Прошу, меня не забывайте!

Наступила зима. Правда снега пока еще толком не было, однако, ночные заморозки и минусовая температура имели место быть. Весь декабрь Наруто был в полном раздрае. Точнее его настроение менялось по несколько раз за день. С одной стороны он был все тем же веселым жизнерадостным лисенком. С другой стороны он очень скучал по братьям Учиха. Ему так не хватало их объятий, особенно сейчас, когда он был таким чувствительным из-за беременности. Животик Наруто постепенно стал увеличиваться. Конечно, в одежде это было не настолько уж и заметно, но Нару, каждое утро проверяющий, насколько он изменился, видел эту разницу. Наруто вытряс практически все, что мог сказать Какаши об Учиха. Хатаке, наконец-то, рассказал о ритуале инициации и последствиях его проведения. Однако, даже зная причину того, почему они забыли лисенка, это никак сейчас не помогало. Узнав, что его возлюбленные - вампиры, Наруто особого удивления не проявил. Он вообще достаточно спокойно относился ко всем подобным вещам. Может быть, сказывалось постоянное общение с кьюби, может быть это просто вечно позитивный настрой самого Нару, но в своем сознании, лисенок особой разницы не видел между обычным человеком, вампиром или же оборотнем. Он об этом просто даже не задумывался. С одной стороны Наруто очень хотел найти Учих. С другой - он этого боялся, к тому же он прекрасно осознавал их намерения скрыться с его глаз. Вот только в чем была эта причина, он не понимал. То ли в нем самом, то ли в каких-то иных обстоятельствах. В душе Наруто надеялся на последнее, ведь так было легче и проще. Вроде бы как он их просто ждет, и они придут когда-нибудь сами. Обо всех треволнениях лисенка, связанных с Учиха, знал лишь Какаши. Остальные же просто списывали подобное состояние на беременность. Пожалуй, единственным существом, догадывающимся о том, по ком грустит Наруто, был Неджи Хьюга. Конечно, Шикамару тоже знал, но в силу своей неразговорчивости и нежелания открывать кому-либо чьи-либо тайны, он был не опасен. Неджи же испытывал в последний месяц противоречивые эмоции. Сначала новость о том, что Наруто кицуне. Затем практически сразу же известие о его беременности. На сообразительность Хьюга никогда не жаловался и поэтому он догадался, что Саске к этому причастен непосредственно. К тому же, пусть сам он и не видел Нару в компании Учиха, но вот слухи об улыбчивом блондине и до него доходили. Его клан всегда противостоял клану Учиха. В чем была причина их давнего соперничества он не знал. В последнее же время творилось что-то непонятное. От Фугаку Учиха поступило предложение о заключении брака между одним из его сыновей и, конечно же, сестрой Неджи Хинатой. И вроде бы как это предложение было встречено благосклонно. Однако, сам Неджи сильно сомневался в том, что дело дойдет до реального брака. Во-первых, потому что он прекрасно знал своего дядю, и тот, хоть и согласился, но вряд ли бы в итоге выдал замуж за Учиха свою дочь. Во-вторых, Неджи был наслышан о самом Фугаку, который славился своей изворотливостью. Ну а в-третьих, это Наруто. Хьюга чувствовал, что то, что блондин беременный - имеет большое значение. Думая об этом улыбчивом блондине, Неджи приходил в смятение. С одной стороны он испытывал долг перед своим кланом. И новость о том, что Узумаки носит ребенка Учиха была бы для них полезной. С другой стороны Неджи не мог бросить этого лисенка в жернова между двумя вампирскими кланами. Он не желал роли никому не нужной пешки этому блондину. К тому же сам Хьюга испытывал что-то непонятное в присутствии Наруто. Уж слишком лисенок стал милым с этой его беременностью. Где-то на задворках сознания брезжила мысль, что это мог бы быть его собственный ребенок. Неджи повезло в том, что его дядя своего племянника недолюбливал. И хотя юноша считался наследником клана, он прекрасно понимал, что как только Хината будет выдана замуж и родит, то ее ребенок будет признан полноправным наследником, но никак не сам Неджи. Хьюга был благодарен дяде за невнимание. Ведь благодаря этому он мог общаться с этими странными оборотнями, ставшими ему друзьями. Неджи долго обдумывал всю ситуацию и пришел к странному для себя выводу: он будет держать в тайне имя отца ребенка Наруто, и клан Хьюга не получит этот козырь в свои руки. Как только эта мысль окончательно сформировалась в голове, он вздохнул с облегчением. Неджи и сам не понимал, насколько его угнетала возможная угроза для Наруто. Близился конец декабря, Рождество и, естественно, конец года. Кроме того, по всем подсчетам Наруто, был почти конец четвертого месяца его беременности. Как-то утром Наруто проснулся от того, что кто-то его толкал. Первой мыслью было, что это, наверное, кьюби чем-то недоволен и желает к себе внимания, вот и пытается его разбудить. Только спустя пару минут Нару осознал, что движения были вообще-то внутри него самого. Это было так шокирующе, что сон как рукой сняло. Наруто сел на постели и приложил руку к округлившемуся животику. Вот снова толчок. На удивленной мордашке Нару расползлась улыбка. Это было так удивительно и так чудесно. А еще было странно ощущать биение жизни внутри себя так явно. Ему так хотелось поделиться этой необыкновенной новостью, что лисенок босиком бросился из комнаты. Ноги, почему-то привели его к двери в комнату Цунаде. Бесцеремонно ворвавшись внутрь, Наруто забрался на постель и стал тормошить еще спящую блондинку. - Баа-чан, баа-чан! Он толкается! Представляешь, он толкается! – восторженно изливал свою радость лисенок. - Кто толкается, Наруто? Толкни в ответ, пусть отстанет. Дай поспа-ать. – Цунаде никак не хотела просыпаться и слабо соображала. - Как кто? Менма толкается! - Какой еще Менма? - Малыш мой! Я уверен, что это мальчик! И решил назвать его Менмой! Представляешь, баа-чан? До Цунаде наконец-то дошел смысл всего, что говорил ей Наруто. - Что? Толкается? Дай потрогать! – тут же вскочила блондинка и уставилась на лисенка, - К тому же надо и правда проверить, кто там у тебя. Еще несколько минут они оба охали и ахали. Особенно когда Цунаде тоже ощутила движения в животе Нару. Лисица Цунаде и мелкий лисенок Наруто сейчас явно находились на одной волне. Днем Цунаде заявила Джирайе, чтобы он все подготовил в клинике, принадлежащей «Акацуки». Она хотела, чтобы Наруто прошел узи. В итоге в клинику в отделение, где принимали представителей нечеловеческих рас, отправились все домочадцы особняка Узумаки. Каким же было удивление самого Наруто и сопровождавших его близких, когда они сначала услышали звук не одного сердца, а двух сердец. - О, Нару, да у тебя там двойня! – Цунаде, которая в наглую выперла местного специалиста, сидела теперь за аппаратом, - Так, давай посмотрим. Ага, вот, один точно мальчик! А второй как-то спрятался. Ну же, покажись-ка нам!.. О! Тоже мальчик! Ну что же, мой лисенок, поздравляю тебя! С именем ты был прав, только в количестве не угадал. Наруто был просто на седьмом небе. Это надо же! Не один, а два! Да еще и мальчика! Хотя Нару был бы рад и девочке, ведь это же дети братьев Учиха! Вернувшись домой после обследования, Наруто еще долго ходил с хитрой улыбкой на лице. Вторым именем лисенок решил выбрать Нацу. Когда же блондинчика пришли навестить друзья, то Киба все никак не мог добиться, чего Наруто от них скрывает. Ведь хитрая улыбка так и не сходила со своего места. Инузука так и не выведал тайну Нару, но новость, что их всех приглашают в особняк на празднование Рождества и Нового года, Кибу немного утешила. Праздники прошли в веселой атмосфере. В гостиной была поставлена пушистая ель. Ее наряжали все, кто жил в доме Узумаки. Цунаде не переставая, ругалась с Джираей по поводу, какие игрушки следует вешать и куда. Наруто зарылся полностью в коробки с украшениями: что-то достали с чердака, что-то купили уже перед праздниками. Ирука же и Какаши просто молча украшали елку. Всем было весело. На Рождество в гости пришли Киба, Шикамару и Неджи. А к Цунаде приехала ее лучшая подруга Шизуне. Получилось довольно весело и забавно, особенно когда решили обменяться подарками, не глядя, то есть каждому досталось по одному подарку. Наруто долго смеялся, когда Кибе досталось женское ожерелье, а Неджи – совершенно не подходящий ему оранжевый теплый шарф с лисятами. Шикамару повезло, и ему достался музыкальный диск с популярной группой. Какаши обнаружил в своем подарке бутылочку запечатанного саке, на что никак не прореагировал. Ирука же открыв подарок, покраснел. Это была книга, достаточно фривольного содержания, понятного уже по обложке. Автором был некий Райа Джи. Джирайа получил ежедневник, на что Цунаде победно улыбнулась. Ей же достался красиво упакованный веер, а Шизуне получила в подарок милый брелок со снеговиком и выполненную в таком же стиле рамку под фотографию. Наруто же открывая свой подарок, надеялся на что-то полезное. Однако, заметив ярко розовый цвет, понял, что попал. Это было кимоно. Теперь уже смеялся Киба, а у Цунаде загорелись глаза, Шизуне же покраснела – это явно был ее выбор. Праздники закончились, но приятные впечатления еще долго согревали душу в холодные зимние месяцы. Как-то быстро промелькнул январь и наступил февраль. Наруто однажды заметил, как Ирука краснеет в присутствии Какаши, и решил немного подсуетиться. Приближалось четырнадцатое февраля, и лисенок предложил всем проживающим в особняке вместе приготовить шоколад, ну и подарить друг другу. Стоит сказать, что жильцов на одного стало больше – теперь в доме еще проживала Шизуне. Она устроилась в ту самую клинику от «Акацуки». Тринадцатого февраля на кухне особняка Узумаки было весело и тесно. К тому же, будто почувствовавший что-то Киба заявился в гости. Узнав, что здесь затевается, он тут же вызвонил Неджи и Шикамару. В итоге в том же составе, что и на Рождество все возились с шоколадом. Джирайа долго бухтел на тему, что четырнадцатого февраля подарки должны делать и следовательно дарить представительницы слабого пола. При этом он бросал красноречивые взгляды на Цунаде. Та же предлагала показать ему наглядно, кто из них еще представитель слабого пола. Наруто было весело и он улыбался, наблюдая за всеми. Шика практически спал за столом. Неджи был смущен, но вида не показывал. А вот Ирука-сенсей скрыть свой румянец был не в силах. Какаши, как всегда был невозмутим. Киба мешался всем и всюду, успевая это с удивительной способностью. Шизуне же молча и сосредоточено мешала что-то в миске. Ну а Джирайа с Цунаде как обычно выясняли, кто прав. В итоге хорошо получился только шоколадный торт, приготовленный Какаши, да конфеты в исполнении Шизуне. Остальные могли лишь похвастаться тем, что что-то они сделали, да не совсем удачно. Зато было весело. На следующий день все собрались на чаепитие. И на столе появились помимо уже известных сладостей какие-то не замеченные ранее коробки конфет, только вот признаваться кто, что и, главное, для кого сделал, никто не желал. Наступила весна. Стало потихоньку теплеть. Наруто же стал еще больше округляться. Теперь это было заметно и невооруженным глазом. Стоит сказать, что беременность блондинчику шла на пользу. Помимо его обычного веселого настроения в нем появилось что-то такое, что заставляло многих оборачиваться вслед. Это был некий внутренний свет, внутреннее сияние. Наруто часто мысленно и вслух говорил со своими сыновьями. Он много и подолгу рассказывал им о Саске и Итачи, стараясь только, чтобы этого не слышали его близкие. Кьюби все так же периодически появлялся, правда, теперь доставая Нару не просьбами себя почесать или помыть, а с лекциями о правильном воспитании демо… детей, вот, именно детей. В конце весны по всем рассчитанным срокам Наруто должен был родить. Если быть точнее, то должны были произвести кесарево сечение в клинике «Акацуки». В середине мая Цунаде настояла на том, чтобы Наруто переехал в отдельную палату в клинике. Лисенок долго этому сопротивлялся, но в итоге сдался. И буквально через неделю была проведена операция. Все закончилось благополучно, к тому же в заживлении ран помог девятихвостый. И Наруто стал счастливым мамой двух таких непохожих, но милых комочков. Темноволосого с яркими голубыми глазами Нару назвал Менмой, а второго с золотыми волосиками и более темными синими глазками – Нацу.