Гарри Поттер и его наследие

Alea jacta est* - жребий брошен. Следующие несколько дней ничего не происходило. Наученный горьким опытом, Рон помалкивал, лишь изредка позволяя себе обиженные взгляды исподлобья. Учился он хорошо, запретов Хозяина не нарушал, и демон решил дать ему время подумать. Неужели положительные изменения в характере раба, замеченные до конфликта – плод его воображения? Видимо, процесс адаптации проходит тяжелее, чем хотелось бы. Но помочь ничем нельзя – Рон должен справиться сам. Неумолимо приближалось полнолуние, а, значит, и прием в честь Нгар в Инферно. Слуги давно получили соответствующие распоряжения. Гости же придут сами – огненный цветок, расцветший над Замком Шестого Герцога во время Ритуала Принятия в Дом – и есть приглашение всем, кто его видел. Оставалось решить, как это легче и наиболее безболезненно пережить. Полторы недели. Которые пролетят очень быстро… и Северус все равно не будет готов к тому, что ему предстоит. Демон заметно нервничал в преддверии предстоящего «праздника». Одна аудиенция у Князя чего стоит. Однажды вечером, когда до полнолуния оставалось всего десять дней, и на носу были выходные, на которые было запланировано путешествие в Инферно – надо было перевезти туда Ивьерса – Эрри решил начать нелегкий разговор. Устроившись у ног мужа, погруженного в изучение собственных дневников, Эр мучительно подбирал слова и благодарил Вседержителя за то, что Рон был на пятничной тренировке по квиддичу – осваивал свою новую метлу. Вампир куда-то ушел сам, осознав, что демону не нравится его присутствие в комнатах. - Сев… - Ммм? – не поднимая глаз. - Есть разговор. Неприятный. Северус со вздохом отложил рукопись и посмотрел на мужа, который подобрался ближе и уложил голову на руки, устроенные у мужчины на коленях. Узкая кисть зарылась в тяжелые волосы Эрри и он услышал над собой глубокий, чуть насмешливый голос: - Давай, герой, выкладывай уже. - На носу прием в честь Нгар. Есть некоторые моменты, которые меня беспокоят. - Какие? Я должен буду напиться крови невинных младенцев? Совершить ритуальное убийство? Совокупиться с кентавром? Эрри рассмеялся, уткнувшись мужу в колени. - Нет. Но… - Просто скажи. - Ты должен будешь провести прием в одной тонкой тунике, чтобы все видели твою Печать. Но главное даже не это. Мое поведение… предписанное демоническим этикетом, может… шокировать тебя. И еще там будет Князь. - И что? - Сев… - Ничего мне не говори. Просто скажи, как мне следует себя вести, чтобы не навлечь на тебя неприятности? - Вежливо. И не противиться воле Князя. Но без лишнего подобострастия по отношению к остальным, включая Герцогов. А в остальном – ты и сам поймешь. - Будем решать проблемы по мере их возникновения, - решил не накручивать себя раньше времени мужчина. - Это разве не девиз глупых Гриффиндорцев? – фыркнул ему в колени демон, выгибаясь, как кот, под ласкающей его ладонью. - С тобой никогда ничего не знаешь наверняка, Эрри… - Поцелуй меня? - Иди сюда, ненасытное чудовище… *** Желтые нечеловеческие глаза неотрывно следили за юношей, читающим у камина книгу. Мальчик только-только входил в зрелость, становился мужчиной. От него так вкусно пахло – весенним лесом, молодой травой, цветущим садом, нагретой на солнце землей и – совсем немного – пряностями. Он был прекрасен – широкие, но еще пока не мощные плечи, красивые кисти рук, стройные ноги, тонкие щиколотки которых были небрежно перекрещены… Губы – как дольки сочного, сладкого персика, высокий лоб, глаза с поволокой, прикрытые черными стрелками ресниц. Такой вкусный… такой прекрасный… такой смертный… Ошейник предупреждающе сжал шею, реагируя на выдвинувшиеся клыки. Рот наполнился слюной. Нельзя. Чертов демон. Чертов Клан. Чертов Долг. ОН так близко, что невозможно удержаться. Не запустить руки в эти мягкие волосы, не наблюдать, как щеки зальет румянец… Нежный мальчик… соблазнительный. Юноша тем временем потянулся, обнажая полоску нежной кожи между брюками и тонкой футболкой, и поднялся. Вампир еле слышно застонал. Сладкий. Вкусный. Единственный. *** Альбус внимательно изучал карту мира. На ней зелеными камешками было отмечено пять мест. Именно там, предположительно, скрывается Гарри – юноша, который должен отдать свою жизнь во имя блага всех остальных магов и ведьм. Для этого сделано так много. Столько поставлено на карту. Совесть давно перестала надоедать ему, и старик спокойно спал ночами. Да, это не справедливо – мальчик только начинает жить. Такой юный, непосредственный, одержимый жаждой справедливости… Как жаль, что придется принести его в жертву тому кровожадному монстру, в которого превратился Том. Старик устало провел по морщинистому лицу сухой ладонью и задумался. Когда-то, когда он был молод и горяч, он верил, что всеобщее благо возможно. Более того – что его удастся достичь, не замарав совести и рук. Каким наивным глупцом был теперешний старик тогда. Вместе с незабвенным Гелертом. «Эх, Гел. Ты ступил на этот путь раньше, не щадя себя и своей совести. С открытым забралом пошел против всего мира. Твои глаза и сейчас как будто глядят мне в душу. Я до сих пор помню тот взгляд, полный горьковатой жалости, который ты обратил на меня, прежде, чем тяжелые ворота Нумергарда навсегда закрылись за тобой. В этом взгляде было обещание. Что я пойму. И вот… мне уже сто пятьдесят… и только теперь, вспоминая тебя, я могу осознать, что выбранный тобой путь был честнее. Я же выбрал другой – соглашательства с самим собой… Мелкие сделки с совестью переросли… Даже не хочу думать, во что. Дело необходимо довести до конца, иначе все, чем пожертвовало такое количество людей – все напрасно. НАПРАСНО». Морщинистая рука задумчиво обводит каждый камешек на карте. «Alea jacta est*. Мальчик. Такой честный, открытый… искренний. Твоя смерть станет самым тяжким моим грехом. Смогу ли я оправдаться перед Создателем? Никогда. Мне не объяснить Ему, почему я заставил тебя жить и мучиться у родственников, почему испытывал тебя с первого курса, усложняя твою и без того нелегкую жизнь. Почему теперь веду тебя на заклание. Тут, в ночной тиши собственного кабинета, я могу признаться самому себе – если бы у меня был шанс начать сначала… я бы поступил так же. Нет другого выхода. Нет выхода. Северус тоже должен был оставаться под контролем. Но что-то с ним не так в последнее время. Этот его скоропалительный брак… Пока он был одиночкой – охотнее рисковал собой. А теперь… Мальчик у него милый, конечно… Как же затянулся узел. И зелья перестали на него действовать. Да… зельевар он знатный. Перебороть действие подчиняющего яда… Ну, хоть блокираторы на месте. А то с его-то силищей Том давно бы захватил мир. У Снейпа уровень магической мощи – более ста единиц. Притом, что у меня девяносто восемь. И все к Риддлу утекает. Эх, и почему я в Ордене метки не ввел?» Старик налил себе уже пятую чашку чаю. План действий с много ходовыми запасными вариантами. Кучей вариаций и отступлений. Готов. Осталось привести его в действие. Мисс Грейнджер должна помочь. *** Рон облетывал свою новую метлу «Гарпия-5». Она была великолепна. Несмотря на смену статуса со свободного волшебника на раба, он по-прежнему остался капитаном команды. Очень не хватало Гарри… он прекрасный ловец… был. При мысли о том, во что превратился друг, Рон заложил крутой вираж, пытаясь успокоиться. Как мог его друг обратиться в ТАКОЕ? Его надежный, смелый Гарри… теперь чудовище. Кровожадное… безумно влюбленное в Снейпа. Мир сошел с ума. Юноша сделал еще несколько кругов над стадионом, наблюдая, как тренируется команда. Без Гарри выиграть у Слизерина кубок по квиддичу будет невозможно. И хорошо еще, что Хозяин не интересуется такими глупостями, а то шансы победить были бы ниже нулевых. Так странно… Сознание категорически отказывалось объединять Хозяина и Гарри в одно существо. Ничего общего… Придется смириться, что друга больше нет. А его память досталась демону. Ничего не изменить. Гриффиндорец никогда бы не сделал друга своим рабом. Ну, оскорбил этот друг его светлые чувства к этому… к Снейпу. Гарри набил бы Рону морду. И все. Но рабство… Поттер никогда бы так не поступил. Тем более с ним, с Роном. Как все сложно. Жизнь так изменилась. Сестра завидует. Знала бы она, чему. За красивые тряпки и новую метлу – побои кнутом и наблюдения за тем, как… При воспоминании об увиденном однажды в спальне, когда Эрри страстно насаживался на напряженный член своего мужа, Рон мучительно, жарко покраснел. И, к ужасу своему, возбудился. «Неужели я предпочитаю мужиков? Мерлин, это, похоже, заразно. Нахватался от этих… педиков двух…» При этих мыслях ему стало не по себе. Называть площадным, грязным словом так любящих друг друга людей было… неправильно. Очень некстати вспомнились ледяные глаза Его Светлости, теплые, властные пальцы, сжимающие подбородок, требующие поднять на него взгляд. Сильное тело, мощнейшая магия, длинные живые волосы… такого удивительного, глубокого цвета. Такой недоступно, недостижимо совершенный, далекий и холодный демон. Страшно даже думать о нем. Чтобы не пропасть, не потерять себя, не стать тенью, самым покорным рабом этого равнодушного, вернее, бездушного существа. Без эмоций, без сердца. Рон не заметил, задумавшись, что уже летит над Запретным лесом. Развернув свою великолепную метлу, он понесся обратно. Свист рассекаемого воздуха в ушах помог, и мысли его немного упорядочились. «И что, что я – раб. Никто ничего особенного от меня не требует. Лишь проявлять уважение и держать язык за зубами. Обеспечивают, учат, защищают… Берут в Инферно. Многим ли смертным так повезло? Мне, да вот еще и Снейпу. Что Эр нашел в этом желчном убл… зельеваре? Ну, Хозяину виднее. Нашелся хоть кто-то, кто «Севу» рот заткнуть может. Пусть даже и поцелуем. Бррр. Хотя…» Связные мысли кончились. Осталась мучительная эрекция и воспоминание о теплой, властной ладони. Решив оставить все, как есть, и попытаться ужиться с Хозяином, Рон вернулся к команде. Может, он и раб, но Эр ему играть не запретил, а значит, на новой метле он должен попытаться привести свою команду к победе. Утереть нос этому надменному, белобрысому хорьку, наивно полагающему, что Эр – молодой наивный муж грозного декана, во всем послушный его воле. Знал бы Малфёныш, как он ошибается. Мысли о том, что именно он, Рон, причастен к тайне, помогли смириться с унизительным положением – быть в рабстве у человека, которого он считал своим другом. *** Римус Люпин впервые в жизни с нетерпением ждал полнолуния. Еще бы – он снова увидит Джея. Того, кого он так и не смог забыть, как ни пытался. Его партнер, его любовь, его боль… Как ни прискорбно, но пришлось признать, что демон оказался вполне адекватным. И даже по-своему милосердным, несмотря на все те слухи, которые ходили о Хаэрри Кровавом. И о его ненормальной, болезненной привязанности к смертному. К Аэтэросу. Тем более сложно было представить Снейпа-Ужас-Подземелий в роли последнего. По слухам, незабвенный Аэ был жестким, отчаянно смелым, вспыльчивым и своенравным смертным. Вполне похоже на Снейпа. Но, все равно… Как же странно. И как его, Римуса, угораздило… попытаться добиться его расположения. Совсем обезумел. Северус сильно отличается от Джея. Но магия у него… потрясающая. Особенно в последнее время, после того, как он соединился со своим демоном. При мысли о том, какой мощью располагает сейчас Снейп, у Люпина пробежал по позвоночнику холодок. Альбус очень крупно просчитается, если вздумает на него давить. Что же до Джея… то… слова бессильны описать весь восторг и человека, и волка при воспоминании о том, как сверкают непривычно-синие глаза, когда этот юноша увлеченно рассказывает о чем-то, как его темные, жесткие волосы, чуть не доходящие до плеч, небрежно отбрасывает широкая ладонь. Сами плечи – покатые, широкие. Да, Джей пока очень худой, но потом, когда он немного откормится… Его тело снова станет идеальным – узкие бедра, упругие ягодицы, развитые, рельефные мышцы груди и рук. Смуглая, нежная кожа, пахнущая так восхитительно, что его волк буквально сходил с ума от желания – покрыть, сделать своим. Трахать, жестко вцепившись зубами в холку, подвывая от удовольствия. А потом вылизывать каждый миллиметр восхитительного тела, тяжесть которого так приятно оттягивала руки, когда он нес его в комнату. Джей… Люпин едва не застонал от желания увидеть его. Пойти к Хаэрри? Попроситься в Инферно? Где, надежно скрытый высокими мраморными стенами, в самом сердце синей башни, на постели, покрытой шелковыми простынями, лежит, как жемчужина в раковине – его партнер. Чудо, подаренное Создателем не понятно за какие заслуги. Сердце пропустило удар. Джей жив. Каким-то чудом он уцелел. Если будет нужно, он, Римус, пойдет на любые жертвы и унижения – пусть только Джей живет, пусть сверкает своими невозможными синими глазами. Он готов сутками стоять на коленях перед всемогущим демоном, под носом у Альбуса притворяющимся нежным одуванчиком. Готов держаться подальше от Снейпа (на кой теперь эта ядовитая гадина нужна?). Готов… на все. Слишком долго он был лишен взаимности. И теперь… он намерен добиться его расположения. При мысли о том, что Джей никогда не был с мужчиной, что он, Римус, будет первым, кто разведет в стороны эти великолепные, крепкие ягодицы, что именно он насадит на свой член эту потрясающую задницу… дыхание сбивалось, а в паху тяжелело. Его мальчик. Его партнер… Он должен принадлежать Римусу. И его волку. И ликанин сделает для этого все. Возможное и невозможное. *** Ивьерс блаженствовал. Красивая темнокожая девушка-рабыня только что с радостью поделилась своей кровью и теплом. Округлые бедра, высокая грудь. Такая страстная и молодая. Хозяин позаботился о нем. При воспоминании о том, какие страхи рассказывали в Клане об этом демоне, темные волосы вампира чуть зашевелились. Но истинным чудовищем оказался отец. Родной, хоть и никогда не любивший его по-настоящему, видевший в сыне только будущего Главу Клана. Его, истинного мертворожденного, берегли. Но… никогда не жалели. Заботились, но не любили. Так принято. Наследник не должен был быть избалованной барышней. Он вовремя получал кровь, имел все, что хотел… Но стоило один раз оступиться… сделать один неверный шаг… как его тут же заклеймили, превратили в раба. Отдали, как вещь. Попытав напоследок, заставив поголодать. Унизив всеми возможными способами. Чтобы демон, придя за ним, понял – Клан осуждает провинившегося. То, что Хозяин оказался таким заботливым, удивило Ивьерса до глубины души. У его семьи тоже были рабы. Они жили в клетках, питались самой грубой пищей и регулярно избивались – во избежание бунта. У Хаэрри же были свои законы. Мадлен, девушка, которая сейчас сладко спала у него под боком, просветила новую хозяйскую игрушку. Правил было мало, но их нарушение вело если не к смерти, то уж точно к наказанию Кнутом. Во-первых, как бы ни хотелось, нельзя было оскорблять супруга Господина – Нгар Аэтэроса. Характер у молодого Хозяина был не сахар, но демон не чаял в нем души, и ссориться со вспыльчивым и самовольным смертным было очень опасно. В любом конфликте был прав этот мальчишка. Демон жестоко наказывал виновных. Но, надо признаться, конфликты были редкостью. Только однажды Хаэрри выпорол одного эльфа, который отказался давать кровь для одного из опытов Аэтэроса, оскорбив при этом юношу, назвав подстилкой бессмертного. Во-вторых, даже в мыслях нельзя было допустить увлечься молодым Господином. Демон был ревнив, как… дьявол. И так же мстителен. Аэ всегда прав. И принадлежит только обожающему его Эрри. В-третьих… демон всегда поступал по-своему. И если хочешь чего-то добиться от Хозяина, нужно честно признаться в нужде. И попросить. Манипулирования и лжи Хаэрри не выносил органически. Равно, как и попыток влиять на него через Нгар. За это можно было угодить на невольничий рынок. И еще не известно, к кому оттуда попадешь. На первый взгляд, простые правила. Но нескольким идиотам, все же, удалось их нарушить. Ни один из них не живет сейчас в Замке Шестого Герцога. Вот что удалось узнать у Мадлен. Девушка была очень довольна своей судьбой и за многое благодарна Хозяину. И страстно желала, чтобы Ивьерс тоже принял новые правила жизни. Ведь когда еще появится возможность… сладко проводить время в объятиях такого красавца, даром что он вампир? И Ивьерс думал. О том, что делать ему дальше. О Клане можно забыть. Его имя вычеркнуто с родового алтаря. Хорошо, что сам он не успел обзавестись ни донорами, ни семьей – им всем пришлось бы разделить его судьбу. Эннесараиму легче – он взрослый. Отец хоть и ненавидел его, но уважал. Но вот почему ему было оставлено все имущество, нажитое за девять столетий? И доноров его никто не стал убивать? Зная Главу Западного клана, бывший его наследник мог предположить, что все это неспроста. Ох, как неспроста. Эннесараим был необходим отцу. Только вот для чего?