***
— Ну как, спросила, почему он Солнце? — поинтересовался Стервятник, быстрым шагом ведя меня по коридорам. — Не успела, — честно ответила я. — Он на меня накричал. — За что? — изумился он. — Насколько я поняла, за сморчков из совета, которые его боятся. — А, это всё объясняет. Ты каким-то образом наступила ему на мозоль. Солнце у нас нервный, эмоционально неустойчивый, не сердись на него. — Совершенно не сержусь. — Правда? — Конечно! Ты что, на меня наорал учебник по истории! За собственное содержание. Это ж восхитительно! Кстати, на какую такую улицу мы идём? — Вон на ту, — кивнул на окно Стервятник. — Проводить пробный ритуал. Ты готова? — Нет! — как само собой разумеющееся ответила я. — Я так и думал, — улыбнулся он. — Мы с госпожой княгиней подумали и решили, что она поможет тебе в ритуале. — Как? Это разве вообще возможно? — Да. Я посмотрел схему ритуала и туда можно подцепить внешний источник силы. — Ты опять копался у меня в мозгах?! — Нет, это было до того, как мы договорились. В любом случае, сила госпожи расширит область поиска до максимальной, и нам понадобится всего семь ритуалов. — Семь?! Да ты с ума сошёл? У меня сил не хватит на столько! Мы как раз добрались до холла, и мой возмущённый крик эхом улетел под потолок. — Говорю же, — вздохнул Стервятник, — Твоих сил потребуется по минимуму, всё возьмёт на себя госпожа. К тому же, я организую любой отдых, который ты только попросишь. Ну же! Королевские условия, мягчайшие перины, вкусные блюда, гулянки или полная тишина, жизнеутверждающий разврат и сериальчики, да хоть созерцание лепестков сакуры! — Ладно-ладно, — протянула я и вышла из замка через ту же дверь, что и въезжала. На улице было приятно тепло, светило солнышко и пахло цветами. На мне была вышитая меховая жилетка, красивое бордовое платье и сапоги. Всё это примиряло меня с новой реальностью, и в душе царила приятная тишина. Ничуть не уверенная в успехе ритуала, я тем не менее совершенно об этом не беспокоилась. Стервятник подвёл меня к большой круглой площадке, на которой стояла.. Я полагаю, авиетка. — Авиетка, флаер, называй как хочешь, — сказал он, и я снова заподозрила его в чтении мыслей. Но он на меня даже не смотрел. — Летает низко, быстро и бесшумно. Идеально для прогулки к лесу. Забирайся. Внутри лётное средство выглядело примерно как автомобиль. Я села на левое кресло, Стервятник — на правое, пилотное. — У вас левостороннее движение? — В воздухе? — с иронией спросил он. — Нет, конечно. Я левша, мне так удобнее. Держись! Авиетка едва слышно загудела, приподнялась — и оказалось, что в подлокотники я вцепилась зря. Машина взлетела удивительно плавно и — нет, не зря! — рванула с первой космической. Стервятник сиял улыбкой до ушей, пока я перебирала словарь матерных выражений в уме. — Кстати, — вдруг пропел он, притормаживая, слава всем богам, — тебе поможет знание, откуда именно наша принцесска пропала? Как раз мимо пролетаем. — Да! — соврала я, лишь бы он снова не ускорился. — Смотри правее. Видишь огромное дерево на краю обрыва? Оно там одно. Вон там, прямо в воздухе над обрывом она исчезла. — Подожди, в смысле «в воздухе»? — Слетела вместе с транспортом. А до низа долетел обрубок колеса, и больше ничего. — Магия, — развела руками я. — Если бы! — хмыкнул он. — Магического следа нет. Будь это магия, я бы и сам справился... Дальше мы летели молча. Стервятник не превышал больше скорость, а я прилипла к стеклу. Под брюхом авиетки проносились поля, тракты, мелькали поселения, крошечные и большие, похожие на города, где можно было рассмотреть центральные башни и площади рынков. Средневековье какое-то, если честно, но миленько. Сверху. Постепенно города стали попадаться реже, деревеньки ужались, мелькнула дюжина домов, тройка, два отдельных... На горизонте появился лес. Нет, с большой буквы. Лес тянулся из стороны в сторону и не кончался ни слева, ни справа! И был каким-то странным. — Это что, тропики? — Ещё нет, но летим мы в сторону экватора. Кроны деревьев были удивительного светло-светло-салатового цвета и смешно топорщились, — это-то меня и смутило. А живность в этом Лесу водится? — Никто тебя там не съест, не бойся! — сказал Стервятник. — Ты опять?.. — У тебя на лице всё написано. Снижаемся. Он посадил авиетку рядом со второй такой же, выпрыгнул и подал мне руку. Я спустилась на мягкую землю. — Чего так долго? — хмуро поинтересовался Солнце, приваливаясь спиной к серебристому боку нашего транспорта. — Не все здесь привыкли к космическим скоростям, — ядовито улыбнулся Стервятник в ответ. — И то правда, ты один гоняешь, — вступилась княгиня, вытаскивая косу из-под огромного пухлого рюкзака, надетого ей на плечи. — Один?! — не на шутку возмутился Солнце, указывая на Стервятника. Тот лишь поднял брови в вежливом недоумении. — В небе, Солнышко. Княгиня чмокнула в щёку это насупившееся Солнце и наконец обратилась ко мне: — Ты готова, милая? — Да, — кисло соврала я и взяла правительницу за протянутую руку. — Мы тут справимся без мальчиков, пусть подождут, — объяснила она, пробираясь сквозь высокую траву. — Чуть вдалеке есть замечательная полянка, тебе понравится. Я тащилась за ней, стараясь не спотыкаться и не вязнуть в оплетающей ноги траве. Вредная растительность упорно пыталась стащить с меня сапоги. Одно радовало — княгиня точно так же воевала с дурной зеленью. — Только бы не подрались, — сказала она под нос, когда мы отошли достаточно далеко от авиеток. — А могут? — удивилась я. Не заметила, чтобы всё было настолько плохо между этими двумя. — Могут, — вздохнула княгиня. И мы продолжили бороться с вредной травой. Метров через пятьдесят забрезжила пустая прогалина. — Дошли! Госпожа скинула рюкзак на край поляны и вытряхнула из него большое коричневое покрывало. — Посмотри, пойдёт как внешний круг? Я развернула ткань. Вышитые символы, довольно нейтральные, кроме одного — оберега, не выпускающего за контур печати. — Это что, для демонов коврик? — Ну не совсем, — посмеялась княгиня. — Видишь, символ не замкнут. — Ладно, не помешает, — решила я и расстелила покрывало на земле. Она тем временем выгрузила треногу и котелок, вылила в него пару бутылей воды, поставила всё это в центр круга и предложила мне объёмную деревянную шкатулку. Так, несколько восковых свечей разных размеров, шерстяная нитка, цыганская игла, бархатная коробочка, завёрнутый в салфетку уголёк и набор мелков. Отлично. Я попробовала рисовать углём на покрывале. Получилось плохо, пришлось брать мелок. — Марта, посмотри, — позвала меня княгиня. — Стеша спроецировал печать этой девочки. Она показала мне альбом для рисования. На листе было начерчено что-то вроде мандалы, и походило это больше всего на розу из готического собора. — Печать? — переспросила я. — Проекция души. Нечто вроде магической ДНК. Уникальна для каждого существа. С моей силой ты должна её увидеть. Ладно. — Поджечь есть чем? — спросила я, выбирая свечку. Княгиня щёлкнула пальцами, зажигая на ладони огонёк: — Конечно есть. Я здесь главная по поджогам. — Потрясающе, — хмыкнула я. В бархатной коробочке ожидаемо лежал кулон — розовато-белый кристалл в золотой оправе. Я намотала цепочку на пальцы, подожгла свечку и только тут поняла, что не спросила ещё кое-что важное: — Как хоть зовут вашу пропажу? — Юнола сангис Вальварес. Итак, я должна сосредоточиться. Капли воска одна за одной застыли на поверхности воды. На них я дрожащими пальцами положила иголку, чуть не уронив её мимо. Затем рукой с кулоном я взялась за край котелка, а другой — за руку княгини. — Юнола сангис Вальварес, — в унисон повторили мы, — где бы ты ни была, покажись! Листок с печатью, лежащий в стороне, вспыхнул и опал пеплом, один за одним засияли начерченные символы на покрывале, зажёгся вышитый круг, и даже стенка котелка начала ощутимо нагреваться. Я гадала, будет ожог или нет, но руки пока не отнимала. Княгиня повторила слова призыва, сжала мои пальцы — и словно вздрогнула. Вместе с ней вздрогнуло всё. Как взрывная волна, сила прошлась по деревьям, загомонили напуганные птицы, срываясь с веток и поднимая тревогу, потом дальше, по земле, огибая планету и встречаясь на другой стороне, волна наткнулась сама на себя и взорвалась ещё раз. Отголоски пошли по системе, натыкаясь на другие планеты, звёзды, волна всё расходилась и расходилась, зацепляя кометы, и я буквально видела каждую песчинку, летящую в вакууме! Я успела рассмотреть восемь орбитальных станций вокруг Галатеи, а волна тем временем добралась до Земли и пошла дальше, вглубь, ширясь и ширясь, и конца-края этому не видно было! Заворожённая несчётными галактиками, отразившимися у меня в глазах, я едва слышала слабый — как от неживого — отклик где-то совсем рядом, в море на другой стороне планеты. Волна, тем временем, всё бежала и бежала по космосу, натыкаясь на всё меньшее количество препятствий и постепенно гасла, замедляясь. Я глубоко вздохнула, возвращаясь в свой разум. Вернулся звук: птицы гомонили пронзительно, беспорядочно хлопали крыльями и метались. Запах: пахло жжёной бумагой. Зрение: Госпожа улыбалась, держа меня за руку, а иголка в котелке бессмысленно крутилась, не находя живой души. И, наконец, осязание: я с громким вскриком отдёрнула ладонь от раскалившейся посудины. Ожог всё-таки получился.***
— Как думаешь, справится? — отрешённо спросил Стервятник, глядя в небо. — Конечно, справится, — Солнце припомнил холодный инквизиторский взгляд девчонки, — с ней же Госпожа. Они сидели плечом к плечу на капоте Солнцевой авиетки и ждали у моря погоды. Несмотря на опасения княгини, они не подрались — так, повздорили вполголоса, сущая малость. Солнце быстро растерял желание скандалить. — Я про Госпожу и спрашивал. — А ей-то с чего не справиться? — удивился он, разворачиваясь к Стервятнику. — Ты не веришь в Госпожу? Стешка лишь блаженно улыбнулся. Подначивает. — Да ладно, не сердись, — пропел он, — Лишь хочу узнать, крепка ли твоя вера в Госпожу. — Моя вера во всё остальное зато слаба как никогда. Богослов, чтоб тебя! — Это я-то? Кто из нас ближе к Богу, а? — Стервятник! — Ой, молчу-молчу! И правда замолчал. Секунд на пять. — Ты чего на девочке сорвался? Накричал, напугал? Солнце горестно вздохнул. — У неё взгляд такой, знаешь, как будто она считает, что всё это справедливо и соразмерно. И заслуженно. — А ты говоришь, что несправедливо и незаслуженно? — Да нет же! — Солнце схватился за голову. — Я говорю, — он попытался успокоиться и выразить словами все бушующие чувства, как его учили, — Я говорю, что она не имеет права меня судить! Она ничего не знает! Ты знаешь, Госпожа знает, а она — нет! Что она вообще может знать?! — Ничего, что выходило бы за пределы школьных учебников. — Ну вот! — Солнце подтянул к себе ноги и обнял руками колени. — Скажешь, я не прав? — Не прав, — спокойно подтвердил Стервятник, — потому что криком объяснять свою точку зрения контрпродуктивно. И взгляд — не аргумент. Солнце ещё раз вздохнул. — Она сильно напугалась? — Вообще нисколечки. Но ты всё равно извинись. Хотя бы ради меня. — Да я ж уже извинился! — Она была слишком ошарашена, чтобы услышать. И в конце концов, у тебя спина переломится? — Не переломится, — хмуро сказал Солнце. — Но только ради тебя! — Спасибо, — просиял Стервятник и притянул его в объятия. Хм, уже даже не неловко. В таком виде их застала взрывная волна поискового ритуала. Невезучему Солнцу мигом прилетела в глаз какая-то мусоринка, и пока он отмаргивался, пытаясь её вынуть, Стервятник слез с капота и пошёл в сторону эпицентра, на ходу перевязывая растрепавшийся хвост. — Солнышко, не отставай! Захотелось послать его далеко и надолго. Гадская соринка всё не убиралась, и за куратором Солнце поплёлся, прикрыв один глаз и вытирая слёзы. Трава ещё чертова не добавляет человеколюбия нисколько. Так, матерясь про себя, Солнце вышел на выбранную девчонками поляну, всё ещё закрывая рукой пострадавший глаз, и стал свидетелем второго увечья. — Заберу, — нашёптывала Госпожа, водя по ладони Марты наколдованной льдинкой, а девчонка только скулила и похныкивала, — заберу-заберу-заберу, как отдала, так и заберу, Стервятник, заклинаю всеми богами, скажи, что у тебя есть аптечка! Хоть что-нибудь от ожогов! — Всё у Влада, — расстроил её Стервятник, присел перед Мартой, скинув руку Госпожи, и обхватил пострадавшую ладонь воздушным коконом. — Тише, тише, сейчас полегчает ненадолго, успеем долететь до медблока. Давай, вставай!***
— Добро пожаловать в клуб леворуких! — весело сказал мне Стервятник, когда Влад заматывал мою щедро смазанную противоожоговой мазью правую ладонь. Госпожа тут же выдала словоохоту подзатыльник. — И ничего весёлого! — согласилась с ней я. — Прекратили! — веско скомандовал Влад. — Я еду с вами, и это не обсуждается. Вы там без меня убьётесь! Я была только за. Врач — он в любом случае врач. Солнце тоже был не против. Он сидел на соседней со мной койке и внимательнейшим образом рассматривал в зеркало покрасневший, но в целом здоровый глаз. — Марта, прости меня, — взяла слово Госпожа. Интересно, сколько уже раз они передо мной извинились? — Я должна была помнить, что ты не настолько жаропрочная, как все мои соратники. Она обвела взглядом нашу компанию: злостный мыслечтец с сомнительным талантом похищения, огненная дева, рядом с которой неплохо бы иметь огнетушитель, и историческое ископаемое, которому в гробу не лежалось. Да, и вот этим людям ты, Марта, вверяешь свою безопасность. Слабоумие и отвага. — Мы не люди, — напомнил о себе Стервятник. Я уже устала возмущаться, честное слово. — Марта, ну пойми меня! Не могу я перестать слушать, что ты думаешь! Не могу! Это как перестать дышать, понимаешь? — Стервятник выглядел настолько решительно, что мне казалось, он вскочит и понимание будет из меня вытряхивать, схватив за плечи. О, притормозил. Ладно, фиг с тобой, слушай! А я пошлые картинки тебе буду показывать. Для увеселения, так сказать. Стешка только похихикал на шикарную фантазию с ним в главной роли. «Де-етка, — Меня потянуло на улыбку от того, насколько сладко он протянул это, — всё, что только придёт тебе в голову, я уже вытворил». — Так вот, мы не люди, — продолжил он вслух. — Мы с Владом и Госпожой химеры, а Солнце оборотень. Волк, если точнее. — Ещё лучше. Слабоумие и слабоумие. Влад, — обратилась я к самому здравомыслящему на мой взгляд члену команды, — ты-то как это допустил? — Да так и допустил. План идиотский, не спорю, но другого варианта у нас нет. То есть есть, но тогда полетят головы, а я слишком хорошо помню случай с валькирией — нас тогда чудом не пересажали. — А что случилось с валькирией? — Она с крыши сбросилась, — ответил за него Стервятник, — с самой высокой башни. Никто и подумать не мог, что она... Что она сможет такое сделать. Я же смотрю периодически, что у студентов в головах вертится, особенно в таких случаях: конфликт в семье, белая ворона на курсе, но с ней всё было нормально, никаких признаков. И тут такое... Стервятник уронил голову на руки. Княгиня сочувственно положила руку ему на плечо. Все молчали, опустив глаза. — Я уже вещи собирал. И тут вдруг те двое признались, что это они её довели. Чудо. Полгода назад у нас ещё группа студентов застряла в экспериментальном проекте, но эти все живы, хвала богам. Третий раз подряд нам может просто не повезти. — У вас тут каждый год такое? Хогвартс! Что ни курс — то фигня в конце. — Нет, не каждый, — нарочито легкомысленно после таких признаний ответил Стешка. — Нет, не Хогвартс. Никакого злого зла и никаких пророчеств. Ты вернёшься к своей нормальной жизни в любом случае, даже если нас публично перевешают. И тут в голове у меня словно лампочку зажгли. Я поняла, что мне в этой истории жутко не нравится: — Да ты же сам в этот план не веришь! — Я слишком стар, чтобы на что-то надеяться, — покорно согласился он. — Моего слова тебе тоже будет недостаточно? — опечалилась княгиня, скосив глаза на забинтованную руку. Солнце даже не пытался участвовать в разговоре. — Мы не подвергнем тебя опасности, обещаю, — заверил Влад как единственный, кому я в этом ещё могу доверять. — Хорошо, — в очередной раз согласилась я. — Так что у нас по ритуалу? Её здесь нет, это точно, только какая-то вещь. — Мы и не рассчитывали, что она здесь. Проверим круги. Она жива, а значит точно найдётся. Мне б твою уверенность.