Обрученная со смертью

Наконец, я совсем близка к своей цели. Старая лиса рассказала мне, где вход на нижние уровни. Не бесплатно, конечно, а за кое-какую услугу. Всего десяток трупов и рана в плече, но оно того стоило. Теперь я смогу отомстить. Черт, как же болит плечо. Неплохо бы обработать рану и желательно, чтобы не возникли лишние вопросы. Значит, придется обратиться к священнику-извращенцу. И кто догадался поставить церковь в таком районе? Убитые здания, вонь от сточной канавы. Одно слово — помойка. И будто в насмешку над жителями этой помойки, отсюда открывается отличный вид на центр этого богом забытого города. Новые высотки, стремящиеся к небу, смотрятся скорее как насмешка, над этими серыми и невысокими сараями, которые местные жители именуют домом. И вот в этом центре и расположен вход, который мне так нужен. Умно, создать такое подполье прямо под носом у толстожопого правительства и копов, которые не видят дальше своего носа, но, главное, умело создают видимость борьбы с преступностью, посылая на смерть рядовых сотрудников. Хотя, мне тоже нет до них дела. У меня своя цель и чтобы ее добиться, я убью любого, кто встанет у меня на пути. Вот я и на месте. Церковь тоже выделяется на фоне остальных зданий. Возвышаясь над остальными, с красивыми витражами, на удивление еще совершенно целыми. На первый взгляд непосвященному может показаться, что местные жители верят в бога, но это впечатление будет обманчивым, даже местный священник в него давно не верит. Это здание скорее используется как склад оружия, нежели, как обитель отпускания грехов. Я тихо вошла внутрь. — Привет, Наото. Я уж думал — забыла обо мне. Соскучился безумно, а ты все не приходила и не приходила, — в голосе этого извращенца послышались слезливые нотки. — Дела были, — лицо моего собеседника приобрело серьезное выражение. Терпеть его не могу за то, что ничего от него не скроешь. Создается впечатление, что он обо всем знает. И сейчас этот задумчивый вид, скорее больше походит на осуждающий. — Понятно, и пришла ты значит не потому, что соскучилась? — Мне нужна помощь. Меня подстрелили, обработаешь рану? – и не нравится мне его мечтательная улыбочка, нетрудно догадаться, о чем он думает. — И где эта рана? — В плече, — вздох разочарования. — Облом. Пойдем, обработаю я твою рану, только пойдем ко мне в комнату, — рука непроизвольно потянулась к катане, — спокойно, я не в том смысле. Не хочу, чтобы моя дорогая Нилл видела кровь. Она такая ранимая душа, — святоша приложил руку к груди и его улыбка стала еще шире. Вот педофил недоделанный, — но если ты настаиваешь, я могу и к тебе поприставать. Ай! Злая ты! И не стыдно тебе обижать калеку?! — ну, не удержалась я и дала подзатыльник, но, зная это чудо в перьях, увернуться для него было пустяком. Что-то я уже начала жалеть, что пришла именно к нему, нужно было к Михаю податься, но уже поздно. Он хоть молча рану обрабатывал и на том спасибо, — ну, вот и все. А теперь отдохни немного, — хороший совет, которым я сразу же и воспользовалась. Я и не заметила, как уснула. Не знаю, сколько я проспала, но когда я открыла глаза, комната освещалась лишь мягким лунным светом. Время уходить. Главный зал церкви освещался свечами, на скамейке кто-то сидел. Хотя и так понятно кто. Эти серебристые волосы я всегда узнаю. Да, я очень хотела увидеть его напоследок. «Хайне, черт бы тебя побрал, зачем наши пути пересекались? Ты спишь… Когда ты спишь — ты еще красивее. Как хочется прикоснуться к тебе, почувствовать твое тепло… Но, за это можно поплатиться слишком высокой ценой — жизнью. Только Нилл это позволено. Почему? Почему именно она? Что в этой девчонке особенного?» – эти вопросы мучили меня уже давно. Я встряхнула волосами. — «Какая теперь разница, вряд ли мы когда-нибудь снова встретимся. Я отправляюсь туда, откуда вы бежали без оглядки. Прощай, Хайне…» — я бросила прощальный взгляд в сторону безумно любимого, но такого далекого от меня человека. — Значит, решила идти одна? – вот слепой извращенец. Вечно он в курсе всех событий, — тебя убьют. — Я уже давно мертва. Попытаешься мне помешать? — Зачем же столько угрозы в голосе? Не буду я тебе мешать. Это все равно бесполезно, ты упряма, как баран, но такой симпатичный баранчик. Решил вот попрощаться напоследок. Обнимемся, — не успела я опомниться, как на мне уже висела эта наглая тушка и лапала меня за все, что только можно. Тело сработало рефлекторно. Рука нащупала рукоять катаны, одно мгновение и оружие рассекает воздух рядом со мной, натыкаясь на лезвие меча. Вот шустрый гад, и когда только успел обнажить свою катану? Иногда создается впечатление, что он или видит будущее, или читает чужие мысли. Хотя, в данном случае, его действия скорее можно приписать к инстинкту самосохранения. Но, я рада, что его инстинкты оказались быстрее моих. Не хотела я убивать этого озабоченного святошу. — А ты не плохо сохранилась для трупика. Такая мягкая и теплая. Вай, а может еще поцелуйчик на прощанье? – он забавно сложил губы трубочкой, что не могло не вызвать улыбку. Что же, почему бы не развлечься на прощанье. Отличная разминка перед настоящим боем. Руки сжали рукоять меча и лезвие устремилось навстречу противнику. Поворот головы, он с лёгкостью увернулся и ушел влево, скрываясь от второго удара, который я только начала наносить. Может, я смогу получить немного его мастерства. Горизонтальный взмах в направление шеи вновь рассёк воздух, на мгновение я потеряла его из виду, как вдруг лицо падре возникло прямо передо мной, в опасной близости от губ. — Ты такая милая, когда дерешься... — Даже не мечтай, — не имея возможности сделать замах, я наступила ему на ногу, от чего он смешно заскакал на другой ноге, а потом обиженно посмотрел в мою сторону. — Так не честно. Нельзя же так грубо со святым отцом. — Все святые на небесах, а в этом аду святостью давно не пахнет. Хочешь стать святым? Могу помочь отправиться на небеса, вот только не обещаю, что тебя там примут, — собрав все силы я, вложила их в косой удар. Сверкающее лезвие пошло по диагонали, свист рассечённого воздуха и звон от столкновения с его мечём. Со всей силы наваливаюсь на оружие, пытаясь оттеснить его к стенке. Чёрт! Ведь он до сих пор держит свою катану одной рукой. Свободная рука священника рванулась в мою строну, отпрыгиваю назад, разрывая дистанцию. — Падре-извращенец, может, соблаговолите драться серьёзно?. — О, в этом нет ни малейшей необходимости, но раз ты меня просишь, — его рука на несколько сантиметров отодвинулась от цубы, теперь он держал меч за середину рукояти. — Всё ради тебя. Вертикальный удар, всю тяжесть которого я вынуждена была принять на блок. Переношу всю свою тяжесть вперёд, наваливаюсь всем весом. Скрещенные мечи угрожающе скрепят. Внезапно напряжение пропадает, я чувствую лёгкость. Этот паршивец убрал катану и, лишившись равновесия, моё тело летит навстречу с землёй. Ну уж нет! Катана вонзается в землю, давая мне опору. Разворачиваюсь, и встречаю острием меча оружие соперника. — Неплохо, но в бою с Фу-самой, тебе это не сильно поможет, — он отошел на пару шагов назад и убрал оружие в ножны. Я последовала его примеру. — Не попробовав, не узнаешь. Прощай. — Удачи. Она тебе явно будет необходима. А, вот возьми, пригодится, — я на лету поймала блестящий предмет, рассмотрев который, я пришла к выводу, что это фонарик. Помахав рукой падре, я пошла к намеченной цели. Вот и нужный мне вход. Заброшенная подземка, в самом центре мегаполиса. Странно, что весь город давно перестроили, а вот этот разваленный туннель никто так и не тронул, хотя… Чему тут удивляться? Коррупцию-то никто не отменял. Какая темень, спасибо извращенцу за фонарик, иначе точно убилась бы, не дойдя до места. Темно. Эта темнота и тишина навевают грусть, и в голову лезут воспоминания. Я так долго была одна и привыкла полагаться только на себя, что такие чувства как любовь, дружба, привязанность, для меня неизвестны. Но, кажется, в последнее время я поняла, что они означают. Бадоу, Михай и, наконец, Хайне, — вы стали для меня ближе, чем мне бы хотелось. Я могла бы попросить вас отправиться со мной, зная вашу ненависть к этому притону. Но это моя месть, а не ваша, и обрекать вас на почти верную смерть у меня желания нет. Я уже полчаса шатаюсь по этим темным лабиринтам, а просветов никаких не видно. Еще минут через двадцать впереди я увидела слабое свечение. Погасив фонарик, я ускорила шаг и пошла вперед, стараясь не шуметь. Подойдя к границе между мраком и светом, я остановилась и прислушалась, пытаясь определить количество охранников. Вроде двое. Молниеносно обнажив катану, одним резким движением протыкаю охранника, стоящего ко мне спиной и провожу ею вверх. Кровь хлещет на другого человека, больше похожего на свинью, который удивленно смотрит на падающее тело своего товарища. Его растерянность мне только на руку, еще одно движение — и его тело рассечено от плеча почти до пояса. Весь пол залит кровью, теперь сапоги испачкала. Звуки приближающихся шагов. Еще минимум двое. «Они тут что, все парочками ходят?» — мелькнула мысль в моей голове. Еще ближе. Дождавшись момента, когда две тени только показались из-за поворота, я выскочила из-за угла, перерезала горло первому и, практически не целясь, пронзила сердце второго врага. Неожиданность — мое главное оружие. «Черт! Сглазила!», — выругалась молча. На меня со страхом смотрел ребенок с лисьими ушками. Девочка с ужасом смотрела на мое залитое кровью лицо. — Что ты тут делаешь? — ласковым голосом я пыталась успокоить ребенка, боясь, что она поднимет шум. Но вот лучше бы она заорала. Придя в себя от шока, маленькая дрянь достала пистолет и начала палить в меня, чем вызвала не меньший шум. Я такого поворота не очень ожидала, поэтому спасло меня лишь то, что девчонка была плохо обучена, из-за чего так в меня ни разу и не попала. Я с силой ударила ее об стену, чтобы она потеряла сознание, убить ребенка у меня рука не поднялась, по крайней мере, эту девчушку. А вот то, что она нашумела, это очень плохо, теперь меня будут ожидать большие неприятности. «И скольких же мне теперь придется убить, чтобы добраться до своей цели?» — мрачно подумала я. Видимо много, а вот и первые жертвы. Из-за поворота на меня уже бежало трое. «Значит, парами они все-таки не ходят, ну да и черт с ними», — пронеслось у меня в голове. Времени на раздумья у меня нет, здесь нужно сразу действовать, иначе пристрелят, а это в мои планы не входит. Что ж, начнем, пожалуй. Мое тело действует само по себе. Я быстро приближаюсь к своим противникам, уворачиваясь от пуль. Взмах — и рука, сжимающая пистолет, валяется на полу, я прячусь от пуль за кричащее тело, после чего отталкиваю его на стреляющих. Еще взмах — и из шеи второго хлещет кровь. Достаю из сапога нож и вонзаю его в глаз третьему. А на смену им бегут новые генетические уроды. Видимо, я тут еще долго буду развлекаться, не забыть бы одного оставить в живых, иначе чёрт знает, сколько я буду сама искать то, что мне нужно. «Неужели все?» — я думала, эти уродцы никогда не кончатся. Пару царапин я все-таки получила, но это мелочи. А все эта последняя сволочь. Я ведь и правда собиралась оставить его в живых за то, что рассказал, как найти Наото, а эта тварь попыталась всадить мне нож в спину. Идиот, будто я не ожидала этого. Мозгов у него и так не было, так что и голова ему была без надобности. Надеюсь, что он хотя бы с направлением не обманул. Я мягко ступала по полу, стараясь не наступать на тела, оставленные после моего танца с мечом. А тел оказалось не мало, вот только не все остались целыми. «Мдам-с… Видок у меня… будто кровавый душ приняла», — беглый осмотр в поисках ран не принес душевного спокойствия. – «Зато своих ран не вижу, еще бы их не чувствовать», — попыталась хоть как-то ободриться. Еще минут десять блужданий по этим чертовым коридорам. Я устала, сейчас бы отдохнуть хоть немного, но я слишком близко к нужной комнате и малейшая передышка может стоить мне жизни, слишком много врагов поблизости. А вот и нужная мне комната. Рука тянется к ручке, но открывать ее страшно, вдруг это ловушка, и там меня поджидают еще двадцать вооруженных до зубов солдат? Но деваться-то мне все равно некуда. Я открываю дверь. В комнате совершенно темно, идти дальше страшно. Этот детский страх, как давно я его не чувствовала. Даже когда жила у Фуюмине и он закрывал меня в темном чулане в наказание, мне не было так страшно. Чулан был мне знаком, а в этой комнате… «Проклятье!», — выругалась я молча, не зная, чего от нее ожидать. Я тихо вошла внутрь, фонарик давно уже где-то обронила. Нужно найти включатель, он должен быть где-то около стены. Стоило мне отойти на пару шагов от двери, как она с грохотом захлопнулась. Тело сразу напряглось, а руки посильнее сжали рукоять катаны. — Сестренка, ты пришла поиграть с нами? – черт, уж лучше двадцать вооруженных до зубов солдат, чем эти психованные сестрички. А я надеялась с этой парочкой не встретиться. — Сестренка, можно мне с ней поиграть? — Мммм? Я тоже хотела. — Ну пожалуйста, я ее немного порежу, а потом ты используешь ее как мишень. — Ладно, только не долго, я тоже хочу поиграть со старшей сестричкой, — плохо дело, они совершенно непредсказуемы, да и убить этих тварей слишком проблематично, а при таких— то условиях, когда я ни черта не вижу. Дела хуже некуда. Слишком задумалась и за эту ошибку я сразу же поплатилась, резкая боль в бедре, и ощущение горячей густой крови на моих пальцах. Одно мгновение — еще одна рана на щеке, еще пара секунд и еще несколько порезов на моем теле. Ее движения настолько точны и быстры, что я не успеваю под них подстроиться. «И как она бьет так точно? У них рентгеновское зрение что ли?» Еще пара порезов на теле, и с каждым новым ударом они все глубже и глубже, так долго продолжаться не может. Еще один выпад в мою сторону, но в этот раз я успела подставить меч, быстро достав нож, я вытянула руку в том направлении, где, предположительно, находилась моя противница. Мне повезло, я угадала, и нож вошел в плоть. — Ай, сестренка, так не честно. Ты меня порезала. — Хи-хи-хи, теперь моя очередь играть. — Но я же только начала, — обиженным голосом ответила одна из сестер. — Ты уже поиграла. Не будь жадиной, я тоже хочу. — Хорошо, — а вот это совсем плохо. Если от ножа в темноте я могла попробовать увернуться, то от пули в таком состоянии даже шанса не будет. Щелчок предохранителя, ну вот и все… Но оказалось, что я ошиблась. Яркий свет ударил в глаза, пришлось заслониться от него рукой. Когда я её опустила, то встретилась с холодным взглядом той суки, из-за которой я тут оказалась. «Вот она моя цель, так близко от меня, но… Как же я устала, черт побери, кто бы знал…» — мысленно вздохнула я. — Ноки, Локки, что тут происходит? – властный голос и совершенно безразличный вид к происходящему. — Фу-сама, мы решили поиграть с сестричкой. — Мы про нее говорили. Она искала тебя. — Понятно. Я помню тебя. Ты осталась жива после встречи с моими катанами, а я думала, что ты сдохнешь. А ты живучая, оказывается. И то, что у тебя моя вторая катана означает, что благодарить ты должна за это Фуюмине. — Ты, почему? За что ты убила моих родителей? — А я должна отчитываться перед таким пустым местом? — Сука, ты за все ответишь, — я кинулась на нее, забыв, что гнев плохой помощник в битве. И сразу же поплатилась за свою ошибку. Наото просто улыбнулась и отошла в сторону. Из-за ран мое тело слишком ослабло и, не удержав равновесие, я упала на пол. Как же я устала, у меня даже нет сил подняться. — И это все, на что способна ученица Фуюмине? Я разочарована, мне даже не хочется марать свой меч кровью такого ничтожества, — от этих слов гнев внутри меня вспыхнул с большей силой, заставляя меня подняться. Теперь главное успокоиться. Я до крови прикусила губу, чтобы хоть немного умерить свою злость. Я нападала снова и снова. Я рубила, колола с разных позиций, чтобы найти у нее хоть какое-нибудь слабое место. Но как я не старалась, найти его мне так и не удалось. Ее движения идеальны. Она с легкостью отразила все мои атаки, держа меч только одной рукой. Для нее это игра в кошки-мышки, и когда ей надоест эта игра, мне конец. Как же тяжело дышать, времени почти не осталось, я больше не могу затягивать. Обхватив покрепче рукоять меча я обрушила на Наото последний удар, со всей силы, на какую только была способна. Наши мечи встретились, высекая искры. Глаза в глаза, теперь она улыбается, наслаждаясь моим отчаянным сопротивлением. Я посильнее уперлась в пол, стараясь больше надавить на оружие, но сил на это уже не хватает. Достаю из сапога нож, и пытаюсь вонзить его в бок этой улыбающейся дряни. На моем запястье, словно тиски, сжимается чья-то рука, от боли нож со звоном падает на пол. Сил держать оружие больше нет, руки слабеют, а в глазах начинает темнеть. У меня больше не осталось сил бороться. — Пожалуй, ты смогла меня удивить, но теперь тебе конец, — из-за боли и слабости, я даже не заметила, как моя катана оказалась в руках бывшей владелицы, последний взгляд на человека, которого я так долго ненавидела и боль. Какая боль в груди. Не могу больше стоять, ноги не держат совсем, а в глазах начинает темнеть. Какое странное чувство дежавю. Как будто я уже так же лежала на полу, в луже собственной крови. И эта боль в груди мне так знакома. Да, это все уже было. Теперь я вспомнила, как эта сука разрубила своими мечами моих родителей, и оставила на моей груди шрамы в виде креста. Только в этот раз мне точно конец. Говорят, что перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Но меня сейчас гложет обида на себя. «Я не смогла добиться своей цели. Столько лет я мечтала о мести, даже до конца не зная, за что я хочу отомстить. И вот теперь, когда выдалась такая возможность, и моя цель всего в шаге от меня, я оказалась слабой. Все, чему меня обучал Фуюмине, оказалось бесполезным. Я даже ранить ее не смогла. Как же обидно пройти такой путь и умереть, зная, что Наото будет жить, и за моих родителей больше некому будет отомстить», — мысли становились все бессвязней и спутанней. Звуки выстрелов. Хотя, какая мне сейчас разница, умру в этом подвале, и даже дела никому до этого не будет. Дышать становится совсем тяжело, каждый вдох причиняет неимоверную боль. — Что же, пора закончить дело, которое я не закончила несколько лет назад. И добить тебя. Хотя с такой раной ты и так не долго продержишься. Но ты заслуживаешь награду за то, что вернула мою катану. Я давно ее искала. Но Фуюмине отлично скрывался от меня. Считай свою быструю смерть моей благодарностью, — холодная сталь у моего горла. «Теперь точно все кончено», — обреченно подумала я, сил не хватало даже на то, чтобы открыть глаза. — Привет. — Сигаретки не найдется? – эти голоса. Такие знакомые. Хайне, закончи то, что не смогла я…