. Его сердце в такие моменты стучало с такой силой, словно оно готово выпрыгнуть наружу, пробив ребра. Пульса не было. — Джерард, нет! — мой отчаянный крик быстро заполнил собой все помещение, отвечая эхом. Вдохнув больше воздуха, я начал делать ему искусственное дыхание и пытался вновь запустить его сердце. — Раз, два, три, четыре, пять… — вдох. — Дыши! - Раз, два три, четыре, пять… — вдох. Никакой реакции. — Открой глаза! — удар по грудной клетке. — Раз, два, три, четыре, пять… — вдох. — Джи, пожалуйста! — мои просьбы, переходившие в истошные рыдания, оставались без ответа. — Раз, два, три четыре, пять… — вдох. Бледное лицо не выражало никаких эмоций. Подростки, чьих рук это было дело, обсуждали, сидя в раздевалке, какими были бы реплики при спасении бедного «Ромео», но, услышав громкий, леденящий душу вопль и последовавшие за ним рыдания, они перестали ухмыляться. Внутри каждого вспыхнула паника, и толпа, как один, выбежала на крик. Фрэнк, дрожа от холода, рыдал над телом парня, стуча по грудной клетке. Его мольбы разбивались о стены комнаты, раздаваясь эхом в головах у всех очевидцев. — Джи, пожалуйста, открой глаза. Очнись, умоляю, — крик сорвался на шепот. Бесконечные соленые слезы стекали по красным опухшим щекам и капали на белоснежное умиротворенное лицо парня. — Джерард, Джи, я люблю тебя. Не оставляй меня. Это не должно закончится так. Они не заслужили этого. Фрэнк, обнимавший холодное тело на полу и истошно рыдающий, был готов отдать жизнь за своего любимого. Он просил Бога, в которого никогда не верил, вернуть жизнь дорогому человеку. Фрэнк, проводивший ночи рядом с Джерардом, ухаживая за ним, и нашептывая нежные слова на ухо, чтобы облегчить боль после избиений, лежал на груди парня, пытаясь услышать удары самого желанного сердца. Фрэнк, спасший своего любимого от саморазрушения, в самый ужасный день жизни Джерарда - день смерти его матери, понимал, что сегодня умирает не только любовь всей его жизни, но и он сам. Не замечая всех людей, находившихся рядом с ним, он рыдал от безысходности и отчаяния над телом своего любимого мальчика. Тот день, когда подростки переступили черту, они запомнят на всю жизнь. День, когда Джерард Уэй умер. День, когда смысл жизни Фрэнка Айеро, перестал дышать.