Котики такие котики

— Бра-ат. Бра-ат. Бра-ат. Монотонный голос постепенно вывел Уилла из неспокойной дремоты, заставил недовольно шевельнуть ушами. Он сморщился и чихнул, вяло отмахнулся лапой от чего-то, что щекотало ему нос, нехотя открыл глаза и еле-еле сфокусировал зрение на неясной фигуре, сидящей на краю кровати. — Бра-ат, — снова произнесла фигура, и Уилл наконец понял, кто его разбудил. Он со стоном снова закрыл глаза и перевернулся на другой бок, молясь, чтобы Гермес плюнул и ушёл. — Бра-ат, — Уилл раздражённо забил хвостом, — бра-ат, ну ты же не спишь уже. — Свали, — коротко сказал Уилл. — Бра-ат, — узкая кровать заскрипела под тяжестью ещё одного тела, шею Уилла пушисто щекотнули чужие вибриссы, так что он сжал зубы в бессильной злобе. Младший не отстанет, даже если он начнёт прогонять его пинками. Толстокожая скотина, вечно лезет, когда его не просят. И куда его не просят. — Ну что тебе? — Бра-ат! — эта радость в голосе почти невыносима. Гермес ткнулся носом в загривок, шумно задышал, заставляя Уилла дёрнуться и отодвинуться чуть дальше, почти вжимаясь в холодную стену. — Что тебе нужно? — повторил Уилл, изо всех сил не разворачиваясь, чтобы не видеть лицо брата. Гермес, ничуть не смутившись явным недовольством Уилла, завозился под боком, сунул холодные руки ему под мышки, так что Уилл только зашипел, бесстыдно прижался, невольно будоража своей всегда будто повышенной температурой. — На тебя опять босс орал? — жарко шепнул на ухо, от чего Уилл окончательно взбесился. Он резко крутнулся на кровати, сбрасывая брата на пол. Тот обиженно взвыл, упав на две пары почти одинаковых туфель — у них с братом один и тот же размер, да почти всё у них почти одинаковое, только у Гермеса немного переделанное, немного улучшенное, немного не своё, — и злобно уставился снизу вверх. — Тебе. Какое. Дело, — раздельно сказал Уилл, подумал и добавил. — Нахрен. Гермес обиженно насупился, разметая хвостом мусор на полу. — Ты же мой брат. Уилл красноречиво закатил глаза. — Я о тебе беспокоюсь и всё такое, — сбивчиво продолжил Гермес, поднимаясь и потирая ушибленную поясницу. Уилл фыркнул, аккуратно устраиваясь в полусидячем положении так, чтобы не потревожить всё ещё ноющие после вчерашнего рёбра. — Босс говорил, ты опять вчера летал туда, — нимало не смущаясь зырканья Уилла, Гермес попробовал снова залезть на кровать, но, встреченный точным тычком в грудь, успокоился на полу среди обуви. — И что? — неохотно буркнул Уилл. Гермес обрадованно подскочил, жадно ловя малейшее выражение интереса на лице брата. — А я боссу сказал, что ты так япошек ненавидишь, что спать не можешь, пока кого-нибудь из них не потопишь, — выдохнул он, почти обнимая ноги брата. Потом чуть менее радостным тоном добавил: — Только, кажется, он мне не очень-то поверил. Уилл дёрнул ногой, освобождаясь от назойливых объятий брата. — Ну и ладно, — буркнул он, — подумаешь. Гермес смотрел внизу неожиданно внимательно и серьёзно. — Бра-ат, — почти шёпотом сказал он, — а зачем ты туда вообще летаешь? — Тебе какая разница? Уилл вдруг очень сильно захотел снова улечься носом в подушку, спиной ко всему миру, чтобы никто не трогал, никто не тормошил. «Вы же понимаете, что всё это не может долго продолжаться». Чтобы в один миг исчез и Гермес, теребящий его ногу, и вообще весь ангар с его резким беспощадным светом люминесцентных ламп. «Вы очень мне дороги, Уири-сан, но в первую очередь я должна думать об интересах своей родины». Damn. — Бра-ат… Уилл почти с ненавистью взглянул на брата, который уже успел снова забраться на кровать и месил лапами его грудь, как будто ещё был котёнком. Котёнком Уилл часто брал Гермеса себе на грудь, засыпая под уютное мурчание, сам ещё не до конца вышедший из того возраста, когда мурлыкать хочется просто потому, что обхватили тёплые руки, сильные и нежные одновременно. Гермес, казалось, так в нём и остался, даже после самых кровавых схваток, беспощадно сталкиваясь с врагами, теряя детали обшивки, полуживой, он всегда приползал к Уиллу и чуть слышно мурлыкал, пока тот осторожно гладил его поверх бинтов. Как давно это было. Уилл уже и забыл, что это такое, чувствовать под своей рукой рождающееся в самой глубине организма басовитое урчание, сотрясающее всё его естество, заставляющее зажмуриться и забыть обо всём. Забыть даже об улыбке ангела. Уилл упёрся руками в грудь брата, недовольно зарычавшего, уже почти стянувшего с него брюки. — Что ты творишь, — полушёпотом почти выплюнул Уилл, всеми силами стараясь столкнуть неожиданно сильного младшего. Тот неожиданно легко сполз на пол, смотрел оттуда, поблескивая белками безумных глаз, почти фосфоресцирующих в наступившей темноте. — Я всего лишь люблю тебя, — глухо ответил, снова пробираясь ладонями всё ближе, ближе, так что уже почти не оставалось сил сопротивляться. Почти, но не совсем. Уилл столкнул жадные ладони, загородился ногами, закутался одеялом, спрятался по максимуму, в надежде, что не найдёт, не достанет. — Бра-ат. Бра-ат. Бра-ат, — шёпот Гермеса, казалось, полз по комнате, обретая плотность с каждым словом. — Бра-ат, почему ты меня отталкиваешь? Уилл подтянул ноги ближе, чувствуя шарящие, жадные движения по кровати рядом. — Бра-ат, — казалось, что Гермес почти плачет, — кто, кроме меня, тебя поймёт? Я ведь был создан по твоему образу и подобию, брат. Уилл чуть не вскрикнул, когда горячие пальцы обхватили его лодыжку, поползли выше, откидывая одеяло, служившее весьма ненадёжной защитой. — Бра-ат, — шёпот сменился то ли рыданием, то ли смешком, — всё моё — твоё, бра-ат. Ничего своего во мне нет, только твоё. Уилл чуть всхлипнул, парализованный этим шёпотом, этими почти невесомыми прикосновениями, властно подчиняющими, незаметно подминающими его под горячее тело. — Бра-ат, — еле слышный вскрик обжёг его ухо, — поделись со мной, бра-ат. Меня ведь нет, есть только ты, бра-ат. Уилл распахнул глаза, пытаясь унять сердце, готовое ещё чуть и вырваться из плена рёбер. Полежал немного, постепенно успокаиваясь, прислушиваясь к знакомым звукам казармы, тихо позвал: — Брат? — Чего тебе? — недовольно отозвался Гермес с соседней койки. — Ты спишь? — спросил Уилл, кусая губы и изо всех сил пытаясь унять сердцебиение. — Спал, — язвительно ответил Гермес. – А что? Страшно одному спать? Составить тебе компанию? — Иди к чёрту, — беззлобно ответил Уилл, с облегчением откидываясь на подушку. Он почти счастлив, слыша тихое ворчание рядом: — Вот так всегда.