Гарри Поттер и его наследие

-Отбечено- Идея подачи рейтинговой сцены от первого лица позаимствована у автора Antidote из произведения "Никаких чуланов!" Ворочаясь в огромной кровати, Гарри все никак не мог уснуть – слова двойника не давали ему покоя. Столько горечи и любви было в них, столько безысходной тоски! Удастся ли убедить судьбу дать им еще один шанс? Кто же он, этот Аэ? Кем надо быть, чтоб стать смыслом жизни демона? Вдруг он сейчас женат, у него семья? Что, если Судьба освободила его совсем, если дала счастье? При том, что партнер ничего не помнит, такой вариант не исключен. Иррациональная, жгучая ревность затопила сердце, начала терзать его острыми когтями. Захотелось нестись, найти, отобрать свое у всех, отвоевать, укрыть. Защитить, любить, ласкать, дышать одним воздухом. Любоваться, как темные пряди вьются по бледным плечам тонкими змейками, как сбивается дыхание. Дыши, родной, дыши… О, как выгибается твоя узкая длинная спина, уже покрытая сеточкой тонких шрамов. А ты еще так сладостно юн, так невинно-прекрасен. Дааа, сладкий мой, вот так, прогнись сильнее, пока я ласкаю языком каждый миллиметр твоей восхитительной кожи. Позвонки так трогательно выступают… Оближу каждый, ничего не упущу. Да, громче, мне нужно слышать тебя… Вот так, еще, ниже опущусь, приласкаю. За что мне это счастье, а? За что ты мне, мой свет, моя душа? Я рожден безжалостным убийцей, а рядом с тобой я не опаснее прирученного пса. Да, родной, раскройся мне… тебе нечего стыдиться, ты прекрасен, лучше всех на свете, твои губы слаще горного меда… Мальчик мой, сокровище сердца моего. Чувствуешь? Не вздрагивай, не бойся. Язык мой, зло оскорбляющий врагов, лаская тебя, сейчас нежнее китайского шелка. Вот и расселинка, сладкий оазис, врата в мой Эдем. Ну что ты, что ты, родной мой, любить не стыдно, а я, лаская тебя, душою возношусь к небесам. Разведу твои прекрасные ягодицы… позволь, позволь мне… ох… да… радость моя, мой любимый малыш. Это только язык… как упоителен твой вкус… твердая звездочка ануса… ты прекрасен, как летний закат. Буду пить тебя, не смогу насытиться и за тысячу ночей… Тшшш… как ты напряжен. Перевернись. Дай мне сорвать с губ твоих поцелуй… Родной мой… любимый… ласкаю тебя, твою горячую кожу, прикусываю шею, обвожу языком темные ореолы сосков, какой ты чувственный… тшшш, не закрывайся, я же твой, весь твой, от острых рогов до самого кончика хвоста… все тебе, все для тебя. И ты мой… МОЙ, навсегда. Никогда не отдам… никому. Дай же мне любить тебя, не прячься. Ты так сладостно хорош, пупок твой так глубок, горяч… Еще? И ниже? Даааа, о, мой Аэ, ты так восхитительно, так мучительно тверд. Лизнуть… Хрустальная вязкая капелька вот-вот начнет недолгий путь вниз по твоему члену… не позволю… вот, попалась… вкус восхитителен… даа, выгибайся, твои стоны бьют прямо в сердце, вот так… и глубже… вберу всего тебя, до основания… не спеши… у нас впереди вечность… Как упоительны твои тихие жалобы, твои мольбы… я не жесток. Вот только перехвачу рукой у основания, поглажу тяжелые яички… Кончи для меня, Аэ, наполни мое горло своим терпким семенем, еще глубже… Дааааа, вот так… Все приму, выпью тебя до капли… Глаза твои сияют… Поцелуй меня… Жизнь моя, моя душа. Отдохни. Ты дрожишь… Как бьется сердце… Дай обниму тебя. Обмахну крылом. Остынь, хороший мой… Мммм… Куда? Ох… Что ты… О, все демоны ада, как хорошооо… еще… Даааа… и здесь… Вот так… Аххххххрррр, сделай так еще… РОДНОЙ МОЙ… даааа, Мерлин, пусть это длится вечно… сильнее… вот тут сожми… медленнее… языком?… горячоооооо, с ума меня сведешь… мальчишка… мальчик мой… губы такие нежные… я сейчас… подожди… ДА, Ааааээээ, РОДНОЙЛЮБИМЫЙСЛАДКИЙ МОЙ ДАААААААААА!!!! Магия-мать, думал умру… Ну, поздно мордашку на моем плече прятать. Иди сюда. Не смей краснеть… Хотя это так мило… Поцелуй меня… А теперь спи. Я буду хранить твой сон. Я с тобой. Я твой. Навсегда. Гарри, судорожно хватая ртом воздух, резко сел на кровати. На шелковых пижамных брюках расплывалось мокрое пятно. Чертыхнувшись, махнул рукой на него, заставив исчезнуть. Призвал Зеркало. - Что это было? – требовательно спросил он у двойника. - Видел что-то интересное? – невозмутимо поинтересовался тот. - А то ты не знаешь! «Пусть тебе приснится наш мальчик»! Вот он и приснился! - То-то в воздухе запахло серой и сексом, - ухмыльнулось Альтер-эго. - Еще скажи, что он тебе не понравился. - Нууу, его-то я не слишком рассмотрел, а вот я себя вел… - Как будто захлебнешься нежностью, наизнанку вывернешься, звезду с неба ему достанешь? - Как будто готов умереть за счастье просто быть рядом. Демон вздохнул. - Мне-то можешь не рассказывать. Интересно, какой он сейчас? - Вот завтра и узнаем, - буркнул Гарри, – сил никаких уже нет. - Уверен? - Ну, не обязательно же сразу кидаться ему на шею. Шляпа недаром отправляла меня на Слизерин. Только посмотрю на него, потом можно и информацию собрать – чем интересуется, с кем общается. А потом познакомиться. Внешностью Мать-магия не обидела, так что держись, Аэ, ты будешь моим! – бодро закончил Гарри. - Эх, молодость, безрассудность! – притворно вздохнул Хар-Эрри из зеркала. - Где мои семнадцать зим? - О, не начинай! Давай спать. Ринки! Эльф с хлопком появился перед ним. - Хозяин звал Ринки? - Разбуди меня около восьми. Приготовь ванную… Эльф для… ухода за внешностью или кто-то в этом же роде у нас есть? В зеркале прыснули. - У Хозяина есть Клиппа, она хороший эльф, она сделать Господина самым красивым для его Аэтэроса. Демон, заточенный в Зеркале, зажимал рот руками, чтоб не заржать. Гарри хмуро глянул на него, от чего тот вообще упал навзничь и стал беззвучно всхлипывать. - Хорошо, пусть Клиппа позаботится завтра обо мне. Почтой прибудет одежда – развесишь ее в шкафу и подберешь мне один строгий костюм, мантию с капюшоном и соответствующую пару обуви. Завтракать я буду вне дома. - Ринки все сделать, хозяин. - Спокойной ночи, Ринки. Эльф с поклоном исчез. - И ты исчезни, - Гарри махнул в сторону Зеркала, оно пропало, а в голове все звучали тихие всхлипы. ………… - Вставай! Уже пять утра! Пора выгнать Волди из нашей головы! - Оооо, перестань орать, пожалуйста! – Гарри с трудом выплывал из приятного, легкого, светлого сна. – Я уже почти встаю. Еще минутку. - Никакой минутки, - возмутилось второе «Я», - планеты поменяют положение. Топай в ритуальный зал. - Ритуальный зал? У меня есть и такой? Все так серьезно? - Серьезного-то ничего, но само местоположение ритуального зала в доме подразумевает легкий доступ ко всем стихиям и правильное расположение относительно сторон света. - Одеваться? - Наоборот. Надо будет снять все. - Идем. Я представляю себе место, в котором смогу избавиться от «подселенца»? - Умница. Зеркалу прикажи за собой следовать. Легко ухватив нить Пути, Гарри пошел. Пришлось спуститься на самый нижний уровень подземелий. Отличное ночное зрение и внутренний огонь помогли справиться с темнотой и холодом. До того, что когда-то было ритуальным залом, они добрались за полчаса. Это было довольно большое и, как ни странно, сухое круглое помещение, в центре которого стоял непроницаемо-черный камень неизвестного происхождения. Толстый слой вековой пыли лежал на всем, и только камень был абсолютно чист. Взмахом руки заставив зажечься древние факелы на стенах, Гарри осмотрелся. - Надо убрать пыль, - подсказало второе «Я». Гарри прикрыл глаза и представил себе, как яркое пламя поглощает всю лишнюю грязь, оставляя после себя чистоту и обновление. Яркая вспышка демонического огня была видна даже сквозь прикрытые веки. Решившись взглянуть на то, что получилось, юноша нерешительно обвел взглядом преобразившееся помещение. Белоснежный пол резко контрастировал с черным ритуальным камнем и серыми стенами. Факелы оказались выполненными из неизвестного Гарри светлого металла. Зал даже стал казаться больше и светлее. У стен стояли стеклянные шкафы, наполненные непонятными пузырьками, баночками и прочими радостями алхимика. - Что дальше? – Гарри нашел глазами своего собеседника. Рама его Зеркала мягко светилась обновленным золотом в свете необычных факелов. - Мда… Я тебя такому не учил, – собеседник оглядывал очищенное великолепие зала, - талант. Ладно, к делу. Прикрой глаза, и я тебе покажу пентаграмму для разделения сущностей. Нанесешь ее огнем прямо на пол так, чтоб жертвенник был в центре. Потом на кончиках лучей расположишь все четыре стихии и чашу со своей кровью. Инструмент должен быть в одном из шкафов. Приступай. Работа закипела. Гарри с первого раза удалось своим огнем нарисовать довольно сложную фигуру ритуальной магии. Чаши с огнем, водой, воздухом и землей встали по кончикам второстепенных лучей. Верхушку главного венчала огнеупорная чаша с собственной кровью молодого демона. - Верни меня в голову, - потребовало «Я», - я сам прочитаю нужные катрены. Но сначала найди предмет для создания «тела» хоркруса. Он должен быть изготовлен или из драгоценного камня, или из самородного золота. Так меньше вероятность, что злая магия осколка души разрушит носитель и вырвется на свободу. Гарри порылся в ближайшем шкафу и достал оттуда небольшой кусок янтаря. В нем не было посторонних включений. И форма его была идеальна – продолговатая, чуть расширенная на одном из концов. - Это окаменевшая смола, бестолочь! Найди какую-нибудь золотую вилку и продолжим, время не ждет. - А это чем не подходит? – почему-то уперся Гарри. - Я чувствую... это то, что нужно. - Интуиция – великая вещь. Ладно, янтарь, в принципе, достаточно устойчив к темной магии. Гарри быстро дотронулся до Зеркала, объединившись со своим Альтер-эго, скинул пижамные штаны и сел на алтарь, держа янтарный брусок прямо перед собой. С его губ срывались слова какого-то рычаще-свистящего языка, пентаграмма полыхнула красным. Кровь в чаше обратилась в жидкий огонь, и его столб взвился до самого потолка. Тело оплеталось тонкими, еле ощутимыми нитями магии, которые входили в него и щекотно извивались под кожей. Крылья неподвижно застыли в максимально раскрытом состоянии, отбрасывая пляшущие неровные тени по обе стороны от ритуального камня, волосы пришли в движение, обвивая торс плотным коконом, костяная пика, венчающая хвост, прижалась к затылку. Когти, обычно втянутые в подушечки пальцев и практически незаметные, вытянулись и стали не менее дюйма в длину. Хар-Эрри неотрывно смотрел в висящее перед ним Зеркало. Там отражался совершенно дикий демон, весь скрытый магическими нитями, вместо крови по его жилам тек жидкий огонь. К яркому, красно-оранжевому свечению тела примешивалась какая-то сероватая грязная струйка. Она брала свое начало от шрама на лбу, который сейчас смотрелся как чернильное пятно, уродующее чистый пергамент. Демон поднес правую руку ко лбу и когтем указательного пальца распорол кожу прямо на месте знаменитого шрама. Хлынула черная кровь, но Хар-Эрри подставил на ее пути янтарный брусок и вся темнота, вся грязь, испятнавшая его тело и душу, начала впитываться в него. Это продолжалось недолго. Через несколько минут, взглянув на себя в зеркало, он увидел, что уродливая чернота исчезла совсем, а янтарь в его руках из солнечно-золотистого превратился в мутно-серый. Юноша вздохнул свободнее. Проревев завершающие слова древнего ритуала, он заключил хоркрус в светящийся силовой кокон и отлевитировал его к стене. Звезда на полу вспыхнула в последний раз и погасла. Уничтожив внутренним огнем всю атрибутику ритуала так же легко, как до этого толстый слой пыли, Гарри слез с жертвенника и направился к тому, что на протяжении пятнадцати лет отравляло ему жизнь. - Как бы я хотел сжечь его так же легко, как и те чаши! «Верни меня в зеркало». Гарри быстро тронул гладкую поверхность, и тут же его отражение зажило отдельной жизнью. - Оставь его здесь, уничтожить всегда успеешь. Тут это никому не навредит. Пошли досыпать. Юный демон, действуя почти на автомате, схватился одной рукой за раму зеркала, а второй взмахнул, призывая внутренний огонь. Шагнув в завихрившийся портал, он через мгновение оказался в своей спальне. - Круто. Как я это сделал? – Гарри недоуменно оглядывал свою неубранную кровать. - Видимо, начался процесс слияния сознаний. Теперь ты будешь замечать, что обладаешь некоторыми знаниями и навыками, которые раньше точно были тебе недоступны, - задумчиво сказал его собеседник. – А сейчас – спать. Гарри без сил повалился на кровать, так и не удосужившись одеться. Где-то часы пробили шесть раз.